Рихард Феникс. Остров. Книга 2

Глава 61 Похищение и спасение

Бэн

Добромир даже головы не поднял на предложение капитанши, продолжал спокойно её лечить. Бэн ощутил страстное желание взять нахальную даму за её распухшую руку и выкинуть в море далеко-далеко. Паулина продолжала настаивать:

— Мой команда извесцна, мы много сцоиць! Мой голова много денег сцоиць! У меня много-много денег. Цы! Упрямый! Цы просцо мужиг! А я! Я! — Она буквально захлёбывалась возмущением. Лисий Хвост искоса взглянул на ученика, подмигнул, а руки его, аккуратно и бережно, продолжали избавлять рану от лишнего. Женщина взялась за полу своей шляпы и выплюнула: — Я — принцесса! Наследница црона! Мне не оцказываюц! Не какой-цо мужиг!

— И где ваше королевство, принцесса Паулина?

Добромир наконец поднял голову, без интереса взглянул в перекошенное лицо. Женщина задохнулась, высокая грудь под блузой быстро поднималась и опускалась, тёмные губы хватали воздух.

— Я цебе показац — цы идцы со мной или умирац! Выбирац!

Капитанша и Лисиц Хвост долго смотрели друг другу в глаза. Рука женщины на шляпе начала дрожать. Добромир отрезал:

— Я не собираюсь умирать.

— Цогда цы идцы со мной! — Торжествующе воскликнула капитанша и сдёрнула свою шляпу. Под ней, стриженные под горшок, были красные волосы. — Я — принцесса Радонас. Далёкай дочь Цевер-изгнанник, эцо его деци должен правиц Радонас. Исцыный наследник!

Добромир ухмыльнулся в усы и вернулся к своему занятию, но вдруг обратился к ученику:

— Бэн, иди погуляй.

— Нец! Он видец — он плыц со мной! Он нравица Джази! — самодовольно расхохоталась капитанша. Бэн прирос к своему месту, пытаясь понять происходящее. Женщина нахлобучила шляпу, переводя взгляд с Добромира на Бэна, произнесла, показывая кольцо, извлечённое из агачибу: — Эцо карца сокровищ! Она весци к осцров великан, цам много денег! Я их забрац и плыц в Радонас. Цам я сцац королева. Мне нужен муж. Цы! Я хочу цебя!

— Вы, леди, чуть разминулись с кораблём Радонаса. Пришли бы до отлива. А то они спрашивали тут у всех о человеке с красными волосами, — равнодушно сказал Добромир.

— Они — црусливый шакал! — фыркнула Паулина и таки поморщилась, когда лекарь нанёс на её руку мазь и забинтовал. — Я плациц. Золоцо! Алмаз! Шёлк! Я брац мужа себе самый лучший из здесь мужиг. Цы! Цы быц мой муж, цы уходиц со мной в море. Я буду цебя любиц, кормиц, одевац. Ты будешь меня ибац.

— Пожалуй, я всё-таки против, — ответил Добромир, вставая. — Полежите здесь, отдохните. Вам скоро убираться из нашего города. Очень скоро. Навсегда.

— Цы быц мой! — сквозь зубы крикнула Паулина. Но лекарь в шапке с лисьими хвостами уже направился к двери. Та вдруг раскрылась, внутрь скользнула маленькая фигурка, замерла и стремглав побежала в самый дальний конец помещения.

Бэн не успел встать, а голова с тёмно-русыми вихрами ткнулась ему в грудь, маленькая ручонка обхватила шею.

— Дядь, я живой! Спасибо! — довольно улыбнулся мальчик-шут, заглядывая в глаза юному лекарю.

— Я же ничем не помог… — растерянно сказал Бэн, осторожно обнимая однорукого ребёнка.

— Помог, а не знаешь! А меня Ерши зовут. А тебя?

— Бэн.

— О, дядя Бэн! Пойдём наружу, дядя Бэн! — Мальчик потёрся щекой о щёку парня, лукаво заглянул в глаза.

— Простите, что отвлекаю, но вы мешаете спать, — прохрипел позади голос пирата.

