Седьмая звезда

Глава 14

Их вторая, уже осознанная встреча, как брата и сестры, произошла довольно сковано. Натан, окруженный несколькими химерами и имперцами, лишь коротко официально кивнул своей сестре, когда военные офицеры под конвоем сопроводили пиратов в небольшой зал. Соблюдая дипломатический этикет, Натан представил собравшихся:

— Это первый регент Империи, лорд Амнелл, советник Флабель, советник Эдисон, министр Бек и генерал Шер с Химера. Эти господа выразили желание побеседовать только с Зуром.

— Вот только не нужно мне здесь тошнить своей вежливостью! — грубо отозвался Зур. — Я не скажу, что рад встрече с этими господами и без своих братьев, без своей семьи я ни с кем и ни о чём разговаривать не буду! И начнем мы, пожалуй, с самого начала, без ваших важнейших первоочередных дел! — его резкий тон не терпел возражений, а во взгляде было столько властной твердости, что дипломаты с Химера почтительно поклонились ему в знак согласия.

Лорд Амнелл недовольно кивнул Натану, и тот сделал жест всем присаживаться.

— Мой электронный гарпун позволял мне отслеживать ваше передвижение, я хотел знать, что происходит с моей сестрой. Параллельно с этим, я захотел собрать побольше информации о пиратах и выбил, используя свои старые связи в правлении, пропуск в архивы музея правосудия. Там, совершенно случайно я наткнулся на спрятанные чипы в личных вещах одного из казненных пиратов. Я не одну неделю ломал голову, подбирая программы и декодеры. Наконец, я расшифровал хранящуюся на них информацию. Около тридцати лет назад, в кругах пиратства образовалось братство «седьмая звезда», ваш приёмный отец был одним из его членов. Среди них была женщина, обладающая удивительным даром предвидеть будущее, которую в братстве считали лидером, её звали Лира. В одном из своих якобы видений, она увидела, что судьба нескольких галактик, сотен планет и миллиардов живых существ — окажется в руках …детей. Иных детей, где среди смешанных рас, смешается и сознание в единое целое. Она увидела, что мальчик химер, который родится у правителя этой планеты, станет одним из самых жестоких и беспощадных захватчиков во вселенной, уничтожающим целые народы и планеты. Братство «седьмой звезды» решило похитить ребёнка и убить его. Выбор пал на отчаянного пирата Тиара, который впоследствии нарушил волю братства, оставив маленькому химеру жизнь. Тиар задумал воспитать мальчика по-своему, вылепить существо с иным сознанием, но с той же силой. Далее он подбирал компанию своему приёмному сыну совершенно спонтанно, стараясь, чтобы дети принадлежали совершенно разным расам. Мальчика химера звали Зур. Следующим приёмным ребёнком стал аквазанец Сеярин, случайно подобранный им на плоту. Затем был ребёнок с Креша, Лакур. Затем сирота ламиец Жако. Чуть позже чернокожий ребёнок с Коры, получивший имя Мак. И последним был роанец Чи. Единственным исключением, не входящим в планы Тиара стала девочка, которую он случайно спас при пожаре. Постоянно возникали какие-то препятствия мешающие высадить девочку в какой-нибудь колонии. Так детей стало семеро. Девочку назвали Энн. И Тиар сформировал вашу семью. Количество детей стало для него символичным, так как каждый из вас олицетворял одну из звёзд братства. Как он растил вас, как воспитывал, какие вкладывал знания известно уже вам самим. И что у него из этого получилось тоже решать не нам и не сейчас. — Натан сделал паузу, переводя дыхание, и передавая слово имперскому советнику Эдисону.

— Сейчас нужно рассмотреть то, что мы все имеем. А имеем мы затянувшуюся кровопролитную войну, в которой обе стороны никак не могут договориться. Парламентеры с Химера заявляют, что возвращение законного правителя, может остановить эту войну. Им очень выгодно, чтобы среди их разрозненной расы установилось единство. Мы возвращаем им живого наследника — они отзывают войска, восстановив старые границы межевых секторов. Империя обязуется не посягать на территорию химеров, подписав меморандум.

