Русский Бокондо

ГЛАВА 31

На полигоне собрались ранним утром по холодку. В эти ноябрьские дни стояла сильная жара и духота, по вечерам собирались тучи. Но дожди обходили Преторию стороной и лились где-то в горах.

Якоб попросил опробовать трофейные английские патроны с разрывными пулями. Об их действии говорили разное и сейчас собравшиеся с большим интересом рассматривали пачки патронов, завернутые в плотную промасленную бумагу. Читали надпись на этикетке, гласившую, что они изготовлены по заказу британских властей на патронной фабрике Дум- дум в Калькутте.

Стрельбы пока не начинали, ждали, когда с городской бойни привезут туши свиней. Генрих, ссылаясь на свой армейский опыт, посоветовал использовать именно их в качестве мишеней — туша по размерам соответствует туловищу человека, да и внутренние органы располагаются примерно в тех же самых местах. Так что представление о поражающем действии пуль должно получиться довольно наглядное.

Трофеи доставил иссушенный солнцем до черноты старый бур с пышной седой бородой и такими же кудрями до плеч. Прямо-таки библейский патриарх! Но всеобщее внимание привлекали не его внешность и рассказы о первых боях с англичанами, а длинноствольная винтовка с шестигранным кованым стволом и потертой ложей. Генрих, который на полигоне чувствовал себя как дома, бесцеремонно ткнул в первобытную диковинку пальцем:

— Стреляет?

— Стреляет, сынок, — ласково ответил старик.

— И попадает?

— Ага. За сто шагов слону в глаз без промаха бьет. Может у зулусского воина перо с головы срезать или любую пуговицу на английском мундире в его хозяина вколотить. Ружье доброе, отцовское. Ручной выделки и промаха не знает, — словоохотливо пояснил старик и, хитро прищурившись, добавил: — Не чета вашим мелкашкам фабричного производства.

— У нас на полигоне ни слонов, ни англичан не имеется. Кафры есть, но это подсобные рабочие…

— Вот и прикажи им мишень установить. Вон там, метров за пятьсот, — предложил старик и, как только рабочие исполнили приказание, принялся заряжать свое оружие.

Специальной медной меркой засыпал порох в дуло, затем шомполом забил увесистую пулю и на затравку одел пистон.

Ловко приложился и, почти не целясь, спустил курок. Бабахнуло оглушительно, и облако дыма повисло над стрелком. Кто в бинокль, кто в подзорную трубу изучали мишень — пробоина была в самом центре.

Тем временем старик сноровисто зарядил и сделал новый выстрел. Николай краем глаза взглянул на часы: при таком темпе стрельбы получалось два-три выстрела в минуту. Для музейного экспоната совсем неплохо. Винтовка бухала раз за разом и над полем клубился густой пороховой дым. Пули ложились на удивление кучно и на месте «яблочка» мишени уже образовалась внушительная дыра.

— Хватит? — весело спросил старый бур и снисходительно взглянул на молодежь.

Все наперебой бросились его поздравлять и не могли нахвалиться меткостью старинного оружия.

Тут один из помощников Якоба, носивший чудное воинское звание ассистент фельд-корнета, не утерпел и тоже решил показать свое искусство в стрельбе. Видно, проделывал он это уже не раз, потому что по первому же знаку рабочие быстро разложили вдоль боковой дорожки несколько мелких тыкв. Сам он поспешил к коновязи и через малое время вылетел галопом на поле полигона. Конем управлял без помощи рук и на всем скаку одну за одной расстреливал тыквы из своего карабина. Выпустил всю обойму, не меняя аллюра, перезарядил и столь же быстро расколотил остальные тыквы.

После такой демонстрации желающих показать свое мастерство нашлось предостаточно. Обычно молчаливые и сдержанные буры вдруг превратились в азартных участников спортивного состязания. Недаром все они с раннего детства учились владеть огнестрельным оружием и знали в нем толк. Еще немного, и вся эта утренняя встреча на полигоне могла превратиться в обычное стрелковое состязание, но наконец-то прибыла подвода со свиными тушами.

Испытания английских разрывных пуль начали сразу же. Результат неприятно поразил всех. Пули были изготовлены таким образом, что при попадании в цель их стальная оболочка лопалась, словно скорлупа ореха, и наносила страшные рваные раны. Все молча смотрели, как специально приглашенный для этой цели врач копался во внутренностях туш и извлекал оттуда бесформенные кусочки металла с острыми краями.

— Сатанинское оружие, — проворчал старый бур. — Только дьявол мог придумать такое. Слава Богу, что английские солдаты никудышные стрелки.

— Англичане уже применяли эти пули в боях с племенами Северной Индии и в долине Нила, — сказал Николай. — Но, кажется, этот вид боеприпасов запретили применять против людей.

— Вы совершенно правы, — откликнулся врач. — Совсем недавно, в июле этого года в Гааге участники международной конференции запретили использовать на войне пули этого типа, а также метать с воздушных шаров и других летательных аппаратов взрывчатые снаряды, топить без предупреждения торговые и пассажирские суда, применять отравляющие газы…

— Что же, теперь будем сражаться одними копьями, как кафры? — спросил кто-то.

— Не надо так шутить, — возразил врач. — Под документами Гаагской конференции стоят подписи полномочных представителей двадцати семи стран мира. Среди них Великобритании, Франции, России, Германии…

— Уж не подпись ли уважаемого господина Круппа? — спросил Генрих.

— Какое отношение он имеет к этому?

