Путь неофита

Глава 17

Небесная операция по очистке Тики длилась два дня не переставая. Изредка ливень сменялся обыкновенным дождем, чтобы, отдохнув, с новой силой обрушиться на город. Казалось будто боги решили и вовсе смыть Свободную Лигу с лица Альйона. Настолько она им остопротивила.

Все это время Никаниэль откровенно хандрил, чередуя бесцельное валяние на кровати с попытками залатать дырку в плаще. Пару раз он принимался за магические узоры с кинжала демонов, но и там его ждало лишь разочарование.

Один только Малем не терял присутствия духа. Он менял другу повязки и целебные мази, ускорявшие заживление, пытался шутить и, не боясь промокнуть, каждый день уходил в город на поиски информации.

Только благодаря Малеммилу Ник узнал, что тикийский храм вступил в открытую конфронтацию с представительством церкви Трех Основ. Уиллис Ваут умудрился каким-то образом принять принца за посланника новых богов и отправил людей напасть на их общину, заодно распространяя слухи, что те приняли к себе и укрывают пресловутого черноволосого эльфа.

Трехосновники тоже не остались в долгу и ответили ударом на удар. Так что в итоге реки дождевой воды местами обильно окрасились в красный.

Кроме того Малем попросил у мадам Люссоль помощи с сиротами. Они и рада была бы помочь бедняжкам, но, не смотря на всю свою любовь к детям, лишь беспомощно развела руками. Во-первых, приют традиционно входил в зону ответственности епархии. И при этом, даже перейди несчастные под ее крыло, такую огромную дыру в бюджете даже королеве борделей никак не потянуть.

Пытался жизнерадостный эльф найти и барда. Но тот как сквозь землю провалился. Ну или являлся как минимум не последним человеком в городе, и все его дружно прикрывали.

Но самым интересным событием оказались слухи о появлении в городе пророка.

Личности со столь редким даром приходили в Альйон даже не каждое столетие и одинаково почитались практически у всех культур и рас. Из-за чего некоторые ушлые индивиды пытались притворяться, причисляя себе способность прорицать и видеть будущее, собирая деньги за предсказания. Если таких ловили на лжи, их заставляли пить воду до тех пор, пока мошенники не умирали от избытка жидкости в организме.

И вот, вроде как, один объявился и в Тике. Малем прямо-таки сгорал от нетерпения получить какое-нибудь пророчество и настолько прожужжал Нику уши всякими историями на эту тему, что тот и сам уже был готов что-нибудь предречь, лишь бы неугомонный эльф отстал.

Поскольку улицы в Городе Теней никогда не мостили, то после столь обильных осадков они превратились в чавкающий филиал болота, стремящийся если уж не поглотить путника целиком, то хотя бы отобрать у него обувь. Но зато тошнотворные миазмы сменились запахами мокрой земли и свежести, что не могло не радовать.

Подозвав одного из скучавших напротив «Птицы Удачи» проводников, Малеммил приказал тому скорее вести клиентов к пророку. Но тут случилась небольшая заминка.

— Три медяка, господин. — нагло заявил мальчишка, вытянув вперед руку и сделав манящий жест.

— А задницу тебе медом не намазать? — тут же отреагировал Малем. — Какого кфхана?

— А такого, что не все еще знают, где найти пророка.

— А ты типа знаешь.

— А я — да.

Парень упер руки в боки и отступать не собирался. Малеммил хотел было добавить еще что-то нелицеприятное, но Ник выудил из кармана три медных монеты и показал их предприимчивому провожатому. Тот тут же кивнул и под недовольный бубнеж Малема повел гостей города к загадочному прорицателю.

Пророк расположился в покосившемся деревянном сарае, больше похожем на конуру, чем на полноценное жилище. Возможно он таким образом демонстрировал пренебрежение к мирским благам, или же, являясь все-таки шарлатаном, добавлял антуража для большей правдоподобности.

Что из этого являлось правдой, друзьям предстояло скоро выяснить.

Разномастная толпа у входа, сперва показавшаяся очередью, на самом деле представляла собой лишь группу любопытных, не решавшихся зайти внутрь. Люди, пара орков, несколько гномов и дварфов — переминались с ноги на ногу, обмусоливая общеизвестные факты, разбавленные доброй половиной слухов и домыслов.

Они одновременно и хотели бы получить пророчество и, в то же время, боялись его услышать.

— Вот предскажут тебе, что послезавтра рука отвалится, так сам за два дня в петлю залезешь от ожидания! — громогласно вещал высокий, худой, словно жердь, мужчина.

— А вдруг хорошее что напредвидит? — не унимался молодой орк с кольцом над правым глазом.