— Вы им, они вам, а что из этого будем иметь мы? — задал свой главный вопрос, внимательно слушавший их Зур.

— Вы получите неограниченную власть на Химере, регалии и имущество правителей, ваших предков! — поклонившись, произнес химерский министр.

— Мы готовы выслушать ваши условия! — добавил лорд Амнелл.

— У меня будут условия! — решительно заявил Зур. — Империя станет лояльнее относиться к пиратам, прекратив их уничтожение. Вы похороните всех пиратов, закатанных в криокамеры. Всем членам моей семьи предоставят статус неприкасаемости и доступное передвижение по всей территории Империи. С нас снимут все обвинения и клеймо преступников.

— Мы согласны! — не раздумывая, ответил лорд Амнелл, — Если ваше возвращение на Химер позволит нам с вашими соотечественниками заключить союз и подписать меморандум.

— Если его высочество примет власть, все условия будут выполнены! — тут же заявил химерский министр.

— Я могу подумать? — сдержано поинтересовался Зур.

— Можете, у вас в запасе несколько часов. Эти сутки объявлены военно-нейтральными. Надеюсь, после этого химеры отзовут свои боевые корабли! — поднимаясь, со своего места сухо произнес первый регент.

— Тогда эти несколько часов мы проведем на своём корабле! — вставая, сказал Зур, следом за ним поднялись и все остальные.

Но в коридорном отсеке, голос Натана окликнул её.

— Энн, может, останешься на пару слов! Я хочу поговорить с тобой и не я один!

Что-то почувствовав, Зур стремительно обернулся, опережая девушку. На его лице тут же появилась хищная ухмылка, в отличие от негодующих выражений на лицах братьев. И только Энн стояла, словно пораженная громом. Рядом с Натаном, улыбаясь, стоял Илай.

— Это просто какое-то проклятье на мою голову! — со злым сарказмом выкрикнул Зур. — Девушка-маятник и мальчик-бумеранг! Ты его бросаешь, а он неизменно возвращается снова! Какого штака ты опять показался мне на глаза?! — в голосе химера завелись свирепые нотки.

— Я же сказал, что найду вас, где бы вы ни были! Натан вытащил меня с Энедры и добился моей реабилитации.

— Я страшно рада, — вымучено выдавила Энн с тихой грустью, — Прости, Натан, но я хочу пойти с братьями. Услышанное в зале сложно осознать, и Зуру нужно принять решение, а я должна быть с ним. — И даже не взглянув в сторону Илая, Энн поспешила за своей семьей.

В общей каюте повисло мучительное ожидание. Здесь были все, кроме Зура. Ему захотелось побыть одному. Братья переваривали информацию, теряясь в догадках о предстоящих событиях. Иногда кто-то из них поглядывал на тихо сидящего Тиара, в задумчивости изучая выражение лица своего отца.

— Кто бы мог подумать, что мы были экспериментом! — огорченно произнес Мак.

— Не смей, он любил нас! — сердито взглянула на него Энн. — Его умысел носил благородные цели. Для нас он был настоящим отцом!

— Энн права, мы живы благодаря ему, и всё что мы умеем, всё что повидали и приобрели — благодаря отцу! — поддержал её Сеярин.

— Да одна наша семья чего стоит! — воскликнул Лакур, — Роднее всех вас у меня никого не будет! Я благодарен ему за это чувство.

— Всё это так, вот только что теперь будет с нашей семьей? — задал свой сакральный вопрос Жако.

— Я пойду к нему! — сгорая от нетерпения, проговорила Энн.

— Ну ты же сама слышала, Зур сказал, что должен сам принять для себя это решение! Хочешь, чтобы напоследок он сорвался на тебе, или своим присутствием сбить его с правильного курса? — снова проворчал Жако.

— Но я чувствую вот здесь, — Энн стукнула себя в грудь, — Что он зовёт меня! Я ощущаю как ему тяжело! — С этими словами, она порывисто поднялась и вышла, невзирая на протесты братьев.

К своему большому удивлению, она нашла Зура не в его, а в своей каюте.

