Реактор

Глава 21

Они потратили на эксперименты много перезапусков. Петра стала очень раздражать падающая сковорода. Артур пропускал её падение, поскольку находился в коридоре в это время, а вот Пётр наслаждался грохотом каждый раз, если был в столовой. Можно было конечно от этого избавиться, но жаль было тратить на это целый перезапуск. А других вариантов не было.

Хорошо было то, что система, в самом деле, работала. Причём, очень хорошо. Пётр чётко научился понимать момент, когда нужно переместить предмет, чтобы он перезапускался в новом месте.

Самым очевидным планом было двигать Артура каждый перезапуск немного в сторону, чтобы удалиться от эпицентра и в теории, рано или поздно, освободить его от этого плена. Проблема была в том, что они не знали где эпицентр. Можно было предположить что это реактор, но абсолютной уверенности в этом не было. И радиус воздействия тоже был неизвестен. Вдруг это сотни километров? Или расстояние вообще не имеет значения? А перемещаться они бы смогли только по чуть-чуть, черепашьими шагами от перезапуска до перезапуска.

Они даже не знали, действует ли этот эффект на живые организмы в целом и на Артура в частности. А всё дело было в том, что Артур напрочь отказывался попробовать. Его страхи были в целом понятны. Хотя он и ненавидел то место, к которому оказался прикован, но за столько лет у него возникла такая привычка, какой, наверное, не было ни у кого за всю историю человечества. Он очень боялся оторваться от своего места. Боялся зависнуть где-то в неопределённости. А тут всё было просто и понятно, хотя и дико опротивело.

Как Пётр его ни уговаривал, этот эксперимент они всё откладывали и откладывали. Чтобы не терять времени, он перепробовал множество других вариантов. В частности выяснил, что на органику в виде продуктов действие этого эффекта распространяется.

Столовая, в которой много лет царил идеальный порядок, в результате этих экспериментов постепенно всё больше и больше погружалась в хаос.

— Всё, Артур, — сказал, наконец, Пётр, — с этим пора завязывать. В следующий перезапуск мы попробуем передвинуть тебя.

— Ну, Петь, ну хватит! Я же говорю, что боюсь! Мы не знаем, чем это может закончиться! — сказал Артур плаксивым голосом.

— Я тебя не понимаю! — всплеснул руками Пётр, — ты недавно нож себе в сердце втыкал, чтобы всё это прекратить! Что изменилось-то?

— Ну, во-первых, тогда я был уверен, что всё закончится, а сейчас мне кажется, что я просто могу ухудшить своё положение. Так я хотя бы сижу. А что если я застряну стоя? Что мне, стоять целую вечность? — сказал Артур.

— Мы тебя вернём на место, если поймём что этот путь тупиковый, — пожал плечами Пётр.

— А если не получится? Если что-то пойдёт не так? Если я застряну? — упрямо продолжал сопротивляться Артур.

— Если не пробовать, то ты будешь сидеть тут вечно! — сказал Пётр.

— Ну и во-вторых, изменилось то, что появился ты! Теперь я уже не так страдаю от одиночества. Теперь стало гораздо легче, по сравнению с тем, что было! — сказал Артур.

— Но ты же понимаешь, что то, что я до сих пор с тобой вожусь, это только моя добрая воля? — медленно сказал Пётр, — я в любой момент могу всё бросить и уйти, несмотря на то, что ты не дал мне маршрут. Я не буду тут с тобой вечно. Я, в самом деле, хочу тебе помочь и я даже представить не могу, через что тебе пришлось пройти и что вынести за эти годы. Сидеть вечность на стуле, это уму непостижимо. Но если ты не будешь мне помогать, то и у меня терпение рано или поздно закончится, и я просто плюну на всё, как бы мне не было тебя жалко. Скажу тебе честно, я уже на грани.

— Прости! — развёл руками Артур, — я ничего не могу с собой поделать! Мне очень страшно! Умереть не страшно, я этого даже хочу! Но пережидать вечность в каком-нибудь другом, неудобном положении или месте, вот это меня действительно пугает. Я боюсь сделать хуже! К этому я худо-бедно привык, а если будет что-то… прости, перезапуск! — грустно улыбнулся Артур.

После этих слов Пётр внезапно кинулся к Артуру и, схватив подмышки, потащил к выходу из столовой.

Он прямо чувствовал, как Артур истончается и исчезает. Это продолжалось секунду. Вот в его руках было тело, а вот оно исчезло. Ощущение было странное и непривычное. С вещами такого не происходило. Что-то было не так.

Вскоре Артур появился в дверях с торжествующей улыбкой и гордо проследовал к своему месту. Пётр проводил его недоумённым взглядом.

