Путь тьмы

Глава 58

Никаниэль лежал среди осколков хрустальных гробов семейного мавзолея. Прах предков, витавший в воздухе, забивался в нос и першил в горле. Неподалеку тоскливо булькало обращенное в болото волшебное озеро.

Невидящим взглядом Ник взирал на учиненный погром, а в его голове, как и в сердце, царила густая гнетущая пустота. Ни света, ни любви, ни надежды. Лишь черная дыра ноющей боли, медленно пожиравшая изнутри обессиленного принца.

Глухим эхо раздался звук приближающихся шагов, и в проеме мраморной арки появился высокий статный эльф в ярко-зеленом, богато украшенном камзоле. Маглегал Шелест Ветра. Один из пяти правящих лордов, некогда обвиненный в предательстве и убийстве Элен.

Замерев на пару секунд, лорд осмотрел царивший вокруг хаос, заметил лежащего на полу наследника престола и, надменно хмыкнув, медленно пошел к Никаниэлю.

— Что же вы наделали, Ваше Высочество. — глумливо произнес он без тени печали в голосе. — Память предков, тысячелетия истории… И все кфхану под хвост. Воистину паршивая овца в благородном стаде.

Взгляд Маглегала упал на клубящийся тьмой меч. Знатный эльф нахмурился и остановился.

— Значит слухи не врали. Вы действительно продались темным силам. Какая жалость. — однако, судя по надменному выражению лица, не похоже, чтобы его это сильно огорчало. — Обидно, что не удалось прикончить вас еще тогда, вместе с…

Договорить он не сумел, потому что над его головой мелькнул артефактный жезл с красным кристаллом на конце, и Маглегал упал без чувств. А из-за его спины вышел еще один правящий лорд — Кол’Тилан Лунный Шёпот. Отец Элельен.

— Поганый щенок! — громогласно воскликнул тот, потрясая скипетром. — Что ты сделал с моей драгоценной доченькой! Мало тебе было ее прикончить, так ты еще и над телом пришел глумиться⁈ Сгинь на веки!

Кол’Тилан направил кристалл на Никаниэля. Его искаженное гневом лицо не предвещало ничего хорошего, но Ник был не в состоянии даже думать, не говоря уже о том, чтобы защищаться. Да и нужно ли? Теперь, когда Элен…

Второй вельможа упал рядом с Маглегалом, так и не свершив задуманного, а из тени вышла фигура, одетая в коричневый балахон книгочеев.

— Прошу простить за этот маленький спектакль. Не удержался. — сказал до боли знакомый голос. — Ну здравствуй, Ник-нужник.

Из-под скинутого капюшона показалось лицо единокровного брата Никаниэля — Син’Галада.

— Ну что же ты разлегся? — с напускным сочувствием спросил Син. — Неужели не обнимешь меня после долгой разлуки? Хотя погоди. Вроде же даже четырех лет не прошло. А будто пара веков. Столько всего случилось.

Бастард короля уставился на Ника в ожидании ответной реакции, но принц лежал, не шевельнувшись. Он даже не моргал. Могло показаться, что эльф и вовсе умер, если бы не мерно вздымавшаяся под броней грудь.

Син окинул Никаниэля долгим изучающим взглядом и, придя к каким-то своим выводам, произнес:

— Так значит донесения с поля боя — правда. Ты действительно преуспел в каком-то неизвестном виде магии. Даже наш архимаг не смог бы защититься от того совместного заклинания. Мы, чтоб ты знал, с этим глупым корольком — Пантиок кажется? — его неделю готовили. — губы Син’Галада подернула едва заметная гримаса презрения. — Впрочем, даже одного того, что ты вытворил здесь, хватит, чтобы сломить сопротивление отца.

Хрустя осколками битого хрусталя, Син направился к Нику, но, как и Маглегал, заметив сумрачный меч, остановился.

— Подумать только. — всплеснул руками бастард. — Разгромил семейный склеп, отравил священное озеро, пустил по ветру тела наших предков, даже свою драгоценную Элен не пожалел… И все зачем? Чтобы превратить Люминистилл вот в эту гадость? — он с отвращением кивнул на пр о клятое оружие. — Эй ты там оглох что ли? — с ноткой раздражения крикнул эльф. — Я с кем разговариваю? Хотя… Может так даже и лучше.