Он стоял спиной к двери, глядя в маленький смотровой иллюминатор, давным-давно братья с отцом специально сделали его для неё одной. Осторожно ступая, Энн тихонько приблизилась к Зуру, нежно обнимая его сзади.

— Высочество? — со смешанным чувством удивления и недоверия произнесла она.

— Представляешь? — хмыкнул Зур, — Хотел бы я задать нашему отцу пару вопросов. … Почему ты здесь, Энн?

— Хочу поддержать. Ведь я же чувствую, что нужна тебе. Я чувствую эту жуткую неимоверную тяжесть!

— Она меня просто рвёт на части! — с горечью обронил Зур, поворачиваясь к девушке. — Да, ты нужна мне, нужна наша семья, братья, наши скитания по космосу, старый «бронтозавр», я не хочу ничего менять! — столько боли на его лице она никогда раньше не видела.

Его страдание отразилось в её глазах, задрожав в крупных блестящих слезинках.

— Я всегда знала, что ты способен на большее! Тебе стало тесно на небольшом корабле — тебе уготовано управлять огромным миром! — с трепетом произнесла она.

— Но это всё разрушит мой мир, которым я так дорожил, Энн!!! Всё изменится! Пирата Зура больше не станет! Мне не нужен этот огромный чертов мир и их Химер! Я обойдусь и малым. А всё из-за этого идиота Натана!

— Но ведь наша же семья сохранится? Ты по-прежнему будешь её главой … или нет? — вздрогнув от пронизывающей их обоих неизбежности, прошептала Энн.

— Суть в том, … чтобы сохранить ваши жизни — я должен оставить нашу семью. Мы должны … расстаться, может быть на какое-то время. Я не могу взять вас в мир, который плохо знаю сам, — невесело ответил Зур, удрученно поджав губы, устремив свой печальный взгляд в далёкую невидимую точку.

Вцепившись в его куртку, Энн вдруг горько и безудержно расплакалась, пряча лицо у него на груди.

Зур тихо усмехнулся, обнимая её крепче:

— Картина из прошлого. Помнишь, как-то в детстве, на одной из стоянок ты вылепила из песка аккуратные башенки, украсив их ракушками. А потом какой-то пробегающий незнакомец растоптал сапогом твоё творение. Ты вот так же разрыдалась, уткнувшись мне в грудь. Я гладил тебя по волосам, и у меня внутри росло желание догнать и убить чужака, посмевшего расстроить мою сестру. Теперь наш маленький мир останется лишь в воспоминаниях. Всё когда-нибудь кончается, любит повторять наш Жако. Я решил лететь на Химер. На этом наше пиратство однозначно заканчивается. Но есть, конечно же, вещь, которая никогда не измениться — семья останется у меня в сердце. Как и моя любовь к тебе. Где бы я ни был, я буду стараться исполнять свою главную обязанность старшего — я буду заботиться о вас.

— Что-то в твоих словах неправильно, Зур! — с обидой и болью, проговорила Энн, вытирая слёзы, — Мы не можем расстаться! Ты ведь сам говорил мне, что мы части одного существа, свитая цепь!

— Это правда, а ещё я говорил, что где бы ты ни была — ты будешь чувствовать меня. Так что расстояние для единого целого не преграда, главное не отвергнуть его в сердце. Так нужно Эннжи. Я полечу один! — уверенным тоном произнес он, обнимая грустную, полную смятения девушку.

Энн отвернулась, потому что по её щекам продолжали градом катились предательские слёзы. Она не могла в это поверить! Зур всегда был рядом, в её жизни, как воздух. Она настолько привыкла к его присутствию, что его исчезновение означало бы для неё обезглавливание. Это ломало и корёжило воспринимаемую ею действительность, строящуюся на фундаменте, основанном именно Зуром, он был гарантом всего. Она могла быть с ним строптивой, упрямой, перечить ему и ругаться, но это были всего лишь внешние проявления её дурацкого характера. Внутренне они никогда не была готова остаться одной. И вот теперь её мир переворачивается с ног на голову!

