Потерявшие судьбу

Глава 12

Прижимая к груди подарок, И засыпала, убаюкиваемая покачиваниями кареты. Только боль в двух порезанных пальцах держала на плаву. Меч императора занял противоположное сиденье, Кастилос опять сидел рядом с принцессой.

— А что нам теперь делать? — спросила Ирабиль, вспомнив, из-за какой внезапной мысли порезалась.

Кастилос ответил незамедлительно:

— После всего, что было между нами ночью? Думаю, надо пожениться.

Мигом проснувшись, И ударила его в бок обеими ногами. Дверь кареты раскрылась, Кастилос вылетел на улицу. Прохожие захохотали, показывая пальцами.

— А ты шустрая, — усмехнулся Кастилос, на ходу запрыгивая обратно.

— А ты думал! — вздернула нос Ирабиль. — Я, вообще-то, серьезно спрашивала.

Прикрыв дверь, Кастилос на всякий случай задвинул щеколду.

— Ты про ближайшие дни? Или про более длительный срок?

— Про то и то, — пожала плечами принцесса.

— Сегодня ночью я встречусь с Ливирро, как договорились.

— Когда вы успели договориться? — не выдержала Ирабиль. — Несли какую-то чушь.

— Любая чушь имеет смысл, если разобраться в ней. Но больше всего тебя интересует Эрлот, так? Не собираюсь ли я попытаться переговорить с ним, выторговать себе сладкий кусочек?

Опустила взгляд. Услышать свои мысли из уст Кастилоса оказалось стыдно. Он положил руку ей на плечо.

— Ирабиль… Я не знаю пока, что и как мы будем делать. Но точно скажу одно: я убью Эрлота. Я заставлю эту тварь умолять о быстрой смерти от огня. Таков мой план.

— А как же…

— Все это волшебство и счастье — после того как я передам тебя в руки Левмира. Или Аммита. До тех пор твоя безопасность заботит меня больше всего. Размотай платок.

Ирабиль нахмурилась.

— Не надоело меня облизывать?

— О, я ни капли не устал.

— Сейчас снова вылетишь!

Кастилос засмеялся:

— Нет, мне положительно нравится твоя компания. Удивительным образом ты умудряешься поднимать мне настроение, даже если злишься. Особенно если злишься.

Лишь только сняли платок, кровь побежала с прежней силой. Ирабиль зажмурилась, позволив Кастилосу сделать необходимое.

— Все, — сказал он. — Вроде остановилась, но пока лучше ходи с повязкой.

Он затянул платок. Принцесса молчала. Трепещущее в душе чувство благодарности — настоящее, или просто очередная порция яда разносится по телу? Заметив мучительную борьбу на лице девушки, Кастилос сказал:

— Я не нуждаюсь в благодарности. Делаю то, что нужно, вот и все. Если хочешь — можешь ругаться. По твоим интонациям все равно будет понятно, что ты имеешь в виду.

Опустив взгляд, И рассматривала повязку.

— Я настолько простая?

— С теми, кому доверяешь, — да.

— А я тебе доверяю?

— Конечно. Мой яд тут совершенно ни при чем.

— Так почему для тебя так важно меня спасти?

Кастилос отвернулся, посмотрел в окно. Принцессе показалось, что кучер везет их куда-то не туда, но она смолчала. Доверилась.

— Я обещал Эмарису.

— Только поэтому?

— Нет.

Кастилос заглянул принцессе в глаза:

— В доме Освика я перечитал все летописи, хроники. Во время Первой Великой Войны был один случай. Вампиры пошли на крупные людские поселения. В числе прочего они разгромили несколько сурий. Это древние молельни, что-то вроде храмов Солнца. Насколько я понял, главной частью сурии было круглое окно, составленное из стекол разного цвета. Так вот, один из людских предводителей успел спасти осколок зеленого стекла. Маленький, ничтожный осколок, в котором слилось все, что было создано людьми прежде. Он поднимал этот осколок над головой, и люди шли в атаку снова и снова, до самого конца. Все остальные сдались, но жалкий отряд безоружных людей сражался, веря в осколок зеленого стекла сильнее, чем мы — в Алую Реку.