Бэн вздрогнул, глянул. Его пациент ухмылялся.

— Джази, мальчик мой, цы гоцов? — рассмеялась Паулина со своего места.

— Безусловно, моя госпожа.

Бэн не стал слушать дальше. Выудил из-под полки пирата свой лекарский короб, перевесил через голову и с ребёнком на руках вышел на улицу. Далеко в море рычал шторм. Он минул Макавари, сделал крюк и вернулся на юг. Прохладная свежесть насыщала город, блестела каплями утоптанная земля и пирсы, волновались воды, качалась громада потрёпанного пиратского корабля.

— Тебе не холодно? — спросил Бэн, отмечая, что Ерши одет в тонкие белые кофту и штанишки, босые ноги были грязны, пустой рукав трепетал на ветру.

— Нет, ты тёплый. — Мальчик улыбнулся, прижался теснее и закрыл глаза.

Худой, лёгкий малыш совсем не тяготил парня, но вот что с ним делать — было загадкой.

— Обещал он, что тебя найдёт и нашёл, — сказал Добромир, выходя на улицу и хмуро глядя на пиратский корабль.

— А зачем он меня искал?

— Да ему кто понравится, так и цепляется, пока не прогонят. Пойдём ко мне перекусим. И его с собой бери. Детям надо хорошо питаться.

Закат бурлил алым. Последние лучи солнца лизали мачты и реи корабля, пузырились свежеокрашенные чёрные паруса с белыми черепами. Бэн стоял в арке дома-подковы на площади Волчицы и смотрел на море. Провожать пиратов не хотелось. Но было любопытно, у всех ли зажили раны, как у того паренька. Как его там назвала капитанша? Джази, вроде.

Юный лекарь вернулся в забегаловку «Лисий Хвост». Красавица Мауна уже прибралась, клюнула на прощанье в щёку «дедулю Доброго», помахала Бэну и ушла. Парень потрепал вихрастую голову Ерши, свернувшегося клубочком на двух стульях. После плотного обеда, перешедшего в ужин, ребёнка сморил крепкий сон. Дверь за женщиной захлопнул порыв ветра, и малыш подскочил, потёр глаза кулачком, пробормотал:

— Я пойду, а то нянечка будет ругаться.

На предложение Бэна проводить ответил:

— Мне ж в лечебницу. Тут близко.

Он сполз на пол, потянулся, попрыгал, схватил со стола маковую булочку и был таков, даже не попрощался. Парень выскочил следом, но улица оказалась пуста и красна от догорающего заката, чернильные тени крались из всех углов.

— Шустрый какой! И так быстро оправился. Вот что значит неокрепший детский организм, — сказал Бэн вернувшись.

Маленькое заведение на двоих теперь казалось слишком большим для двоих. Добромир, сидящий в углу за столом, поднял взгляд от газеты на ученика, схмурил брови.

— А ты разве не знаешь, почему он так быстро поправился?

Бэн мотнул головой. Наставник не ответил, перелистнул страницу, сказал:

— Ты можешь уже идти домой. Я тебя не держу. Продолжим завтра на рассвете.

— Пиратов не пойдём провожать? — спросил Бэн и укорил себя за глупый вопрос.

Добромир покачал головой.

— Незачем. Ступай. Мне бы тоже отдохнуть не помешало.

Ученик извинился и выскользнул за дверь, оставив в забегаловке под стойкой свой лекарский короб, как говорил наставник: «Чтоб зазря не таскать». Ноги не желали идти в ночлежку, от еды и вида бодрого Ерши Бэну стало лучше. Поэтому, сделав круг по кварталу, парень всё же вышел на набережную, надеясь, что пираты уже отбыли. Но нет. Они суетились на палубе, как тараканы ползали туда-сюда. Над ними горели факелы, делая корабль жутковатым вестником зла из легенд.

