Потапыч: Изнанка

8. Зимандский Ромео

Перед осуществлением логичных и естественных ответных действий я вздохнул, слез с аркубулюса и провозгласил:

— Ты знаешь, Млад.

— Да, Михайло Потапыч?

— Мне кажется — нас тут не уважают.

— Мне тоже так кажется, господин. Но, возможно…

— Я — представился, — напомнил я, начав оборот. — И законы города Золотого тут не действуют. А ярлык от Лидари — уместен по всей Золотой Волости, — пояснил я, вынося к чертям дверь лапой.

А то развели моду — честных и почтенных видомов не уважать. И идиоматическими выражениями на них выражаться… А вообще — просто решил сэкономить время. «Люфт» на действие у меня был, главное — этого женишка не убивать и не калечить. А набить морду — так скорее нужно: повод он мне дал более чем отличный, а после хорошей плюхи по морде…

«И пинка», — уместно уточнил Потап.

… и пинка, вытрясти из женишка данные будет гораздо удобнее, чем без них. Да и вероятность, что он убийца — не нулевая. И… блин, а вообще-то с этим выходит странно… Ладно, разберёмся, махнул лапой я, сделал жест Младу стоять у аркубулюсов, ну и, как нормальный беролак, ввалился в коттедж. Ощущения показывали, что в небольшом домике всего пять разумных: довольно слабый одарённый в костюме слуги, замещающий должность «говорящей двери». Сейчас бледнел, закатывал глазки, хватался за грудку и падал в обморок. Реакция здоровая и правильная, правда слуга немного ошибся с руками с перепугу: сердце выходило немного с другой стороны. Конечно, убивать или как-то ещё ущемлять слугу без причины я не собирался, так что пусть посимулирует обморок: для продолжительности жизни очень полезно.

Далее, на втором этаже было четверо. Трое — сгрудились, причём простые люди, не одарённые. Если бы это было в городе — я бы и не почувствовал, но в загородной халупе они ощущались. Ну и один владетель, чуть в сторонке от троицы, копошился и явно оборачивался, на звук. Женишок, несомненно, хотя появились мысли, кто эти трое в обнимку… Ну, каждый «предаётся печали» по-своему, мысленно махнул я лапой на невинные развлечения Адавра, как назывался данный фигурант. Хотя подозрений в его причастности подобный досуг добавляет, надо отметить.

Был я в полном обороте, проскакал по лестнице, перед которой замер на секунду: оценивал ситуацию вблизи. И да: три тела человеков, судя по ощущаемому положению — на койке, в обнимку. И замерший в паре метров от двери териантроп в обороте. Без заклинаний, без пистоля — вблизи бы я почувствовал, но явно боеготовый, пригнулся. Довольно силён, но вполне терпимо, хотя…

— Динька, глянь-ка сверху, на всякий случай, — распорядился я оставшейся на улице с Младом фейке.

Просто только сейчас в голову пришло: а если алхимия, например? Вряд ли, передо мной точно спальня, отсутствие огнестрела у фигуранта тонко намекает, что он вообще, скорее всего, голый, не говоря о чём то ещё. Но всё-таки…

«Недоумок», — дополнил Потап. — «С начала мелкую послал бы, а потом топал».

— Ну, в общем, да, — признал я. — Ты от ядов и прочего обещал прикрыть, но посмотреть с начала стоило. Так он же, скотина такая, обзывался!

«А тебя это трогает?» — ехидничал топтыгин.

