Реактор

Глава 8

Как назло, те растения, из которых они делали себе набедренные повязки, совсем перестали попадаться. Но горы приближались и «железка» скоро должна была вывести их на идущую вдоль леса дорогу, по которой они раньше и шли.

Так должно было быть, но получилось по-другому. Железная дорога ушла под землю раньше. Они дошли до большого полукруглого зёва тоннеля уходящего под землю. Холм, в котором находился вход в этот тоннель дальше постепенно шёл на спад, из чего следовало, что железная дорога идёт внутри под уклон.

Никаких следов пребывания человека, на которые они рассчитывали, они пока что не обнаружили. Собравшись у входа, все стали держать совет, что делать дальше. Идти под землю, или двигаться к горам, чтобы выйти на дорогу.

— На дороге тоже не безопасно, — сказал Марк, — помните? Мы там шага не могли ступить, чтобы не наткнуться на аномалию. Я за то, чтобы заглянуть под землю. Где-то же должен быть какой-то остановочный пункт, станция или что-то в этом роде. Мы же за этим сюда и шли, чтобы найти что-нибудь полезное. А то, голые и с палками в руках, мы — то ещё воинство. Даже какие-нибудь железные пруты были бы лучшим вариантом. Но чтобы их найти, нам нужно держаться мест пребывания людей. Вряд ли что-то подобное просто так разбросанно по лесу.

— Согласна! — сказала Марго, — я за то, чтобы пойти под землю.

— Допустим! — кивнул Пётр, — я бы, конечно, хотел найти следы Лианы, но в ваших рассуждениях тоже есть логика. Вопрос в том, как долго мы будем идти по рельсам? А что, если ничего подходящего не встретится ещё многие километры? Не забывайте, что там темно, фонарей-то у нас нет. И факелы делать не из чего. Только такие, которые быстро прогорят, можем сварганить из простых веток. И последнее, кто вам сказал, что внутри нет ничего опасного? Вы понятия не имеете, что там может быть. Но мы будем в трубе, не имея возможности для манёвра, и в темноте. Идти туда, самоубийственная идея.

— Я могу сходить на разведку, — пожал плечами Марк, — кто хочет, может ко мне присоединиться. Но могу и один. Уйду внутрь на пару километров, если ничего не будет, вернусь обратно и пойдём на твою дорогу.

— Одного тебя никто не отпустит, — резко осекла его Марго, — думаю, что нам всем нужно сходить, но так, как ты сказал, на пару километров, не больше. Разделяться сейчас не лучшая идея. Количество, это одно из наших преимуществ, при встрече с врагом, раз уж мы без оружия.

— У кого ещё есть какие соображения? — спросил Пётр.

Больше никаких предложений не было и все сошлись на том, что нужно заглянуть в тоннель, раз уж они здесь. Но без фанатизма и если ничего интересного не попадётся, то вернуться обратно.

Набрав поблизости разлапистых сухих веток, чтобы светить ими хотя бы первое время, они сгрудились возле входа в тоннель. Когда оттуда пахнуло спёртым воздухом, многие подумали, что зря согласились на эту авантюру, и нужно было идти туда, куда сказал Пётр. Но все промолчали и двинулись за идущим впереди Марком, который уже и сам был не рад тому, что настоял на этом варианте.

Пётр дольше разводил огонь, чем потом горели факелы. Ветки быстро прогорели, не успели они углубиться как следует. Но зато впереди забрезжил мягкий фиолетовый свет.

— Похоже, проблема с освещением решена, — сказал Пётр.

— А что случилось? — спросил Эрик.

— Видишь фиолетовое свечение? Это грибок, который растёт на стенах пещер и тоннелей в некоторых местах. Он даёт достаточно света, чтобы можно было при нём комфортно передвигаться, — сказал Пётр.

— Да уж, мы на него насмотрелись, — сказала Мина, — сначала нужно привыкнуть к такому освещению, а потом, отвыкать от него. Когда выходишь на свет после долгого пребывания в тоннелях, чувство, что попал в другой мир!

— Он ещё и регенерирующими свойствами обладает, — сказал Пётр, — но горький очень. Так его есть практически невозможно. Нужно делать смесь. Спаса два раза им выхаживали. Так что, имейте ввиду. Штука отличная, если уметь с ней обращаться.

— Запомним, — сказал Марк, которого эта тема заинтересовала.