Провожатых оказалось немного. Городовой, насупившись, стоял среди своих меченосцев. Городские лекари, уже перепрятавшие голову агачибу, поочерёдно прикладывались к бутылке, сидя на штабеле досок. Две дамы в закрытых одеждах с вышитыми на груди солнцами, стояли неподалёку, о чём-то шепчась. Мамаши уводили по домам шкодных ребятишек, те канючили, просили посмотреть на плохих дядей и страшную тётю.

С корабля раздался звук гонга. Бэн с любопытством подошёл ближе, почти к пирсу, чтобы посмотреть, как устроены все эти снасти, даже при свете факелов конструкции были видны. Позади раздались тяжёлые шаги, мерное потрескивание, бормотанье — двое пиратов тащили бочку с надписью «вода». Один обернулся, оскалился, и оба захохотали, зыркая на Бэна. «А такими смирными прикидывались по прибытию», — недовольно отметил парень. Пираты добрались до судна, трап не подняли, а вот якорная цепь поползла вверх. На палубе вопила капитанша, но слов было не разобрать. И тут до Бэна донёсся тонкий крик.

Прямо на носовой фигуре стоял тот парень-пират, подняв над собой извивающееся тельце в светлом. За спиной вспыхнули тревогой голоса. Женщина с солнцем на груди подскочила к пирсу, всплеснула руками и выкрикнула: «Ерши⁈». Раньше, чем с головы деревянного скелета раздалось детское «Да!», Бэн уже мчался к залитому кровью трапу, скользя на сырых досках. Его окликнули сзади, знакомый голос. Чиён? Не время для объяснений.

Бэн взбежал на корабль. Его окружили, взяли в клещи. Хищные лезвия жалили со всех сторон. Навалились, разом, много. Не резали — давили, кололи. Слишком много. Стряхнул одного, другого, метил в бинты, в саднящие раны. Руку перехватили, лязгнул металл, тяжесть прижала к земле. Толстая цепь, увесистый шар. Злость.

Он хотел этим шаром всех перебить. Но не смог даже поднять. Ярость.

Вокруг наседали. Безуспешны были попытки отбиться — не достать, не дотянуться сквозь частокол мечей. Удалось врезать в кривое рыло. Хлюпнуло, хряпнуло под кулаком. Пират пошатнулся, упал. Рык капитанши. Свист. Краем глаза заметил серп на цепи. Голова скатилась к ногам.

— Хоц! — рявкнула Паулина.

Трап трещал, тянулся вверх. Так близко — недостижимо далеко. Проклятые кандалы!

Бэн вновь дёрнул руку, забился в оковах. Широкая полоса стали впивалась в кожу, вжимая разодранные рукава, от одежды остались лохмотья. Не время. Взгляд вниз: шар на конце цепи вмурован в палубу. Проклятье!

Зря-спасённые пираты разбежались. Тело унесли, и только голова каталась, издевательски скалясь. Стук каблуков, тонкий писк и мольба. Бэн посмотрел налитыми кровью глазами. Его трясло. В горле клокотала ярость. Он был готов выхватить клинок и отсечь себе руку, но никого рядом не оказалось.

— Зачем? — прорычал он и пнул подкатившуюся голову.

— Его убили? Простите за не слишком тёплый приём, — ухмыльнулся Джази. Обмотанного верёвкой от шеи к ногам Ерши он крепко прижимал к себе.

— Дядя, забери меня! — хныкал мальчик.

Но пират перекричал его сорванный голосок:

— Простите, госпожа ненавидит проигравших. Он упал от вашего удара, значит, проиграл… Ах, это зачем? Ну, извините, так надо! — Он пощекотал Ерши, тот не выдержал и надрывно рассмеялся.

— Отпусти его! Верни на землю!

— Простите, но откажусь! Он — гарантия вашей верной службы госпоже. Иначе…

Джази раскинул руки, Ерши взвизгнул, падая на палубу. Бэн рванулся к нему: подхватить, спасти! Цепь коротка. Брякнулся ниц, не достал даже кончиком пальцев, разбил нос и колени. Кисть в оковах затрещала, не пролезая в тугой браслет.

— Оп-ля! — Джази подхватил малыша у самой палубы, закружил, прижал к себе, с торжеством глянул на распростёртого Бэна.