— Нет, но какой он дал прекрасный повод дверь выбить…

Договорить, даже мысленно, я не успел: владетель в комнатушке, видимо, устав ждать, когда я вежливо постучусь, решил встретить моё почтенство лично. И дверь, как и метра три, разделяющие нас, препятствием ему не стали: дверь взорвалась щепками, я — шибанул пламенем, прикрывая морду лапой: и рефлекторно, и прикрывая глаза. Но это не помогло: прыжок Курбича был ЧЕРТОВСКИ быстрым, не удивлюсь, если сверхзвуковым. И пламя этот хмырь преодолел играючи, в полёте зарядив мне по прикрывающей морду лапе кулачищем. Люто зарядил — я натурально полетел. И если бы прохлопал клювом — то закувыркался бы в полёте. Но, по причине того, что я был беролаком, клювом я был обделён. Как следствие — не щёлкал. А ухватил второй лапой за запястье ударившего меня кулачины.

Курбич находился «в полёте», бил сверху. Ну и думал погасить свой могучий разгон об меня, но, в итоге, полетел над лестницей вместе со мной. А я хоть увидел оборот Курбичей, с их мезохом-копытным. Кулачищи, огромные, с роговыми напластованиями на костяшках — что было видно по главстражнику, действительно, «гены» сыграли, и он даже без посвящения Курбу был как Курбич в полуобороте. Ноги — мощные, оканчивающиеся тремя пальцами с копытами, то есть двигался Курбич «на мысочках». Несколько напоминая сатира, но никаких рогов не было. Мордас — гибрид волка и грызуна, острый, с загнутыми внутрь зубами, даже более выраженными, чем у Курба. Очевидно — компенсировал отсутствие когтей.

После рывка он несколько растерялся, в полёте подрыгал захваченной рукой и попробовал по мне зарядить второй, попавшей в захват. Сбил нашу траекторию, так что на первый этаж мы летели с огоньком, стукаясь о стены и ступеньки. Пытался что-то намагичить, что я проигнорировал.

Ну а я прикидывал, как мне этого типа иммобилизовать. Кулачищи у него могучие, копыта — тоже. То есть «заломать» лоб в лоб не выйдет, он меня отпинает, а Потап будет ржать.

«Буду».

Но и рвать фигуранта когтями, тыкать магией и прочее — не хочется. Он мне, вообще-то, как источник информации нужен, а не как дохлый труп или бессознательный калека. Но этот мезохотроп, БДСМ-шик фигов — чертовски неудобный для захвата противник. Вообще, эти кулачищи, именно для антропоморфа, как бы не получше когтей…

«Но-но!» — возмутился топтыгин.

Нет, понятно что когти, особенно мои — круче. Но для человеков органичнее бить кулаком, приходится постоянно себе «перестраивать», оборот-вне оборота. С другой стороны — мне нужно работать головой, а не когтями или кулаками. Поработал головой, благо мы ещё летели, весело стукаясь о ступеньки и стены и руша коттеджик. В принципе, возможность иммобилизовать есть…

«Так и делай! То шебуршень неуёмный, а когда надо делать — ули-и-итка!»

— Сам такой, — отпарировал я.

Но действовать начал: в момент стуканья о ступеньки, выпустил когти на нижних лапах (прощайте сапоги!), зацепился за ступеньку, выгнулся, гася инерцию и перекидывая Курбича через себя. Ступенька нашей массы вскоре не выдержала, точнее — её крепления. Сама ступенька составила нам компанию в полёте, но задачу свою выполнила: мы летели на пол, спина к спине, но я — сверху, а лапы Курбича были вывернуты. Так и грохнулись на пол, к чертям его пробив Курбичем, а я засуетился: полом в мордас и Потапычем сверху этого деятеля вырубило, но порыкивал, может, даже землю жрал, так что надо его поэффективнее заломать, в смысле зафиксировать. Сказано — сделано. Коленом на поясницу, руки в жесткий замок. Курбич подёргался, помагичил…

— Не понял, — удивился я. — Это чем это он меня?

И немножко офигел: копыта у ходилок Курбича были, почему я принимал его за сатира. Но оказались именно ногтями, с мощными пальцами собранными при ходьбе «в щепоть». Тремя, очевидно большим и двумя отстающими. И теперь, он эти пальцы растопырил и большими гвоздил по мне копытцами!

