Потерянные души Уиллоубрука

Глава двадцать вторая

Сейдж сидела на жестком пластиковом стуле возле стала полицейского, накинув на плечи колючее шерстяное одеяло и обхватив руками бумажный стаканчик со стоялым кофе. Кофе ей не хотелось, но стаканчик был теплый и так меньше дрожали руки. Вообще-то в 121-м полицейском участке было жарко и влажно, пахло прокисшим потом, как в мужской раздевалке. Но Сейдж все равно била дрожь. Казалось, она уже несколько часов сидит тут: сперва дожидалась, пока с ней поговорят, потом отвечала на бесчисленные вопросы, и все это время в голове неотвязно крутилась картинка: искаженное ужасом лицо Алана. Полицейский за столом, занеся авторучку над протоколом, скептически погладывал на нее.

— Итак, вы утверждаете, что вас только что выпустили из государственной школы Уиллоубрук и что там была убита ваша сестра? — спросил он.

Она кивнула.

— Да, ее убили тем же способом, что Иви Картер. Иви работала в Уиллоубруке секретаршей. И ее тело недавно нашли. Вы наверняка слышали.

Полицейский что-то записал в протокол.

— Вы уже позвонили детективу Нолану? — спросила Сейдж. — Он может все объяснить. Он знает, что я говорю правду.

— Да, позвонили, — произнес мужской голос у нее за спиной.

Она повернулась на стуле, обмякнув от облегчения: из другого конца комнаты к ним направлялся детектив Нолан.

— Слава богу, вы здесь, — выдохнула Сейдж.

Полицейский за столом встал, уступая Нолану место.

— Я только что из твоей квартиры, — сообщил следователь.

— И?

— Похоже, тот, кто убил Розмари и Иви Картер, мог убить и твоего отчима.

— Мог убить? — возмутилась она. — Да он и убил! Ведь шея… и помада, и…

— Знаю-знаю. Похожий модус операнди, но стопроцентной уверенности нет.

— А Уэйна Майерса вы нашли?

Нолан покачал головой.

— Нашли его адрес, съездили к нему, но Майерс как в воду канул. Соседи несколько дней его не видели.

— О боже, он, должно быть, влез ко мне и прикончил Алана, пока я спала.

Детектив Нолан вновь покачал головой.

— Следов взлома не обнаружено. И твоего отчима убили некоторое время назад. По меньшей мере несколько дней.

Сейдж расширила глаза. Как это возможно? Затем ей вспомнился тошнотворный кисловатый дух в квартире. Теперь понятно: запах исходил от трупа Алана. У нее сжался желудок.

— Для чего было Уэйну убивать его? То есть Алан, конечно, та еще сволочь, но…

— Расскажи, что случилось, — попросил Нолан. — Во всех подробностях.

Она описала ему все, что сумела вспомнить: как доставала запасной ключ из шкатулки матери, чтобы вернуть другой ключ управляющему, как решила поискать денег, как наступила в липкую лужу и увидела окровавленный подзор, как обнаружила Алана под кроватью.

— Я проснулась рано: мне показалось, что я услышала, как Эдди уходит на работу, — объяснила она. — А когда нашла Алана, решила, что на самом деле слышала убийцу. Я страшно испугалась: вдруг он еще в квартире. Но если Алан уже давно мертв, значит, это все-таки уходил Эдди.

Следователь вздернул брови.

— Ты сказала «Эдди»?

Она кивнула.

— Ага, он пришел после того, как меня подвез ваш полицейский, сержант Майнор. Не знаю точно, в какое время Эдди там появился, но когда я вышла в магазин, он ждал снаружи. Предложил накормить меня, так что мы поехали в «Топ хэт», а потом он остался у меня на диване, потому что мне было страшно одной, и…

— Ты имеешь в виду Эдди Кинга из Уиллоубрука?

— Да, — подтвердила Сейдж. — Я знаю, мне, наверное, не следует с ним общаться, но он единственный, кто меня слушал. Если бы не Эдди…

Нолан потер переносицу и сощурил глаза, словно от внезапной головной боли.

— В чем дело? — не поняла она. — Вы мне не верите?

— Да нет, просто…

— А что тогда? — Сейдж была готова расплакаться. — Что-нибудь случилось с Эдди? Он тоже погиб? Уэйн и до него добрался?

