Путешествие идиота

Глава 29 «Ящерицы» тоже люди

Когда зажили кулаки и исчезли синяки, мне стало скучно валяться на боку. Только и делаю, что сплю, смотрю визор, или крыши за окном рассматриваю. К тому же вечный дождь перестал. И тогда стал я Васу помогать, чтобы нам побыстрее на билеты до Кришнагири заработать.

Я позади него на мотороллер садился, и мы повсюду ездили. Когда приезжали к клиенту, Васу теперь не тратил время на то, чтобы мотороллер к столбу привязывать, а сразу брал из багажника пиццу и убегал. Оттого мы стали быстрее ездить и больше заказов развозить. И хозяин пиццерии — мистер Рико, как его Васу звал, стал нам больше денег давать. В день на целых четыре кредита больше выходило. Васу был очень доволен, и говорил, что мы с ним «кореша». Правда, когда я узнал, что самый дешевый билет на грузопассажирский рейс стоит почти восемьсот кредитов, то посчитал немного, и получилось, что такими темпами нам нужно работать не меньше года.

Здорово меня это расстроило. Нипочем не думал, что мне в этих болотах целый год сидеть придется. Если б знал заранее — никуда бы с лайнера не ушел. Но потом поразмыслил, и понял, что тогда я бы не познакомился с Васу, и не узнал бы, как жить дальше. А так у нас появилась цель. Так Васу говорит. Я подумал и понял, что он прав. Ведь в этом мире ничего просто так не происходит. Все на свете не зря. Тогда я решил, что нам надо больше пиццы развозить, чтобы денег стало еще больше. Правда, пока не придумал, как.

Когда мы с Васу выезжаем на работу, голос мне все время твердит про какое-то там наблюдение. Так часто, что я уже привык. Может быть, у такого, как я, и голос внутри не слишком нормальный? С другой стороны, он меня не раз выручал. В общем, пока я решил на эти предупреждения внимания не обращать. Ну и наблюдение, ну и что? Пускай себе наблюдают, коли им делать нечего. И выбросил эту чушь из головы.

Этот Плим, когда не было дождя и светило солнышко, местами оказался даже красивым. Камень, из которого тут все сделано, подсохнув, стал блестеть на солнце. И у разных домов оказались разные оттенки. У некоторых зеленые, у других — красные. По вечерам в центре зажигали разноцветные фонари и разодетый народ толпами гулял по улицам. В толпе было много женщин. Всяких разных. Встречались такие шикарные, что даже смотреть на них было боязно.

Васу любит женщин. Правда, он с ними знакомится только на окраинах. Дамы, что в центре, таких, как он, не слишком жалуют. Если что не так, могут и копов кликнуть. А у копов разговор с нами короткий — дубинку достал и по голове. Простые у них тут нравы, на этом Йорке. Зато в таком районе, как наш, Васу неотразим. Увидит симпатичную девчонку на улице, и ну с ней болтать. А она в ответ смеется. И через день или два я опять сижу на темной лестнице.

Потом мне это надоело, и я сказал Васу, что на лестнице мне скучно. И холодно. Особенно, когда Васу в ударе и мне там приходится торчать по полночи. Тогда мой компаньон в затылке почесал и ответил, что, типа, прав я. И братаном меня назвал. И клятвенно пообещал поодиночке мурок «не клеить». Знал бы я, что из этого выйдет.

Однажды я сидел на мотороллере, ждал, пока Васу от клиента вернется, и на прохожих глядел. Когда издал смотришь, люди не против. И я разглядываю их, и слушаю их чувства. Люди все разные, но чувства у всех одинаковые. И у посудомойки, и у таксиста, и у местного букмекера, что весь салом заплыл. Но мне все равно интересно наблюдать, как боится, опаздывая на встречу, какой — нибудь важный дядька, или как торопится на работу няня с седыми висками. И тоже боится опоздать. И как одинаково благодушны разные люди, выходящие из закусочной.

И вот так я смотрел, смотрел, и не заметил, как ко мне подошел один из этих, из «ящериц». Ящерицы, это на самом деле не зверьки. Это такая банда, которая район «держит». И мы с Васу больше всего на их участке работали.