— А я здесь с какого бока? — удивилась Ирабиль.

— А ты — тот же самый осколок. Те, кто верит в тебя, пойдут до конца, а может, и дальше. Если тебя не станет… Мышиная возня останется мышиной возней. Незаслуживающим внимания недоразумением, о котором никто не напишет в хронике.

Исчезло, растаяло чувство ненужности, потерянности, не оставляющее принцессу последние дни. Левмир, Аммит, Сардат быть может… Где бы они ни были, она для них важна.

— А сам-то ты веришь в осколок? — тихо спросила Ирабиль.

Кастилос вздохнул.

— Обязательно тебе любой разговор доводить до конца?

— Скажи. Мне важно.

— Ну… Я ведь здесь, да? Делай выводы сама. Я — только по облизываниям. Разжевывать и в рот класть — не моя забота.

— Ну и где это мы? — спросила Ирабиль, спрыгнув на землю.

Карета остановилась перед высоким зданием из светлого кирпича. Стрельчатые окна, на каждом — занавески. Над каменным крыльцом — массивный навес, подпираемый резными колоннами.

— Граф Ливирро повелел доставить сюда, — сказал кучер. — Велел передать вам бумагу.

Кастилос развернул протянутый листок, пробежал глазами по строчкам.

— Наша новая гостиница, — сказал, кивнув на здание. — Опять в одном номере. Рада?

Принцесса вошла первой, держа в руке саблю. Увидев оружие, слуга в красном пиджаке за стойкой нахмурился. Когда же появился Кастилос, закинув на плечо меч Киверри, лицо человека посерело.

— Чем могу быть вам полезен? — пролепетал он, переводя взгляд с принцессы на Кастилоса и обратно.

— Расслабься, это мои пассажиры! — послышался знакомый голос.

Повернувшись, И увидела Роткира, спускавшегося по устланным ковром ступенькам. Кастилос отдал бумагу человеку в пиджаке, и тот принялся строчить в толстенной книге.

— Номер готов, все ваши вещи там, — сказал Роткир, подойдя ближе. — Ничего себе! Можно полюбопытствовать, зачем тебе такая дура?

Смертельно обиженная И чуть было не высказала Роткиру все, подкрепляя слова взмахами сабли, но, проследив за его взглядом, поняла, что он имеет в виду меч.

— Это? — Кастилос легко подбросил оружие. — Так, на всякий случай. Вдруг кто-то будет задавать много лишних вопросов.

Роткир покачал головой:

— Знаешь, у тебя, похоже, очень серьезные проблемы. Насколько же все плохо, если тебе нужно вот такое, чтобы почувствовать себя мужиком?

— Я женщина, — «признался» Кастилос. — Приходится вертеться по-всякому, чтобы принимали всерьез. Помоги-ка.

Роткир едва не упал под тяжестью меча, но, скрипя зубами, понес. Ирабиль прятала улыбку, поглядывая на него. Кастилос налегке шел впереди, уже добрался до первой площадки.

— Какой этаж? — спросил он.

— Второй, — прохрипел Роткир.

— Жаль.

Прошли длинным коридором, застеленным алой ковровой дорожкой. Возле одной из дверей Роткир остановился, привалив меч к стене. Забренчали ключи.

— Тебе нужно больше отжиматься, — посоветовал Кастилос. — Начинай утром и продолжай до вечера. Месяца через два-три забегай, возьму оруженосцем.

— Шел бы ты, кровосос, — огрызнулся Роткир.

— Ну, хоть в смелости тебе не откажешь.

Кастилос толкнул дверь, вошел в номер, за ним последовала Ирабиль. Роткир, шипя от натуги, втащил меч и захлопнул дверь.

Ирабиль улыбалась, оглядывая помещение. Посередине два кожаных кресла, диван и столик из черного дерева. Слева и справа — кровати, отгороженные широкими экранами. Под ногами едва слышно поскрипывают плотно пригнанные, отполированные до блеска половицы.

