Птичка для дракона. Улететь и спасти(сь)

Глава 25

Вильгерн

Во снах Гиркантия, над которой стоял дым и клубился алый туман, возвращалась ко мне. Я летел с крыльями, как у демона, за спиной, обращая в прах целые деревни. Превращался в дракона и выдыхал такие огромные струи пламени, что от лесов и жалких лачуг горных дикарей Пельтенна не оставалось ничего. Только земля. Обожжённая земля.

Ти-Амата шептала мне на ухо заклинания и проводила длинными, острыми когтями по спине. Резкая боль заставляла вскочить, задыхаясь и ожидая увидеть рядом богиню. Но всякий раз вместо Скального Дворца передо мной вставала тихая, спокойная комната в нашем с Феолике собственном замке. И она просыпалась, жалась ко мне своим маленьким тонким телом, целовала и шептала:

— Я здесь. Я с тобой и люблю тебя, мой Вильгерн. Мой прекрасный принц.

Ласки, поцелуи, пение связующей нити и любовь, которой мы не могли насытиться — всё это растворяло кошмарные сны в реальности, заставляло шёпот проклятой Ти-Аматы умолкнуть. Помогали не думать о ней и заботы, которых у нас с Феолике хватало.

Мы отпраздновали начало новой жизни и слетали в городок Лейта, повидавшись со всеми друзьями. Спустили замок с облачной тверди на землю, поскольку так было гораздо удобнее. Починили всё, что можно было починить в Кроткой Библиотеке; страницу за страницей, обрывок за обрывком воссоздали многие книги и свитки. Что-то я принёс из родительского замка, а что-то попросил у благородного Хэг-Дааля, знакомого со многими драконьими библиотеками. И он не отказал.

— Помимо книг, вам многое понадобится. Например, башенные часы, на которых будут красоваться ваши гербы, — с энтузиазмом предложил Хэг-Дааль, явно подумав об этом заранее. Феолике согласилась, весело прибавив, как разозлилась бы Сандрена и её червяк-супруг. Естественно, я тоже поддержал идею с часами, а в качестве благодарности за помощь отдал Хэг-Даалю свои записи об исследовании новых земель. Он очень хотел прочитать их первым, а уже потом отправить в Дворцовую Библиотеку.

— Возможно, в этих землях найдутся скрытые артефакты или древние порталы вроде Лиловых водопадов, — заключил наш друг.

С помощью магии и артефактов мы с Феолике полностью переделали замок, чтобы изгнать из него дух рода Хеннет. Кроме того, Феолике показала мне тайный ход, в котором она когда-то обнаружила скелет из неблаговидного прошлого старика Реона. Мы очистили все комнаты от подозрительных предметов, с помощью которых проводились эксперименты над людьми. А затем позвали слуг, чтобы они сделали уборку. Теперь всё было в порядке, и, узнав, что механизм до сих пор исправно работает, Хэг-Дааль остался весьма доволен. Однажды он заметил:

— Видите, как долго живут изобретения! К сожалению, в те времена, когда я начал всем этим заниматься, никто не ценил моих усилий. Поэтому я редко говорил о магических механизмах. Считалось, что благородный дракон, ценящий традиции, не должен отступать от них и придумывать какие-либо новшества.

— К счастью, за сто лет общество значительно продвинулось вперёд! И в этом велика ваша заслуга, — я действительно так и думал.

— Вы мне льстите, — с наигранной скромностью откликнулся Хэг-Дааль, пока Феолике кормила и гладила кошку, которую он принёс с собой.

После того, как на башне замка появились часы, он окончательно сделался нашим. К родителям я не летал, но каждый день, как они просили, отправлял письма. К сожалению, убедить мою мать, что Феолике — лучшая невестка, какую та могла бы пожелать, Хэг-Дааль всё же не сумел. О чём и сообщил нам с гримасой недовольства на лице. Я хмыкнул — так и знал, что мать легко не сдастся. Но она обещала подумать, а время шло…

Не минуло и двух месяцев с тех пор, как мы вернулись домой, как из академии Эльдрейни прилетело письмо. Достойная Ваэльс-Имрала вежливо уведомила, что, если я пожелаю, то могу вернуться к должности наставника по иллюзиям, «тем более, что лучше вас с этим никто не справится».