— Эннжи, Эннжи, — Зур снова привлек её к себе, целуя и вытирая ей слёзы. — Я думал ты взрослая, а ты всё та же маленькая девочка. Жизнь закаляет нас, заставляя принимать жёсткие решения, заставляет нас ранить самих себя ради большей цели, вынуждает отказываться от заветной мечты, чтобы исполнить мечту другого. У жизни много разных садистских методов воспитания, и не один из них нам, как правило, не подходит. Мы выбираем для себя ношу, которую можем нести. Так что, сколько не рыдай, а нести её за тебя никто не будет. Иногда мне нравится, когда ты расстроена, ты тогда становишься такая мягкая и податливая, — лукаво улыбнулся Зур, давно изучив её противоречивый характер, зная, что после этого она точно перестанет лить слёзы.

Энн действительно попыталась уверенно улыбнуться, но в её глазах по-прежнему стояла беспросветная печаль.

— Не будем больше реветь, — шепнул Зур, — Будем заниматься любовью.

Когда Зур поцеловал её, она ощутила, что уже скучает за ним, но, не подавая вида, она с радостью ответила ему, вкладывая в поцелуй всё своё женское трепещущее сердце.

Он прощался с ней с особым наслаждением, мягко, ласково, словно в последний раз проникая своим чувством в каждую клеточку её тела, запоминая запах её кожи, её стон и тепло тела. Он покидал свою обретшую плоть душу, свою Энн.

Случай, который подарил Тиару дочь, и помог изменить суть химера, которому предрекалось стать одним из величайших тиранов.

Она ещё ощущала на себе его прикосновения, когда уже стоя в выпускном ангаре, провожала его глазами на корабль химеров.

— Он даже ни разу не обернулся, — прошептала она со слезами на глазах.

— Но ведь он попрощался со всеми нами ещё в общей каюте! — произнес Лакур, вздыхая.

— Ну почему мне так плохо, Лакур? — Энн обняла брата, тихонько скуля.

— Сегодня всем не по себе, паршивый день, отвратительная обстановка и на душе скребут мерзкие когти, — снова тяжело вздохнул Лакур.

— А ещё кругом одни имперцы, а мы среди них как сырое мясо, перевязанное яркой ленточкой среди волков, — пробурчал Жако.

— Да, дело дрянь, — присоединился Мак, — А хуже всего то, что мы теперь не знаем кто мы и зачем мы. Мы как замороженные экспонаты из музея правосудия!

— Так, все закончили ныть! Мы навсегда останемся теми, кем мы есть! Свободными, несгибаемыми авантюристами, сильными, ловкими, смелыми, изворотливыми, отчаянными и веселыми пиратами, бродягами космоса! Имперцы у нас этого никогда не отнимут! — наконец, вмешался молчаливый Сеярин. — И если сейчас нас накрыло тьмой, то завтра обязательно пробьётся полоса света, указывая нужный курс. Мы всё ещё семья! Ступайте лучше выспитесь, как следует.

Слушая его, на лицах братьев появились улыбки. Даже Энн усмехнулась, подняв на брата удивленные глаза, но слова Лакура переместили её внимание.

— А вот и наш посредничек прётся. Насколько я помню, он был всего лишь учёным, а стал военным атташе, разводящим межгалактические конфликты.

— Я надеюсь, что теперь-то мы сможем поговорить с тобой Энн? — произнес Натан, подходя ближе.

— Давай попробуем, — без особого желания кивнула Энн, пытаясь изобразить на лице приветливость, но безуспешно.

Натан привел её в очень уютную, оборудованную под кабинет и жилое помещение, каюту.

— Вот, располагайся. Это выделенные мне временно апартаменты. Можно сказать, что я пригласил тебя к себе домой, в гости!

— Мне кажется или ты действительно очень доволен? — сдержано поинтересовалась Энн, равнодушно осмотрев каюту.

— Нет, тебе не кажется. Я действительно счастлив! Оттого что смог помочь своей родной сестре изменить её жизнь, дал шанс избавиться от пиратского влияния и возможность начать всё с начала! — улыбаясь, гордо проговорил Натан.

— А разве я просила тебя об этом? — устало произнесла Энн, не сводя с него внимательных осуждающих глаз. — Просила лезть в мою жизнь? Она меня устраивала! А теперь мне ужасно скверно, потому что пришлось расстаться с самым родным человеком, а ты, видишь ли, доволен! Проделал во мне дыру и радуется!

