Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Глава 19

Я сидела на узкой, жёсткой скамье в комнатушке, слабо освещённой канделябром с тремя свечами, стоявшим на низком столике. Другой мебели здесь не было; комната, скорее походившая на камеру, в которой держат пленников, находилась под небесным дворцом. Как и ряд других комнат, куда можно было спуститься посредством механизма, расположенного в кабинете главы квизари Каль-Хаарвена.

Сжимая пальцы, чтобы унять дрожь, я смотрела на блестевшие в полумраке оковы и вспоминала всё, что произошло за эти два дня.

Ещё в подземном лабиринте Вильгерн горячо заступился за меня и признался, что это он всё время помогал мне скрываться от следствия.

— Да, именно вас мы и подозревали, — строго ответил белый дракон-квизари и надел оковы на протянутые руки Вильгерна.

Его родители негодующе подались вперёд, но Вильгерн остановил их:

— Не надо вмешиваться. Мы с Феолике связаны нитью истинной любви, — у меня сжалось сердце, когда мой прекрасный принц улыбнулся светлой и в то же время грустной улыбкой, — и, если нас отправят в Ирлигард, то сидеть будем в соседних клетках.

— Вильгерн! — В слезах я готова была броситься к нему, но могучий квизари с резкими, словно вырубленными из дерева чертами лица потянул меня за собой. По дороге ещё и заставил снять кольцо Ари, отдав его белым драконам.

Когда мы выбрались наружу, под выглянувшее из-за облаков солнце, я заметила, что снег тает, и красный туман рассеялся. Бурного ликования и радости не было — я чувствовала лишь невероятную усталость и облегчение оттого, что с Ти-Аматой покончено. Но как выяснилось, за одной бедой всегда следует другая… Прижавшись к Вильгерну, я стояла с опущенной головой, стараясь ни на кого не смотреть. И встрепенулась лишь тогда, когда к нам подошла Дэрна со своим хрустальным шаром в руках.

— Очень хотела бы полететь с вами, — грустно сказала Чистосердечная жрица, — но, боюсь, не сумею ничем помочь. Да и лесные жители во главе с Реньей меня не отпускают. Твердят, что мои молитвы здесь нужнее.

— Молитвы и на расстоянии помогают, — тихо произнёс Вильгерн. — Прошу вас, Дэрна, от всего сердца помолиться за нас с Феолике. И надеюсь, что из-за моих ошибок чёрных драконов не начнут поминать дурным словом на этом полуострове.

— Не будет такого, — твёрдо и уверенно отозвалась Дэрна. На прощанье она поцеловала нас обоих в лоб и благословила.

Перелёт через океан состоялся на спине того могучего квизари. Меня могли и понести в когтях, как добычу, но Вильгерн не допустил бы этого. Его самого, то и дело осыпая упрёками, нёс отец. Мать Вильгерна держалась рядом. За всё время, что мы шли из лабиринта и потом летели на Риллону, благородные Сигвара и Миэллен не сказали мне ни слова, даже взглядом не удостоили. Ещё бы! Ведь я не только была негодяйкой, в чьих жилах текла кровь Ари, но и толкнула на кривую дорожку их любимого и единственного сына.

Позади нас летели остальные драконы и переговаривались друг с другом, а на плече у меня сидела Линлейт и старалась ободрить:

— Я всё расскажу Её Величеству. Попрошу заступиться за тебя! Они с благородным альгахри Ниарвеном давно дружат, и он обязательно её послушает! Тебя не отправят в Ирлигард, и Вильгерна не отправят, его род тоже давно дружит с семьёй Каль! Всё будет хорошо, вот увидишь…

Я мрачно отозвалась:

— Меня вернут в замок Хеннет, а это хуже, чем тюрьма, Линлейт, можешь мне поверить.

Но всё равно я была очень благодарна маленькой фее. Исхудавшая, с поблёкшими крылышками, в драном платьице, вся в синяках после борьбы с Тольвейром, Линлейт ещё находила в себе силы для того, чтобы утешать меня. Столько храбрости, выносливости и решимости, как у неё, не у всякого дракона встретишь!..

В небесном дворце нас с Вильгерном заперли, приставив стражу. И вот уже несколько часов я сидела и гадала, будет ли достойный альгахри Ниарвен судить нас вдвоём или по отдельности. В конце концов, кража родового артефакта Ари из сокровищницы была куда более серьёзным преступлением, нежели помощь беглянке, которая притворилась человеком. То, что я обманула Вильгерна, значительно смягчало его вину.

— Феолике из рода Ари! — Дверь распахнулась так внезапно, что я вздрогнула. На пороге возникла крупная фигура стражника, опоясанного мечом. — Пора.

