Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Глава 55 Трясина памяти

Размышления вернулись. Нолан обернул руку чистым платком, отломил чешуйку коры со следами крови и спрятал в карман.

Брунгильда, тюрьма, записка, мальчик… Организатор всего этого бедлама в Лагенфорде явно хотел привлечь внимание к своим проделкам. И записка со строкой из гимна Фениксов, скорее всего, была для отвода глаз. Нет, имела другой смысл, на который все и купились. Именно из-за неё к южной арке города созвали всю стражу. Зачем? Чтобы избавиться от напавшего? От Чиёна. Возможно.

Нолан лихорадочно соображал. Если изначально организатор не леди Филиппа, а кто-то другой, значит мачеха Чиёна лишь посредник. Грубо говоря, поставщик рабочей силы — своего пасынка. Отсюда появлялся вопрос: чем так не угодил леди Филиппе Чиён? Но с учётом записки, если бы парня прихлопнули, это навлекло беду на его семью. Отсюда вопрос: кому так не угодили леди Филиппа и Нгуэн, что от них решили избавиться таким окольным способом через позор семьи. Кто-то собрал достаточное количество людей, чтобы играть ими, как куклами. Схема выглядела сложной, но детектив по опыту прошлой работы знал, что на самом деле всё очень просто, надо только ответить на вопрос «Зачем?». Чего на самом деле хочет кукловод?

Мужчины вышли на залитую солнцем поляну. Нолан смотрел в спину Маджера. Это будет нелегко: узнать всё и не сказать ничего.

Оба Феникса были одного роста, но Маджер шире, тяжелее, мощнее, да и при его развитом нападении врукопашную у Нолана не было шансов. Он вспомнил, как всё проделал с Райкой. Главное, не ошибиться. Сначала задать вопрос, выслушать. А если не захочет говорить? Тогда сразу проникнуть в память. Но как же взять Маджера за голову? Вряд ли он это позволит так просто.

Нолан решился. Он призвал силу лечения, сосредоточил всю энергию в животе до пульсирующего сгустка, затем медленно там же открыл почти не используемую силу нападения. Это в совокупности давало возможность действовать на расстоянии от объекта. Нет, этого было мало.

Слежение, это чувство подконтрольной себе территории, собрал в спине, чтобы добавить к нему оборону. Да, добавить невидимость и неосязаемость было правильно. Голова закружилась. Нолан ещё не пробовал совмещать все силы, всегда полагался лишь на слежение. Но теперь стоило. Небо забери, стоило попробовать сделать это уже давно!

И тогда из его живота появились руки, длинные, прозрачные руки без единого следа пламени. Будто лёгкий дым, но ветер их не сбивал, не рассеивал. Они тянулись к голове Маджера. «Только не оборачивайся».

— Ну так что? — Маджер сел на камень и подпёр кулаком подбородок, в упор глядя на детектива.

Нолан опешил, и прозрачные руки дрогнули, пошли рябью, замерев у лица сидящего. Но тот их не видел. Детектив решил не сдерживаться. Говоря твёрдо и уверенно, заставил невидные собеседнику руки стать плотнее.

— Я хотел узнать у тебя о том стрелке, напавшем на тебя и советников. Мы предполагаем, что это был Чиён Шау. Ты ведь знал его? Вы должны были встречаться в мэрии. В каких вы отношениях?

Прозрачные руки легли на лысую голову Маджера. Тот скривился, уставившись на говорившего.

— Погоди, что за странные вопросы? Не мели ерунды!

— Знаешь ли ты Шермиду Лэнга-Лэнга?

Руки сдавили виски Маджера. Взгляд его потускнел, кадык дёрнулся. Но это не Райка с её импульсивным влечением к Нолану, это Маджер, один из самых опасных, сильных и рьяных из племени Фениксов Красных гор. Да и личная неприязнь к Нолану всегда была помехой для плодотворных бесед.

— Я не знаю, что ты делаешь, но прекращай! — прорычал Маджер. Он замотал головой, пытаясь стряхнуть сдавливающие её руки, не вышло. Призвал ярое пламя, вскочил.

— Сядь! — крикнул Нолан, вливая силы, заставляя подчиниться.