Син’Галад, глядя на Ника, задумчиво потер подбородок и принялся ходить из стороны в сторону, не рискуя приближаться к пугающему артефакту. При очередном повороте принц заметил, что балахон брата изнутри сплошь усыпан защитными амулетами. Тот явно готовился к встрече. Но какое это теперь имело значение?

— Знаешь, — нарушил молчание Син, — не ты один обрел новые силы. Думал ли ты как мне удалось это провернуть? — он кивнул на бесчувственных лордов. — А я скажу. Магия разума, брат. Ты, похоже, переусердствовал со своей и еще какое-то время не сможешь двигаться. Я читал об этом. Как и о многом другом. Книги вообще заменили мне и друзей, и учителей, и любовь отца…

Бастард помрачнел, но все равно продолжил.

— Когда я понял, что обучать меня никто не собирается. Я занялся образованием сам. Но это ты знаешь. Как и то, что книги библиотеки подарили мне больше знаний, чем тебе вся твоя хваленая Школа. Но что тебе не известно, так это то, что за одним из шкафов запретной секции я случайно нашел потайную комнату. И, судя по пыли, о ней не вспоминали уже много поколений хранителей.

Син’Галад поднял с земли кусочек хрусталя, посмотрел на свет и, размахнувшись, швырнул в болото. То поглотило подношение без единого всплеска.

— Не буду утомлять тебя историями о том, как я расшифровывал незнакомый язык найденных там свитков, как по крупицам собирал разрозненные факты — это все в прошлом. Главное, что в итоге я начал обучаться магии, о которой нигде больше не упоминалось. — Син пнул подвернувшийся под ногу осколок и тот, позвякивая, покатился по полу. — И у меня получалось! Именно тогда я осознал, что смогу спасти нашу расу от вырождения!

Если бы Никаниэль мог, он бы грустно усмехнулся. Похоже Сину повезло наткнуться на описание родового искусства одного из канувших в небытие народов Альйона. И по счастливой (хотя, скорее, по трагической) случайности, у него оказалась врожденная предрасположенность именно к этому виду магии.

— Знал ли ты, — самозабвенно вещал бастард, — что уже в этом тысячелетии население Эльфхейма вдвое меньше, чем три поколения назад? Мы исчезаем, Ник! Такими темпами, еще немного, и о нас останутся только сказки и легенды, которые тоже со временем канут в бездну. Только одно может спасти в таком случае — война! Да, сперва многие погибнут, но именно после войны всегда наблюдается небывалый скачек рождаемости.

Син’Галад возбужденно вскинул руку, словно лектор на трибуне. Похоже он давно мечтал о возможности выговориться и вот теперь, наконец, ее обрел.

— Я подходил с этим к отцу, но он даже слушать не стал. — Син раздраженно сморщился. — Политика Эльфхейма незыблема — тайно ослаблять возможных противников и не допускать крупного кровопролития. Думаю, ты об этом уже знаешь. Возможно когда-то подобная стратегия и имела смысл, но не теперь. И я понял, что смогу изменить что-либо только лично сев на трон.

В опустошенном мозге Никаниэля всколыхнулась волна негодования и тут же опала, практически не потревожив безбрежную гладь безразличия. Трон, война, вырождение — всего лишь слова, не имевшие больше для него никакого значения.

— Возможно ты захотел бы спросить, почему я не подошел с этим к тебе? — не надеясь на ответ, поинтересовался Син. — Этот вариант я отмел в первую очередь. Прости, но ты бы меня просто не понял. Балы, учеба, шашни с Элен — вот все, что тебя волновало. Я даже организовал на тебя пару покушений, но тайная канцелярия их успешно предотвратила. Чтоб этих ищеек! И тут, как раз пошли первые успехи в магии. Это был мой шанс!

Глаза бастарда в неровном свете факелов блестели отраженным пламенем. Судя по всему, он действительно верил в то, что говорил и всей душей радел за процветание нации. Вот только методы выбрал не самые благородные. Ну да не Нику его судить.