— Твоя шконка справа, — сообщил Роткир, встав рядом с Кастилосом. — Заберешь эту дуру?

«Моя, значит, слева», — подумала Ирабиль. Сбросила сапоги. До чего же приятно ступать по гладкому теплому дереву! Кровать широкая, постельное белье свежее, пахнет цветами… Или это не белье пахнет?

На тумбочке у кровати в вазе раскинулся огромный букет. Ирабиль осмотрела его со всех сторон, потрогала пальцем круглые розовые цветы.

— Это лично от меня, — послышался за спиной голос Роткира. — В качестве извинений. Ну, за все. Не хотел обидеть, в общем…

Роткир прятал взгляд, убрал руки за спину и, кажется, покраснел. Ирабиль посмотрела на букет, на Роткира, пожала плечами.

— Спасибо.

— Да не за что, — пробормотал Роткир. — Ладно, пойду. Располагайтесь. Вечером забегу еще, проведать.

Когда дверь за ним закрылась, шаги стихли, Ирабиль позвала:

— Кас, подойди, а?

— В чем дело? — Кастилос сразу появился рядом. Он вертел в руках два комплекта ключей, пытаясь их расцепить.

— Вот, — указала на букет. — Я сказала: «Спасибо». Все правильно?

— Зависит от того, какой у тебя при этом был вид, — усмехнулся Кастилос. Ключи, наконец, расцепились, один Кастилос отдал принцессе.

— Растерянный, наверное.

— Тогда плохо.

— Почему? Что это значит? — забеспокоилась Ирабиль.

— Ты ему нравишься, вот что это значит. Дала добро на цветы — жди приглашения погулять. Потом первый робкий поцелуй. А потом изуродованный труп Роткира найдут в канаве.

— Почему? — ахнула И, слишком потрясенная финалом цветочного приключения, чтобы возмутиться остальным пророчествам.

— Ну а я-то здесь на что? — пожал плечами Кастилос. — Ладно, не забивай голову. Ты вроде хотела поспать? Ложись, вечером попробуем пробудить твою бессмертную сущность. Да, еще: здесь есть душ.

Ирабиль кивнула с обреченным видом.

— Там, на моей половине, за дверью, — пояснил Кастилос.

Кивнула еще раз.

— Ты… не знаешь, что такое «душ», верно?

Опять кивок.

— Пошли, покажу. Вот они, плоды правления вампиров, у тебя в голове.

Войско расступилось, пропуская возвращающегося ординарца. Левмир, впервые увидевший такое количество вооруженных, закованных в латы людей, забыл, зачем явился. Взгляд заметался. Сколько их здесь? Сотня или две? Много это или мало?

— Спасибо, что явились, — вырвал Левмира из задумчивости голос князя. — Надеюсь, испытание вас не пугает?

Левмир спешился. Внизу, возле самой деревни, точно такое же войско, а впереди, посередине между враждующими сторонами, десяток рыцарей в сверкающих доспехах. Как они там не запекутся, в жару такую?

— Вы пойдете в бой без доспеха, — продолжал князь. — Только с оружием. На кону — моя деревня. Если вас побьют, мне придется уступить.

— Убьют, — поправил ординарец. Князь метнул на него яростный взгляд:

— Не припомню, чтобы просил подсказывать!

Ординарец промолчал. Левмир всмотрелся в посеревшее лицо князя.

— Кажется, вам самому это не нравится, — заметил он. — Не хотите отказаться?

— О чем вы? — поморщился Торатис. — Просто устал стоять здесь, на жаре. Не будь я уверен в ваших силах — не заключил бы такого пари.

Левмир же понял по глазам князя, что плевать ему на деревню, на жару. А вот дорогой гость отчего-то стоит поперек горла.

