Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Глава 23

Прошло всего несколько часов, и злобное семейство Хеннет-Тэрль-Ари, чуть ли не на весь дворец вопившее о своей ненависти, было заключено под стражу. А мы с Вильгерном, взявшись за руки, встали перед троном альгахри, чтобы выслушать рассказ Каль-Хаарвена. Чуть в стороне от нас Дааль с подчёркнуто невозмутимым видом разглядывал медальон. Казалось, белый дракон целиком погружён в свои мысли, но я знала, что от него не ускользнёт ни одно слово или действие, совершённое в тронной зале.

— Итак, — начал Хаарвен, и на его подвижное, смуглое лицо набежала тень, — как стало известно из допроса недостойной Сандрены, ещё в девичестве она завела роман с молодым драконом Галейном из рода Ари. И до того увлеклась, что хотела бежать со своим возлюбленным. Однако он отказался и, когда девица ему наскучила, бросил её. Бесчестный поступок, но за такое не судят… Вскоре погиб отец Сандрены, и она считает, будто бы к этому причастен род Ари. Её отец требовал, чтобы дракон, обольстивший его дочь, женился на ней. И угрожал раскрыть тайну, связанную с ним. Что это за тайна, Сандрена и сама не знает. Отец не делился с ней сведениями, которые считал важными. Так или иначе, он погиб при загадочных обстоятельствах, возвращаясь домой, в замок Тэрль. Расследование не привело к каким-либо результатам.

Хаарвен сделал паузу и продолжил, заглядывая в свиток, куда он тщательно всё записал с помощью буквенного артефакта:

— От тайного союза у Сандрены осталась дочь — Синсита. Она родилась серой, и, согласно обычаю, должна была публично войти в род Ари. Однако мать, полная горечи и ненависти, не желала отдавать дочку. Для Синситы нашёлся скрытый и неучтённый артефакт — цепочка из толстых золотых звеньев. Довольно неудобная, тяжёлая и не слишком-то красивая штука! Стараясь пореже её носить, Синсита целыми днями томилась в своей комнате. А кроме того, очень редко принимала драконью форму, боясь выдать себя. Синсита любила мать и слушалась её, но злилась, что вынуждена скрываться. И выплёскивала эту злобу на слугах, страже, а также на малышке Феолике, взятой на воспитание в семью Хеннет.

Оторвавшись от чтения, глава квизари посмотрел на меня с заметным сочувствием. Вильгерн сжал мою руку, сдвинув чёрные брови и всем своим видом говоря о том, как сурово он поступил бы со всеми, кто меня обижал. Им повезло, что они находились под стражей, иначе Вильгерн и правда мог хорошенько их потрепать! Ничего, гнусную семейку в любом случае ждало наказание.

— Следует отметить, что глава рода Хеннет, достойный Реон, понятия не имел об истории с драконом Ари. Зато своему жениху, позже ставшему её супругом, Сандрена открыла правду. И он был настолько влюблён, что охотно согласился воспитывать Синситу, считать её своей дочерью и покрывать любые гадости, какие она совершит, — Хаарвен сделал паузу.

— Любовь способна обелить всё, это удивительное и порой страшное чувство, вот почему в её честь слагаются поэмы и пишутся песни, — задумчиво произнёс Ниарвен. Я мысленно фыркнула, надеясь, что об этой любви благородный альгахри ничего не сложит и не напишет. Карфис и его супруга заслуживали Ирлигарда, а не стихов!

— Это так, — подтвердил Хаарвен, который, судя по его лицу, не был поклонником любовной поэзии. — Но вернёмся к нашим преступникам. Сандрена не могла ненавидеть собственную дочь, поэтому все плохие чувства переносила на другую девочку из рода Ари — Феолике. При жизни Реона, который взял её к себе потому, что хотел искупить кое-какие грехи, сделав доброе дело, малышку не трогали. Некоторое время после его смерти — тоже. Но Сандрена копила в себе злость, и, когда произошёл случай в лесу, поняла — вот шанс отомстить! Кроме того, она невзлюбила Феолике с самого начала, опасаясь за тайну своей дочери.