— Ага. Личную кузню и неугасимое пламя! — ворчал пожилой дварф. — Пророчества хорошими не бывают. Это все знают.

— А я вот слышал… — начал было гном в синей треуголке, но его заглушил раздавшийся от входа гомон. Там поймали двух любопытных кендеров, пытавшихся просочиться внутрь.

Тут же отовсюду послышались крики о пропавших кошельках, платках и ключах. Громче всех ревел мускулистый орк, с которого умудрились незаметно снять кожаный ремень.

Толпа слегка отхлынула, чтобы разобраться с воришками, что позволило друзьям беспрепятственно подойти к дверям.

— Я первый. — тут же объявил Малеммил и, не мешкая, юркнул внутрь.

Долго ждать не пришлось. Народ еще не успел спровадить кендеров, как эльф вернулся, задумчиво потирая подбородок. Из-за капюшона точно разглядеть не удалось, но Нику показалось, что Малем выглядел несколько ошарашенным и каким-то как будто смущенным.

Решив, что раз уж все равно пришел, то можно и заглянуть, Никаниэль оставил друга разбираться со своими мыслями и решительно открыл дверь.

Несмотря на довольно пригожий денек, внутри оказалось весьма мрачно. Окон в сарае не прорубили, и свет проникал лишь через узкие щели в стенах, золотыми мечами прорубая черноту пророческой обители.

— Подойди поближе, юноша. — голос из дальнего угла прошелестел подобно опавшим листьям на осеннем ветру.

Ника так и подмывало зажечь светляка и как следует осмотреться, но магию по-прежнему приходилось скрывать.

Двигаясь осторожно, принц подошел к прорицателю и сел на небольшую скамейку едва достававшую ему до колен. Когда глаза привыкли к полумраку, он смог разглядеть таинственную личность.

Пожилой тощий дед сидел прямо на замызганной подстилке, скрестив ноги. Практически лысую голову обрамлял венец длинных седых волос, напоминавших своей тонкостью нити разорванной паутины. Скелетоподобные руки покоились на коленях, безвольно свисая пальцами к земле.

И конечно же он был слеп. Кто-нибудь вообще слышал хоть раз о зрячих пророках? Не иначе как, глядя в будущее они теряли необходимость видеть настоящее.

Никаниэль провел рукой перед белесыми глазами, лишенными зрачка и радужки, но дед даже не моргнул.

Не иначе какой-то фокус.

Хандра еще не полностью выпустила принца из своих цепких пальцев и он весьма скептически относился к возможности встретить в Тике настоящего ясновидца. Тем более настолько аутентичного, будто только что сошедшего со страниц старинной книги.

— М-м-м. — неожиданно промычал дед, заставив эльфа вздрогнуть. — Ви-ижу-у… — старик вытянул руку, едва не коснувшись груди Ника. — Нелегкая судьба ждет тебя, юноша…

Ну а как иначе? Кто же поверит в доброе пророчество?

Прорицатель замолчал. Нахмурился. Хлопнул в ладоши, взметнув в воздух свои редки волосинки. Запрокинул голову и развел руки в стороны. Никаниэлю показалось, что воздух вокруг загустел, но это мог быть и эффект атмосферы таинственности.

Вдруг, неожиданно твердым как скальный гранит голосом, провидец объявил:

— Что ищешь, то найдешь. И тут же потеряешь.

Своим мечом пронзишь того кто всех верней.

Три раза оживешь, пока не осознаешь,

Что жизнь одну отдал за миллион смертей. —

— и уронил подбородок на грудь.

Мрачные слова ледяным шипом проникли в сердце принца, заставив тысячи мыслей одновременно роиться в его голове. Слишком расплывчато, но, в то же время, зловеще прозвучало пророчество, попав на удобренную почву и тут же дав всходы тревожных сомнений.

Кого он ищет? Некроманта?

Кто всех верней? Син? Элельен?

Нужно ли умереть три раза чтобы три раза ожить? Это вообще возможно?

Последняя же строчка вообще была способна выбить из равновесия кого угодно. Миллион смертей! Невообразимое количество. Или это лишь красивая метафора?

— Что все это значит, старик? — хрипло спросил Никаниэль. Он оказался впечатлен значительно больше, чем рассчитывал.

Пророк лишь вяло пожал плечами.

— Моими устами молвят боги. — его голос вновь звучал шелестом ветхого пергамента. — Только ты можешь понять, что они хотели тебе сказать.

Протянув руку, дед взял стоявшую неподалеку деревянную миску и потряс ею перед Ником. Раздался негромкий звон монет.

Вполне прямолинейный намек.

Поняв, что больше ничего тут не добьется, эльф, не считая, отсыпал старику горсть медяков и задумчиво вышел наружу.