Нолан, еще сильнее нахмурившись, вытащил блокнот из кармана пальто и схватил со стола ручку.

— Нет, он не погиб. В какое время, говоришь, он был у тебя в квартире?

— Чуть позже часа ночи я вышла на улицу, и он притормозил рядом со мной. Я собиралась в магазин, купить кое-что, а Эдди предложил мне поесть в закусочной.

Нолан записал информацию.

— Притормозил, ты сказала?

Она кивнула.

— У него красный «мустанг». Я удивилась, потому что машина совсем новая. Еще подумала, что на зарплату уборщика в Уиллоубруке такую себе не позволишь. А он сказал, что у него богатая семья. У него и дядя работает в Уиллоубруке, поэтому и устроил туда Эдди.

Нолан с непроницаемым лицом продолжал записывать.

— И Кинг повез тебя в «Топ хэт»?

Сейдж снова кивнула.

— А в закусочной никаких знакомых ты не видела? Ни с кем не разговаривала?

— Только с Айрис, официанткой. По ее словам, Алан всем говорил, что я уехала к его сестре на Лонг-Айленд. Поэтому меня никто не искал, когда я была в Уиллоубруке. Но у Алана нет… не было сестры.

— Когда Айрис разговаривала с Аланом?

— Она с ним не разговаривала. Просто слышала, как мои подруги это обсуждали. Она решила, что Эдди мой двоюродный брат.

— Есть идеи, когда твои друзья говорили с Аланом?

— Не знаю. Может быть, через несколько дней после того, как я уехала в Уиллоубрук?

— Фамилию Айрис знаешь?

— Нет.

— Мне нужны имена и адреса твоих подруг.

Она сообщила ему координаты Хэзер и Дон.

— Не знаю, кто еще с ними был, но если кто и спрашивал Алана обо мне, так это они.

— Значит, в закусочной, кроме вас с Эдди, никого не было?

— Какой-то старикан ел пирог, и повар, но он из кухни никогда не выходит. О, и еще молодая парочка, но я их не знаю.

— В какое время вы ушли оттуда?

Она пожала плечами.

— Без понятия. Мы не так долго там просидели, минут сорок пять.

Нолан опять что-то черкнул, затем вырвал листок из блокнота, встал и посмотрел на группу полицейских в другом конце комнаты.

— Эй, Макнелли! — крикнул он. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня проверил.

Тощенький полицейский с детским личиком, подбежав, проворно схватил листок.

— Поезжай в «Топ хэт» и спроси официантку Айрис. Поинтересуйся, видела ли она там прошлой ночью мисс Уинтерз с молодым темноволосым парнем по имени Эдди. Мне нужно знать, в котором часу они туда пришли, когда ушли и что у них была за машина. И еще узнай, что Айрис сказала мисс Уинтерз насчет ее отчима, Алана Терна.

— Слушаюсь, — сказал полицейский, повернулся на каблуках и ушел.

Нолан перевел взгляд на Сейдж:

— Узнай у подруг, когда они говорили с Аланом. И еще нам с тобой придется потолковать с доктором Болдуином.

Она всплеснула руками. Нет. Только не доктор Болдуин. Сейдж больше не хотела ни видеть этого человека, ни говорить с ним.

— Зачем? Если Эдди опять помогает мне, какое Болдуину дело? И для чего вы послали человека спросить, были ли мы в кафешке? Вы что, не верите мне?

Не успел следователь ответить, как из открытого кабинета в другом конце комнаты позвали:

— Нолан! Вас спрашивают на третьей линии.

— Постой, — сказал он Сейдж. — Никуда не уходи.

Она закатила глаза. Было бы куда уходить! Не домой же, где под кроватью лежит труп Алана. Туда, где Уэйн может найти и прикончить ее. Можно заскочить в квартиру и забрать пару вещей, но жить там нельзя по сотне причин, самая малая из которых заключается в том, что ей нечем самостоятельно платить за аренду.

Следователь нажал на кнопку телефона, взял трубку и нетерпеливо сказал:

— Детектив Нолан. — Слушая, он начал хмуриться и озабоченно глянул на Сейдж. — Уверены? — Он опустил взгляд в пол, все еще слушая.