— И не зря, — горько усмехнулась я. — Неспроста ведь я кинулась следить за Синситой. Должно быть, она сделала что-то, что разожгло моё любопытство.

— С вами поступили очень жестоко и несправедливо, — помрачневший Хаарвен перевёл взгляд на своего брата, — не говоря уж о том, как эти мерзавцы Карфис и Сандрена посмели водить за нос службу квизари, прикрываясь древней и благородной репутацией своих семей! Да и тот слуга был не единственной жертвой. Сандрена призналась, что и ей, и дочери пришлось пару раз убрать случайных свидетелей, которые что-то увидели или услышали… И Синсита подтвердила. Так что я прошу альгахри Ниарвена не проявлять снисхождения к преступникам, даже если друзья замолвят за них слово!

— Присоединяюсь к этой просьбе, — убирая медальон в рукав, спокойно произнёс Дааль. Молчаливая Имрала поддержала обоих кивком.

— Да будет так, — недолго думая, согласился альгахри. — А теми квизари, которые расследовали убийство слуги и превращение Синситы в муравья, но проявили преступную небрежность, ты займёшься сам, Хаар.

— Самое меньшее, они с позором вылетят со службы! — гневно пообещал его брат и продолжил рассказывать дальше:

— Черлиэн, как и его отец, впоследствии узнал всю правду. Оба были на стороне преступниц и поддерживали их. Травили вас, достойная Феолике, якобы за совершённое в детстве злодеяние. Думали, что поступают правильно, защищая «своих». И всё подлое семейство было очень встревожено, когда вам удалось сбежать. Они буквально места себе не находили… А вдруг вы найдёте способ вспомнить, кто на самом деле убил слугу? Черлиэн принялся разыскивать вас, и в городке Лейта оказался вовсе не случайно. К счастью, вам удалось отбиться, — Хаарвен улыбнулся мне, и эта мальчишеская улыбка сделала его лицо удивительно приятным. Я кашлянула и робко поинтересовалась:

— Значит… меня не будут судить за то, что я превратила Черлиэна в змею?

— В свете того, что мы выяснили, конечно, нет, — порывисто отозвался глава квизари. — Мы не будем судить вас и за побег.

— Точно так же снимаются обвинения с благородного Вильгерна из рода Ирр, — внушительно произнёс альгахри, — в итоге выходит, что он всё сделал правильно. Кроме того, я учитываю многолетнюю дружбу рода Ирр и рода Каль. И скажу, что даже окажись вы настоящими преступниками, я бы помнил о самоотверженности, с которой вы оба, Вильгерн и Феолике, участвовали в борьбе против легендарного чудовища Ти-Аматы. Но об этом поговорим позже.

Он позвал стражу, чтобы с нас сняли оковы, и добавил:

— На вашей совести, Феолике, остаётся кража родового артефакта Ари из сокровищницы. Это, безусловно, серьёзное обвинение. Но за вас вступились те, кого я очень ценю и уважаю — королева фей и присутствующий здесь благородный Дааль из рода Хэг. И, зная о том, как тяжело вам пришлось, я охотно прощаю вас. Кроме того, подумал, не подарить ли вам это кольцо на свадьбу… вы оба ведь планируете пожениться?

Теперь он улыбнулся — и мне, и Вильгерну, и я почувствовала, как неудержимо краснею, а горести, обиды и печали растворяются где-то вдали. Неужели и правда всё закончится счастливо, как в самой настоящей сказке?!

— Моя нежная птичка, — заговорщицки шепнул мой прекрасный принц, — что ответим правителю альга Найварис? Я-то охотно спланировал бы… а ты?

В глубине его карих глаз плясали знакомые золотые искорки, и не находись мы в тронной зале, я бы кинулась Вильгерну на шею. На несколько мгновений исчезло всё и вся, кроме нас двоих, мир зазвенел тысячей арф и расцвёл ярчайшими красками небес и земли.

— Да! — звонко и ликующе прозвучал мой голос. — Да, и ещё раз да!