Самадхи

Глава 64. В гости!

Всё ещё два дня до похищения.

Уроки прошли скомкано. Адриана спросили на литературе, — к доске здесь не вызывали принципиально; считается, что это может травмировать стеснительных детей, — где он, кипя подобно чайнику, вывалил на Бюстье почти всю силу своего негодования. Да, досталось главным злодеям очередной сказочки, что мы проходили… Хорошо ещё, что Нино успел другу прочитать короткое описание сюжета. Командная работа!

Получив свои максимальные двадцать баллов, Адриан сел на место уже немного успокоившимся, но всё равно нервным. Я его состояние, если что, полностью разделяла: хотелось руки поотрывать тем писакам, которые эту статью нашкрябали. Это же практически вмешательство в частную жизнь, разве нет? Тут даже законы на эту тему были!

Но подавать на кого-то в суд — это точно привлекать внимание к моей персоне. В статье меня ни разу не называли по имени, так что девочкой в розовых бриджах могла оказаться любая из француженок. А Кот Нуар и вовсе не имел права обратиться ко властям, — хотя я была уверена, что Адриан бы так сделал, если бы мог, — просто потому, что гражданами Франции мы по-настоящему не являлись.

Да камон, у нас даже CNI не было, какие суды? Эх, тяжела судьба национальных героев.

После уроков Алья и Нино как-то естественно откололись: Ляифу дядя подарил диджейскую установку, так что парень пропадал за изучением огромного музыкального агрегата; Алья обещала матери помочь с Эттой и Эллой, потому что у Норы в этот день были какие-то бои. Я только надеялась, что не подпольные, с Ананси станется.

Адриан, как истинный джентльмен, пригласил меня к себе. К его великому сожалению, папаше в голову снова стукнула урина, и Агрест-младший временно не мог ходить по гостям. Одно расстройство с этим Габриэлем, вот честное слово. Может, он прознал, что у меня в гостях Адриан ест бесплатную выпечку?

Ну кто я такая, чтобы зеленоглазым блондинам отказывать? Сели в машину к Горилле и поехали, что уж там. Из салона Адриан отзвонился Габриэлю, предупреждая о моём визите; хорошо ещё, что домашнее насилие не дошло до той степени, когда и позвать к себе никого нельзя. Мне почему-то казалось, что дело в банальной соцопеке: мальчик, что не зовёт к себе друзей, сразу станет достоянием общественности. Простая схема, на самом деле. Сначала Адриан отказывает одноклассникам и не зовёт их в гости; детишки доносят всё до родителей, пылая праведным гневом; ответственные взрослые начинают задавать неудобные вопросы, причём обращаясь к классному руководителю — здесь это нормально; а Бюстье в свою очередь подписывала документы, обязующие её сдавать раз в месяц характеристику на каждого из учеников в министерство образования. Последнее меня удивило, но коллеж Франсуа Дюпона, напомню, был местом привилегированным. И дело даже не в Хлое; не только в Хлое.

Габриэль эту схему наверняка знал, так что практически не препятствовал моему проникновению на свою территорию. Я же в доме Агрестов вела себя тише мышей: в чужие комнаты-кабинеты не лезла, нос свой не совала куда ни попадя, с прислугой не разговаривала. Да, Адриан был золотым мальчиком, у него даже прислуга имелась. И это нормально, для такого-то здания.

Я даже ни разу ещё за всё наше время общения не оставалась у Агрестов ни на обед, ни на ужин; мы с Адрианом перебивались снеками, которые ушлый парень начал запасать в комнате. Подозреваю я, что закупает он их исключительно в виде Кота Нуара. Иначе жёлтая всезнающая пресса точно прознала бы про нарушение модельной диеты.

Не то чтобы я навязывалась на покушать. У меня с этим как бы проблемы, я могла и без еды день провести, даже этого не заметив. Но вот Адриан — будущий лось, судя по отцовским генам, и ему пропускать приёмы пищи было ой как нежелательно, ещё и с подработкой Нуаром. Но не пойдёт же мой Агрест есть, пока я у него в комнате тусуюсь? Правильно, не пойдёт, он же воспитанный мальчик. В отличие от своего родителя.

Вообще, мне было слегка стремновато оставаться в доме Агрестов, потому что где-то под нами лежала неупокоенная Эмили. Не знаю, как там было на самом деле: в коме она, в крио-сне, или же просто мёртвая… понимание, что под тобой настоящий гроб Белоснежки всё равно давило и нервировало. Я в своё время насмотрелась достаточно разных страшилок, чтобы знать, как они начинаются.

В тёмной-тёмной комнате, в грустном-грустном доме лежит тело прекрасной женщины, чья душа жаждет отмщения… по ночам встаёт она и ищет крови, ибо своей в её теле давно уже нет…

Бр-р-р-р.