«Никогда такого не видел, вот хренотень-то!» — удивился, как и я, Потап.

— И не говори, — признал я мохнатую правоту.

Ухватил Адавра Курбича (то ещё имечко, хотя и даже понятное — «идущий в Золотой», довольно распространённое в Корифействе) за загривок, потыкал мордасом в землю: удары копытцами были, вообще-то, ощутимыми.

— Прекрати копошиться, — по-доброму попросил я, когда раздался рычащий кашель — видимо, от жадности: жранул слишком много земли. — За слова поносные ты трёпку получил, — продолжил я, наблюдая повернувшиеся уши. — И… не буду я тебя жрать. Трахать тоже. И даже обоссывать мне тебя неохота. А охота мне, чтобы ты выполнил распоряжение Лидари.

— Это какое? — удивлённо прорычал Адавр.

— А вот встретил бы моё почтенство с уважением, выслушал, тогда бы и знал. А не жрал землю и домик ломал, — оценил я нанесённые нашим падением повреждения недвиге. — Я тут с ярлыком от Лидари. Не нравится ему это убийство на вашей гулянке.

— А кому нравится⁈ — с прорезавшейся истеричной нотой рыкнул Адавр. — Рала такая была… И уроду этому, Жатечишке проклятому… — начал он бодро есть землю и ругаться.

А я задумался. Нет, то, что «вольное поведение» девицы «до брака» и отношения парня к ней парня — две разные вещи, я знал. Чисто умозрительно. А тут я видел. И не только голую мохнатую жопу териантропа, с куцым, фактически крысиным хвостиком, и раскидистые, скорее коровьи ухи. Но и искреннее (вроде) горе. Правда, чёрт его знает, может играет…

«Вряд ли», — откомментировал Потап. — «Совсем щенок — зим пятнадцать-шестнадцать, не до конца вырос ещё».

— Ну это не показатель, может тем ещё лицедеем быть. Хотя вряд ли, да, — признал я.

Тут тоже занятно: у людей дюжина лет считалась нормальным возрастом совершеннолетия. Можешь зачать-рожать, мозги работают — значит, взрослый. Ну, в общем-то, логичная позиция. Те, кто из-за подростковых взбрыков гробятся — естественный отбор, на благо популяции, если смотреть в общем.

Но при этом понятно, что опыта у двенадцати или даже шестнадцатилетнего владетеля маловато. И для достоверного лицедейства… Ну скажем так, если бы парень варился в Собрании — мог и быть лицедеем, факт. Но не в благополучном родовом владении, просто нет тут причин выворачиваться.

А занятность вот в чём: Потап считал «взрослость» по порогу жизни, лет двадцать для человека. Когда он перестаёт формироваться — до этого щенок. Почти как «онжедеть» у нас, хотя совсем по иным причинам.

— Выговорился? — полюбопытствовал я у замолчавшего парня.

— Да!

— Поражение признаёшь? — на всякий случай уточнил я.

— Только… не тронь Маку, Глашу и Ришу! — потребовал он.

— Это кто это? И с чего мне их не трогать? Или с чего мне их трогать? — немного не въехал я, даже мордой помотал — вроде никаких персонажей с такими именами я не знал.

— Служанки мои, — буркнул парень.

Ну долбануться. Это, видно, троица любовниц (ну есть ощущения, что любовниц, хотя пол не проверял). И этот деятель о них заботится… Блин, чужая душа — потёмки, а в внутренних реалиях «тонких чувств-с» натуральных родовых териантропов я разбираться, похоже, не смогу. В смысле прочувствовать — я базово «другой». Хотя запоминать, учитывать и рассчитывать, естественно, надо. Но сам факт — молодой пацан, вроде как любит невесту, но нормально относится к её потрахушком. А утешается после её гибели с тремя служанками, обычными людьми. К которым привязан достаточно, чтобы рисковать.