— Магия разума! — на лице Син’Галада появилась мечтательная улыбка. — Отличная штука, скажу я тебе. Хоть и не всемогущая. Нельзя заставить кого-либо думать то, что противоречит его собственным мыслям. Я так и не смог убедить отца отречься от престола или объявить меня наследником. Но зато если у кого-то внутри есть червячок сомнения, то его можно развить и подтолкнуть в нужном направлении. Как, например, с Маглегалом, когда я приказал ему изменить расписание патруля.

В душе Никаниэля отдаленным звуком в ночной тиши зародилось нехорошее предчувствие. И оно, не заставив себя ждать, грянуло, словно гром во время весеннего ливня.

— Да-да. — подтвердил невысказанную мысль брата Син. — Я уже давно заключил союз с Луг’Болгом. У орков хватает своих проблем, и нам есть в чем поддержать друг-друга. Я помог его отряду пересечь границу, но тебе удалось выкрутиться. И тогда план слегка поменялся…

Не отрывая взгляда от Ника, бастард вытащил из-за пояса кинжал эльфийской работы. Тот самый, который принц оставил Элен, и которым в итоге она была убита. А потом и еще одна маленькая девочка…

Неожиданно Никаниэль все понял. Части головоломки окончательно встали на место. Сколько раз за время своих странствий Ник мысленно возвращался к последним дням проведенным в Эльфхейме, пытаясь разгадать причины случившегося, но он даже близко не мог предположить, что всему виной был его собственный брат!

Принц попытался сесть, но ни одна мышца изможденного тела его не слушалась. Хотел призвать магию, но и она ушла, словно морские воды во время отлива. Все что оставалось Никаниэлю — продолжать слушать убийцу возлюбленной, отчаянно пытаясь наскрести хотя бы кроху каких-нибудь сил.

— Я думал свалить смерть Элен на тебя, но мне поверил только ее безмозглый папаша. Толку с него… — Син’Галад раздраженно цыкнул. — Затем я подставил тебя с черным ковеном, но даже тогда отец не захотел верить в твою причастность! Как же, — передразнил он, — непогрешимый Никаниэль не мог такого сделать. Наверное это какая-то ошибка. Тьфу!

Наплевав на возможную опасность пр о клятого меча, Син уверенным шагом направился к Нику.

— Хорошо, что тебя не поймали, и тебе удалось скрыться. — проронил бастард, присаживаясь на корточки возле брата. — Было не очень сложно вложить отцу в голову мысль о древней традиции отправлять молодых эльфов в странствие. Сам бы он вряд ли вспомнил. Ее уже до Ужасной Войны не применяли. Я думал в королевствах тебя будет проще достать. Но даже когда Малеммил перестал выходить на связь, Талирион продолжал верить, что ты жив. Он ведь действительно любит тебя, брат. В отличие от меня.

Син’Галад неспешно спорол стальные пластины с кожаной брони Никаниэля, освободив участок напротив сердца. А Ник все так же не мог нащупать совсем недавно бушевавшую в его крови силу. Словно она спряталась, испугавшись как бы ее всю не израсходовали.

— Знаешь, когда мне донесли, что ты идешь на Эльфхейм во главе амии нежити, я сразу понял какова твоя истинная цель. Ведь это я рассказал тебе о некромантах и их способностях. — Син приставил острие кинжала к груди принца. — Я хотел показать отцу, каким ты стал. Тогда мне удалось бы с помощью магии убедить его отречься от тебя. Остальным я и так давно уже управляю сам. Но раз уж так случилось, то проще действительно тебя прикончить.

Он налег всем телом, прокалывая дубленую кожу.

— Жаль, что моя магия на тебя почему-то не действует. И жаль, что ты не увидишь, как мы разберемся с демонами и вернем величие нашей расе. Но так надо. Прощай, Ник-нужник.

В последнее мгновение Никаниэль нащупал слабый поток текущей внутри жизненной силы. Он схватился за него, потянул, на ходу формируя защитный барьер… но было уже слишком поздно. Хищная сталь нашла его сердце, и мир исчез в ослепительной вспышке боли.