Корабль, скрежеща, прыгал по волнам, отчаливал.

Пленник ударил кулаком в доски, зарычал, вскочил и заметил связку ключей на поясе Джази. Тот перехватил взгляд, рассмеялся хрипло, безудержно:

— Простите, но все ключи этого корабля находятся у меня. И делиться ими должно лишь с госпожой.

— Верни Ерши!

— Не-а! Я слишком люблю детей!

Он отступал по дуге, сверля пленника ехидным взглядом, запнулся, звякнула тонкая цепь. Бэн бросился туда. Как мог забыть? Серп. Достать. Кривое лезвие шмыгнуло по палубе взвилось, оцарапав ладонь. Лекарь взвыл, не от боли — досады. Капитанша возникла рядом. Крутанулась, хлестнула вдвое сложенной цепью. Бэн едва успел прикрыть голову, упал на колени и снова вскочил. Хрясь!

— Цы не он! Он — црус, не приходиц ко мне! Я звац!

— Не смей так говорить о наставнике! — тяжело дыша, прорычал Бэн.

Кровь застилала глаза. Всё болело, но это не было важно: берег всё дальше, испуганный Ерши в руках врага. Дёрнулся, взвыл. Большой палец хрустнул, сломался. Не помогло: кисть не пролезла в браслет.

— Какой вы упрямый! Простите, но я в диком восторге от вас! — Джази присвистнул.

Ребёнок брыкнулся, треснул ему головой в подборок и выпал из взметнувшихся рук. И пират вновь поймал его, перехватил под колени и голову. Сам едва не упал, когда волны вздыбили судно, но удержал, припав на одно колено, поднял Ерши над собой. Тот чуть трепыхался, больше не кричал, глаза были безумны.

Бэн несколько раз резко выдохнул. Подняться — ноги не держали. Заметил — капитанша ушла. Нос корабля крутанулся, судно разворачивалось. Последний солнечный луч указывал на покинутый город. Здесь же, в море, было темно от туч. Силы оставили Бэна. Раны зудели. Боль от сломанного пальца простреливала руку насквозь, отдаваясь в плече и шее, щёлкало за ухом, в висках наливалась тупая тяжесть. Ярость сменилась апатией. «Ничего не могу сделать… Пустое место…»

Ж-жих! Бряк! Болт с чёрно-жёлтым оперением сорвал с пояса Джази связку ключей и пригвоздил рядом с Бэном.

— Хватай!

Он не понимал, что происходило дальше. Свободной рукой подбирал нужный ключ, а в голове всё ещё бились самоуничижительные фразы. Палуба задрожала от топота людей. Лязгали клинки. Раздавались крики. Лилась кровь. Много крови. Вскрик Ерши. Свобода. Бэн рванулся к нему. Налетел на Джази, но тот был один. Пират шагнул в сторону и вдруг провалился в люк.

— Бэн! Сюда!

Ошалелый взгляд. Кто звал, откуда? Нашёл! На борту сидел Чиён с арбалетом в одной руке и Ерши в другой.

— Ты же сейчас упадёшь! — крикнул Бэн. И Чиён пропал с глаз за бортом.

— Уходи! Прыгай за ним! — Это тот красивый мужчина, что был утром с Чиёном на площади. Безумный азарт на лице, в руках копьё с лезвием на конце. Всё в алом.

— Не тормози! — Кто-то схватил Бэна подмышки, потащил к борту.

— Добромир?

Тугая верёвка вокруг пояса. Позади крики, безумная схватка.

— Так их! Руби, братишка! — задорный голос, заливистый смех слился с рокотом грома. — Кидай его, дедуля!

Серп хряпнулся о борт в сантиметре от Бэна. Тонкая цепь просвистела над головой. Добромир глухо охнул и захрипел, отшатнувшись.

— Я ждац! Цы приходиц! Цы быц мой муж!

— И не мечтай!

