Самадхи

Глава 20. Взгляд со стороны. Адриан

Маринетт была лёгкой, как мыльный пузырик.

Казалось, что для неё нет никаких стоп-тем в общении. Она не смущалась, если разговор заходил про физиологию или секс, спокойно реагировала в ответ на скользкие моральные вопросы, всё комментировала, но никогда не осуждала. Когда они с Адрианом обсуждали фильмы, которые он ей советовал, Маринетт часто повторяла: у всех своя история.

Она этой фразой, казалось, могла оправдать даже серийных убийц и маньяков. Адриан был уверен: дай Маринетт в руки судебные хроники, и там не найдётся ни одного по-настоящему виновного. У каждого будет причина поступать так, как он поступил.

Но было ещё кое-что…

«Это не отменяет соразмерного наказания. Переступил законы общества — плати.»

Такая точка зрения подкупала.

А ещё Адриан обожал, что в переписке Маринетт пользуется всеми доступными правилами пунктуации. И заглавными буквами. Услада для глаз, не меньше!

С Маринетт было легко общаться. И ты, казалось, не мог ею пресытиться: хотелось узнать мнение по каждому вопросу, понять, как девушка мыслит, почему не отвечает на обидные подначки Хлои и смотрит иногда так, что чувствуешь себя маленьким ребёнком.

Для Адриана Маринетт стала первым другом после Хлои. Больше, чем другом.

— Опять на фотки пялишься?

Адриан, лежащий на кровати на спине, улыбнулся. Он держал на вытянутых руках телефон и действительно рассматривал картинку на главном экране: Маринетт перегнулась через парту и с пальцами, сложенными в значок мира, обнимала Адриана за шею, высовывая кончик языка. Сам Агрест, не ожидавший тогда подобной близости, шокировано и смущённо смотрел на свою подругу, а не в камеру.

Он этот момент, наверное, на всю жизнь запомнит. На перемене Хлоя сказала ему, что его причёска растрепалась. Может помочь хотела, и может и сама поправить. В туалет Адриану идти было лень, так что он решил воспользоваться фронтальной камерой, чтобы привести волосы в порядок.

Со стороны выглядело, будто он хотел сделать селфи. Неудивительно, что Маринетт отреагировала: фотографироваться она любила, как по секрету сказала Алья.

— Обожает рассматривать свои снимки, — закатывала глаза Сезер. — И улыбается, как дурочка. Нарцисс, не зря это её любимые цветы.

И посмотрела на Адриана так… прямо, что он зачем-то кивнул. И запомнил.

Маринетт заметила, что он «селфится», перегнулась через парту, взлохматила волосы Адриана ещё больше и, мягко пихнув парня, заставила его сделать снимок. На красный кружок Адриан нажал просто на рефлексах. Фотография, нелепая в своей комичной искренности, быстро стала одной из самых любимых у Адриана…

…и не возмутила его отца.

Габриэль увидел фото случайно, когда Адриан проверял время за обедом.

— Покажи фотографию, будь добр, — сказал Габриэль, протягивая руку и даже не сомневаясь, что Адриан отдаст свой телефон.

Но Адриан, к своему удивлению, замешкался. Ему не хотелось… он сам не понимал, чего именно. Не хотелось, чтобы отец разрушал его комфортный мирок? Чтобы он запретил дружбу с Маринетт?

Телефон он всё-таки отдал, внутренне сгорая от ненависти к себе. Он ничего не мог сделать под тяжёлым взглядом серых глаз.

— Что за девушка? — спросил Габриэль, разглядывая фото.

Адриан молчал. Знал, что вопрос обращён не к нему.

Натали наклонилась, чтобы лучше рассмотреть изображение, и кивнула, узнав девушку на фото.

— Маринетт Дюпэн-Чэн. Мне подготовить досье?

— Только короткое, — поморщился Габриэль, возвращая телефон сыну.

Адриану стало обидно. Маринетт была достойна большего, чем короткое досье. Хотя… у отца никогда не было времени, чтобы по-настоящему заинтересоваться жизнью собственного ребёнка.

Что бы там Габриэль ни решил, Адриан ни за что не прекратит общение со своим первым другом.

Дни шли. Габриэль, явно прочитавший досье, ничего не говорил. Адриан боялся лишний раз дёргать тигра за усы и тоже не начинал разговор о Маринетт и их дружбе.