— Если я сохраню вашу деревню — что взамен? — спросил, не успев даже обдумать слова. Будто снова кто-то шепнул в голове подсказку, только на этот раз голоса не было. Князь нахмурился:

— Мы ведь говорили о демонстрации…

— Это было вчера, — перебил Левмир. — А сегодня мы говорим о битве, в которой на кону жизнь. Что вы мне пообещаете, если я одолею их? — кивнул в сторону рыцарей. Из вражьего стана тут же донесся крик:

— Торатис! Мы долго будем ждать? Твой боец струсил?

— Еще минуту, Бинвир! — заорал в ответ князь. — Как раз уговариваю его ограничиться десятком.

Бинвир сплюнул и отвернулся. Торатис потер лоб ладонью.

— Я так полагаю, что от меня требуется дать согласие на войну с Западом.

— Вы можете это обещать? — Левмир затаил дыхание, пытаясь разгадать выражение лица князя. Тот напряженно что-то обдумывал.

— Да, — улыбнулся он вдруг. — Пожалуй, да. Если вы убьете десять чемпионов Бинвира — я предоставлю войско. Уговор. — Протянул руку.

Левмир ответил на пожатие, хотя на душе скребли кошки. Слишком уж хитро смотрит князь.

— Эй, кто-нибудь! — Торатис обернулся к своим рыцарям. — Дайте парню оружие.

Никто не успел выполнить приказ. Топот копыт ворвался в разлившуюся перед боем тишину. Войско расступилось, пропуская двух белых лошадей.

— Айри? — Князь едва зубами не заскрипел, увидев дочь.

Княжна спрыгнула с лошади еще прежде, чем та остановилась. Подошла к отцу, бледная, но решительная.

— Ты что устроил? — Голос громкий, но не настолько, чтобы посвятить в семейные проблемы всех окружающих.

— Ты что здесь делаешь? — Князь заговорил еще громче. — Возвращайся домой, тебя это не касается.

— Только меня это и касается. — Айри посмотрела на Левмира, опять повернулась к отцу. — Боя не будет.

Левмира отвлекли от перепалки. Он старался не обращать внимания на спутника Айри. Но Эмарис, спешившись, подошел прямо к нему.

— Возьми. — Протянул короткий меч в ножнах.

— Убирайся, — ответил Левмир.

Пальцы вонзились в плечо, стальной взгляд сковал волю.

— Слушай меня, сопляк, — прошипел Эмарис. — Со всеми твоими претензиями разберемся позже, когда выйдешь оттуда живым. А теперь взял меч и слушай внимательно. Ты очень быстр, но они очень хорошие бойцы. Скорость и сила — все, на что ты можешь рассчитывать. Будешь бить — бей насмерть, не вздумай сдерживаться. Никаких поединков, крутись, как юла. Чтобы у тебя не было иллюзий, подумай вот о чем. Здесь тело побежденного достается победившей стороне. Угадай, что они сделают с обезглавленным трупом, когда поймут, кто ты такой? Это я к тому, что собирать тебя по кусочкам и поить кровью с ложечки никто не станет. Поражение — смерть. Усвоил?

Левмир принял меч. Кивнул, с трудом отводя взгляд.

— Ну и с чего ты взялся мне помогать?

Эмарис закрыл глаза, будто с трудом заставляя непослушные слова выбираться на волю.

— Мы — вампиры, — сказал он. — А вокруг — люди. Хватит такого объяснения? Старайся бить в горло острием. В этом преимущество меча, в отличие от сабли.

От речи Эмариса на сердце стало только тяжелее. Левмир повернулся к Торатису и как раз застал окончание разговора. Айри ткнула пальцем в грудь отца:

— Если он умрет — я убью того, кто нанесет удар. А потом — тебя. И твоих драгоценных воинов — столько, сколько сумею.

— Я тебе в этом помогу, — сказал Эмарис, хмуро глядя на Торатиса. — Князь помнит наш уговор.

— Уговор? — вскинулся Торатис. — Уговор — не вмешивать вампиров в наши дела? А как насчет войны с Западом? Разве такой поворот не дает мне…

— Такого поворота в уговоре не было, — отрезал Эмарис. — Лишь только в голову тебе пришла эта мысль, ты должен был поговорить со мной, а не действовать в обход. Благодари Солнце и Реку, что твоя дочь оказалась мудрее. А теперь хватит разговоров. Пора начинать бой.