— Зябко тут, — поежившись, сказала наёмница Фила, — чем дальше, тем холоднее становится. Боюсь, что наши костюмы для такой атмосферы плохо подходят, — она невесело усмехнулась.

— Ой, всё-таки зря мы туда идём, — сказал парень из наёмников.

— Ну хватит! — оборвал его Марк, — мы решили проверить тоннель, все согласились. Вы что, холода испугались? Я вас просто не узнаю!

— Даже голова без волос с непривычки мёрзнет, — сказала Фила.

— А ты её ладошками растирай, — сказала Марго, — хватит нюни распускать. Чем дольше стоим, тем больше сомневаемся. Пора топать ножками!

— Топать по рельсам тоже гораздо холоднее, чем на улице, — сказала Фила, — а рядом с ними камни острые. Даже шпалы ими засыпаны.

Это была действительно проблема для всех. Шли они босиком, и если снаружи можно было выбирать, где именно идти вдоль железки, то внутри варианта осталось только два. Либо по камням, действительно очень острым, либо по рельсам, которые были очень холодными. И если поначалу все не обращали на это внимания, то теперь уже начали мучиться. Все, без исключения. Долго шлёпать босыми ногами по ледяным железкам было тяжело.

Они давно уже шли двумя вереницами, половина по одному рельсу, половина по второму.

— Фила, ты можешь остаться тут, я не шучу, — довольно жёстко сказала Марго, — подождёшь, пока мы пойдём назад. Оставайся!

— Ну, уж нет, — помотала головой Фила, — одна я тут не останусь! Я с вами, ребята!

— Тогда не ной! — резко сказал Марго, и зашагала дальше по рельсу.

Вскоре они дошагали до развилки. Тоннель разделялся на два. Рельсы шли в оба рукава. На развилке была стрелка.

Тут уже понемногу начинал расти грибок и освещение, хоть и скудное, но было. Они остановились в нерешительности, не зная, куда пойти.

— Давайте разделимся? — предложил Марк.

— Плохая идея, — покачала головой Пётр, — лучше держаться всем вместе. К тому же, если одна группа что-то найдёт, она всё равно не сможет сообщить второй — связи-то нет!

— Тихо! — сказала Мина, — вы это слышите?

— Что именно? — спросила Фила.

— Я тоже слышу! — сказал Пётр.

Они все медленно повернулись в ту сторону, откуда пришли. Сначала ничего видно не было, но потом там показались какие-то тени, как будто туман наползал.

— Бежим! — закричала Марго, и первая бросилась в левый тоннель.

Мина стояла и смотрела на то, что к ним приближается. Теперь шум был слышен громче, как будто дождь барабанил по какой-то глухой поверхности. И тут Мина различила что это. Это были птицы. Много птиц, которые, заполняя собой весь тоннель, неслись прямо на них. И то, что показалось шумом дождя, было ударами крыльев.

Птиц было так много, что они заполняли всё пространство тоннеля, от земли до верхних сводов. На Мину накатила волна ужаса, потому что птицы двигались на них стеной. Она была смелой девушкой, но с этой угрозой она не знала что делать. Это было очень страшно. Она запаниковала и, повернувшись, кинулась вглубь тоннеля.

Но она побежала в правый, хотя все рванули в левый. Это увидел только Эрик и в последний момент свернул и побежал за ней.

Мина неслась не чувствуя ног и острых камней, на которые наступала. Она бы закричала, но онемела от ужаса. Почему её так напугали птицы, она не смогла бы объяснить ни сейчас, ни потом.

Эрик бежал по рельсу, поэтому у него получалось двигаться быстрее. Он почти догнал Мину, когда их настигли птицы. Он слышал их приближение, но когда они оказались рядом, он это ещё и почувствовал. Острые колющие удары обожгли его спину. Повинуясь инстинкту, он прыгнул вперёд, сбил Мину с ног, они упали и он накрыл её сверху своим телом. Острые обжигающие удары продолжались, вместе с оглушающим хлопаньем крыльев.

Что было странно, птицы не издавали никаких звуков, кроме тех, что производили своим скученным полётом. Они не кричали. Совсем. Как будто все они были лишены голоса.

Они летели над ними, казалось, целую вечность. Наконец, хлопанье крыльев стихло вдалеке.

— Камни искололи мне всё тело. Я боюсь даже представить, что там увижу, когда встану. Я, наверняка, вся ободралась! — сказала Мина после небольшой паузы.

Эрик ничего не ответил.

