Весной 1793 г. Бриссо, Луве, Гаде и Верньо господствуют в Собрании. Для Робеспьера, они не что иное, как партия честолюбцев и ложных друзей народа. Он начал борьбу с ними годом ранее, во время оживлённых дебатов о войне. Он уже искал разящее слово. Это работа; он выполняет её с чрезвычайной тщательностью, выдавая свой интерес к языку и свою веру в силу слова и письма. Свидетель тому - черновик речи за март 1792 г., хранящийся теперь в Национальном архиве. На левой стороне листа он оставляет поле, которое постепенно покрывается исправлениями.
Своим тонким и неровным почерком, который слегка поднимается к правой стороне, он начинает (последуем тексту до окончательных исправлений и с оригинальной орфографией, ещё верной написанию XVIII века):
"Общий заговор, долгое время сплетавшийся против нашей свободы, и очаг которого находится среди нас, собирается вспыхнуть; гражданская война разгорается внутри в то самое время, как нам угрожает иностранная война; священники обманывают народ во множестве местностей; вероломные администраторы оказывают содействие их неистовству и поощряют заговоры всех врагов свободы; коалиция, известная своими покушениями на рождающуюся свободу, господствует при дворе; наше правит предатели занимают главные должности в наших армиях. Правительство нас обманывает; никто не заботится о спасении государства; требуют войны, но [он зачёркивает; начинает заново] требуют войны, но [отрывок деликатный; речь идёт о разоблачении непоследовательности Бриссо] не мечтают не мечтают ни о том, чтобы даже пресечь внутренние волнения, ни о том, чтобы помочь народу, ни о том, чтобы смутить клеве [это больше, чем клевета] усмирить дерзость минис защитить солдат-патриотов, преследуемых дерзким министром, ни о том, чтобы принудить его дать оружие Национальной гвардии; и о возможности защиты наших границ".
Робеспьер останавливается на мгновенье и перечитывает.
Он добавляет фразу о войне. После "спасения государства" он ставит крестик, отсылающий к левому полю, куда он вписывает: "Посреди всех этих беспорядков становятся слышны крики о войне". Вот это для Бриссо.
Он смягчает некоторые формулировки.
Он ищет точное слово; он зачёркивает одно слово и вписывает сверху другое. "Общий" заговор становится "ужасным", "вероломные" администраторы становятся "неверными"…
Он ищет удачную формулировку, формулировку, которая вызовет аплодисменты или шум, которая запоминается и повторяется; он заменяет "священников, которые обманывали народ" "священниками, которые сеяли фанатизм и раздор"…
То тут, то там в дальнейшем тексте выделяются сильные фразы:
"Сделаем войну народной, а не войной королей".
"Тираны падут сами, когда они созреют"…
Год спустя Робеспьер снова берётся за перо против Бриссо и его друзей; снова он ищет слово, выражение и формулировку, которая поразит противника и тронет слушателей.