— Хм, а ты понимаешь, что я могу их «не тронуть». А трахнуть, например, тебя? — любознательно уточнил я, хотя голая мохнатая жопа никаких желаний, кроме как пнуть не вызывала.

Просто как раз реакции на такое были интересны, для правильных расчётов в будущем.

— Понимаю, а всё одно не тронь. Пусть я — за дело, перетерплю. А их — не тронь!

Ну… охренеть, мысленно хмыкнул я.

— Ладно, уговорил. Не трону, если полно, честно ответишь на мои вопросы, волей пославшего меня Лидари…

— Эвром клянусь! — рявкнул парень, причём ветерком так, ощутимо повеяло.

— Хм, а вы, Курбичи, как-то с Гонителем Туч связаны? — уточнил я, поднимаясь и отпуская парня.

— Мы, конечно, не видомы и не волхвы. Но молимся исправно, к роду Эвр благорасположен, алтарь всегда с нами, Курбичами, был.

Занятно, не полноценные жрецы, но так, наполшишечки. И, видимо, раз Эвр и портовый городок… Хм, а они ощутимо богаче могут быть, чем кажется. И амбиции… Впрочем, разберёмся.

Парень тем временем стал выходить из оборота, оглядывая скорбные руины коттеджика. Ну, не совсем, но та же лестница нашего энергичного приветствия не выдержала, разлетевшись к чертям. Слуга, этот… Холька вроде, исправно симулировал в уголке обморочную ветошь. А три девицы время от времени мелькали глазом в потолочном разломе и грели уши. Комедия, блин, фыркнул я, разглядывая парня, ставшего человеком. Действительно, скорее подросток, чем вьюнош. Особенно смотрелись лютые кулачищи: они сохранились и в человеческом обличьи. Только лапки, к которым они крепились, были тоненькими — не истончёнными, скорее пропорциональными телу, но на фоне кулачищ выглядели сиротски. Обидел сиротинушку, отнял конфетку у младенца, мимоходом погордился я под хрюканье мохнатой задницы.

— Оденься, что ли, — фыркнул я.

— Так не во что, вроде…

— Эй, вы там, наверху! — рявкнул я отпрянувшим от пролома и замершим девицам. — Маша-глаша… да пофиг, как вас зовут. Одёжку своему господину принесите и скиньте! — рявкнул я. — А то уставились, зрелища, небось ждут, — пробормотал я себе под нос. — Яойщицы, точно. Не будет им поживы!

— Что? — уточнил Курбич, заметно сжав булки — видно, жопом почуял.

— Ничего, — не ржал я, восседая на стол — стулья и всякие кресла, которые были, в виде щепок покрывали пол. — Одевайся, — указал я на барахло, со стуком упавшее на пол.

— Но тут… — растерянно уточнил он.

— Знаю. И девки у тебя заботливые. Хотя могли тебя и угробить, если бы я был врагом. Похер мне на твой пистоль. И что там ещё? — заинтересовался я.

— Кистень, — сообщил Адвар, одеваясь.

— У меня лучше, — хмыкнул я, продемонстрировав высовывающийся из рукава бич — недаром чаровали. — Ладно, оделся, теперь отвечай, — после чего последовал кивок.

И отвечал: мне даже Млада с алхимией звать не пришлось. Этот при… вьюнош уже умудрился совершить «малую клятву именем Эвра», без алтаря и жреца. Ну и если бы врал… Смерть от удушья не самая приятная, но Адавру она, похоже, не грозила. Отвечал эмоционально, часто ругался, но похоже, что честно.

А я узнал, кто убийца, да и почему. Причём Жатец в данном случае… просто под руку подвернулся, нахрен не нужен и вообще поломал планы. Ну не он сам, а его предки, призвав меня. Видимо, убийство именно на гулянке не планировалось, было спонтанным, без учёта фигуранта «слабого владетеля», который на текущий момент и не владетель методологически.