— Прости, но это мы с тобой одной плоти и крови! И я как старший брат, считаю, что так будет лучше! Я уверен, что наши родители не хотели бы, чтобы их дочь стала пираткой! И я желаю тебе только добра. Это я — твой самый родной человек Энн, а Зур даже не человек, он химер!

— Замолчи! — моментально, в её душе поднялась волна гнева. — Ты не понимаешь! Родной не тот, с кем у тебя общая кровь, а тот, кто делил с тобой кров и последнюю каплю воды и пищи. Тот, кто защищал тебя ценой своей собственной жизни! Кто вырастил, кто верил, кто видел твою душу. Они — моя семья, Натан Мунн. И мне не важно, человек Зур или химер, он любит меня, а я люблю его!

— Господи, Энн! Я понимаю, ты привязалась к ним, но вместе вас свели обстоятельства и чьи-то странные идеи. Посмотри на другую жизнь, у тебя появился такой шанс перестать быть отшельницей и узнать наше общество изнутри! Освободись ты от этой скорлупы, посмотри вокруг тебя такие же люди, как и ты сама! А если присмотришься повнимательнее, то наверняка заметишь, что среди них есть такие кто хочет делить с тобой пищу и кров, кто будет защищать тебя и любить. Если ты не берешь во внимание меня, то вспомни хотя бы об Илае. — Взволновано жестикулируя, возразил Натан, вкладывая в свои слова всё своё искреннее переживание и тревогу.

— Знаешь, Натан, просто я сейчас не в том состоянии, чтобы говорить взвешено и рассудительно. Может, я и смотрю только через свою призму, и вижу мир по-другому, но невозможно так сразу критически изменить своё восприятие. Я очень устала. Я голодна. И мне жутко тоскливо.

— Ах, да. …Я плохой хозяин, вместо того чтобы уделить внимание гостье — я принялся читать нотации. Но я исправлюсь, подожди минутку, сейчас я принесу нам чего-нибудь перекусить! — засуетился он.

Затем Натана ненадолго отвлек визит Илая, и когда они вернулись, Энн уже крепко спала, свернувшись калачиком на тафте.

— Это же надо, отключилась за каких-то пару минут! — произнес Натан, ставя металлический поднос, на овальный трехногий столик.

— Не нужно будить, пусть спит, — прошептал Илай, осторожно присев около тафты на корточки, — Я побуду рядом с ней, хорошо? — Задумчиво улыбаясь, он рассматривал лицо спящей девушки.

Испугано вскрикнув во сне, Энн вскочила как по сигналу, обуреваемая странным предчувствием, страх потери смешался с разрывающей болью от обиды, и ещё что-то непонятное, совершенно ей несвойственное, чей-то чужой ужас. Осмотревшись по сторонам, восстанавливая в сонном сознании непривычные ориентиры, она наткнулась на спящего в кресле Илая, который тут же проснулся от шороха.

— Энн, подожди, куда ты несешься?! Что-то случилось? — быстро растирая сонное лицо ладонями, пробормотал он.

— Вот именно, что-то случилось! Но я пока не знаю что! Сможешь быстро проводить меня в выпускной отсек?

— Естественно! — удивленно бросил он, не понимая, что могло её так встревожить.

Значит, предчувствия её не обманули! Всё-таки что-то произошло … «бронтозавра» не было на месте!

— А … где мои братья? — испугано прошептала она, оборачиваясь, но на лице Илая было написано тоже удивление.

— Я так думаю, на этой летающей консервной банке есть несколько пунктов связи? — дрожащим от напряжения голосом, проговорила она. — Веди меня! Мне любой ценой нужна связь через колориз! Просто немедленно! Я тебя умоляю!

— Хорошо, успокойся. На тебе лица нет. Сейчас мы найдем, где можно связаться с «бронтозавром»! Возможно, что-то знает Натан.

Но и Натан ничего не знал! Зато он помог ей с доступом в радиоотсек.