Сейдж не сводила глаз с его лица. Звонок явно каким-то образом касался ее. И ей это не нравилось.

— Где? — говорил Нолан. — Угу. Угу. Ладно. Да, доктор Болдуин, уже едем. — Положив трубку, он воззрился на Сейдж со странной смесью шока и замешательства.

— Что такое? — спросила она.

— Нам нужно немедленно ехать в Уиллоубрук, заявил детектив.

— Зачем? Что происходит?

— На месте я выясню больше.

— Нет. Я туда не вернусь.

— Ну, ты несовершеннолетняя. И мне очень неприятно такое говорить, но твоих родителей нет в живых. Мы не можем просто так оставить тебя на улице. Есть поблизости родные, у которых можно остаться?

Сейдж покачала головой.

— А где твой родной отец, знаешь?

Она опять покачала головой.

— Нет, но я могу пожить у друзей.

— Прости, но не выйдет. Тебе придется оставаться на моем попечении, или я перед отъездом должен буду позвонить в социальную службу, чтобы тебе подыскали местечко на время расследования. Скорее всего, тебя сразу отправят в детский дом, так что лучше поехали со мной.

Ссутулившись на заднем сиденье за спиной сержанта Кларка, который вел «форд ЛТД» без опознавательных знаков, и молчаливого детектива Нолана, Сейдж смотрела на заметаемое снегом лобовое стекло. Дворники сновали туда-сюда с такой быстротой, что у нее чуть не закружилась голова. Было утро, но снаружи словно наступили сумерки; низкие облака на зимнем небе, казалось, цеплялись за землю. Ветер и снег когтили машину, толкая ее вдоль по дороге, точно пытаясь забраться внутрь. Отличный денек для возвращения в кошмар Уиллоубрука. Недоставало лишь грома и молний.

Нет. Не нужно так думать. Еще в полицейском участке Сейдж решила, что будет храброй. Она едет туда не как пациентка. Она свободна и психически здорова, и все теперь это знают. По крайней мере, она так надеялась.

Детектив Нолан сказал, что телефонный звонок как-то связан с делом Розмари, но сперва надо проверить факты. В глубине души Сейдж опасалась, что это какой-то трюк; что Нолан и доктор Болдуин придумали план, как снова засадить ее под замок. Подумаешь, еще одна потерянная душа в Уиллоубруке. Особенно если доктор Болдуин по-прежнему считает, что Сейдж замешана в убийствах и что она ненормальная. Запереть куда проще, чем доказывать ее виновность в суде.

Но ведь это нелепо. Нолан знает, что она невиновна. И Сейдж сама предпочла отправиться с ним, нежели с социальной службой. Хватит уже паранойи. И все же не оставляла мысль: может, еще не поздно попросить сержанта Кларка повернуть назад?

Они мчались по заснеженной однополосной дороге, и чем ближе подъезжали к главным воротам Уиллоубрука, тем больше Сейдж жалела, что не осталась в участке. Возможно, ей удалось бы смыться до появления социального работника. Она приоткрыла окно, впуская свежий воздух; ей казалось, что она задыхается. Через щелочку полетела снежная крупа и крошечными мокрыми пулями вонзилась ей в глаза и лоб. Она снова подняла окно.

— Ты там как? — спросил, не оборачиваясь, Нолан.

— Все хорошо, — солгала она.

И все будет хорошо, как только они снова уедут из Уиллоубрука. Как только найдут Уэйна и упекут его за решетку. За лобовым стеклом, подобно притихшему огромному животному, зияли обнесенные колоннами ворота главного входа, распахнув жадные пасти в ожидании следующей жертвы. Сержант Кларк сбавил скорость, остановился у сторожевой будки и опустил стекло машины. Охранник, щурясь от снега, шагнул им навстречу, показав жестом, чтобы проезжали.

Сержант Кларк закрыл окно и тронулся с места, заметив:

— Надо бы им тут охрану усилить.

— Это точно, — согласился Нолан. — Но, как и в любом государственном учреждении, тут, скорее всего, все упирается в финансы.

Сейдж наклонилась вперед, все больше нервничая:

— Зачем нам в больницу?

— Доктор Болдуин попросил встретиться с ним там, — объяснил Нолан.