Итак, у Курбичей действительно был «торговый флот». О чём они не распространялись, и вроде как «тайна». Не страшная, да и глупость, как по мне, но в рамках Зиманды водить речные шаланды владетелям — не вместно. Как по мне — бред сивой кобылы, но «общественное мнение». И сей «позорящий факт» Курбичи скрывали, вроде бы даже от Лидари, причём вполне успешно.

Ну и как следствие, были богаты если не как Троксборсы на золотых рудниках, то сопоставимо. И числом побольше, чем «все знали», раза в полтора-два. Но это в общем, просто «интересно». А по факту, дело в том, что теперешний глава рода — фикция, компромиссная фигура. Рала и этот Аварус помолвлены чуть ли не с рождения, ожидали «взрослости», которая у Курба, как и Потапа, считалась «по физиологии», двадцать-двадцать один год. Они — представители «оседлой» и «речной» части рода, а брак предварял их восхождение на «трон», то есть во главу рода. Реально — Ромео и Жульета, с специфическим антуражем териантропов Зиманды. Ну и травиться-резаться парень не стал, а стал группенсексом трахаться с горя. Это он, конечно, молодец. Только то, что я понял, «кто» мою задачу делает…

«Не тупи», — сообщил мохнатый.

Правда, тупил он сам: он предлагал быстрое, понятное… неправильное решение. Заявиться в родовой особняк Курбичей, отметелить главу рода, Порала Курбича, вынудив его признаться в убийстве… Тухлый вариант.

— Полрода придётся перебить, — сообщил я Потапу. — Это просто пробиваясь к этому козлу. В общем — не жалко, но они и ценного меня могут прибить!

«Хр-р-р… Ну ла-а-адно, помогу», — снизошёл жестокий и жуткий Потап.

— И нахрена? Мне надо вытащить Жатеца, мне это поверили. Эта девка… ну, убили. Это не мои проблемы и не моя забота. Пусть Курбичи разбираются сами. Кстати, в таких раскладах ТОЛЬКО они и могут разобраться — дело внутриродовое, в юрисдикцию корифейства, Лидари, храмов-жрецов просто не входит. Так что нужны доказательства, а не отметеленный засранец.

«Динька?»

— Она самая, — продумал я, обратившись к Алавру. — Где покои главы рода в родовом особняке?

— А зачем вам?

— Надо, — всеобъемлюще ответил я.

Узнал и свалил. И к Шкуфье ехал с ощутимыми сомнениями. Дело в том, что доказательства нужны. Но… чёрта с два я уверен, что они будут. Хотя… думать надо. И да, Динька, тут пригодится, пока чисто умозрительно. Завалился к Курбичам: смотрели териантропами, но впустили. Побродил, позадавал вопросы, послушал мата различных конфигураций. И свалил, не солоно хлебавши. Не налили, паразиты и жлобы, самому моему почтенству!

И никаких признательных записок, окровавленных фигней и прочих «однозначных улик» Динька тоже не нашла, пока я Курбичам на нервы действовал.

«И что?» — ехидствовал Потап.

— Алхимия и Динька, — сообщил я.

«Р-р-р-ры», — задумчиво прорычал Потап.

— Не вижу других вариантов. Не то, что проще, а вообще не вижу, — признался я.

«А шебуршал зачем⁈» — нашёл до чего докопаться мохнатый.

— А чтоб узнать, кого этой алхимией травить, — ловко отпарировал я.

В общем-то, так и выходило. Ну а если «не проканает» — то поединок. Но уже на суде, иначе без вариантов, заключил я. В Карасе места не оказалось, думал уже в Золотой выдвинуться, до суда. Но Торксборс пригласил, милый старикан. Даже предложил одну из любовниц «по братски», от чего я отказался — сам развёл нездоровый гарем, вот пусть сам группенсексом отдувается. Мне всё равно не мешает — «золотой росомах» арендовал под свои нужды четыре номера, один из которых я и занял.