— Не мог бы ты встать с меня, — слегка раздражённо сказала Мина, — а то я чувствую то, чего чувствовать не должна.

Эрик зашевелился и начал тихонько подниматься.

— Извини… — пробормотал он.

Эрик встал и, пошатываясь, пошёл обратно к развилке.

— Господи! — пробормотала Мина, прижав ладонь ко рту, — ты же меня спас!

— Да? — Эрик удивлённо к ней повернулся, слегка расширив глаза, после чего начал валиться.

Мина его в последний момент успела подхватить, чтобы он не ударился при падении слишком сильно. Но в этот момент он был уже без сознания.

Она услышала шлёпанье босых ног и, подняв глаза, увидела, что к ним по рельсам бегут все остальные.

Когда птицы пролетели, оставшаяся группа поняла, что с ними не все. Они вернулись тут же к развилке. Оттуда увидели, что с ребятами что-то не так. Увидели, как Эрик упал, и бросились на помощь.

Вся спина Эрика была похожа на кровавое месиво. Именно увидев это, Мина поняла, что он её спас. Иначе её ждала бы та же участь.

— Что произошло? — спросил Марк, который добежал до них первым.

— Это птицы! Эрик накрыл меня собой, а его они изранили, — еле сдерживая слезы, сказала Мина.

— Аккуратно берём его и уносим отсюда, — сказал Пётр, — птицы могут полететь назад.

— Ты думаешь? — удивилась Марго.

— Я не знаю, — сказал Пётр, — но я знаю, что они там. И они могут вернуться. Нужно перейти в соседний тоннель.

— Думаешь, там безопасно? — спросил Марк.

— Нет, но птицы улетели не туда, это единственное, что мы знаем, — сказал Пётр.

Спорить никто не стал. Ребята аккуратно подняли Эрика на руки, лицом в низ, потому что только так можно было не тревожить его спину.

Когда они ушли за развилку, Марго спросила:

— Петь, так что ты там говорил насчёт лечебных свойств этого грибка? — она кивнула на свод тоннеля.

— Я говорил, что он обладает регенерирующими свойствами. Но, насколько я знаю, его употребляют внутрь. И не просто так, а с чем-то смешивают, иначе рвотный рефлекс не удержать, — сказал Пётр и почесал в затылке. Подробности он никак вспомнить не мог.

— Нам это не очень подходит, — сказала Марго, — а что если попробовать его сверху на раны положить, как думаешь, сработает?

— Попробовать можно, тем более, что вариантов всё равно нет. Парнишке сильно досталось. Нужно что-то предпринять. Что грибок лечит, мы знаем. Просто попробуем местное применение, — сказал Пётр.

— Ребят, нарвите этой штуки. Сможете? — сказала Марго своим.

Те не заставили себя просить дважды. Одни залезли на плечи друг другу, другие взяли палки и начали сковыривать грибок ими. Довольно быстро они натаскали приличную кучку. Но в результате их деятельности в этой части тоннеля стало более сумрачно.

Марго взяла лечебные процедуры на себя. Она брала грибок, растирала его в руках и этой кашицей посыпала сверху раны Эрика. Делать она это старалась как можно бережнее и аккуратнее.

Эрик во сне иногда вздрагивал и стонал.

— Вот я идиот! — сказал вдруг Марк, выбрал под ногами самый острый из попавшихся камней и чиркнул себе по предплечью, оставив глубокую царапину.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Мина.

— Мы сразу новое средство на раненом пробуем. Нужно было сначала на здоровых протестировать, а то, как бы нам его не добить, — сказал Марк.

После чего он взял грибок, растёр его в одной руке и стал втирать в свою рану.

— Ну как? — спросила Марго, которая на время эксперимента приостановила свои манипуляции с Эриком.

— Щиплет слегка, — сказал Марк, — во, а сейчас жжение начинается. Но не очень сильное. С другой стороны, у меня всего одна царапина. Ему-то, наверное, хуже. Но ощущения не резкие, приглушённые. Хорошо бы, чтобы он пока в себя не приходил, чтобы терпеть это не пришлось.

— Так мне продолжать? — спросила Марго.

Марк задумчиво посмотрел на свою руку.

— Продолжай! — сказал он, — всё равно есть какое-то чувство, что это лечит. Не знаю, как объяснить. Даже присутствующий дискомфорт, он не жестокий, если можно так сказать.

Марго вернулась к своему занятию, но теперь стала делать это ещё более медленно и бережно.