В коллеже было скучно. Немного развлекала переписка с Маринетт, но в остальном… самыми лучшими моментами стали перемены, когда подростки выползали из-за парт и, лениво перемещаясь по классу, разговаривали.

Совсем хорошо было, если Хлоя оказывалась занята. Адриан любил Буржуа, дорожил её дружбой, просто… иногда Хлоя была слишком… слишком Хлоей.

Особую ценность Маринетт придавало то, что она, казалось, совершенно собой не дорожила. Могла рассеяно лизнуть царапину вместо того чтобы налепить пластырь, или забыть про еду. Да тот же прыжок с Эйфелевой Башни — разве это не признак полного безразличия к собственной безопасности?

Алья эту черту своей подруги тоже замечала, и старалась действовать, как могла: рассказывала про супергероев, чья жертва ни к чему не приводила, или же давила на совесть.

— Вот что ты будешь делать, если я вдруг пропаду, а? — разорялась Сезер на одной из перемен.

Маринетт мягко улыбнулась и взяла подругу за руку.

— Полиция? И переверну мир, чтобы тебя найти, конечно.

— Вот и я так же к тебе. Знаешь, всего неделя после нашего знакомства прошла, но такого духовного родства я ни с кем не испытывала! Ляиф, если ты сейчас розово пошутишь, то я пну тебя куда дотянусь.

— Эй, я, типа, вообще молчал!

— У тебя слишком очки блестели! Короче, Марин. Если ты пропадёшь или поранишься — я тоже всё сделаю, чтобы тебе помочь.

Согласно статьям по психологии, которые читал Адриан, Алья пыталась действовать через подобие. Показать Маринетт, что она важна для Сезер, а потому должна лучше к себе относиться.

Маринетт тогда понимающе кивнула. И без возражений съела огромное яблоко, которое Сезер вручила ей.

Свою привязанность и дружбу Алья доказала, когда Адриан совсем не ожидал беды. День шёл как обычно: шутки, смех, переругивания и скучные уроки. Пока Маринетт, выйдя к матери Исчадия, — кто так вообще ребёнка называет? — не задержалась. Зато прислала Алье паникующую СМС.

Сезер смела с парты все вещи, схватила рюкзак Маринетт и, не слушая окликов учителя, выбежала из аудитории. Адриан не знал почему, но побежал следом.

Нагнав девушку в коридоре, он схватил Алью за руку и дёрнул на себя, разворачивая.

— Что случилось?

— Маринетт прислала SOS. Она так никогда не шутит, точно что-то случилось! Надо её найти, срочно!

Он кивнул, и вместе с Альей они выбежали из коллежа.

В Париже творилось чёрт знает что, и наверняка это было дело рук Бражника. Но почему этого никто не замечал, что за магия? Адриан видел, как огромные фуры уменьшаются до размера игровых машинок, а дома, прежде чем их постигнет та же участь, вырываются из асфальта с фундаментом. Алья коротко вскрикнула, прижимая руки ко рту, но уже через секунду бросила вещи, доставая телефон и начиная съёмку.

Девиз Альи Сезер: раз не можешь ничего изменить, так хотя бы хронику после себя сохрани.

Адриан знал, что отвлечь Сезер от съёмки у него не выйдет, так что пытался высмотреть виновника творящегося бедлама. Где-то наверху летала женщина, и как её достать Агрест не имел ни малейшего понятия. Серьёзно, коты не летают!

Потом Париж накрыла ярко-жёлтая волна энергии, Алья стала стремительно уменьшаться, Плагг заверещал, приказывая провести синхронизацию, и Адриан почему-то послушался.

Зелёная вспышка Трансформации разбавила жёлтый. Адриана мотало, словно он попал в водоворот; в голове мысли стукались друг о друга, как бочонки лото. Когда Агрест пришёл в себя, то обнаружил, что летит к женщине в воздухе, а Трансформация у него какая-то убогая.

Или не Трансформация вовсе, а проклятие. Потому что руки и ноги принадлежали Коту Нуару, а тело — огромному мягкому банану, который Адриан ощущал собой. Тут можно и с ума сойти, между прочим.

