Самадхи

Глава 76. One Van, two Van

Дядюшке потребовалась ровно неделя, чтобы довести меня до белого каления. Вот вроде бы Ван Чэн ничего такого не делал, он даже по-французски не говорил, но одних взглядов оказалось достаточно. То, как он смотрел… я чувствовала себя рыбой второй свежести, которая каким-то образом попала на прилавок с охлаждёнными деликатесами.

Селёдка среди гребешков.

Ван приходил в основном по вечерам, ближе к десяти часам, когда Сабина уже возвращалась в квартиру, но Томаса ещё не было. Отец Маринетт не любил родственников жены, и причины, если честно, были на поверхности: китайцы здесь оказались теми ещё нацистами. Все, кто не рождён в поднебесной — человечки второго сорта. Что самое ужасное, узкоглазые не стеснялись доносить своё офигенно важное мнение до всех вокруг, не сильно беспокоясь о реакции на свои слова.

Китайцев не любили. Однако их страна была прогрессивной державой с развитым производством и мировыми поставками с охрененно большим оборотом. Как и в моём корневом мире, Китай делал всё: бытовые мелочи, химию, одежду, еду, машины, технику… Как говорится, Бог создал человека. Всё остальное производится в Китае.

В глазах Вана Чэн я была драгоценной кровью, в которую влили дерьмо. Смотрел он соответствующе, да ещё и как-то оценивающе. Судя по всему, я мужчину разочаровывала буквально с каждым вздохом. Он следил за тем, как я ем, как пью, как готовлю и делаю уроки, как говорю с родителями. Из того, как мужик прислушивался к моему общению с Сабиной, — класть он хотел на Томаса, папа Маринетт его совсем не интересовал, — я поняла, что Ван прекрасно понимает по-французски. Только не говорит, собака этакая.

Иногда он вставлял какие-то комментарии на китайском, и Сабина не знала, как себя вести. Руки у матери Маринетт дёргались, на щеках выползали красные пятна, брови сходились к переносице… но Сабина молчала. Только сжимала зубы, смотрела на меня и проглатывала чужие сунь-фень, как горькие таблетки.

Я привыкла ходить со включённой аудиозаписью на телефоне, и фразы Ван Чэна стабильно отсылала Адриану. Агрест отписывался, что всё понимает, но не переводил мне ни слова; переводчик в интернете вообще отказывался воспринимать чужую речь. Поскольку я всё-таки доверяла своему Коту, то продолжала это почти бесполезное занятие в надежде, что, если это потребуется, Адриан меня предупредит… о чём-то. Ну не знаю. Если вдруг Ван Чэн меня решит украсть в Китай, дабы вылить ровно половину «порченой» крови и сделать из меня чистокровную азиатку.

Мне было странно, что с таким менталитетом тот же Ван Фу был показан милейшим человеком в мультсериале. Идея поискать хранителя Талисманов в моей голове слегка отодвинулась на задний план: я банально боялась, что Фу окажется таким же говнюком, как и Ван. Боялась разочаровываться. Не сотвори себе кумира…

Ван Чэн в мультике тоже был милым, как новорождённый котёнок! А потом чуть Хлою не сварил.

Атмосфера в квартире стала тяжёлой и неприятной. Томас до последнего задерживался в пекарне, потому что сделать с присутствием Вана ничего не мог, а терпения у папы Маринетт не хватало. Сабина была хмурая и напряжённая, а ещё бросала на меня такие взгляды, что иногда меня в дрожь бросало. Ван, когда появлялся, ходил с постной миной, но эти его взгляды…

Возвращаться домой не хотелось, и большую часть времени я проводила у друзей или на крышах Парижа. Так себе замена, если честно, но что уж поделать. Только в синхронизации с Тикки я чувствовала себя немного спокойнее.

Тикки, кстати, отчего-то прониклась к моему дядюшке-нацисту большой симпатией, чего я никак не могла понять. Ностальгически улыбаясь, квами рассказывала про своего давнего друга-носителя. Из Кореи, не из Китая.

— Твой Ван так похож на моего Чана… лицо демона, сердце бога.

— Ты всех своих носителей по именам помнишь? — поинтересовалась я, не желая обсуждать дядюшку больше необходимого.

Мне его и в жизни хватало!

Квами улыбнулась.

— Конечно. И тебя я тоже запомню, божья коровка из другого мира. Носители, если мы их любим, навсегда остаются частью нас, квами.

Это в какой-то мере успокоило. Жить в чужих воспоминаниях — отличное посмертие, на мой взгляд. Но вот то, что разговор у нас зашёл о таких высоких и мрачных материях, меня совершенно не устраивало!

Взгляд Вана преследовал меня везде: дома, в коллеже, у Адриана, на крышах, на приёмах у психолога. Я не могла избавиться от ощущения липкости и гадливости, которые наверняка надумала себе сама. Одно хорошо: Сабина пообещала мне, что к мозгоправу я хожу последнюю неделю.

— Чего это так? — удивилась я, когда мать Маринетт озвучила своё решение.