Ноги Маджера подкосились, он рухнул обратно на камень, пытался и не мог поднять рук, взгляд стал злым, рот открылся, готовясь выплюнуть ядовитые слова. Детектив потребовал:

— Слушай меня. Отвечай на мои вопросы.

— Отказываюсь! — процедил тот сквозь зубы.

Его чёрно-красное пламя росло и ширилось, в нём трещали оранжевые молнии. Они кололи невидимые руки Нолана, сначала случайно, насквозь, а потом нашли и принялись жалить лишь их. Импульсы злого огня прокатывались к детективу, теснили и обжигали. Не крылья, но пламенные шипы выросли из плеч и спины Маджера, вспыхнули белым глаза, изо рта сквозь стиснутые зубы вырвался дым. Молнии искрили и грызли невидимые руки. С каждым уколом детектив всё сильнее чувствовал боль, выпускал Маджера из-под контроля. ПервоФеникс внутри захлёбывался хохотом, наблюдая за такими разными проявлениями своей силы. Нолан приказывал себе: «Не сдаваться! Я должен его подчинить! Я должен узнать правду!» И усмехнулся, вспомнив напутствие сыну решать всё словами, а не силой. Наивная вера.

Нолан отринул ощущения, перестал чувствовать удары молний. А Маджер хрипел и сопел, не в силах встать, даже пошевелиться. Он боролся, он видел противника перед собой, который просто стоял, опустив руки, и это только раззадоривало. Но…

Невидимые руки наполнились пламенем между ладоней. Прямо через голову Маджера прошли сплетённые в буравчики нити, пропали шипы и чёрно-красный вихрь с молниями, померкли и закатились глаза. И тут Нолан пошатнулся от хлынувших видений. Едва не потерял контроль. Удержал.

…снова тьма. Два голоса, блеск золотых рогов.

— Нужно сделать это со следующим из списка, пока остальные наслаждаются и не смотрят по сторонам, — со смехом в голосе сказала Шермида.

— Опять с помощью того пацана? — недовольно буркнул Маджер. Золотые рога качнулись вверх-вниз. — Чем он так не угодил? Я понимаю, наш совершил непростительное, но этого-то за что?

— М-м, ты так любишь детей — не ожидала. Мы лишь исполняем чужую волю, приказы. Или хочешь отказаться и выйти из игры?

— Не дождёшься! Этот город станет моим, и неважно, кто поляжет!

— М-м-м, думаю, наш заказчик будет против…

Белая вспышка. Темнота. Присутствие троих.

— … Простите, у меня сегодня выходной. Меня ждут. Можно побыстрее? — Звонкий мальчишеский голос.

— Сладкий, расслабься. Это будет быстро. Давай, посмотри на меня. Твои руки, протяни их ко мне, ближе. Ближе! — Шермида говорила ласково, елейно, будто смоченными ядом губами тянулась за поцелуем. — Смотри мне в глаза, слушай меня. Сейчас ты пойдёшь в цех и убьёшь заключённого по имени… Ближе, сладкий, я скажу тебе на ушко… Тебя никто не должен видеть. После этого ты вернёшься сюда и всё забудешь. Ты будешь ждать меня и только меня. Слушаться моих указаний. Иди. — Вспышка света, будто открылась и закрылась дверь. — М-м, дорогой, приведи второго.

— Его не надо прогибать под твои чары! Он и так всё сделает, — недовольно ответил Маджер.

— Ну же, просто сделай это. Ведь иначе потом пожалеешь. Это будет очень некстати и причинит нам немало… м-м-м… проблем. Со мной надёжней, не так ли?..

Тонкая полоса света.

— … Привет, малыш. Как тебя зовут?

— Тавир.

— Прекрасное имя и ты очень даже ничего. Когда ты станешь большим… М-м-м… Ты умеешь быть незаметным и надёжным? Ах, подожди, тщ-щ, не отвечай. Маджер-дорогой, ты тут больше не нужен. Иди…

Нолан хватал ртом воздух. В голове звенело. Силы внутри тела метались, вихрились. Видимо, для первого раза даже этого было много. На ум пришло одно из старых исследований отца, старика Педро: «Когда жизнь в качестве потомка богов подходит к концу, в теле появляется очень много силы. Её, как правило, растрачивают быстро, упиваясь новыми возможностями. Но это прямой путь к смерти».