Она съежилась на сиденье, чувствуя, как нарастает тревога. Миновав другой пустынный участок дороги, они въехали в парк с заснеженными деревьями и низким кустарником. Когда на другой стороне показалось первое кирпичное здание, Сейдж впилась ногтями в ладони. В жизни не подумала бы, что снова окажется на территории Уиллоубрука, по крайней мере не так скоро. И тем не менее она здесь.

Тут и там в окнах приземистых зданий горели дрожащие слабые огни, за грязным стеклом двигались тени — мертвенные силуэты, раскачивающиеся вперед-назад, из стороны в сторону, вверх-вниз, медленно и методично или быстро и яростно. Страдания и боль заключенных в этих мрачных стенах людей, забитых, испуганных, отчаявшихся и умирающих, были почти осязаемы, ложились камнем на душу, отзывались болью в животе.

Из ветра и снега, словно корабль, выплыл административный корпус: темное массивное строение с черными окнами; наружные огни сияли призрачным предостережением. Здание казалось заброшенным.

Детектив Нолан заговорил, и Сейдж вздрогнула.

— Насколько я понимаю, территория занимает три сотни акров, — сказал он сержанту Кларку. — Так что до больницы, похоже, еще довольно далеко.

Миновав административный корпус, они проехали другие корпуса по обеим сторонам дороги — очередная тысяча тусклых окон и движущихся теней, еще тысяча миль кирпичных стен, скрывающих грязь, насилие, запустение, страдания и смерть. Сейдж еще не попадала в такую глубь территории; при виде мелькающих один за другим домов она снова подумала о концлагере с рядами одинаковых бараков. Слышать цифры — это одно, а увидеть здания своими глазами — совсем другое. Она и не представляла, что их так много.

Когда они подъехали к больнице — другому внушительному сооружению с таким же количеством этажей и флигелей, как и в административном корпусе, — Нолан велел сержанту Кларку припарковаться позади.

— Болдуин просил, чтобы мы вошли через черный ход.

— Что за черт? — не понял Кларк. — С чего такая таинственность?

— Чтоб я знал. Может, из-за того репортажа. В этом году с него рекламы хватит.

Объехав больничный флигель, Кларк поставил «форд» рядом с белым фургоном. Кроме него на пустой парковке, чисто выметенной ветром, была только одна машина: «нью-йоркер» доктора Болдуина. Кларк заглушил двигатель и посмотрел на Нолана:

— Мне идти с вами?

— Нет, дальше я сам. Мы не задержимся.

— Я здесь, если понадоблюсь, — сказал Кларк, приспуская окно и закуривая сигарету.

Сейдж очень хотелось остаться в машине. А вдруг они приехали в больницу для того, чтобы доктор Болдуин сделал ей лоботомию? А вдруг он специально позвонил в полицейский участок, зная, что Сейдж там, и попросил Нолана солгать о причине звонка? Она утерла глаза, решив, что не станет плакать, и велела себе быть рассудительной. В участке она находилась потому, что кто-то убил Алана. Ни доктор Болдуин, ни Нолан не имеют к этому никакого отношения. Может быть, ей отказаться заходить внутрь? Пусть Нолан потом передаст ей информацию, если это так важно.

Детектив вышел из машины и открыл перед Сейдж заднюю дверцу, придерживая шляпу под порывами ветра.

— Не можете просто сказать мне, что там такое обнаружилось? — спросила Сейдж.

Он вздохнул.

— Я хочу, чтобы ты рассказала Болдуину про Эдди.

Она с тоской вздохнула, вылезла с заднего сиденья, накинула капюшон и на трясущихся ногах поплелась за следователем через парковку. В лицо хлестал мокрый снег, и она опустила голову, следуя по быстро исчезающим следам Нолана. К счастью, когда они обогнули корпус, массивное здание по большей части преградило путь ветру.

Нолан попробовал ближайшую дверь черного хода. Она была заперта. Он постучал в нее кулаком.

— Это детектив Нолан! — закричал он. — Вы там, доктор Болдуин? — Он снова принялся стучать.

Через целую вечность дверная ручка громыхнула и дверь открылась. При виде Сейдж доктор Болдуин нахмурился.