— Не понимаю, чему ты радуешься? — сказал он.

— Как и говорил, радуюсь тому, что не стало хуже! — сказал Артур с улыбкой.

Пётр сжал челюсти. Очень сильно захотелось Артура ударить. Он перетерпел, подождал пока вспышка гнева уляжется, и про себя решил, что это финишная прямая. Ещё несколько перезапусков и всё! Он уходит. Уходит, независимо от результата.

Успокоившись, он задумался о произошедшем.

— Интересно, почему не получилось? — негромко сказал он, — почему ты не подчиняешься правилам?

Артур расхохотался в голос, почти на грани истерики. Пётр удивлённо на него смотрел и ждал, пока этот приступ закончится.

— Неужели ты так ничего и не понял? — сказал Артур, вытирая слёзы.

— А что именно я должен был понять? И даже если я чего-то не понял, то почему ты мне этого не сказал? — строго спросил Пётр. Артур начинал его уже утомлять. Гнев сменился раздражением.

— Ты спрашиваешь, почему я не подчиняюсь правилам? — Артур вздохнул и продолжил уже вполне серьёзно, — потому что нет никаких правил. Всё что тут произошло и продолжает происходить, невозможно с точки зрения науки. В этом просто нет логики. Иногда начинает казаться что она есть, но потом происходит что-то, что переворачивает всё с ног на голову и разрушает все логические построения.

— И что же привело тебя к таким выводам, если ты после случившегося с места не сходил? — спросил Пётр.

— Мозг привёл меня к таким выводам. Я не руководитель проекта. Можно даже сказать, что я мелкая сошка во всём этом научном центре. Но даже моей компетенции хватает, чтобы понять, что мы влезли туда, куда нам лезть ещё рано. Мы сделали что-то, что не можем ни понять, ни объяснить. Я много об этом думал. Через свои отражения я могу немного следить за происходящим на станции и скажу тебе, всё что тут происходит, в принципе происходить не может. Но самое главное, что происходят взаимоисключающие вещи. Это говорит о том, что никаких правил нет. Ты ещё немного видел. Говоря начистоту, почти ничего не видел. Твои друзья видели больше. Им, конечно, досталось… — Артур хохотнул.

— Что ты сказал? — медленно закипая, сказал Пётр, — ты мог за ними наблюдать, знал что с ними происходит, но молчал? Возможно, им нужна была помощь, а я тут с тобой вожусь, неблагодарная свинья!

— О, ты исходишь из понятий человеческой морали. Но какая мораль может быть у того, кто просидел сотни лет на стуле? — Сказал Артур. Пётр яростно на него глядел, сжимая и разжимая кулаки, не зная что предпринять. Артур усмехнулся, — как ты негодуешь! Но что ты можешь мне сделать, кроме того, что уже сделано? Убить меня? Так я об этом мечтаю! Избить? Всё какое-никакое разнообразие. Когда ты, наконец, уйдёшь, будет что вспомнить. Я, честно говоря, надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, но теперь вижу что ошибался. Это всё тупиковые идеи. Двигать меня по два шага куда-то, неизвестно куда… бред полный. Да даже и это не работает.

Артур замолчал, глядя на Петра. Пётр тоже молча на него смотрел, как будто перед ним оказался другой человек. Внезапно пришла мысль, что когда Артур говорил о своём психическом здоровье, он сильно заблуждался. Он таки спятил, просто незаметно.

Поняв, что ему тут больше делать нечего, Пётр развернулся и стремительно вышел из столовой. Однако через некоторое время вернулся и быстро прошёл на кухню. Там он стал чем-то греметь, периодически бросая вещи на пол, как будто что-то искал. Артур некоторое время наблюдал за ним, но потом постепенно по привычке ушёл в себя.

За проведённое тут время, Пётр немного натренировался чувствовать, сколько осталось до следующего перезапуска. Конечно, далеко не так точно как Артур, но он знал, когда нужно начинать за ним следить, чтобы не пропустить момент.

Внутри у него всё клокотало от досады за потраченное впустую время. Но он понял, что уйти просто так не сможет, что обязательно доведёт дело до конца. Тем более, что у него появилась новая идея. Были, конечно, сомнения, насколько это вообще нормально, но он их все решительно отметал. Артуру удалось вывести его из себя. И даже то, что его новый знакомый был самым настоящим мучеником, нисколько не снижало градус бушующего в груди негодования.

Пётр стремительным шагом вышел в столовую, взял ведро со шваброй и опять вернулся на кухню, где продолжил чем-то греметь и швырять вещи. Артур вяло за ним пронаблюдал, практически не выходя из своего привычного анабиоза.