Пока они колдовали над Эриком, Пётр прошёлся и собрал все палки, которые они побросали кто где, когда началась заварушка. Он сложил их в кучу и встал, задумчиво на неё глядя.

— Что думаешь? — спросила Фила.

— Думаю, как нам из всего этого сделать носилки, — сказал Пётр, — верёвок-то нет. Было бы хоть пару метров, вопросов бы вообще не было.

— Думаю, никто не будет возражать, что мы пойдём назад, — сказала Фила с надеждой.

— Естественно! — сказал Пётр, — у нас раненый, нести его куда-то вглубь тоннелей безумие. Нам нужно наружу.

— Птиц могло что-то напугать, — сказал Марк, — я сбегаю к входу в тоннель, посмотрю, всё ли там спокойно. Кто со мной?

Вызвался один парень из их команды, и они убежали по рельсам, шлёпая по ним босыми ногами.

В темноте, которая была между выходом из тоннеля, и зоной где начинал расти грибок, они несколько раз оступались и соскакивали с рельса на камни. Марк подумал, что если грибок работает, им всем бы не помешало натереть им ноги. Потому что количество ранок на ступнях постепенно росло у всех.

Когда стало более-менее светло и видно окружающую обстановку, они замедлились и пошли шагом.

— Тебе ничего не кажется странным? — спросил Марк у своего друга.

— Не знаю, пока что нет, — ответил тот.

— А мне кажется, что слишком тихо, — сказал Марк.

— Да? Может быть, мы пока что слишком далеко от входа?

— Возможно, — сказал Марк, — но ты обрати на это внимание.

Они постепенно приближались к выходу и чем дальше, тем больше, мёртвая тишина становилась всё более и более очевидной. Кроме долетавшего до них шума листвы, не было никаких звуков. Как будто лес вымер. Неслышно было ни птиц, ни каких бы то ни было других животных, хотя бы издалека.

— Да уж, жутковато, — сказал наёмник, — что будем делать?

— Пока мы ничего не выяснили, возвращаться бессмысленно, — сказал Марк, — попытаемся понять, что происходит. Но, максимально осторожно. У меня дурное предчувствие.

Они дошли до самого конца тоннеля и остановились на границе. На первый взгляд, ничего странного, кроме тишины, не было.

Эту штуку они тоже не увидели. Скорее всего потому, что она не хотела, чтобы её заметили. Не именно они, а вообще, все. Так ей было проще охотиться. Ребят спасла птичка. Одинокая и неизвестно как тут очутившаяся. Видно она отбилась от стаи и потерялась, не знала куда деться. Возможно, она была не совсем здорова и теперь летела, понимая, что все остальные спрятались не просто так. В её полёте чувствовалась некоторая растерянность.

Длинный жгут оборвал её полёт. Причём молниеносно, со свистом воздуха. От удара жгута о птицу, в воздух взлетели перья, но самой птицы на этом месте уже не было. Ребята успели заметить, из чьей пасти вылетел этот жгут, и где потом скрылась птица.

— Чтоб меня! — пробормотал Марк.

— Бежим? — спросил его друг.

— Погоди, если побежим, оно нас заметит, — сказал Марк.

— Думаешь, мы для него не слишком крупная цель?

— Ты его пасть видел? Я не хочу это проверять, — сказал Марк, — медленно-медленно пятимся назад.

Они сделали пару шагов, но потом поняли, что эта штука их уже давно видит. Она была отдалённо похожа на птицу. Наверное, это и была какая-то разновидность птицы, но больше похожа была на гигантскую ящерицу с крыльями. Зато вся в зелёных перьях, которые распушившись, колебались на ветру, сливаясь с листвой деревьев. Возможно, они даже меняли окраску, под цвет листвы.

Марк осознал, что она смотрит на них.

— Вот от кого спасались птицы, — сказала он тихонько.

Жгут вылетел изо рта у существа молниеносно, и если бы до них достал, то среагировать бы они не смогли. Но он щёлкнул в воздухе всего в полутора метрах от них. Поняв, что они вне зоны доступа, существо взмыло в воздух удивительно легко, для своих габаритов, и направилось к входу в тоннель.

— А вот теперь бежим! — закричал Марк, но в этой фразе не было никакого смысла, потому что они уже давно неслись по рельсам.

И только каждые пару секунд сзади, как удар хлыста, раздавался щелчок языка существа, и каждый раз их слегка обдавало ветром от него.