— А она что здесь делает? — Он казался запыхавшимся и встревоженным.

— Мисс Уинтерз была в участке, когда вы позвонили. Боюсь, что у нас плохие новости. Ее отчим убит. Те же повреждения, что у Розмари и Иви.

— Господи Иисусе.

— Тут еще кое-что, — добавил Нолан. — Она утверждает, что Эдди Кинг был в ее квартире прошлой ночью.

Доктор Болдуин нахмурился.

— Но это невозможно. Он…

— Я ей еще не говорил. Подумал, пусть лучше от вас узнает.

— Не говорили мне что? — не поняла Сейдж. Сердце у нее сжалось.

— Заходите, побеседуем, — предложил доктор Болдуин.

Она вздернула голову.

— Не хочу я беседовать. Я хочу, чтобы вы сказали мне, что за хрень тут происходит.

— Когда покажу детективу Нолану, зачем звонил, я все объясню, — пообещал врач.

Сейдж закатила глаза, раздраженная и испуганная. Они знали, что являются хозяевами положения. И если уж по-честному, она и сама понимала, что должна войти: это ее обязательство перед Розмари — сделать все возможное, чтобы добраться до сути. Чем скорее поймают Уэйна, тем скорее Сейдж сможет наладить свою жизнь. Стиснув зубы, она шагнула в Уиллоубрук через черный вход.

Коридор был залит тусклым желтым светом, и она вспомнила о промозглых туннелях внизу. Здесь было не теплее, чем на парковке. Доктор Болдуин запер за ними дверь, проверил надежность замка, затем положил ключ в карман и, озабоченно хмурясь, глянул на Сейдж:

— Когда, говорите, Эдди был у вас в квартире?

Что-то в его голосе настораживало. Тон казался непринужденным, как будто Болдуин разговаривал с другом на званом обеде.

— Вчера вечером, — ответила она. — После часа ночи. Но я уже сказала об этом детективу Нолану. — Сложив на груди руки, она переводила взгляд с врача на следователя и обратно. — Может, кто-нибудь из вас скажет мне, что мы здесь делаем? Вы уже нашли Уэйна Майерса?

— Если хотите ответов, следуйте за мной. — Доктор Болдуин двинулся по коридору, Нолан пошел за ним.

Выругавшись про себя, Сейдж последовала за ними в лифт, пахнущий горячей резиной и затхлой смесью кислого молока и застарелой крови. Через несколько секунд он остановился, распахнув двери в пустынный коридор. Нолан и Сейдж пошли за врачом мимо закрытых дверей с табличками «Лаборатория», «Электрошоковая терапия», «Лоботомия». Сейдж старалась не глядеть на них, устремив взгляд строго вперед и пытаясь не думать, что происходит внутри. Наконец доктор Болдуин остановился у стальных дверей с надписью «Морг», и у нее перехватило дыхание. Сколько моргов нужно Уиллоубруку?

— Розмари там? — спросила она. — Вы нашли на теле улики, которые помогут схватить убийцу?

— Нет, — сказал доктор Болдуин, затем открыл одну из дверей и прошел внутрь.

— Жди здесь, — велел Нолан, следуя за ним.

Отойдя на несколько шагов, Сейдж прислонилась к стене, чувствуя облегчение оттого, что ей, по крайней мере, не придется смотреть на очередное мертвое тело. Затем до нее донеслась отвратительная вонь формалина, сочащаяся из-под дверей, и Сейдж, вспомнив, где находится, отошла от стены. Находиться в больнице Уиллоубрука было само по себе неприятно; ей не хотелось ни до чего дотрагиваться, не хотелось, чтобы хоть какая-то часть ее тела — ни пальто, ни кожа, ни волосы — была доступна яду, пропитавшему кирпичи и раствор. Сунув руки в карманы, она принялась расхаживать по коридору. Доктор Болдуин, вне всяких сомнений, показывает Нолану труп. Но чей? И почему так долго?

Наконец детектив вышел из дверей и, не говоря ни слова, зашагал по коридору к лифту. Доктор Болдуин следовал за ним по пятам. Сейдж поспешила вдогонку.

— Это Эдди? — спросила она.

Нолан нахлобучил шляпу.

— Нет, не Эдди.

— А кто?

— Уэйн Майерс.