Все замолчали. Ощущая на себя взгляды десятков, если не сотен глаз, Левмир медленно стащил ножны с клинка, бросил их на землю. Меч, показавшийся легким после увесистого палаша, сверкнул в лучах набирающего силу солнца. Простая деревянная рукоять, ухватистая, на одну ладонь. Левмир сделал несколько взмахов, прислушиваясь к свисту воздуха. Чемпионы Бинвира засмеялись. Видимо, настоящий боец махал бы мечом как-то иначе. Левмир почувствовал, что краснеет. Глупое желание — обидеться, бросить меч и уйти с гордо поднятой головой.

— Левмир! — послышался голос Эмариса.

Обернулся.

— Ты идешь, чтобы победить. Запомни.

Кивнул. Бросил взгляд на Айри. Какая же она бледная, ладонь лежит на рукояти сабли. Левмир заставил себя улыбнуться и получил в ответ чуть заметное дрожание губ.

Пора.

Расстояние, казавшееся огромным, стремительно сокращается. С каждым шагом страх сильнее, лица чемпионов — злые, насмешливые — все отчетливей. Как же избавиться от дрожи в руках и коленях? Очень просто. Раз — и сердце не бьется. Будто холодной водой окатило. В голове ясно, а страх забился куда-то в самый уголок сознания и дрожит там.

Остановившись в пяти шагах от вытянувшихся в цепочку чемпионов, Левмир одарил их улыбкой.

— Ты зачем себе зубы заточил, придурок? — усмехнулся тот, что стоял напротив. — Напугать думал?

— Нет, — сказал Левмир, наслаждаясь чистым, ровным звучанием своего голоса. — Если бы хотел напугать — сделал бы вот так.

Взмах рукой, — и перед чемпионом взметнулось зеленое пламя. Рыцари прянули в разные стороны.

— Колдун! — крикнул один.

— Режь скота!

Левмир поднял меч против рыцаря, бегущего первым. В шею, или в раскрытое забрало… Но нет, никак не получится, чемпион уже наносит удар. Слева — тоже опасность. Левмир прыгнул, и чемпионы, задрав головы, проводили его взглядами. Приземлился ближе к стану Бинвира, песчаная почва полетела из-под ног. Глаза разбегаются. Десять противников, двигаются быстро, рассыпались по ристалищу и окружают. Один отстал от остальных, и Левмир выбрал его. Еще один прыжок, закончившийся в шаге от рыцаря. Безумный, испуганный взгляд сквозь прорези забрала — для него-то Левмир просто исчез и появился рядом.

Меч рванулся вперед, метя в прорезь. Рука уже готовилась ощутить сопротивление плоти, но в последний миг чемпион наклонил голову, и острие чиркнуло по гладкому шлему. Палаш обрушился сверху вниз, Левмир нырнул под него. Сталь просвистела над головой. Замах. Сильный, но бесполезный удар — лезвие меча с гулким грохотом врезалось в металлический бок чемпиона. Издав стон, рыцарь упал. На доспехе появилась вмятина.

«Никаких поединков», — вспомнилось наставление Эмариса.

Разворот, и лицом к лицу с другим чемпионом. Длинный палаш поднимается снизу, метя разрубить пополам. Что есть силы Левмир ударил по нему мечом. И меч переломился.

Когда Левмира окружили, Айри обнажила меч. Он дрожал в руке, трясся, как лист на ветру, и Айри понятия не имела, сможет ли совладать с руками, когда придет время. Время убить отца.

Торатис стоит рядом, хмуро глядя на битву. Почувствовав взгляд Айри, он убрал руку с эфеса, сжал кулак. Лицо его стало бледным, и Айри задрожала еще сильнее.

— Я убью тебя, клянусь Солнцем, — прошептала, скорее пытаясь подбодрить себя, чем напугать отца.