«Надо поостеречься, умерить растраты сил. Нужно довести расследование до конца, узнать правду. И не только. Я очень хочу увидеть сына, хотя бы раз», — решил Нолан, но не смог бросить начатое на половине.

Маджер по прежнему сидел на камне, но уже никуда не рвался. Глаза его были закрыты, из уголка рта свисала нитка слюны. Сейчас этот здоровяк походил на младенца. И казалось, что в вертикальном положении его удерживали только наполненные силой невидимые руки, крепко держащие за голову. Нолан сократил расстояние. Ему нужно было достучаться до Маджера, разбудить его, чтобы задать следующий вопрос.

— Очнись, — потребовал детектив. Нет ответа. Несколько шагов вперёд. — Маджер, ты слышишь меня?

— Я прибью тебя, — проскрипел тот, не открывая глаз.

— Значит, слышишь. Что было в Макавари? Почему Фениксам туда нельзя? Как с ним связаны ты, Микела Мадастос, Доживан Павишич и Боридас Ставрида? Отвечай!

Мутный взгляд из-под приоткрывшихся век заставил Нолана отодвинуться, но он зря опасался. Новая сила была беспощадна.

…темнота. Гомон детских голосов. По ощущениям большое помещение.

— Класс, встречайте нашего новичка: Маджер из племени Фениксов. — Приветствия в ответ. — Сядь туда. Твой сосед по парте, Боридас Ставрида, позже покажет тебе школу…

Луч света, как уже понял Нолан, означал смену событий.

— … Бор, ты себе этими махинациями выложишь дорогу на плаху.

— Мад, не будь нюней! Честным трудом в этом гадюшнике не заработаешь. А жить я хочу хорошо и долго.

— Чтобы такие, как мы, жили тут хорошо, надо сменить всю верхушку. Вся надежда на нового мэра. Он ведь довольно молод.

— Бесполезно! Мад, он правит по старой школе. Ничего нового за пять лет так нам и не дал. Как воровали, так и воруют. Как ввозили всякую дрянь в город, так и ввозят. Как папаши бросали своих детей, так и бросают.

— А ты всё ещё злишься на своего? Во дела… Мне не понять. У Фениксов такого и в помине нет.

— Ну так возьми власть в свои руки, чтоб тут всё было, как у вас! Здоровое общество начинается с семьи. Может, я бы и не был таким, если бы папаша меня не бросил. Видите ли, нагулял на стороне. Скотина!

— Сомневаюсь, что ты был бы другим. Ха-ха, попрошу без рук!

— Я не шучу! Маджер, измени это грёбаное общество, где в порядке вещей кровь от крови своей бросать на произвол судьбы!

— Я постараюсь…

Полоса света, не по косой, не сверху, а горизонтально, плеск воды. Много воды. Море? Три нечётких силуэта на фоне рябых проблесков.

— … Дурацкое у тебя имя — Доживан.

— На себя посмотри, рыба-Ставрида!

— А почему ты лысый, где твои брови и ресницы? Мад, глянь, у него даже на руках волос нет.

— А, по-моему, здорово выглядит! Надо тоже свои патлы обрезать.

— У вас же, Фениксов, это не принято до женитьбы?

— Если менять мир, надо начинать с себя.

— Вы, ребята, странные. Но, вроде, ничего такие.

— А то! Мы вообще идеальные! Вот приехали помочь вам с постройкой города. Ну, есть для нас работёнка?

— Хоть отбавляй. Мы не справляемся. А присланные из Лагенфорда мастера ни шиша не смыслят в строительстве.

— А всё потому, что у вас тут женщин нет!

— Наверное. Всё-таки женщинам тут тяжко пришлось бы среди стольких мужчин.

— Хэй, гляньте! Пиратский корабль! Только кто его так потрепал…

Косая полоса света, скрипучий, знакомый голос.

— … Сколько? Сколько денег вы хотите за неё?

— За кого?

— Откуда ты узнал?

— За эту девушку, Эннику! Откуда надо, оттуда и узнал!

