Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ Глава 1

В небе устрашающе грохотал гром и яркими зигзагами вспыхивали молнии, наполняя моё птичье сердце ужасом. Я взмахивала крыльями изо всех сил, но казалось, что они вот-вот мне откажут. Или обличье горихвостки сменится человеческим. И я камнем полечу вниз, в ледяную пучину, а пепельные волны сомкнутся над моей головой…

Как хорошо, что земля была всё ближе! Только бы добраться до неё, не упасть! Про себя я говорила имя Вильгерна, как молитву, и она несла меня над волнующимся пенистым морем, под рокочущим, как гигантский дракон, небом, пока я не рухнула на берег и не распласталась на нём, тяжело дыша.

Птичье сердечко в моей груди колотилось так, как будто сейчас разорвётся. Я не успею обернуться собой — пусть измученной, еле живой, но драконессой Феолике из рода Ари, с которой не так легко совладать. «Смерть», — это было последней мыслью перед тем, как я потеряла сознание…

Меня разбудил грохот. Открыв глаза, я тут же в испуге зажмурилась, чуть не ослеплённая молнией, и прикрыла голову руками. Почувствовала радость — всё-таки сбросила птичий облик, — но поливший, как из ведра, дождь сильно её поубавил. Очень скоро я вымокла до нитки. С тоской думая о том, как сейчас тепло и уютно в Замке-Артефакте, я попыталась встать. Это удалось мне с третьего раза, и, оглядевшись, я заметила не так далеко кустарники и деревья с густыми, несмотря на осень, кронами. Может, там, за лесом, и люди живут?

Я встала и, с усилием переставляя ноги, поплелась в сторону этих деревьев. Под струями дождя и холодными порывами ветра я шла вперёд, казалось, целую вечность. От холода я вся продрогла, и у меня стучали зубы. Но любая попытка создать огонёк заканчивалась тем, что его тушило водой.

Ещё немного… Десять шагов… Пять… Наконец-то!

Я бессильно опустилась на землю, слыша, как дождь поливает верхушки деревьев. Через них просачивались только редкие капли. Надеясь, что в этот лесок не ударит молния, я собралась с силами и зажгла сразу с десяток дружелюбных рыжих шариков. Когда подул ветер, они задрожали, но не погасли.

— Вильгерн, где же ты? — вслух произнесла я, греясь и постепенно приходя в себя. — Как мне тебя найти?

Я не хотела допускать предположений, что с моим чёрным драконом случилось непоправимое. Он был жив, я знала, я это чувствовала!

— Всё будет хорошо, — сказала я самой себе. Высушив одежду и волосы, немного поразмыслив, решила, что дальше поползу змейкой. В облике горихвостки я пробыла слишком долго, как и до того в облике кошки Дары…

Очень хотелось есть, но ягод на кустах не нашлось, как и грибов на земле. А даже если б и нашлись грибы, то сама я вряд ли сумела бы определить, какие из них ядовитые, а какие — нет. Значит, придётся потерпеть. Отгоняя от себя воспоминания о вкусных блюдах, которые готовил Замок-Артефакт, я сосредоточилась на превращении в змею. Тоненькую, серую, с оранжевой полосой на спине. И, как только дождь закончился, выскользнула из леса и быстро-быстро поползла вперёд.

Через некоторое время я увидела несколько домов; перед одним из них бродили облезлые куры и клевали что попало с земли. Стараясь не привлекать ничьего внимания, я сунулась в щель дома, прислушалась к человеческим голосам. Говорили о ловле рыбы, но прозвучало и то, что заставило меня напрячься:

— …да уж одно верно, Великая Мать с них шкуру спустит. Лучше б сразу сдались, а?

— Забыл, что ли — они перевёрнутыми молитвами себя защитили! Продали души Тёмному Хранителю!

— Потому и боятся Матери. Знает жрица и её демонопоклонники, что судить их будут. А там и до кары небесной недалеко!

— Так, братья, хватит болтовни! Наше дело маленькое…

Я вылезла из щели и извилистыми путями направилась дальше, раздумывая над услышанным. Значит, где-то здесь, на Гиркантии, была жрица, поклонявшаяся Тёмному Хранителю и, скорее всего, приносившая ему человеческие жертвы. Очень неприятное известие… как хотелось надеяться, что Вильгерн не в плену у демонопоклонников!

Между тем, есть хотелось всё сильнее. Уже почти два дня, как у меня во рту не было и маковой росинки! Я нашла на земле немало жучков и червячков, но при мысли о том, чтобы заглотить хоть одного из них, испытала отвращение. Свернув в лес и притаившись под корягой, я вспомнила, что в последний раз ела — отличную жареную рыбку, причём Дааль велел Замку-Артефакту подать её без костей. Белый дракон с самого начала видел во мне не кошку, а притворщицу Феолике. И позаботился о том, чтобы я случайно не подавилась рыбьей костью.