Добромир подступил к врагу. Капитанша приближалась, отбрасывая с дороги всех, кто попадался: кого мечом, кого пинком — своих — в чужих не попадала. Она натягивала цепь. Бэн остолбенел, тело не слушалось. В кольце врагов спина к спине сражались Вааи с Мауной. Они не могли помочь наставнику. А его ученик остался без сил.

Паулина бросилась с мечом на Добромира, тот уклонился, дёрнул цепь на себя. Клинок пронзил его голову… Нет, шапку. И ветер растрепал ало-седые волосы. Меч капитанши с шапкой упал на палубу.

— Цы⁈ Эцо цы⁈ Почему цы здесь, а не цам⁈ — потрясённо закричала женщина.

Пираты обернулись к ним, замерли на мгновенье. Но этого хватило, чтобы копьё скосило полкруга. Остальных достала резвая Мауна.

— Плыви отсюда, самозванка, и больше не возвращайся! — глухо ответил Добромир, скидывая цепь с шеи. Паулина вдруг упала перед ним на колени…

Бэн вздрогнул от прикосновения к затылку. Поднял голову. Позади него на борту сидел Джази. Наклонился близко, почти касаясь лица, подмигнул, прошептал:

— Иди уже. Даст море — свидимся. Тут мы вам вчистую продули. Прости.

Невероятно сильными руками он затащил ошарашенного Бэна на борт, перевалил и скинул. Верёвка натянулась и тренькнула у самой воды. Крошечная лодка внизу стремительно выросла. Парня подхватили, освободили, бросили на дно судёнышка. Лекарь огляделся. Отсюда, снизу, корабль казался громадным. На носу лодки были двое мужчин из охраны городового. На корме Чиён прижимал к себе Ерши.

— Всё в порядке. Спит. Испугался. Без сил. Плохо выглядишь. Как ты? — протараторил Чиён.

Его лицо тоже было в ссадинах. Бэн пожал плечами. Сверху раздались улюлюканье и смех, двое спрыгнули, подняв тучу брызг, полезли в лодку. Та едва не перевернулась. И уже третий рухнул в море. Ему протянули руки, достали. Волосы липли к бороде и лицу, бровь разбита, а тело мелко тряслось, но выглядел Добромир довольным.

— Староват я уже для таких выходок, — прогудел он и велел возвращаться в Макавари.

Двое на носу оттолкнулись от корабля вёслами и лихо направили лодку к пирсу, который оказался не так уж и далеко.

Бэн уснул на полдороги. Во сне ему с чёрных парусов ухмылялся Джази, подмигивая то зелёным, то фиолетовым глазами. Он, будто издеваясь, повторял «Прости!» и хохотал.

Чиён

— Не вижу смысла учить тебя стрелять. Ты и так отлично справляешься. — Вааи поднёс к губам чашку горячего вина, отпил. — Но вот Мауна, думаю, не откажет поднатаскать тебя в плавании и рукопашном бою. Что скажешь?

— Если ему это надо, я не против! Слабые мужчины не лучше новорождённых котят. — Она отхлебнула из своей чашки. — Хорошо, деда Арчи нас предупредил, что мальца забрали. Успели хоть.

— Да, без него было бы туго… — Вааи передал ученику арбалетный болт с «Ликом зверя». — Не разбрасывайся ими.

Чиён посмотрел на белую занавеску, разделяющую комнату лекарского крыла. За ней спал Бэн, с ног до головы покрытый особыми притирками Добромира, сломанный большой палец на правой руке был крепко зафиксирован. Рядом на кровати свернулся клубочком Ерши, отказавшийся уходить. Ребёнок натерпелся страху, потому сейчас крепко спал, вцепившись единственной ручонкой в «дядю Бэна».

Тень до крови закусил губу, стиснул на груди кофту, взглянул на каждого из наставников и горько сказал:

— Второго близкого мне человека забрали на моих глазах. Больше не допущу! Прошу, помогите мне стать сильнее.

— Ну держись, — фыркнула Мауна.

— А у тебя выбора нет, — пожал плечами Вааи. — И сколько же времени ты готов этому уделить?

— Сколько потребуется! — решительно сказал Чиён.