Пришельцы из прошлого

XXIV

Когда я оплачивал гостиничный счет, служащая в окошке кассы приветливо улыбнулась:

— Будем рады видеть вас снова, мистер Хелм.

Не знаю, почему после вчерашнего погрома она желала увидеть меня снова. Вероятно, этого не знала и она сама — подобная фраза стала чем-то вроде заклинания для всего обслуживающего персонала не юго-западе.

Я ехал на север от Сан-Антонио. Дорога не была загружена, и я мог предаться размышлениям, не опасаясь оказаться виновником дорожного происшествия. Перед моим мысленным взором то и дело возникала физиономия Мака — ее ни с чем не сравнимое выражение, когда я послал его к дьяволу. В его поведении мгновенно произошла разительная перемена — он сразу перестал быть благодушным, улыбающимся Маком мирного времени.

Но что он мог сделать? Обратиться к Денисону, чтобы тот послал людей арестовать меня? Нет, подобный вариант его явно не устраивал. Объяснив, как с ним связаться на случай, если я передумаю, он удалился из номера, не произнеся больше ни слова. Злополучную норковую накидку он оставил на моей кровати. Сейчас она находилась в багажнике моего пикапа, который поглощал милю за милей великолепного шоссе с четырьмя полосами движения в каждую сторону. Благодаря накидке, Тина словно оставалась со мной. Вероятно, это входило в планы Мака — оставить ее по забывчивости он попросту не мог. Вещь была ценной, и Мак, по всей видимости, был уверен, что я не продам ее, не сожгу и не выброшу. Оптимальным вариантом, хотя чрезвычайно маловероятным, для него было, чтобы я разыскал Тину и лично вручил ей накидку. Я знал: если подобное произойдет, он сам или его подручные окажутся неподалеку.

Бог с ним, это его проблема, скорее, даже проблема Тины. Если она желает вернуть свои меха, пусть найдет меня. А если Маку нужна Тина, пусть не упустит этот момент. Я не желаю быть охотничьим псом, натасканным на дичь, или мальчиком, доставляющим товары на дом. Я провел эксперимент с возвращением в свое героическое прошлое, и успехом он не увенчался.

Я предпочитал оставаться мирным писателем, занятым сбором материала для очередного опуса, заботливым отцом и верным мужем, хотя последнее после того, что случилось, вызывало некоторые сомнения.

Я съехал с автострады на узкую грунтовую дорогу, с которой мне было удобней знакомиться с окружающей местностью. Ночь я провел в машине. Весь следующий день лил проливной дождь. Если кто-то преследовал меня не в джипе, а в легковом автомобиле, я мог ему лишь посочувствовать. Местами мой грузовичок с двумя ведущими мостами и цепями на колесах с великим трудом продирался сквозь глинистую жижу. Тем не менее я чувствовал себя уверенно. Огромное преимущество подобных машин в том, что не надо беспокоиться о колесах — они не отвалятся, если дорога окажется не идеально ровной и сухой.

Я проезжал одну реку за другой, и в моих ушах сладкой музыкой звучали имена и названия, от которых неотделима наша история — Тринити, Колорадо, Бразос. Небо прояснилось. И я сумел сделать несколько снимков. Я продолжал продвигаться на север и, миновав Оклахому, вскоре достиг юго-восточной границы Канзаса. На рубеже веков там обнаружили свинец и цинк, после чего десятки тысяч фанатиков перелопатили всю территорию, воздвигнув несчетные холмы серой земли возле заброшенных шахт. Фантастический жутковатый пейзаж; представить, как выглядела здесь поверхность земли в прошлом веке, др нашествия старателей, было практически невозможно.

Выполнив главную задачу — ознакомиться с местностью, я двинулся на запад, хотя мог бы уже возвращаться домой. Однако писателю непростительно, находясь близ таких замечательных городов, как Абилин, Элсуорт, Хейс и Додж-Сити, не поинтересоваться, на что они похожи в действительности.

Абилин оказался пустой тратой времени. Его жителям было глубоко безразлично великое историческое прошлое города, они больше гордились президентом Эйзенхауэром, чем неистовым Биллом Хикоком.

Я, как автор многочисленных вестернов, с трудом понимал их. Элсуорт был маленьким, сонным городком, расположенным в самом сердце прерий. В Хейс я не попал, потому что уже смеркалось, кроме того, для этого пришлось бы сделать большой крюк к северу. Я продолжал двигаться на юго-запад и вскоре после того, как стемнело, оказался в Додж-Сити. Решив, что пора принять ванну и поспать в нормальной постели, я свернул в первый показавшийся мне приличным мотель, привел себя в порядок и отправился в центр города поужинать. Жители Додж-Сити впали в другую крайность — город, по существу, превратился в мемориальный музей добрых старых ковбойских дней. Некоторое время я курсировал взад и вперед по полутемным улицам, мысленно отбирая достопримечательности, с которыми намеревался подробнее ознакомиться утром.

Когда я вернулся в мотель, в номере звонил телефон. Я никого не знал в этом городе, никому не сообщал, что собираюсь сюда приехать, однако кому-то не терпелось со мной поговорить. Прикрыв дверь, я подошел к аппарату и снял трубку.

— Мистер Хелм? — Голос принадлежал управляющему мотелем. — Я видел, что вы только что вернулись. Вас вызывают по междугородному из Санта-Фе, Нью-Мексико. Одну минуту…

Я присел на кровать. Я слышал, как управляющий крикнул что-то телефонистке, потом в пятистах милях от меня тоже зазвонил телефон, и Бет сняла трубку. При звуке ее голоса меня охватило жгучее чувство стыда и вины. Я мог бы, по крайней мере, позвонить ей из Сан-Антонио, как обещал. Правда, пару красивых открыток своим мальчикам я все же послал. На красивых открытках можно ничего не писать.

— Мэтт?

— Да, — ответил я.

— Мэтт, — задыхаясь от волнения, проговорила она, — Бетси пропала! Она играла в нашем садике. Я готовила ужин. Случилось это час назад… Прежде чем я успела поставить в известность полицию, тот мужчина, который был на приеме у Дарреллов, громадный. С неприятным взглядом. Лорис позвонил и сказал, что с ней будет все в порядке, если ты… — Бет замолчала.

— Если я…

— Если ты согласишься сотрудничать с ними. Он велел сказать тебе… сказать тебе, что один человек ждет тебя с вполне конкретными предложениями. Он добавил, что этого человека ты хорошо знаешь… Мэтт, что происходит?