И говорит мне этот «ящерица», у которого в волосы полоски чешуйчатой кожи вплетены:

— Ты, чувак, в нашем районе работаешь.

И улыбается нехорошо. И глаза прищурил. И исходит от него что-то — не передать. Жадность, страх и желание мне больно сделать.

— Я с Васу езжу, — отвечаю. И не улыбаюсь. Я теперь не всем подряд улыбку показываю. Только тем, кто обо мне хорошо думает.

— Я не про эту вашу возню. Я вот про это дерьмо, — и тычет грязным заскорузлым пальцем в пенал, что у меня за ремнем. — Тут все через нас идет, и сдается мне, дружок, ты тут чужие интересы представляешь. У братвы есть мнение, что ты дурь на наш участок таскаешь.

Я только плечами растерянно пожал. О чем он толкует, этот парень в засаленной коже?

— В общем, ты заплатил за проживание. О бизнесе договора не было. С этого дня все доходы пополам.

— Доходы?

— Выключи дурака и гони бабки, — неожиданно резко сказал мне парень.

И за куртку меня ухватил. И еще я увидел, как через улицу с двух сторон к нам лениво двое других «ящериц» направляются. И тогда я с мотороллера слез. И подумал, что опять буду непобедимым и все вокруг будут хрустеть, как печенье. И даже обрадовался. Уж очень мне это дело понравилось. Правда, в прошлый раз я неделю на человека похож не был. Но ради удовольствия стоит и потерпеть. Так я решил. Видать, совсем забыл, как мне давеча худо было.

И «ящерица» этот испугался. Я это почувствовал. Он даже на шаг отступил. Вспомнил, наверное, как я кучу народу из этих, из «козлодоев», так банда трансферов звалась, покрошил. Но потом к нам дружки его подошли, и по бокам от меня встали. А коп, что у своего мотоцикла на углу стоял, зевнул и скрылся в ближайшем магазинчике.

Дружки эти новые спросили:

— Проблемы, Скорый?

И этот первый «ящерица» им ответил:

— Работает у нас, а делиться не хочет, сука.

Сильно он осмелел, когда эти двое подошли. Вернее, боялся он как и прежде, но виду не показывал. Я заметил, всюду свои традиции. Как на том лайнере. В этом вот Плиме, к примеру, люди на улицах традиционно не любят показывать, что им страшно.

И тогда один «ящерица» нож достал, а второй дубинку. А тот, который передо мной, железную штуку на руку надел. И я понял, что они на меня хотят напасть. Несмотря на то, что Васу им мои деньги отдал.

И я обрадовался. И голос внутри меня сказал: «Переход в боевой режим». И я сразу свинцом налился. В голове зашумело, совсем как тогда ночью. И «ящерицы» стали шевелиться, будто сонные. Даже машины, что мимо проезжали, и те застыли. И я так этого первого ящерицу рукой ткнул, что он едва из куртки своей не выскочил. А потом куда-то исчез. Я и не посмотрел даже, куда именно. Потому что руку свою негнущуюся поднял и вокруг себя крутнулся. Да так быстро, что двое оставшихся не успели ничего понять, как уже по земле катились. Прямо под колеса машин, что мимо ехали. И машины начали визжать резиной, чтобы на них не наехать. И сзади раздалось громкое «бум», и одна машина в другую врезалась. И потом в нее — еще одна. А третья отвернула в сторону, и никуда не врезалась. Только мотоцикл того сонного копа, что в магазин ушел, уронила с грохотом, и витрину разбила. И все машины, и те, что врезались, и те, что просто остановились, громко загудели клаксонами.

В общем, стало весело. А потом прибежал Васу и сказал, что я «совсем сдурел». И еще он спросил меня, зачем я тут все разворотил. И еще непонятное что-то. И голос мне сказал: «Выход из боевого режима». И мы сели на мотороллер, и быстро-быстро уехали. Потому что стало много народу собираться и еще потому, что Васу сказал «жужжим отсюда». Он, когда волнуется, всегда такую чушь несет. Но все равно, Васу мой «кореш». И еще «компаньон». И я на него не обижаюсь.

Мне только жаль было, что веселье так быстро быстро кончилось.