На секундочку: именно Сабина выступала яро против прекращения этих походов. Томас считал, что мозгоправ мне или не подходит, или и вовсе не нужен, несмотря на состояние моего организма. А вот мать Маринетт продолжала верить в целительную силу психотерапии и оплачивала отнюдь не дешёвые сеансы с завидным упорством.

— Ван сказал, что тебе это не нужно.

И от этого пандазавра была польза, если так подумать. Хотя я всё равно не поняла, почему на уговоры Томаса, — которого Сабина бесспорно любила, — мать Маринетт почти никак не реагировала, а после слов брата сразу переменила своё мнение. Но про отношения Сабины и Вана я ничегошеньки не знала, так что не лезла ни с вопросами, ни с упрёками. Взрослые люди, разберутся как-нибудь сами.

Что меня на самом деле удивляло — то это спокойное отношение окружающих к росту и размерам Вана. Типа, никто не подходил к огромному мужику и не фоткался на его фоне, что я ожидала бы в своём мире. Двухметровую фигуру Вана воспринимали как что-то естественное. Погуглив, я удивилась ещё больше: гигантизм в этом мире был нормальным явлением, встречаясь намного чаще, чем в моём. В основном большим ростом могли похвастаться те же китайцы. Корейцы и парочка племён индейцев, которые успешно пережили колонизацию в этом мире; мои краснокожие друзья неплохо нагибали испанцев в своё время, да и подарки от них не принимали. Никаких вспышек оспы у них в итоге не было.

От гигантизма мне было ни тепло, ни холодно. Главное чтобы Адриан не вымахал, как его отец — уже сейчас мой Кот был метр семьдесят пять, тогда как я едва дотягивала до метра шестидесяти пяти. Десять сантиметров разницы, подумать только! И ведь он явно ещё вырастет… в чём я не уверена насчёт меня. Сабина-то была низенькой, а Маринетт телом явно в мать пошла.

Вечером воскресенья мы с Котом сидели на крыше и смотрели, как город готовится ко сну. После тренировки мы были уставшие скорее морально, чем физически: у нас с Котом никак не получалось нормально синхронизироваться в бою без перекрикиваний. Нуар ковырялся в своём шесте, я лениво игралась с леской йо-йо, пытаясь повторить фокусы, увиденные в интернете. Узлы я вязала уже вполне профессионально, обычные люди их не распутывали.

— Ты какая-то хмурая в последнее время, — заметил Нуар, не отвлекаясь от шеста. — Неделю где-то.

Парень всё пытался найти крышечку, под которой скрывалась розетка. У него не получалось: шест оставался монолитным, никаких дополнительных кнопок или отверстий в нём не было. Я считала, что магия проявляется только в моменты нужды.

Ну вот, к примеру, нужно будет нам зарядить телефон — и из моего йо-йо выпадет провод. Мне представлялось, что это как-то так работает.

— Да так. Неприятности дома.

— Проблемы?

— Ничего серьёзного.

Даже сейчас, сидя на крыше на незнамо какой высоте, — этажей пятнадцать точно, — я чувствовала, как спину мне холодит чужой равнодушный взгляд. Этого не могло быть, потому что здание стояло обособленно от других; до ближайших высоток было квартала два. Только если Ван проявил ниндзятские чудеса и подглядывает за мной через хрустальный шар, что был у третьего Хокаге.

Ну как иначе-то? Почему я чувствую его внимание, если самого мужика и в помине рядом не было?

Неуютно поёжившись, я скатала леску в йо-йо и подобралась под бок к Коту. Нуар сразу же меня обнял, даже не отвлекшись от изучения шеста. Всё-таки, хорошие у Адриана привычки формируются: то ноги мне массирует, то обнимает, не задумываясь.

Я откинула голову на руку напарника. Какое-то движение привлекло моё внимание; прищурившись, я вгляделась в дальние высотки. На крыше…

— Ледибаг? — Кот посмотрел на меня, почувствовав, как я задрожала. — Всё в порядке?

«Всё нормально», — хотела бы сказать я. Но ведь это будет ложь, а Адриану я обещала не врать. Недоговаривать, умалчивать — пожалуйста. Но не врать. Никогда.

На крыше вдалеке я видела Ван Чэна. И второго мужчину — поменьше, постарше, с седыми усами и бородкой. В ярко-красной гавайке с жёлтыми цветами…

Ван Чэн. Ван Фу. Вместе.

Ван Ван, ту Ван — как в считалочке.

Я ткнула пальцем в сторону крыши, но, когда Кот повернулся, ни одного из Ванов там уже не было. Ощущение чужого взгляда тоже пропало, зато противные ледяные мурашки так никуда и не делись.

Вновь передёрнувшись, я отстранилась от Кота и мрачно посмотрела на него.

— Давай-ка я расскажу тебе кое-что о хранителе Талисманов… только помни, что информация неточная.

Нуар с готовностью кивнул. Приятно, когда тебя воспринимают всерьёз, всё-таки.