— Потому что без согласия Круппа и всех его друзей-со- перников из других стран, которые заняты производством и продажей оружия, эти миротворческие декларации остаются пустыми бумажками. Старик не из тех, кто позволяет залезть себе в карман. На международных ярмарках оружия с его конкурентами часто происходят разные случаи, то склад со снарядами взорвется, то мастера-оружейники окажутся пьяными в стельку и неспособными вести стрельбы. Но сам Крупп умеет продемонстрировать качество своего товара. Если надо, умеет и рисковать. Как это произошло на стрельбах его «бронепушки».

— Это что такое?

— Как-то на своем полигоне Крупп велел установить камеру из броневых листов, а в нее — пушку на шаровом шарнире. Назвал это сооружение «бронепушкой» или «оружием будущего» и предложил всем желающим переждать обстрел, а потом открыть ответный огонь. На полигоне были генералы и офицеры из разных стран, но все они отказались засесть в этом бронированном ящике. Тогда старик сам залез в камеру и приказал палить по ней боевыми снарядами. Боже, что творилось! Но после такого обстрела он остался цел и невредим.

— Ты не мог бы что-нибудь подобное соорудить в нашем паровозном депо? — спросил Генриха Якоб. — Англичане стали применять бронепоезда, надо им что-то противопоставить. Согласен? Тогда поговори с мастерами в депо. Доктор, вы кончили? Все эти осколки передадите нашему фотографу, пусть сделает снимки. Сами напишите медицинское заключение о действии разрывных пуль. Думаю, его подпишут и другие врачи. Копии и снимки передадим иностранным журналистам, чтобы все знали, какое оружие применяют против нас… Да, и прикажите кафрам забрать туши и все здесь помыть.

— Подожди, начальник, не зови кафров, — вмешался старый бур. — Хочу предупредить вот о чем. После боев на поле остается оружие, наше и английское. Какое вышло из строя, какое просто в грязи. В своем коммандо я приказал все это тщательно собирать и хранить. Надо, чтобы так поступали и в других. Война еще только началась, своего оружия мы не производим, так что запас всегда пригодится.

— Спасибо, отец.

— Не перебивай, слушай о главном. Замечено, что по ночам кафры ходят на места боев и тоже подбирают оружие и боеприпасы. Понял?

— Ах вот как! — Якоб зло дернул щекой. — Еще раз спасибо, отец. Об этом мы не подумали. Вооруженные кафры — это очень опасно!

— Англичане уже создали туземные части, — напомнил Николай.

— Да, знаю. Вот что, друзья, поскорее заканчивайте все свои дела в столице и отправляйтесь на фронт. Надо немедленно организовать сбор, ремонт и хранение оружия. Питер, ты задержись. Есть разговор.

Отошли подальше от остальных. Солнце уже изрядно припекало. Встали в тени акации. Значит, разговор не будет коротким, Николай насторожился.

— Ты встречался с русским князем?

— Видел его в гостинице.

— Мне сказали, что вас видели и в другом месте и что вы говорили на русском языке.

Вот это сыск!

Николай только пожал плечами, но не смолчал:

— Я и с кафрами на их языке поговорить могу.

— Питер, не считай нас наивными мужланами. Чем здесь занимается русский князь, с кем встречаются Генрих и другие иностранцы, мы себе представляем. Ты оставайся тем, кем считаешь нужным. Русских здесь и без тебя хватает, все они стараются нам помочь. Но ты был первым.

— Спасибо, Якоб, на добром слове.

— Теперь скажи, можешь через князя или другим путем навести справки об одном русском подданном? Нам это крайне необходимо.

— Обещать ничего не могу. Если это частное лицо, то одно дело. Если же он казенный человек, то извини…

— Это женщина. Ее имя, — Якоб достал бумажку и прочитал: — Екатерина Радзивилл. Она оказалась очень тесно связанной с Сесилем Родсом.

— Он же сейчас заперт в осажденном Кимберли. Она вместе с ним?

— Нет, осталась в Кейптауне. Ведет себя очень активно. Часто бывает у губернатора, пишет статьи в английские газеты, выступает с требованием предоставить Родсу верховную власть во всей Черной Африке. Бывает в его поместье Хрут Скер, даже, говорят, копается в его бумагах. Есть подозрение, что она причастна к появлению векселей за подписью Родса, очень похожей на настоящую, и получает по ним приличные суммы.

— Вам что, его денег жалко?

— Ты сам сегодня видел, что делают эти пули. Это только начало войны, которую Родс развязал против всех нас. За это он ответит перед Богом и людьми, но чтобы суд Всевышнего свершился, нам надо знать о Родсе и его окружении все.

Бур сделал паузу, благоговейно взглянул на небеса. Сокрушенно вздохнул и продолжал:

— Мы узнали, что перед самой войной эта Екатерина приплыла с Родсом на одном пароходе из Англии. Во время плавания их часто видели вместе, в ресторане сидели за одним столиком. Родс все ей толковал о своих планах, о большой политике. Он же ни о чем другом и не может говорить. Она все внимательно слушала и восхищалась, а потом сама стала горько жаловаться на жестокость своего мужа. Раз даже расплакалась, упала Родсу на грудь, а он ее утешал.

— Ну и что из этого? Встретились люди, полюбили друг друга. Мужик он хотя и не видный, но при капитале…

— Пойми, не было у него раньше женщин! Мы же давно с него глаз не спускаем! — яростно сузив глаза, Якоб зашептал в самое ухо: — Родс эту войну начал, но конца ее он не переживет. Сейчас хочет бежать из Кимберли на воздушном шаре, боится в осажденном городе получить пулю. Все равно не спасется… Разузнай об этой Екатерине, а уж дальше наше дело!

— Пистолет ей дадите или обойдетесь ядом?

— Ну зачем же так грубо! Если он любит ее, а она любит деньги, то… Библию читал? Как Далила обезвредила Самсона, помнишь? В общем, поживем — увидим.