В холле дома нас встретила Натали. Красивая женщина, но, как по мне, слишком уж много работает: под глазами у неё залегли тени, взгляд был тусклым и уставшим, уголки губ опущены в вечной скорби. Я бы тоже вряд ли радовалась, если бы любимый мною человек самостоятельно закапывался в могилу. Ещё неизвестно, в прямом ли смысле, или же только в переносном, имея в виду тюрьму и терроризм.

Габриэля бы полечить, да только что на моей родине, что здесь нет принудительного психиатрического осмотра. Только по доброй воле. Но скажите мне честно: какой псих признает, что он псих?

— Мадемуазель Дюпэн-Чэн, — поприветствовала меня Натали. — Добро пожаловать. Адриан.

— Здравствуй, Натали.

При взгляде на Адриана у Санкёр просыпались эмоции: глаза становились чуть живее и уже не напоминали о дохлой рыбе, уголки губ приподнимались. Натали Адриана любила, не удивлюсь даже, если она воспринимала его как своего ребёнка. Судя по рассказам моего Агреста, она проводила с ним времени раз в миллион больше, чем биологический родитель.

Мы прошли в комнату Адриана, не разуваясь. А-а-а, какая же для меня дикость это, кто бы знал. Даже у друга в комнате не надо было снимать обувь! Хорошо ещё, что Франция отличалась относительно сухим климатом, — так вообще можно сказать? — и дожди здесь были нечасто.

Агрест забрал у меня куртку, — сумку он отобрал ещё на выходе из коллежа, не давая мне «носить тяжёлое», — заботливо вешая поклажу около двери. Микро-квартира, а не комната: есть зона прихожей, есть собственная уборная, есть зона для спорта-игр-чтения и ещё куча всего, даже холодильник с водой и яблоками. Поставь плиту — и будут готовые апартаменты.

Я прошла к дивану и устало на него плюхнулась, вытягиваясь и занимая сразу все сидения. От Адриана я услышала короткий смешок, после чего Агрест подошёл и остановился за диванной спинкой.

— Что ты смеёшься, ребёнок, — проворчала я, блаженно расслабляя гудящую ногу. — Хоть немного уважения к старости!

— Старость? А я-то думал, почему каждый раз после твоего прихода нужно песок выметать…

— Но-но! Старость — она в душе! Песок из меня ещё не сыплется!.. пока, по крайней мере.

Он ещё раз усмехнулся. Обойдя диван, Адриан поднял мои ноги, уселся и умостил мои культяпки у себя на бёдрах. Ещё и не побрезговал, стянул обувь и начал разминать мне лодыжки.

От удовольствия я даже глаза прикрыла. Божечки, как хорошо. Любой человек любит массаж, это я вам точно говорю. А уж когда аккуратно массируют больное место, м…

— Чем займёмся? — тихо спросил Адриан, не прекращая волшебных действий своими замечательными пальцами. — Милые носки.

Носки на мне и правда были шикарные: розовые, с летающими жёлтыми слонами. Сабина притащила их из китайского квартала, — гусары, молчать! — и хотела по старой советской традиции хранить в носках луковицы. Даром что Советского Союза здесь не было, а коммунизм внезапно прижился в Германии. Ну я эти носки увидела и чуть ли не с боем отобрала у матери Маринетт.

— Я собираюсь релаксировать, пока у тебя будет желание мять мне ноги. Потом не знаю, можно домашку сделать. А ещё ты можешь мне поиграть на фортепиано, не зря же тренируешься постоянно.

— Отстойные планы, — выразил своё очень важное мнение Адриан.

Я приоткрыла глаза и взглянула на друга. Тот улыбался, а значит не согласился со мной просто чтобы не согласиться. Иногда у него такое бывало; я считала, что это проглядывает подростковый бунт. Мне казалось, что на мне Адриан тренирует будущие проблемы для Габриэля: несогласие, делание всё вопреки, юморок и прочие прелестные штуки.

— Какие тогда варианты?

— Ну, я могу помассировать тебе ещё ноги, затем стоит разобраться с делами коллежа. Потом я бы хотел, чтобы ты послушала мою игру, я недавно выучил новую мелодию…

Я рассмеялась, Адриан меня поддержал. Вот об этом я и говорила, да. Всё равно ведь моё предложение было вполне неплохим, так что его и будем придерживаться.

Раздался стук в дверь. Я сняла ноги с Адриана и села, как самая послушная и правильная девочка, даже руки на коленях сложила. Агрест перелез через диван, — ирод, прямо в кедах! — и побежал открывать.

— Месье Габриэль приглашает Маринетт на ужин, — услышала я тихий голос Натали.

— Хорошо, спасибо.

— В семь. Обед?..

— Один? Нет. Это невежливо.

— Я передам.

Дверь закрылась, я снова разлеглась на диване. Нашла взглядом электронные часы, которые показывали два пополудни. Это что ещё, моему Коту пять часов голодным сидеть? Ну уж нет, не в мою смену.

— Адриан, тащи мой рюкзак! Сабина сегодня положила мне сэндвичи с дижонской горчицей!