Глава 11

Это человек "незаурядный"

В конце 1791 г. Максимилиану Робеспьеру тридцать три года. Неизвестный в момент открытия Генеральных штатов, он создал себе имя. В портрете, который набрасывает член Учредительного Собрания Дюбуа-Крансе сразу после окончания работы первого Революционного собрания, описываемый им человек отличается чистотой своих принципов, постоянством, бескорыстием, боевым духом и… непримиримостью.


"Предводителю санкюлотов, врагу всякого господства, неутомимому защитнику прав народа, Робеспьеру не хватало только внушительного телосложения, строения в стиле Дантона, и несколько в меньшей степени самонадеянности и настойчивости. Эти мелкие недостатки часто вредили делу, которое он защищал; он был гордым и ревнивым, но справедливым и добродетельным. Никогда его самые ярые хулители не могли ни на мгновенье упрекнуть его в колебаниях. Всегда твёрдый в самых строгих принципах, он никогда от них не отклонялся; каким он был вначале, таким мы видим его в конце, а эта похвала применима к очень немногим личностям".

"Робеспьер не был в Собрании ни председателем, ни секретарём, и не состоял ни в одном комитете; сами патриоты уважали его, но не любили. Причина этого проста: этот человек, вскормленный моралью Руссо, чувствовал в себе смелость подражать его примеру; у него была строгость принципов, нравов, нелюдимый характер[114], непримиримый дух, гордая простота, даже угрюмость; у него не было талантов, но Робеспьер не был из-за этого человеком заурядным. Всегда слушая советы только своего сердца, он часто был беспощаден в своих мнениях, почти всегда считавшихся преувеличенными, потому что Робеспьер, который никогда не хотел монархии, который верил в свободу только как в состояние совершенного равенства, говорил всегда согласно своему принципу, и высказался во время завершения работы нашего Собрания, как если бы в этом принципе не происходило ни малейших изменений".

"Отдадим должное добродетели, чести и порядочности. Робеспьер никогда не участвовал ни в каких интригах; всегда наедине со своим сердцем, он с большой смелостью стойко сопротивлялся самым сильным бурям. Если бы Собрание состояло из одного Робеспьера, Франция была бы сегодня, быть может, только грудой развалин; но, среди стольких интриг, подлостей, пороков, коррупции, в столкновении стольких противоположных интересов, различных мнений, среди смятения, клеветы, страхов, убийств, Робеспьер был скалой и скалой неприступной. Таким образом, он исполнял свой долг, он был достоин своей родины, и его пример – бесценный образец для наших последователей".


Для Дюбуа-Крансе, Робеспьер – это совесть, к которой нужно прислушиваться (но остерегаться всегда за ней следовать). Для других, он уже не что иное, как опасный демагог; для третьих, многочисленных в народных кварталах столицы, он обожаемый защитник народа: Неподкупный.

Все сходятся в одном: это человек незаурядный.

Загрузка...