— Знаю, — отозвался князь.

В глазах потемнело. Так вот оно как! Ее заманили в ловушку. Князь ищет смерти, жаждет искупления любой ценой. Смерть от ее руки будет для него счастьем. Айри застонала сквозь стиснутые зубы. Переполнившая ее ненависть не могла вырваться наружу. В правой ладони — оружие, которому Айри привыкла поверять страдания. Оружие, которое теперь бесполезно.

Что-то холодное легло на сжатую в кулак левую ладонь. Айри повернулась. Эмарис держит ее за руку.

— Уймись, — сказал он. — Если понадобится — мы найдем способ заставить его страдать.

Меч перестал трястись, лезвие опустилось. Как бы ни щипало в глазах, Айри выдержала взгляд Эмариса, кивнула. Холодные пальцы остались на горячем кулаке. «Таким должен быть отец, — подумала княжна. — Сильный, уверенный, и всегда рядом».

Рыцари словно слились в единый организм. Медленные, но выверенные удары становились все опаснее. Левмир потерял надежду вырваться из кольца, в которое попал по глупости, и теперь лишь уворачивался, чувствуя опасность даже затылком.

Круг смыкается, сейчас его просто задавят, а вместо меча в руке — бесполезный обрубок. Улучив момент, Левмир бросил его в одного из рыцарей. Остаток лезвия высек искры из решетки забрала, и рыцарь упал на спину. Левмир рванулся в образовавшийся просвет, навстречу что-то полетело. Рука, не дожидаясь вмешательства разума, схватила рукоять меча. Такого же, как сломанный. На вершине холма Эмарис стоял, держа за руку безоружную Айри. Должно быть, для наблюдателей все выглядело странно: меч просто появился в руке Левмира.

Разворот. Лицом к лицу с тремя врагами. Цепкая память подкинула утреннюю драку в храме. Как двигалась Айри? Левмир попробовал подражать ей, добавив скорости. Тугие удары отдались в плечо, но рыцари отступили. Тогда как оставшиеся зашли с боков.

«Идиот, — проскрипел в голове голос Сардата. — Как думаешь, почему все эти вампиры погибли в поселке?» Ответ на поверхности. Они сражались, как люди. Сильные, быстрые, но — люди.

Левмир прыгнул вперед, подошвы сапог коснулись лезвия сабли. Рыцарь не успел удивиться стоящему на его оружии врагу — каблук врезался в забрало, вмял его внутрь, сломав нос. Прежде чем секундная опора потеряла устойчивость, Левмир прыгнул вновь. Легко и быстро он перескакивал с головы одного рыцаря на плечи другого, сыпал удары направо и налево. Крики, скрежет, хруст костей слились в неистовую музыку битвы. Левмир забыл о мече. Что проку от жалкой полоски стали, когда ты сам — оружие!

Улучив момент, Левмир бросил огненный шар, но в последний миг рука дрогнула. Зеленое пламя рассыпалось по песку перед рыцарем, который, презрев страх, побежал в атаку. С мечом наперевес Левмир шагнул навстречу, и тут ощутил сзади ужасную пустоту. Удар. Слишком поздно защищаться, никакая скорость уже не поможет. И в этот момент над Алой Рекой сверкнуло Солнце. Левмир еще успел улыбнулся, вспомнив дикий восторг с привкусом горечи, пережитый в сурии. Успел встретить взгляд далеких, перепуганных глаз Айри. А потом мир разделился на десятки пестрящих картинок.

Ладонь бестолково блуждает по поясу, не находя вожделенных ножей. Да и не помогут они. С такого расстояния не попасть в чуть заметную щель в доспехе. Холодные пальцы Эмариса сжались, но не ради поддержки. Вампир сам обратился в зрение, позабыв, где находится и чью руку держит.