— Старик, тебе-то какая разница?

— Я не могу выносить страданий женщины. А вы её уже и так затра…

— Десять тысяч.

— Ч-чего?

— Мельтамов, конечно, старикан! Чтобы проще было: один миллион галтуров. Мы подобрали эту девку с тонущего пиратского корабля. Разве её тело не стоит этих денег?

— Те-те-тело? Она ещё жива?

— Жива и горяча, как печка!

— Фу-ух…

— Мад, да откуда у придворного летописца такие деньги?

— Я… Я найду! Я принесу! Обещайте, что не тронете её!

— Ладно, мы уже наигрались.

Три глотки зашлись гоготом. Скрип двери.

— Маджер, а зачем тебе такие деньги? Нам даже на строительство Макавари послали меньше.

— Не сболтнёшь, Дожи?

— Я — могила!

— Дать мэру на лапу, чтобы принял Фениксов в совет и объединил город с деревней.

— Хм, пути к власти темны и опасны. Будь осторожен.

— Не тушуйся, Дожи! Мад у нас парень что надо! А теперь пойдёмте снова трахнем ту девку!

— Мы же обещали её не трогать.

— Да всё ерунда!

— Не, я пас. Да и смотреть в эти её глаза странные, радужные… Аж блевать тянет.

— Как знаешь, а я пойду ещё разок ей засажу. И настойку дайте. Не хочу, чтоб наш товар залетел.

— Бор, ты поаккуратней с ней.

— Мад, а ты тоже не хочешь поучаствовать? Ну и ладно…

Полоса света появилась и раскололась под натиском чёрно-алого пламени. Тяжёлый удар, яростный крик:

— … Я тебя этому учил, сын? Я тебя так учил обращаться с женщинами? Чтоб ноги твоей не было в Макавари! И не приближайся больше к этому писцу! Подлец! Ублюдок! Мразь! Позорище на мою голову! И дружков себе завёл мразотных! Плаха по вам всем плачет!

— Жалко, что не сестрёнка.

Булькающий смех Маджера. Удар. Темнота…

Прозрачные руки прогорели изнутри, осыпались пеплом. «Ну и хватит с тебя на сегодня. Наигрался», — ехидничал первоФеникс. Нолан едва устоял. Образы прошлого накладывались один на другой, перемешивались. Теперь многое прояснилось. Хотя тёмных пятен всё же было немеряно. И громом прокатился над поляной голос Маджера:

— Как ты посмел⁈

Он едва встал. Огромное тело тряслось, колени подгибались. Пламя на левой руке то появлялось, то с шипением гасло. Нолан знал, что нужно бежать от надвигающейся угрозы. Но пошевелиться не мог. Ноги будто к земле приросли. «Двигайся! Двигайся! Если он тебя сейчас убьёт, то всё было напрасно! Мы никогда не доведём это дело до конца. Да, он не мог такое рассказать, а я не мог узнать иначе. Бессмысленно умереть сейчас… Обидно. Но заслужил».

Маджер рванулся. Замах. Кулачище закрыл полнеба. Хрясь! И мир Нолана померк.

Опрокинутое небо расцвело лазурно-багряным. Перья облаков, далёких и лёгких, сияли жемчужно-жёлтым. По-вечернему прохладный ветер трепал волосы, одежду. Где-то за границей взгляда шелестела молодой листвой белоствольная роща.

— Очнулся? — хриплый голос Маджера совсем близко.

Нолан не ответил, пытаясь унять кружение в голове, осознать себя в пространстве. Крошечный импульс силы внутри уворачивался, не давал ею воспользоваться. Нужно было немного отдохнуть, восстановиться. Соперник, лежавший сбоку, приподнялся на локтях.

— Как ты это сделал?

— Я не знаю. Феникс подсказал.

— Наш Феникс тот ещё игрок. Вот умеет он ставить на тёмных лошадок.

Маджер тихо рассмеялся. Нолан фыркнул, покачал языком зуб. Левый глаз не открывался, всё тело ныло, голова раскалывалась, в мыслях было хоть шаром покати. М-да, заслужил. Спросил нерешительно:

— Скажи, что ты чувствовал, как это ощущал?

