Путь тьмы

Глава 4

Очередной рассвет едва забрезжил над барханами, ознаменовав начало нового дня, как Никаниэлю принесли обещанные ножны. Варвары действительно умудрились изготовить их всего за одну ночь.

Простые, кожаные, без какого-либо тиснения или прочих изысков. Не то чтобы они были достойны носить в себе бесценный артефакт, но, в сложившихся обстоятельствах, подходили для него, как нельзя лучше. Ведь чем меньше внимания привлекал Люминистилл, тем больше шансов, что никакие решившие вернуть реликвию дварфы на него не позарятся.

Выделили Нику и проводника — молодого четырехрукого парня лет двенадцати. Впрочем, даже в этом возрасте он уже был на пол головы выше и несколько шире принца.

Сперва Никаниэль хотел и вовсе отправиться в путь в одиночку, ориентируясь по горам и солнцу, но Киптак настоял, что лучше все-таки взять провожатого. Ветр а в стране барханов и дюн могли быть весьма коварными, а до границы с королевствами предстояло заночевать как минимум один раз, и лучше при этом иметь при себе кого-нибудь из местных.

Что ж, возможно слуга варваров являлся и не таким плохим человеком, как думал о нем Ник.

Проводить гостя вышел один единственный пустынник. Рослый, мускулистый воин с ожерельем из когтей какой-то твари. Каждый из них по длине превосходил выданные принцу ножи и смотрелся с внушающей уважение угрозой.

Может быть это был вождь, а может и нет. Он молча смотрел принцу в глаза, и ни один из них не отводил взгляда. Безмолвный поединок продлился достаточно долго, чтобы каждый успел оценить силу воли и твердость характера друг-друга.

В итоге, поразмыслив, Никаниэль поднял согнутую в локте руку со сжатым кулаком. Традиционное варварское приветствие, известное ему благодаря знакомству с Тродиярашем. Вот только вместо правой, Ник намеренно использовал левую — черную — как бы дополнительно вкладывая в этот жест благодарность за то, что не оставили его калекой.

На лице пустынника не дрогнул ни один мускул. Постояв еще пару секунд, он повторил приветствие, после чего неспешно развернулся и ушел назад в стойбище. Принц же кивнул проводнику, и тот повел его прочь от места обитания благородных воинов.

Путь до границы с королевствами проделали в гнетущей тишине. Молодой варвар не говорил на общем, а Никаниэля и вовсе тяготила его компания. Пусть во время блуждания по подземному лабиринту Нику и не хватало общения, но теперь постоянное присутствие рядом живого, потенциально опасного существа, заставляло его держаться в напряжении.

Зверь и вовсе порывался прикончить парня, но Никаниэль держал сущность в узде. Он понимал, что ему нужно заново научиться жить в обществе, где далеко не каждый встречный желает выпустить тебе кишки и сожрать еще трепещущее сердце.

Едва оттенки окружающего пейзажа сменились с золотого на зеленый, а небольшие деревца вытеснили покрытую колючками растительность, как проводник, не говоря ни слова, оставил Ника наедине с собой и собственными мыслями.

Никакого форта, заставы или хотя бы дозора на границе с королевствами не обнаружилось. Впрочем, возможно парень специально вывел гостя вдали от людей. В любом случае, сей факт играл принцу на руку. Встречаться с представителями закона так близко от родных земель эльф не хотел. Не исключено, что его до сих пор разыскивали.

Скорее для проформы сверившись с компасом, Никаниэль двинулся строго на запад. Заблудиться он не мог, даже если бы напился до поросячьего визга или обкурился дурман-травы — достаточно было всего лишь постоянно держать горы по левую руку, и они лучше любого провожатого указали бы путь. Главное не отходить от них слишком далеко, но и не приближаться вплотную, рискуя наткнуться на враждебно настроенных бородачей или разумных ящериц.

Первая встреча с местными жителями закончилась для них весьма плачевно.

Выскочив из кустов, двое оборванцев, вооруженных дубинами, набросились на Ника явно не с целью поприветствовать одинокого путника. И, спустя пару ударов сердца, оба свались в дорожную пыль лишенными жизни чучелами.

Принцу и меч обнажать не пришлось. Одному бандиту он хлестким ударом костяшек сломал кадык, а другому тем временем выколол глаза, после чего свернул шею. Никаниэль даже с дыхания не сбился. Его рефлексы отточились настолько, что о них можно было неосторожно порезаться. А необученное мужичье, по сравнению с подземными тварями, не дотягивало по опасности даже до кавиалитов.

С обысканных трупов взять ничего не получилось. Ни гроша, ни хлебной крошки. Одежда — сплошные лохмотья, а башмаки давно просили не только каши, но могли подкрепиться уже и полноценным обедом из трех блюд.

Впрочем, оба мертвеца подарили Нику немного некроэнергии, за что он им был даже благодарен. За время проведенное в гостях у варваров, принц имел достаточно времени подумать и сопоставить некоторые полученные с помощью Ванессы знания.

И кое-что показалось ему странным.

Если раньше он принимал все сказанное полурослицей за чистую монету, не считая откровенного кендерского бреда естественно, то теперь определенные нестыковки всплыли, как труп по весне, и смердели не хуже дварфского утилизатора.

Возможность проверить свои догадки представилась Никаниэлю буквально через пару дней. Он уже слышал шум Строптивой, несшей свои воды в подгорное королевство, и вовсю размышлял над тем, заночевать ему где-нибудь среди деревьев или все-таки дойти до Тики, когда из-за поворота показался весьма подозрительный субъект.