«Может, он и не собирался выдавать меня квизари. Просто хотел допросить, как следует… Но это уже неважно», — вернувшись в мрачную, дождливую реальность, я вылезла из-под коряги. Ко всему прочему, ещё и начинало темнеть. Ничего не попишешь, придётся вернуть себе человеческий облик и постучаться к людям, чтобы пустили на ночлег.

Я сосредоточилась и несколько мгновений спустя поднялась из серой дымки. Расправила платье, как могла причесала волосы пальцами. А затем нерешительно направилась к скособоченному домику, стоявшему на отшибе. Постучала раз, два. Никто не откликнулся.

— Есть кто дома? — Я откашлялась, спросила ещё раз и стукнула уже кулаком. Дверь не открылась, зато чей-то голос прозвучал сзади, заставив меня резко обернуться:

— Тут я!

Из леса, откуда я только что выползла, шагнул человечек с огромной корзиной грибов в руках. Я мысленно обрадовалась — значит, всё-таки росли в этой местности хорошие грибы, и будет что поесть, — и снова переключила внимание на человечка, одетого в просторную тёмную рубаху и штаны, большеголового и забавного, словно из сказочной книжки вылез. Я представилась, естественно, на гиркантийском языке, под который мне, драконессе, было легко приспособиться:

— Меня зовут Феолике. Я… я путешественница, заблудилась… Можно мне у вас переночевать? Пожалуйста. Я много места не займу, много есть не стану, а утром, с восходом солнца, уйду, — я сделала брови домиком, стараясь глядеть как можно жалобнее.

— А я Гарук, — человечек стащил головной убор, похожий на крестьянские шапки в Бланкастре, со своих рыжеватых кудрей, и вполне дружелюбно посмотрел на меня. — Путница, а? Ну, хорошо. Гостьей будешь!

Я обрадованно закивала.

Обстановка в домишке Гарука оказалась совсем бедной — даже стола не было, только пара скамей и тюфяк, набитый листьями. Вблизи хозяин оказался молодым — не старше тридцати, — и, наверное, мог бы даже считаться привлекательным, если бы не маленький рост и короткие ручки и ножки.

— А куда путь-то держала? — спросил Гарук, поджаривая грибы в старенькой закопченной сковороде. Я помогла ему, нарезав лук и парочку незнакомых мне серо-жёлтых клубней — Гарук заявил, что они очень сытные.

— Да я просто… странствую, — как могла беззаботно пожала плечами. — Истории всякие собираю, чтобы потом книгу написать. Сама я нездешняя, из Алмазного Края, — подумав, назвала самые отдалённые земли на соседнем материке Санхана; как хорошо, что в библиотеке городка Лейта мне случайно подвернулась книга про этот самый Алмазный Край!

Конечно, Гарук принялся расспрашивать меня про алмазы, про нравы и обычаи «моего» народа. И пока я выуживала из памяти всё, что прочитала в книге, мне вручили ложку и грубо выскобленную из дерева тарелку, полную жареных грибов, лука и нарезанных клубней, посыпанных сушёной зеленью. Понятное дело, вилок здесь быть не могло. Я вздохнула, думая о роскоши драконьих замков и дворца королевы фей, и принялась за еду. Такая ароматная зелень, будто её вчера собирали! Как вкусно!..

— Значит, с Алмазного Края ты, — как будто в раздумье сказал Гарук. Покосился на моё кольцо — уже не в первый раз. И, наконец, сосредоточился на еде, произнеся короткую молитву: «Великая Мать, благослови».

— Ага, — зачерпнув ещё грибов, я вдруг нахмурилась. Когда гостеприимный хозяин перестал прикрывать свою порцию рукавом, я заметила, что там нет зелени. Мгновенно возникло очень неприятное подозрение; поймав мой взгляд, Гарук проворно отставил тарелку.

— Сейчас, подожди, Феолике, я вернусь, — он хотел выскочить из домика, но не тут-то было. Я ухватила человечка сзади за рубаху, отчего ткань затрещала и чуть не порвалась:

— А ну, стой! Что ты мне подмешал?!

— Что ты говоришь! — забормотал Гарук. — Я ж ничего плохого… Я…

Его срывающийся голос и дрожь в руках выдали мерзавца с головой. В ярости отбросив тарелку вместе с ложкой, я подтащила к себе упиравшегося человечка. Ещё не знала, что хочу с ним сделать — припугнуть, превратить во что-нибудь, подпалить, наконец, чтобы не смел… чтобы…

Перед глазами всё поплыло. Я выпустила Гарука и опустилась на дощатый пол, и отчего-то померещилось, что и не пол это вовсе, а бездонное море. И скоро над моей головой сомкнулись чёрные волны.