— Погано. Будто липкие пальцы в голове копошились.

Молчание растеклось над поляной, где двое лежащих на земле мужчин смотрели в небо. Один из них, широкоплечий и крепкий, вздохнул и сказал:

— Спасибо. Я не мог никому это рассказать, а хотелось облегчить душу. Я ж в то время сам не свой был из-за вашей свадьбы с Олли. А сейчас понимаю, что сглупил. Недостойно, не по-мужски себя вёл. Но ты не серчай. Заживёт. Мы же Фениксы, как-никак, одной крови.

Маджер, кряхтя, поднялся, покачиваясь, встал над Ноланом, протянул руку.

— Пойдём пожрём чего-нибудь. У меня со вчера ни крошки во рту.

Нолан сжал протянутую ладонь. Маджер легко поставил его на ноги. Глянул, прищурившись, и криво улыбнулся.

— Будем квиты.

— Надеюсь.

Нолан едва переставлял ноги, шёл, опёршись о плечо Маджера. Когда в голове прояснилось, появились ещё вопросы. И прежде, чем детектив успел их хорошо обдумать, спросил:

— Кто велел использовать Тавира и Чиёна?

Маджер покосился на него, поднял свободную руку, показал кулак. Но разжал его и тоном деланного равнодушия ответил:

— Филиппа. Правда или нет, но она грозила Тавиру, что уничтожит нашу деревню, если тот ослушается. Но тот и без угроз на всё был готов.

— Почему? Откуда у нее такие возможности?

— Я в эти угрозы её не верю. Но она же из Энба-оленей, от них подлости можно ожидать. А Тавир… Спроси у Симона. Он знает про мальца больше моего. Только без этих твоих копошений в голове. А то у брата сердце слабое, может не выдержать.

— А где сам Тавир? Я лучше поговорю с ним.

— Не знаю. Давно его не видел.

Они миновали заброшенную деревню. Синий хвойник закрыл небо над головами.

— Как думаешь, это покушение на тебя как-то связано с ними, с Боридасом и Доживаном?

— Я уже думал. Наверное. Но это точно не проделки того писца, Нгуэна. Слишком всё стройно. А он, по слухам, немного не в себе.

— Тогда кто кукловод?

— Кто знает.

— А Шермида?

— Просто исполнитель. Делает то, за что ей платят.

— Значит, это проделки Филиппы?

— Нет. Она слишком тупая и злая, чтоб всё так гладко сошлось. Да и резону ей нет.

— Кто же…

— Не знаю. Но я тоже опасаюсь за нашу деревню. Особенно сейчас.

— Значит, дали мэру те деньги, чтобы принял в состав и совет?

— Не все сразу. Понемногу. Сразу нельзя. Да. Только ради этого.

— А где вы встречались?

— Вот это не помню. Дали мне зелье против памяти, чтоб места встречи забыл. Э, не! Не смей мне в голову лезть! Прибью!

— Ладно… С вами более-менее понятно. Но почему стреляли в меня?

Маджер чуть отодвинулся, нахмурил брови.

— Я в город теперь не ходок. Не знаю, что там, да как. Но тебя в списке не было точно. Шермида как-то показывала его. Да и кому ты нужен… кроме своей семьи? Ладно, идти можешь? Отцепляйся от меня. Если в деревне нас так увидят, слухи пойдут, что оба сбрендили.

— Подожди, последний вопрос. Тебя ведь Гурджег хотел своим преемником в деревне сделать. А ты метишь на Лагенфорд?

— Деревня Симону останется. А мне Лагенфорд после смерти близких друзей уже не особо-то нужен. Нехай сгорит синим пламенем в лапах Теней. Тц… И не задавай глупых вопросов, а⁈ Моя сестра не вышла бы за дурака.

Нолан усмехнулся нежданному комплименту и отпустил плечо Маджера, пошёл на два шага позади. Оглядел грязную одежду на них — не тот это вид, чтобы идти в столовую. Сказал:

— Надо переодеться…

— Ага.

— Забыл! — Нолан хлопнул себя по лбу. — Я же оставил Райку в столовой после такого же допроса.

— Дурень! — рыкнул Маджер и почти бегом направился туда.