Я молча поднялась с места и направилась в конец коридора, где потолок становился совсем низким, и на нём можно было, подняв скованные руки, нащупать выпуклость. Коснёшься её, и плита с шумом отъедет в сторону, а перед тобой появятся ступеньки. Этот механизм явно усовершенствовали магией.

— Давайте, протягивайте руки, — стражник поднялся первым и помог мне выбраться в кабинет главы квизари. Здесь ждал сам Каль-Хаарвен — как и его старший брат-альгахри, смуглый, но при этом светлоглазый и светловолосый. И, пока мы шли в тронную залу в сопровождении стражи, он предупредил:

— Только не пытайтесь обманывать, Феолике. Если начнёте лукавить, Светлейшая Имрала мигом это заметит и проверит вашу голову. А в её выдающихся способностях уже убедился Вильгерн из рода Ирр.

Вот как. Значит, моего дракона успели допросить без меня! Вероятно, альгахри и его брат опасались драматических сцен.

— И… на чём же поймали Вильгерна?

Хаарвен нахмурился, бросив на меня очень недовольный взгляд.

— Пытался выгородить вас. Утверждал, будто сам побудил вас бежать из замка Хеннет, якобы зная, что вы не человеческая девушка, а серая драконесса.

— Это не так! — возмутилась я.

— Ещё он просил, чтобы за кражу артефакта Ари из дворцовой сокровищницы взыскали с него. Мол, вы стащили кольцо из-за того, что Вильгерн пропал. Чтобы незаметно от всех пуститься на поиски. А значит, вина лежит на нём.

Я закусила губу до крови. Мой прекрасный принц! В отчаянии он готов был на всё, лишь бы снять с меня хоть половину обвинений! Вот только я не приняла бы такую жертву.

— И ещё, — Хаарвен остановился перед дверью тронной залы, которую для нас отворили стражники. — Вас там ждут.

Моё сердце замерло от неприятного предчувствия. И оно полностью оправдалось! Кроме альгахри и его супруги, в зале нас поджидали блёклый, нескладный Карфис из рода Хеннет и пухлая, торжествующая, по такому случаю одетая в своё лучшее платье из молочного шёлка Сандрена из рода Тэрль.

— Вот она, — прошептала Сандрена, глядя на меня таким убийственным взором, что я невольно поёжилась. — Негодяйка! Ты, наверное, думала, что сумеешь ускользнуть от правосудия?!

— Прошу вас не забываться, достойная Сандрена, — осадил её альгахри. — Все обвинения зачитает глава квизари Хаарвен из рода Каль, мы выслушаем ответы Феолике из рода Ари, а потом, если нужно, вы подтвердите или опровергнете её слова. Всё по порядку.

Я молча поклонилась и Ниарвену, и его невероятно красивой, но холодной с виду супруге. Какой же приговор они мне вынесут? Скорее всего, тоскливо подумала я, драконессе из рода Ари, дочери преступных родителей, той, в чьих жилах текла дурная кровь, не стоило рассчитывать на милосердие.

— О, ну что вы, благородный Ниарвен, — залебезила моя бывшая госпожа, — просто, увидев эту злодейку, которая отплатила нам за добро и заботу ненавистью, да ещё и превратила моего сына в ужа, — Сандрену явственно передёрнуло, — я не сдержалась…

У меня упало сердце. Совсем ведь забыла про Черлиэна! Тем временем Хаарвен встал рядом с троном своего брата и развернул список обвинений. Я чувствовала себя такой одинокой и несчастной, что мне стало совсем плохо. Сердце так и колотилось в груди от страха. Как бы прямо здесь не лишиться чувств!

— Итак… — начал было Хаарвен, но тут дверь тронной залы открылась вновь. Увидев высокого синеглазого дракона, чьи седые волосы, зачёсанные назад, отливали серебром, я поняла, что в обморок сегодня не упаду.

Дааль из рода Хэг поклонился альгахри. А после кратких приветствий и церемонных извинений за своё вмешательство заявил:

— Я пришёл, чтобы выслушать обвинения, которые предъявят Феолике из рода Ари, и, — он одарил меня мимолётной улыбкой, — выступить в её защиту. Вы позволите мне это сделать, Ниарвен?

— Да. Разумеется, — подумав, ответил альгахри. — Не знаю, чем продиктовано ваше желание помочь Феолике, но, зная вас, уверен, что для этого есть серьёзные причины.

Пока Сандрена и её супруг растерянно переглядывались, Дааль встал рядом со мной и ободряюще положил руку в белой перчатке на моё плечо. И мне стало несоизмеримо легче дышать.