Энн упрямо вызывала свой корабль, раз за разом, в сотый раз нажимая на клавишу, она уже не чувствовала пальцев, пока наконец, колориз не получил доступ на «бронтозавр», и на экране не появилось лицо Сеярина. Пока она пыталась связаться с ними, она накрутила себя уже до такой степени, что её голос дребезжал, как бьющееся стекло, а в больших глазах застыл неподдельный страх.

— Слава богу! Сеярин! Вы что хотите свести меня с ума?! Куда вы подевались? Я места себе не нахожу! — выпалила она на одном дыхании.

— Энн, — помолчав, произнес Сеярин, — Мы получили приказ от Зура, следовать за ним на Химер.

— А … а как же я? — выдавила потрясенная девушка. — Почему вы …

— Зур отдал чёткое распоряжение вылетать немедленно … без тебя. Он запретил нам прощаться с тобой и вдаваться в объяснения. Хотя сам пояснил всё смутно. Сказал, что пришел момент оставить тебя с твоим выбором наедине, что ты должна повзрослеть и определиться, что он устал не доверять тебе, что опыт очень важная черта. В общем, я сам плохо его понял. И на связь я вышел, нарушая его приказ. Потому что понимаю, что это жестоко. Но ты же знаешь, мы не могли не пойти за ним — он остается нашим капитаном.

— Вы … попросту бросили … меня! …Бросили!!!..За что? Как ты мог? Я …, - глухим и раздавленным голосом произнесла Энн, глотая слёзы. — Я не знала, … что вы способны так поступить со мной…

— Нет, мы не бросили тебе, нет! Просто мы дали тебе время и возможность разобраться в себе, ты всё не так поняла!

— Почему же вы всё решаете за меня?! Кто вас уполномочил воспитывать и наказывать меня? — с болью, переходящую в злость, бросила Энн. — Я всё правильно поняла! Ты не можешь себе представить, какую боль вы мне причинили! И первый урок я усвоила — никому нельзя доверять, даже тем, кто был с тобой в одной связке, кто давал тебе клятву верности. Это ведь первое правило пиратства — каждый сам за себя! Спасибо, братец за урок! А Зуру передай, что я не могу быть частью такого целого! Я не подопытный кролик, чтобы меня всё время испытывать! Вы просто взяли меня и раздавили! — одним резким нажатием, она отключила колориз, бессильно сползая в пустое кресло. Единственным плюсом было то, что сейчас в этом бункере она была одна, и никто не мешал, никто не утешал, никто не слышал, как обошлась с ней её семья, можно было пореветь, жалея саму себя. Почему-то каждая последующая сцена, вызывающая у неё слёзы становилась всё ужаснее и тяжелее, словно подготовительная репетиция к главной трагедии.

— Никогда больше не выдавлю ни одной слезы! Ни за что не покажу своей слабости! Никому! Он, видите ли, решил, что я недостаточно взрослая, и это после всего! Я просто ненавижу тебя, Зур! Сколько можно оттачивать об меня свой характер! Я и сама смогу постоять за себя, без вас! — сердито шептала она сама себе, вытирая слёзы. Но полностью скрыть своего состояния ей не удалось. Илаю хватило одного лишь взгляда, чтобы понять, что Энн чем-то сильно расстроена.

— Если не секрет, что же они тебе сообщили?

— Сказали, что у них неотложные дела! А мне велели отдыхать! — сухо произнесла Энн.

— А почему ты тогда плакала?

— От радости!

— Они тебя бросили или он тебя отпустил? — не унимался Илай, настойчиво добиваясь от неё искренних эмоций.

— Никто меня не бросал! — гневно сверкнув глазами, ответила Энн, ускоряя шаг.

— Стоп! — хватая её за руку, Илай остановился, притягивая её к себе. — Откуда столько агрессии и злости?! Разве я обидел тебя чем-то? Энн мы столько не виделись! Прошло пять месяцев с того карнавала. Думаешь, навязываюсь, ну извини, я просто переживаю! Потому что ты знаешь, что небезразлична мне, и я хочу знать, чем я могу тебе помочь! Так нельзя Энн, быть всё время заведенной как пружина!

— Ты прав, нужно себя чем-то занять! — нервно кивнула она, кусая губы. — Попрошу Натана подыскать мне работёнку. Энергию надо направлять в разумное русло.