Ростом на полголовы ниже Ника, тот, как и принц, кутался в плащ, скрадывавший очертания. Незнакомец слегка прихрамывал на правую ногу, а при ходьбе опирался на копье с испачканным в саже древком.

С одной стороны, вполне себе обычный странник, которого внезапно наступившие сумерки застали в дороге, а не в каком-нибудь тихом трактире. Но с другой — он был единственным, не считая тех двоих, кого Никаниэль встретил в королевствах после ухода из пустыни.

Ни торговцев, ни ремесленников, ни бродячих артистов или путешествующей знати. Даже вездесущие кендеры куда-то запропастились. Дороги стояли пустыми, как заранее приготовленный гроб.

К тому же, что ему мешало переночевать в Свободной Лиге, а утром спокойно выдвинуться дальше?

Сперва Ник хотел разминуться со случайным встречным, но тот намеренно менял направление так, чтобы их пути пересеклись. Зверь внутри принца заворчал, предчувствуя неприятности.

— Добрый вечер, уважаемый. — поздоровался тип, когда они замерли в паре шагов друг от друга. Голос неизвестного, тихий и вкрадчивый, выдавал в нем интеллигентную личность. Или же весьма умелого афериста. — Тьма идет…

Трехосновник?

— Но в ней и благо. — отозвался Никаниэль, припомнив продолжение фразы.

Внезапно, натренированное за время скитаний обоняние, уловило знакомый запах. Запах смерти. От незнакомца так и несло загубленными душами и жаждой крови. Уж ее-то Ник ни с чем не мог спутать. Слишком часто приходилось ощущать подобное ледяное дыхание собственным загривком.

Оскалившийся Зверь рычал, провоцируя нанести удар первым, но эльф ничем не выдал своего напряжения. Лишь слегка повернул корпус, чтобы удобнее было выхватить меч.

— Дороги нынче небезопасны, брат. — спокойно произнес незнакомец. — Кто только не выходит ночью на промысел. Позволь сопроводить тебя в спокойное место.

— Ничего страшного. — ответил принц. — Сам дойду. Тут не далек…

Договорить ему не дали, поскольку проходимец неожиданно прыгнул вперед, намереваясь вспороть жертве брюхо переделанной в оружие тяпкой.

Готовый к подобному повороту событий, Никаниэль пропустил выпад мимо корпуса, рванул меч из ножен и хотел рассечь противнику спину, но тот с ловкостью мангуста отскочил в сторону, отбросил тяпку и, взявшись двумя руками за копье, вернул себе преимущество в дистанции.

— Отродье! — выкрикнул тип, кивком головы сбросив капюшон. Под ним обнаружилось лицо немолодого уже полугнома с грубо обкорнанными усами. — Думаешь тебе все можно? Не на того напал! Мы очистим Альйон от скверны, мразь!

Ник мог бы с легкостью отбить копье в сторону и в два счета прикончить принявшего его за кого-то другого снихта, но он имел несколько другие планы.

Пока крикун разглагольствовал, принц зачерпнул недавно обретенной некроэнергии и сформировал из нее прут, который тут же усилием воли вытянул, утончил и придал ему гибкости. Вышло даже быстрее, чем тогда, в бою с Кфханом.

Взмахнув левой рукой, Никаниэль огрел получившейся плетью незнакомца по запястью. Не успел тот и вскрикнуть, как в месте прикосновения зеленоватого бича кожа посинела, потом почернела и покрылась струпьями.

Оружие выпало из поврежденной руки, а полугном с ужасом взирал на тыльную сторону собственной ладони. С расшившимися от страха глазами он попытался стряхнуть гниль, но мертвая плоть, влажно чавкнув, отделилась от тела и упала на землю, обнажив белые кости.

Однако дальше заражение не пошло, остановившись лишь в зоне контакта.

Как Ник и думал, хлыст оказался атакующей магией из арсенала некроманта, а вовсе не средством контроля над нежитью. Слабоватым правда, но зато довольно быстрым.

— Т-ты… Т-ты… — заикаясь, проронил раненный, переводя ошарашенный взгляд с собственной руки на невозмутимо стоявшего перед ним принца. — Я не знал! — взревел он, плюхнувшись на колени. — Пощади! Я не думал, что ты из высших! Я вообще не из этих! Клянусь Лаодом! Нет, тремя богами!

Еще один взмах магического кнута пришелся полукровке в район лба, оставив на нем новую метку гниющей плоти. Следующий угодил в грудь, но не смог пробить одежду.

Поняв, что жизнь ему дарить никто не собирается, мужчина подхватил с земли копье и, дико крича, рванул вперед.

Особ не напрягаясь, Никаниэль вновь пропустил удар мимо себя, попутно разрезав подопытному обе икры. А когда тот, истекая кровью, завалился на землю, до предела напитал хлыст некроэнергией и обрушил его на спину ставшему жертвой бандиту.

Исчерпав силу смерти, плеть растворилась в воздухе, но перед этим пробила плащ, рубашку и оставила на спине снихта почерневший круг размером с блюдце.

Поверженный противник мелко трясся и протяжно выл на одной ноте, пока с него пластами слезало гнилое мясо, из-под которого начали проглядывать ребра.

Удовлетворившись результатами эксперимента, Ник вонзил острие Люминистилла врагу под основание черепа, оборвав мучения. На лице его не дрогнул ни один мускул, когда он, слегка пополнив запас некроэнергии, вытирал с клинка кровь. Лишь что-то отдаленно екнуло глубоко в груди, но Зверь безжалостно растоптал это чувство.