То, что Пётр мастерил из подручных средств, было важно сохранить, потому что делать это во второй раз у него могло не хватить терпения. Почувствовав приближение перезапуска, он перестал работать и стал внимательно наблюдать за Артуром. Как только началось, он передвинул своё устройство вперёд. Сработало. То, что он соорудил, осталось стоять на месте, не попав под действие перезапуска и обретя новую точку сборки.

Следующие три часа Пётр доводил до ума то, что начал. Получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Устройство получилось устойчивым и в меру тяжёлым. Для скрепления деталей он использовал верёвки от упаковок с продуктами, в поисках которых разорил всю кухню. На это и ушло большинство времени. Верёвок было мало и они в основном были короткими и часто тонкими. Он их снимал, связывал между собой, тонкие сплетал в косичку и только потом использовал.

Когда всё было готово, Пётр сидел и ждал следующий перезапуск, чтобы зафиксировать результат. Его взгляд скользнул по ведру с его вещами. Он вдруг замер, а потом чертыхнулся.

— Ой, дурак, — пробормотал он, — мог бы управиться на целый перезапуск раньше.

В ведре было постельное бельё, которое вполне можно было нарезать на ленты и использовать как верёвки. Но теперь было поздно, дело уже было сделано.

Зафиксировав перезапуском результат, Пётр взял несколько ложек и вышел в коридор, к месту где появлялся Артур. Место он помнил, но не с точностью до сантиметра. А для реализации его плана, нужно было приметить точку как можно точнее. А заодно и проверить ещё одну теорию.

Положив в ряд с зазором в двадцать сантиметров несколько ложек, Пётр реши пройтись. Нужно было убить почти три часа. До финала оставалось два перезапуска, если ему повезёт и три — четыре, если везти не будет. Но то, что в принципе у него всё получится, он нисколько не сомневался.

Пётр пошёл туда, где он наткнулся на жилой блок. В прошлый раз он немного заблудился, но в этот раз он повторять эту ошибку не собирался. Тем более, что шёл целенаправленно и старательно запоминал где находится.

В жилом блоке он сразу же с ноги вышиб ближайшую дверь. Она оказалась довольно хлипкой и от удара распахнулась настежь, с вывернутым наружу замком. Запоры тоже тут были во многом символическими.

Войдя внутрь, он сразу направился к встроенному шкафу и распахнул его.

Это оказалась женская комната и все вещи в шкафу, следовательно, тоже.

Пётр стремительно вышел и проходя мимо двери взглянул на табличку. Имя на ней было, естественно, женским. Стоило только посмотреть. Пётр пошёл по коридору, теперь уже читая таблички. Следующие две тоже были с женскими именами, а вот третья с мужским.

Пётр вошёл почти не останавливаясь, высадив дверь плечом. Хозяин комнаты оказался маломеркой. Все его вещи были страшно маленькими, включая обувь.

Пётр выбил следующую по ходу дверь. Там ему повезло больше. Обувь подошла. Он нашёл неплохие кожаные ботинки. А вот вещи, хотя и подошли по размеру, были ему очень коротки. Хозяин был низкого роста. Пётр решил ещё попытать удачи, но комнату на всякий случай заприметил, чтобы приодеться, если не найдётся ничего лучше.

В свете последних событий, Пётр понял, что если он оденет вещи и будет двигаться хоть немного в момент перезапуска, то с большой долей вероятности эти вещи на нём так и останутся. И даже если он их снимет, вернутся на него как и халат, от которого тоже нужно будет избавиться таким же образом, чтобы он больше на него не вернулся. Если его просто бросить, то он может оказаться потом на нём. И как это произойдёт, появится ли он поверх одежды или под ней или будет с ней как-то конфликтовать — это было неизвестно.

От таких размышлений начинала пухнуть голова, поэтому Пётр их бросил, решив, что точку сборки халата нужно будет изменить во время перезапуска.

Выбив ещё несколько дверей мужских комнат, он таки нашёл вещи человека схожего с ним по комплекции. Подобрав себе тёмные штаны, рубаху, тёплую кофту и куртку, он остался вполне доволен новым гардеробом. Поприседав и помахав руками, Пётр вдруг осознал, как ему этого не хватало. Особенно он радовался трусам, которые тут тоже нашлись. Он прихватил с собой несколько на смену. Кинув ещё несколько вещей в найденную тут же сумку, он заспешил обратно, потому что не хотел пропустить очередной перезапуск.

