Российские Колумбы

КРАСНЫЕ КРЕСТЫ

Мне пришлось 10 лет работать в Сибири, создавать топографические карты, начиная от южных окраин — это Монголия, Тува, Хакасия, Тофалария, Саяны и кончая берегами Северного Ледовитого океана.

Каждый экспедиционный сезон мои дневники пополнялись новыми историями. У меня экспедиционный сезон начинался в феврале-месяце: я улетал на вертолете в самые дальние уголки создавать новые базы партии. Именно от своевременной и качественной подготовки зависит успех летних экспедиционных работ.

На новых объектах, удаленных от населенных пунктов, строили базы партии в марте, апреле и мае, сооружали лабазы с продуктами, завозили самолетами горючее для вертолетов, продукты, цемент, металл и многое другое.

Очередной экспедиционный сезон я начал в Игарке, отправившись на вертолете за 350 км на восток — никаких сел и факторий там нет, пустынная, дикая тундра. Склоны гор, долины рек и озер покрыты лесом, в основном лиственницей; вершины гор здесь плоские, каменистые, тянутся на десятки километров. Зимой все это покрыто метровым, а иногда и двухметровым слоем снега.

Каждый год, каждый экспедиционный сезон мы продвигались на 50—100 км на север, оставляя выстроенные базы партии, осваивали и картографировали все новые и новые участки, как совсем неизведанные, так и частично или поверхностно изученные.

Первую посадку мы наметили на северном берегу озера Кулюмбинское. В прошлом году начальником партии на озере был Н.А. Покакаев, руководитель с большим опытом, строгий, давно работавший в геодезии, участник войны. О таких раньше говорили — руководитель старшего поколения, что означало безукоризненный порядок и приоритет работы.

Картографирование территории вокруг озера было закончено, и нам предстояло перебазироваться на северо-восток.

Подлетая к озеру, вертолет сделал пару кругов. К моему удивлению около базы остался только один дом — все было сожжено. Рядом с домом я увидел пятерых детей и упряжку из двух исхудавших оленей.

Около дома упряжка из двух исхудавших оленей и пятеро детей

Оказывается, эти дети перенесли ужасную трагедию.

В ноябре-месяце они всей семьей возвращались с летнего Дюпкунского стойбища домой на Ханайку на четырех нартах. Впереди на двух упряжках ехали родители, которые везли на своих нартах все запасы продуктов, а на двух последних — пятеро детей.

Старший, четырнадцатилетний Митяй, ехал с двумя маленькими девочками, а Костик с сестрой были на последней упряжке. Ехали очень быстро: олени после осенних выпасов были крепкими и легко мчались по уплотненному тундровому снегу.

Две передние упряжки, переезжая через заснеженное озеро, вдруг провалились и мгновенно исчезли. Две последние упряжки вздыбились, предчувствуя опасность, и резко развернулись в обратную сторону. Митяй соскочил с нарт, подбежал к обрыву и увидел огромное водное пространство, а далее опять лед. Над водой дымился пар и виднелись большие пузыри у кромки льда на противоположной стороне. Очевидно, обе упряжки ушли под лед на большой скорости.

Долго сидели все пятеро и плакали, рыдая на всю бескрайнюю тундру. Уже вечерело, слезы на щеках замерзали.

Теперь Митяй остался старшим в семье. Он усадил всех на нарты, и дети поехали на берег озера, где виднелись дома. Это была наша прошлогодняя база партии. Из продуктов оставалась только мука. Конечно, в доме дети нашли спички, оставшиеся старые списанные спальные мешки, всякую посуду, топоры, пилы. Это и спасло детей. Вначале жгли в печке все, что было под рукой, а потом разобрали баню и склад. Обязанности распределили: мальчики заготавливали дрова, девочки (старшей, Фросе, было 9 лет) пекли лепешки, варили мясо. Митяй заколол вначале одного оленя, мясо он выделял каждый день по порциям, затем закололи еще одного. Чтобы кормить оленей, приходилось уезжать далеко в лес. Там олени из-под снега добывали себе ягель — это лучшее питание для них, но вокруг базы ягеля мало, и они очень исхудали.

Дом для базы партии строили три года назад для летнего и осеннего проживания, поэтому жить зимой в нем было очень сложно, особенно если вспомнить, что морозы бывали до -50° C и держались неделями.

Красные кресты с белыми птицами

Мы забрали детей в вертолет и увезли в Игарку, но они не могли расстаться со своими двумя оставшимися оленями, поэтому пришлось их погрузить со всем скарбом.

В Игарке мы передали детей местным властям, а они отправили их в интернат в Дудинку.

Двумя годами позже я пролетал на вертолете над озером, где произошла эта страшная трагедия. На берегу я увидел красные кресты. Командир вертолета был тот же самый Володя Смирнов. Мы приземлились, я сфотографировал изящно сделанные из дерева кресты с вырезанными на них белыми птицами.

Мы постояли у красных крестов, вспоминая тот февраль, когда мы здесь были, и полетели дальше. Вскоре мы увидели стадо пасущихся оленей и двух подростков на оленях. Мы подлетели на вертолете к стаду.

Подростки многое нам рассказали о Митяе и красных крестах.

Оказалось, они были с Митяем в одной группе в интернате, поэтому знают все в подробностях, даже про то, как мы спасли детей два года назад. Митяю в интернате дали прозвище Старый. В тот год он сильно постарел: на лице появились глубокие морщины, в волосах — седина. Всю прошлую зиму он строгал кресты и на них вырезал птичек. Потом летом он установил кресты и покрасил их красной краской. А этой весной Митяй умер, его похоронили в Дудинке. Всю зиму он болел: очевидно, в ту трагическую зиму на базе его здоровье подорвалось. Почти четыре месяца Митяй оберегал от стужи и голода своих младших сестер и брата — не каждый взрослый сможет это выдержать. С декабря по февраль здесь совсем не появляется солнце, сплошная ночь, в полдень проступает чуть заметный полумрак, а в конце января начинаются метели, по нескольку дней завывает вьюга при температуре -20…-30° C. Когда начинается пурга, морозы отступают. Коварство севера, его суровый климат не каждый может выдержать.

Мы угостили подростков сгущенным молоком, консервами и полетели дальше.

Лечу, закрою глаза, а передо мной кресты — много их было в моей жизни. Кресты по всей нашей земле — скромные, безымянные памятники нашим землепроходцам-создателям карт, жизнь которых оборвалась в тайге, тундре, пустыне, на звериной тропе или при переходе через реку. Мы продолжаем картографировать — ведь наш долг закончить начатую ими работу.

Эти два подростка многое рассказали нам о Митяе