Его вместе с кучей игрушек направили наверх, за грань облаков. Там была огромная платформа, состоящая из грозовых туч и напомнившая Адриану не очень хорошо проработанную локацию из видеоигр. За время полёта он успел ознакомиться с пустотой вместо хвоста и собственными изменениями.

Игрушки одержимая женщина скинула в большую кучу. Адриану повезло шмякнуться сверху, иначе его бы придавило массой. Были в его положении и неприятные стороны: не удержав равновесия, Адриан упал, покатился по горе вниз, и мир снова превратился в водоворот, закручивающийся перед глазами.

Встретить после такого падения Маринетт было подарком небес. Ещё бы Ледибаг была рядом… но, раз уж Адриан оказался без напарницы рядом с девушкой, которой требовалась защита, то нужно было взять бразды геройства в оставшиеся лапы.

Вот только Маринетт не собиралась давать себя молча защищать. Вывалив на Адриана кучу информации об акуме, она убежала к Кукловоду отвлекать внимание. Агрест только зубами скрипнул: голова всё ещё немного кружилась после эпичного скольжения по горе, так что отреагировать по-быстрому и хватануть Маринетт за юбку он не успел. Засунуть бы Дюпэн-Чэн куда-нибудь в игрушки, в безопасность…

Банан вместо тела мешался, но Адриан быстро к нему приноровился. По мере своих сил он приблизился к месту обитания Кукловода, и с огорчением понял, что придётся подбираться вплотную. Значит, нужно обходить сзади, потому что перед тронами было слишком много свободного пространства.

Увидев, что Маринетт как-то отговорилась от Кукловода, Адриан пошёл следом за девушкой. И не заметил предвкушающей улыбки на губах у одержимой.

Маринетт он нашёл недалеко от тронов, но в достаточно уединённом месте. Дюпэн-Чэн сидела на корточках, вцепившись в волосы и уткнувшись лицом в колени. Казалось, что она пытается занять как можно меньше места в мире.

Нервничает.

Она была такой маленькой и хрупкой, что её хотелось чем-то укрыть. Будто ей холодно из-за того, что она занимает в мире слишком мало места.

Пледа у Адриана не было. Он сел рядом с девушкой на колени и позвал её.

Несмотря на панику, Маринетт верила в героев. Верила в Адриана. А единственное, что он мог сделать — это утешить и помочь ей встать.

От самого себя Адриану было противно. Будь он чуть более опытным, умей он… хоть что-то, кроме собственно Трансформации! Что он за герой, если даже не тренировался, хотя у него была куча возможностей?! Нашёл себе друга и всё? А как же ответственность за полученную силу, за Плагга?

— Сможешь отвлечь Кукловода? — спросил он. — На пару минут.

Маринетт кивнула.

— Отлично, — он встряхнул руками, сбрасывая нервозность. — Тогда я зайду ей за спину, а потом применю Катаклизм.

— Звучит как отличный план.

Вот только «отличным» этот план не был. Когда Кукловод дала понять, что она всё знает… Адриан даже кинуться к девочке не успел.

В этот раз жёлтое сияние его всё-таки сожрало.

В следующий миг глаза он продрал в Париже, лёжа на крыше. Рядом сидела Маринетт, уже не в платье, а в своих милых розовых бриджах. Пиджак Дюпэн-Чэн сняла и, скомкав, подложила Коту Нуару под голову. Сама девушка сидела спиной, не повернувшись даже на оклик.

— Маринетт?..

— Ледибаг притащила нас сюда и убежала. Сказала, что сил не осталось и просила прощения. Ты, кстати, без костюма, но она принесла сыр… он справа от тебя.

Сыра, естественно, уже не было: Плагг всё подъел. Квами сидел, привалившись тельцем к плечу Агреста, и выглядел очень уставшим.

Адриан закрыл глаза руками. Подкатывали слёзы: от злости на себя, от ощущения собственного бессилия, от осознания бесполезности. Он чувствовал себя таким… ничтожным.

Потом Маринетт завела руку за спину и наощупь нашла его пальцы. Отняла руку от лица, никак не прокомментировав мокрые следы. Сжала его пальцы в своём маленьком кулачке.

Мир прекратил казаться таким ужасным.

— Кот Нуар… спасибо, что ты был там. Без тебя я бы не справилась. Мы не справились бы.

Слёзы всё никак не останавливались, как бы Адриан ни пытался успокоиться.