Уже почти выйдя из жилого блока, он вернулся обратно, забежал в женскую комнату, которую он осмотрел первой и, схватив из шкафа спортивный костюм, и запихал его в сумку.

— Надеюсь, Мине подойдёт, — пробормотал он и после небольшой паузы добавил, — надеюсь, с ней всё в порядке.

И теперь уже почти бегом бросился обратно.

Он не был уверен на сто процентов, но чувствовал, что перезапуска ещё не было. Ложки оказались на месте, а значит, он успел вовремя. Сев возле стены, чтобы ряд ложек оказался между ним и тем местом, где должен был появиться Артур, Пётр скрестил ноги, положил на них сумку и стал слегка раскачиваться.

Ждать пришлось не долго. Вскоре воздух перед ним начал искриться. Он почти точно угадал место. Как только Артур начал проявляться, Пётр схватил ложку, которая лежала ближе всего к месту появления, передвинул её ещё точнее, и стала двигать её немного вперёд-назад, не переставая покачиваться.

Его манипуляции привели к тому, что остальные ложки исчезли, а эта, которая отмечала место, осталась. Осталась и вся одежда, которая была на нём, вместе с сумкой, которая лежала на коленях.

Артур, увидев его, сильно удивился, но ненадолго. Пожав плечами, он привычно зашагал в столовую, не удостоив Петра даже словом. Но Петру было уже плевать. Пока что его план работал.

Он вытащил из сумки опостылевший халат, который в своё время был просто спасением, и швырнул его в сторону. Где он окажется после следующего перезапуска Пётр точно не знал. Может опять в сумке, а может быть и нет. Пётр вспомнил фразу Артура про то, что никаких правил нет. Не нужно пытаться простроить логику для каждого явления. Он знает, что сейчас работает, и ему пока этого достаточно, чтобы завершить своё дело.

Оставив сумку в коридоре, Пётр направился на кухню. Нужно было перетащить своё устройство на место появления Артура.

Устройство было не особо замысловатым. Большой и тяжёлый стул, найденный на кухне. Здоровенная кастрюля, вставленная между его ножек и хорошенько там закреплённая. Несколько отломанных ножек от других стульев, крепко примотанные под углом в качестве упоров, чтобы обеспечить дополнительную устойчивость всей конструкции. Но самое главное это швабра, которая от сиденья шла через спинку и выдавалась вперёд прикрученным к ней ножом. Это копьё и заняло основное время изготовления устройства. Тут всё должно было быть особенно крепко и надёжно.

Оттащив устройство в коридор, Пётр взял своё ведро и стал таскать воду в кастрюлю. Это должно было утяжелить всю конструкцию и уберечь от преждевременного опрокидывания.

Когда всё было готово, Пётр обошёл устройство вокруг, ещё раз сверился с положением ложки и решил подвинуть его ещё чуть-чуть. Он упёрся в сиденье и аккуратно толкнул. Стул сдвинулся вперёд на пару сантиметров. Этого было вполне достаточно. Можно было считать, что репетиция прошла удачно. Правда, из кастрюли выплеснулось немного воды, но это было сущим пустяком, не заслуживающим внимания.

Следующий перезапуск должен был стать решающим. Ждать было долго и очень мучительно, в большей степени из-за того, что это финал. Сейчас всё должно разрешиться, а время, как назло, как будто специально стало растягиваться. Пётр лёг на пол и внезапно задремал. Проснулся в панике что всё пропустил, но устройство было на месте, а это значит, что перезапуска пока не было, иначе оно оказалось бы на кухне, где его последняя точка сборки.

Пётр заглянул в столовую.

— Сколько до перезапуска? — крикнул он Артуру.

Тот дёрнулся от неожиданности, выходя из своего анабиоза.

— Минут пять… — с лёгким недоумением ответил он, — а что?

— Ничего, — сказал Пётр, — через пять минут для тебя всё закончится.

Артур только усмехнулся.

Оставшееся время Пётр потратил меряя коридор шагами туда и обратно. Почувствовав что пора, он занял выжидательную позу возле своего устройства, уперевшись в него руками и приготовившись толкать.

Когда воздух стал искриться и Артур появился перед ним, он двинул стул вперёд. Нож, примотанный к швабре, вошёл Артуру прямо в горло. Он захрипел и недоумённо уставился на Петра, расширенными от ужаса глазами. Но это продолжалось недолго. Вскоре Артур затих, повиснув на «копье», с безвольно свисающими руками и вытаращенными глазами.

— Пять секунд! — сказал Пётр, — пять секунд смерти, вместо вечной жизни. Пять секунд, каждые три часа.

Он подобрал свою сумку и зашагал по коридору не оборачиваясь.