— Как я рада за тебя! — сердечно улыбнулась Феолике, но затем её прекрасные глаза затуманились грустью. Пара вопросов, и я выяснил причину этой грусти, а потому, не задумываясь, объявил:

— Тебя примут в Эльдрейни, даю слово! Я об этом позабочусь!

И Феолике, вскрикнув от радости, кинулась обнимать меня.

В успехе я не сомневался. Начать с того, что на моей стороне были покровители академии — благородный Хэг-Дааль и королева Мэйя. Да и Феолике не была виновата в том, что не смогла начать учёбу в семнадцать лет, как положено, и осуществить свою мечту.

Не успели мы собраться в академию, как прилетел зелёный, несмотря на зиму, лист с посланием от Её Величества. Она желала увидеться со мной и Феолике. Что ж, ещё лучше! Мы предупредили слуг и стражу, что будем долго отсутствовать, и полетели в Мэйчестру на всех крыльях.

Портал в Лиловых водопадах мы использовать не стали, пусть это и был кратчайший маршрут. Я боялся, что Феолике, побывав под ледяной водой, пусть в драконьем облике и недолго, простудится. Казалось, что, окружив её постоянной, непрекращающейся заботой, я отчасти искуплю свою вину за то, что было в прошлом.

Гиркантия, обожжённая огнём, полная криков ужаса и боли, всё ещё стояла перед глазами.

…В Долине фей цветы сменились ледяными скульптурами и искрящимися в воздухе снежинками. Феолике с восторгом рассматривала академию Эльдрейни, ставшую похожей на дворец сказочного короля зимы. А я заметил, как во дворе первокурсники, словно дети, играли в снежки, и невольно улыбнулся, пролетая мимо. Такая знакомая и мирная картина!

Мы приземлились неподалёку от Золотых Скал. И к нам подлетела Линлейт — довольная, в розовой шубке, которая была вся усеяна сияющими пылинками.

— Ужасно рада вас видеть, — защебетала фея. — А знаете, я теперь не просто героиня, а с наградой! Её Величество недавно при всех вручила мне Серебряную розу, а её удостаиваются немногие феи! Буду хранить награду дома, а то носить боюсь — ещё потеряю…

— Просто замечательно! Поздравляю! — искренне радуясь, Феолике подставила ладонь, и Линлейт уселась на неё, дружелюбно улыбаясь нам обоим. Я ответил такой же улыбкой, отгоняя скверные воспоминания о том, как Тольвейр в моём облике мучил крылатую. Слава небесам, она пришла в себя и казалась такой же весёлой и беспечной, как всегда.

— Королева вас ждёт! — прозвенел голосок Линлейт, пока мы шли к той Скале, на которую она указала пальцем. — И маленькая принцесса будет в восторге!

Суетливые феечки провели нас в прекрасный розовый сад с бассейном, где Её Величество играла своей дочери на арфе. Я как будто очутился в картине художника, использовавшего все краски радуги, чтобы изобразить цветы, расписать мозаику под ногами и добавить сияния фонтану.

— Ох, как красиво! Снаружи зима, а тут — вечное лето! — Заворожённая этим зрелищем, Феолике сбросила тёплую накидку. — Пока я была кошкой, всё время находилась во дворце, а сада и не видела! Какая чудесная музыка! Хочется остаться здесь навеки…

Мы приветствовали королеву фей, поклонились ей, по очереди коснувшись губами её руки, как было положено. Но, прежде чем Мэйя успела бы задать какие-то вопросы, принцесса с радостным визгом налетела на Феолике.

— Келли отлично помнит вас, — улыбнулась королева, а когда её неугомонная дочь схватила Феолике за руку и потащила играть, повернулась ко мне: — Достойный Вильгерн из рода Ирр, раз уж нас оставили одних, то я хотела бы кое-что сказать вам. И сделать подарок.

— Благодарю вас, но… — Я немного растерялся, не зная, чего ожидать.

— Ничего не говорите, — Мэйя приложила к губам изящный палец и покачала головой, увенчанной золотой короной. — Просто возьмите, а там уже решите сами, что с этим делать — и делать ли.