Илай закрыл глаза и раздосадовано покачал головой.

— А можно я всё-таки предложу тебе кое-что другое? Знаю, сейчас не самое подходящее время заводить с тобой любые разговоры, но всё же выслушай меня. Хорошо? Ты ведь свободный человек Энн, ты совершаешь поступки и отдаешь отчет своим действиям, подумай немного о себе. Семья она есть и …будет, но никто не сделает тебя счастливой кроме тебя самой. К счастью это время закончилось, когда ты опасливо озиралась и чувствовала себя загнанной жертвой. Ты заслуживаешь на улыбки и радость, на спокойствие и новые открытия. Я хочу увезти тебя на планету. Не нужно сразу возражать, подумай. Ты действительно должна отдохнуть. Прошу тебя, знаю я эгоист, потому что это сделает счастливым и меня.

— Ладно, давай поговорим, добьём меня до конца, — вздохнула Энн. — Это ещё «одно», которое выворачивает мне душу наизнанку. Возможно, я даже и не заслуживаю этого счастья. Я … не смогу его тебе дать Илай. Этот выбор не может длиться бесконечно, я становилась на сторону семьи уже дважды, и не хочу, чтобы это повторилось. Не хочу проходить через эту боль и заставлять страдать тебя. Ты чистый, ты светлый и благородный, а я … я предала тебя, твою любовь. Не нужно тратить на меня своё время, не нужно верить мне и ждать. Я хочу уберечь тебя от себя. Когда-то мы уже расстались и это было правильно, мучительно, тяжело, но верно. Зур наверняка решил испытать меня, проучить за то, что я ему причинила, за то, что как маятник тянусь то в одну, то в другую сторону. Нельзя разрываться на две любви, за двойственность получаешь двойную порцию боли. Мне очень жаль, …прости. Прости меня, я сделала ошибку. Ты должен забыть и бежать от меня подальше! — она старалась говорить уверенно и холодно, чтобы дать понять ему, что это их последний разговор.

— А почему ты не смотришь мне в глаза? Даже если ты скажешь мне, что я не нужен тебе — я не поверю! Не нужно себя клеймить, ты не виновата, что я выбрал тебя, что полюбил не зная, что не могу ничего поделать до сих пор. Никуда я бежать не буду. Я не брошу тебя как они, и не буду испытывать. Я просто буду рядом. О большем не прошу. Ты запуталась и у тебя будет время подумать. Мы ведь можем быть друзьями? Энн, спроси себя, только честно, ты ведь не хочешь, чтобы я ушел?

— Я не хочу, чтобы ты страдал, — повторяясь, прошептала девушка, робко взглянув в эти нежные голубые глаза. — Если ты будешь рядом — я никогда не определюсь. Я быстрее сойду с ума.

— Если я уйду, значит, я сдался, а я не тот человек. Если бы он тобой дорожил — забрал бы с собой. А так теперь ему будет чем заняться, на планете Химер многомиллионное население — у Зура теперь будет новая забава. Я не перетягиваю тебя на свою сторону — я предлагаю свою дружбу. Разве это невозможно?

— Ты просто себе не представляешь, солдат, насколько это нереально, из этого ничего не выйдет. Эта игра называется «обмани себя», и я в неё уже играла. Сердце устанет притворяться, мы ведь не были друзьями, я очень тобой дорожу, поэтому мой вариант лучше …

— Да я ведь люблю тебя! — перебил её Илай. — И никуда от тебя не денусь! Хватит мучаться и сомневаться. Полетели! Прямо сейчас. На этой базе думать вообще противопоказано. Будешь приходить в себя на Арго. Договорились? — он протянул ей руку, ожидая её решения.

Сидеть в бесконечном ожидании, среди чужих людей и заниматься самоедством на огромной дрейфующей технической базе или поразмышлять в спокойной обстановке среди цветущих садов, под звёздным небом в компании друга? Неуверенно улыбнувшись, внутренне зная, что делает новую ошибку, Энн протянула руку, всё-таки отдавая перевес второму варианту. И Илай радостно потащил её за собой в выпускной ангар.