Российские Колумбы

ПО ТАЙГЕ НА ОЩУПЬ

Стонала исхлестанная снежным бураном тайга. С деревьев смело снег, и они вновь почернели. Сделалось мрачно и неуютно. Ветер не унимался. Низко клонились вершины деревьев.

Полуметровый рыхлый снег засыпал звериные тропы, колодины, валуны, медвежьи берлоги. Мороз сковал реки. Тишина. Только не утихало монотонное завывание ветра.

Два человека с обвисшими рюкзаками шли по тайге, оставляя глубокую щербатую снежную борозду. Они обходили густые чащобы, заломы, крутые подъемы, ползком миновали колодины.

Первый — невысокий, коренастый, в ватной залатанной куртке. На боку разбухшая обтрепанная полевая сумка. Из-под шапки выбились слипшиеся светло-желтые волосы, прикрывающие морщины широкого лба. На выгоревших добела длинных бровях посверкивали капельки пота. От впалых щек, русой бороды и усов теплился пар. Одна рука, прижатая к груди, придерживает ремень переброшенного через плечо карабина. Другая, до трещин обветренная, крепко сжимает палку-посох. Взмокшие от снега штанины брюк опущены поверх голенищ. Носки сапог обиты жестью консервных банок.

Второй — совсем молодой, высокий, в брезентовом плаще с выжженной полой. Окладистая огненная борода занимает пол-лица. Из-за цвета волос Сашу прозвали Медный.

Василий Федорович Колесников, начальник топографической партии, приостановившись у скалы, предложил:

— Давай отдохнем, Саня!

Александр разгреб снег и уселся на валун, вытирая замусоленным рукавом мокрое лицо.

Василий Федорович вынул дневник, сделал несколько записей, зарисовок, его взгляд остановился на скальных обнажениях. Широкой кварцевой полосой опоясана скала, на вершине пристроилась небольшая лиственница. Колесников перевел взгляд на глубокий шрам от носа до правого уха на лице Александра.

И вспомнил Василий Колесников происхождение этого страшного шрама. Работал он тогда на Дальнем Востоке топографом в изыскательской партии. Однажды шел по тайге по запланированному маршруту и вдруг услышал громыхание телеги. Ни дорог, ни троп людских поблизости не было. Что бы это могло быть? И тут он увидел: верхом на лошади показался цыганского вида наездник, в руках — двустволка. Позади шла корова, запряженная в телегу. На рыдване — два рыжеволосых бородача.

Его взгляд остановился на скальных обнажениях

Топограф пошел навстречу незнакомцам, но вовремя остановился:, вспомнил рассказы деревенских жителей о скрывавшихся в тайге бандитах. Грабители останавливали на дорогах повозки с колхозным зерном, забирали мешки и скрывались в тайге. Спрятался Василий в кустах. Проехали бородачи, очевидно, на «промысел». След телеги привел Василия к уединенной в тайге избушке. Из трубы клубился дым, окутывая синевой кроны густого кедрача. Рядом с избой — сарай. Из дверей дома выскочил мальчуган лет десяти с пустым цинковым тазиком в руках. Быстрым движением он отомкнул сарай и юркнул в открытую дверь. С опаской топограф заглянул в окно избушки. Посредине печь, кругом наполненные мешки, все разбросано. Он пробрался к сараю, Босоногий мальчик выгребал из мешка крупу. Увидев пришельца, сорванец пронзительно завизжал. Мальчуган выхватил висевший на боку нож и пошел навстречу, но вдруг метнулся в дальний угол. В его руках сверкнула коса. Он замахнулся, конец косы зацепился о жерди, образующие потолок, коса изогнулась в воздухе и, отлетев, спружинила, располосовав щеку мальчугана, Василий, изловчившись, схватил окровавленного мальчонку, который кусался и царапался. Таким топограф доставил в палаточный лагерь Саньку. Несколько раз пытался сбежать Медный из лагеря, а когда узнал, что всех бандитов выловили, — успокоился. С тех пор и прижился Александр в экспедиции.

— Ну, пора наверное, — проговорил Саша, впрягаясь в лямки рюкзака, и спутники побрели по заснеженной безлюдной тайге.

Много они прошли за летний полевой сезон. В начале лета их было трое. Бритоголовый здоровяк Кондратам, называвший себя таежно-устойчивым, проработал всего месяц. Как только появились комары, мошка, к концу подошли продукты, Кондратий не вынес — сбежал, похитив бинокль, ружье, единственный компас и остатки продуктов.

Долго тогда раздумывали Василий и Александр: вернуться в экспедицию или продолжать маршрут.

— Нет у нас компаса, значит, будем работать «на ощупь тайги» — предложил Василий. — Карта обязательно нужна в этом году. Иначе задержатся геологические изыскания и строительство комбината.

Согласно договоренности самолет с продуктами несколько раз кружился над тайгой в условленных местах. Но обессилевшие первопроходцы запаздывали к намеченным срокам. Самолеты безнадежно кружили над тайгой, и, не обнаружив костров, пилоты возвращались. В экспедиции все были обеспокоены. Три месяца прошло, а топографов не было. Самолеты много раз уходили на поиски, но безрезультатно.

Однажды в конторе экспедиции появился рабочий Кондратий и рассказал, что Колесников с Александром утонули при переправе через горную речку, а ему удалось спастись.

Вскоре Кондратий уволился. Все в коллективе знали о трагической гибели своих товарищей. Только жене Василия Федоровича ничего не рассказывали. Надеялись отыскать останки землепроходцев, тогда и сообщить.

Идти становилось все труднее. Однажды, подстрелив медведя, насушили мясо, которое ели четыре месяца, оно-то и спасло жизнь, дало возможность закончить работу. Иногда удавалось подстрелить зайца, кедровку. Делились каждым кусочком. В последние дни вываривали чурочки березы и кормились березовым отваром.

Почти три десятка лет бродит ежегодно по тайге Колесников и в первый раз пришлось выходить, доверяя интуиции, «на ощупь тайги». Многолетний инстинкт не подвел бывалого путешественника земли Сибирской.

И надо же такому случиться, что в избе, в которую уже почти без сознания ввалились двое заиндевевших, исхудавших геодезиста, собрались друзья Колесникова, чтобы отметить день рождения трагически погибшего Василия. В этот день отважный путешественник родился еще раз.