Не успел я и глазом моргнуть, как в моих руках оказался пузырёк, запечатанный деревянной пробкой. Вид у него был бы самый обыкновенный, не светись пробка золотистым сиянием. Я вопросительно взглянул на Мэйю, и она пояснила:

— Если вам — и вашей любимой — станет невмоготу терпеть груз тяжёлых воспоминаний, слейте их сюда. Пузырёк сам подскажет, как это сделать, если вы примете решение.

— А что потом? — Я сжал пузырёк в ладони, полагая, что лучше не спрашивать, каким образом Её Величество догадалась о моём неважном душевном состоянии.

— Он исчезнет, растворившись в воздухе. Как и весь ужас, что вы оба пережили на Гиркантии.

Я помолчал, раздумывая, а затем сунул пузырёк за пазуху и поблагодарил Мэйю. К нам, смеясь, подбежала Феолике с венком из фиолетово-красных, лишённых шипов розочек на голове.

— Келли… то есть Её Высочество… думает, что мне это очень идёт, в таком виде я и должна поступать в Эльдрейни!

— По-моему, она совершенно права, — я улыбнулся и подмигнул ей, слыша музыкальный смех королевы фей.

Конечно, нам удалось заручиться её поддержкой, и к Светлейшей Имрале в кабинет мы зашли, уже полностью уверенные, что Феолике возьмут в академию. Когда вопрос был, наконец, решён, я показал своей дорогой невесте все Башни, где проходило обучение. Познакомил с главами факультетов и наставниками. К тому времени, как мы добрались до моей комнаты в Эльдрейни, наступили сумерки, и сами собой зажглись свечи в стенных канделябрах.

— Надо же, у тебя здесь географические карты, — улыбнулась Феолике, подойдя к стене и проведя пальцем по Северным островам. — Подумать только, сколько земель уже освоено драконами… Наверное, скоро мир будет полностью нашим. Вон даже Арифания, раньше враждовавшая с драконами, согласилась на покровительство рода Каль.

Я оглядел свою комнату, принадлежавшую совсем другому Вильгерну. Тому, для которого важнее было покрыть своё имя славой, чем думать о последствиях. Что ж, он получил жестокий урок. Я вынул из-за пазухи подарок Её Величества и подошёл к Феолике.

— Что это? — удивлённо спросила она. Я объяснил и хмуро прибавил:

— Воспоминания — это часть моей жизни и печального опыта. Если я забуду всё, что случилось по моей вине, то могу опять совершить такую же ошибку. Но ты, моя нежная птичка… Твоя ноша незаслуженно тяжела, потому что ты не сделала ничего дурного. Воспользуйся этим, — я вложил пузырёк ей в руку и сомкнул её тонкие бледные пальцы вокруг него, — чтобы видеть только добрые сны.

Но Феолике медлила, о чём-то размышляя. А затем вскинула на меня глаза с таким решительным выражением лица, какого я у неё ещё не видел.

— Вильгерн, если я это сделаю, ты понесёшь свою ношу один. А я ведь решила, что стану твоей надёжной опорой и утешением, буду делить с тобой и хорошее, и плохое! — Феолике стиснула пузырёк. — Пусть он станет первым в нашей личной сокровищнице артефактов. Но мои воспоминания, какими бы они ни были, останутся со мной.

Что я мог на это сказать? Только поцеловать её, сжать в объятиях, и, пока нить истинной любви громче пела свою мелодию, дать слово, что Феолике никогда не пожалеет о решении связать судьбу со мной. А тем временем в комнате материализовался лист бумаги, и, неохотно оторвавшись от дурманящих губ Феолике, я прослушал письмо:

«Сынок!

Мы посовещались и решили пригласить твою невесту, благородную Феолике из рода Ари, в гости, чтобы познакомиться с ней и узнать поближе. Прилетайте оба.

Подпись: твои любящие родители».

Бумага вспыхнула и рассыпалась пеплом, оставляя нас с Феолике в радостном изумлении, ставя окончательный штрих на картине нашего счастья.

И с этого дня шёпот Ти-Аматы стих навсегда.