Левмир попался, и даже отсюда Айри поняла, что выхода нет. Слишком быстро, слишком неотвратимо движется зазубренное лезвие. Вот коснулось кафтана, еще миг — и пропашет тело насквозь. Рядом с Айри тяжело выдохнул князь, кто-то из рыцарей зашипел сквозь плотно сжатые зубы…

— Да! — Айри с визгом сорвалась с места, прыгнула, перекувырнувшись через голову. Тут же сообразила, что проделала кульбит в платье, но стесняться оказалось некого. Разве что приземление дракона может отвлечь сотни пар глаз от поля битвы.

Там кружила стая. Серые, с желтыми грудками птицы сперва рассыпались в разные стороны, но почти сразу собрались за спиной не успевшего закончить движение рыцаря. На миг стая исчезла, появился Левмир. Рыцарь полетел вверх тормашками, а птицы уже стремятся к следующему. Полыхнул огонь, послышались надсадные вопли. Побросав оружие, рыцари несутся назад, только двое не могут подняться с земли. Должно быть, там, в доспехах, их трясет от страха.

Левмир появился посередине между двумя войсками и зачем-то вонзил меч в землю до середины клинка. Княжна бросилась вниз.

Левмир не успел понять, что остался на поле боя один, не родилось еще в голове сладкое слово «победа». Только что перед глазами мелькали блестящие спины убегающих рыцарей, и вдруг все исчезло, замельтешило. Ураган подхватил его, закружил, осыпал поцелуями лицо.

— Никогда больше так не делай, понял? — кричала Айри. — Я сама там чуть не умерла, пока смотрела. Когда этот замахнулся, а ты… А я… Ой.

Лишь теперь княжна поняла, что на глазах у сотен людей обнимает и целует практически не знакомого человека. На глазах отца, который только что пытался убить не то его, не то себя. На глазах воинов, которые сегодня же распустят столько невероятных слухов, что к вечеру ими переполнится город. На глазах Бинвира, брак с сыном которого мог положить конец вековой вражде и создать могучий альянс. Дыхание сперло, слова застряли в горле, и Айри толкнула Левмира. А он, выстоявший против десятка чемпионов, упал рядом с мечом. Схватился за его рукоять, пытаясь удержаться. Щеки красные, в глазах недоумение. Да и сама Айри выглядит не лучше.

Окончательно перерубив связующую нить, между ними тяжелым шагом прошествовал князь. Ни Айри, ни Левмир не удостоились взгляда.

— Бинвир! — крикнул Торатис. — Я хочу, чтобы ты ушел и забыл о деревне. Твое слово слышали все. Будь мужчиной и прими поражение.

Бинвир сплюнул, на этот раз в сторону моря, а не Торатиса.

— Выставил колдуна и напоминаешь мне о чести?

— Хочешь битвы? — развел руками Торатис.

Еще один плевок. Бинвир отвернулся, махнул рукой.

— Уходим, — сказал воинам. — Ноги нашей не будет на проклятых землях, где князья сватают дочерей за колдунов.

Торатис медленно повернулся. Айри встретила и выдержала его взгляд, хотя сердце едва не разносило ребра в куски.

— Таков твой выбор?

Айри повернулась, глядя на своих рыцарей. Обычно они срывались с мест и неслись поздравлять победившего чемпиона, но сейчас спускался только Эмарис. Остальные застыли, глядя на Левмира полными ужаса глазами. Победа оказалась с привкусом гнили. Будто нечестная, будто за нее придется расплачиваться.

— Я задал вопрос! — Торатис заговорил громче. — Ты сделала выбор?

Глядя в его налитые кровью глаза, Айри сказала:

— Да.

Левмир крутил головой, ничего не понимая, до тех пор, пока в ухо не вцепились холодные пальцы.

— А ну-ка пойдем побеседуем, — тихо сказал Эмарис.

— О чем? — Встав на ноги, Левмир оттолкнул руку вампира.

— Считаешь, не найдем интересной темы?

Две белые лошади стояли неподалеку. Левмир пошел к ним. Эмарис задержался, чтобы выдернуть меч из земли.

— Я буду ждать, — тихо сказала Айри, когда Левмир проходил мимо. Он сбился с шага и кивнул.