Седьмая звезда

Глава 8

Первый раз, проснувшись за эти дни, Энн почувствовала себя намного лучше, хотя она знала, что когда проснется, Зура рядом уже не будет. Воспоминания о случившемся прошлой ночью, раз за разом переворачивали её душу. Энн не могла разобраться, что творится с её жизнью, и как это всё остановить. Это был настоящий капкан. Капкан необузданных эмоций, сильных привязанностей к прошлому и новых закравшихся в сердце ощущений. Она уже не в силах была разобрать, где долг, где отчаянье и где её место в этом водовороте чувств. Она не забыла Илая! Об этом постоянно напоминало тоскливо нывшее сердце. …Но Зур! Всем свом поведением и отношением, Зур требовал сойти с этой гиблой дороги и оставить свою неудачную попытку любви, которая никому ничего хорошего не принесёт. …Уже не принесла. Энн коснулась запястья, но браслета там не оказалась. Вебфлеш, указывающий местонахождение Илая исчез! Она принялась нервно шарить по постели, переворачивая всё верх дном, и даже не заметила, как в её каюту зашел Лакур.

— Что-то потеряла?

— Вчерашний день! — расстроено бросила Энн.

— Позвать Зура? Он напомнит, — выдавил Лакур, отводя глаза в сторону. …Никогда она ещё не испытывала такой неловкости и стыда перед братом.

— Ты знаешь, — выдохнула она, опуская руки.

— Хотел посмотреть как ты и …, - Лакур запнулся, — Зур снова принялся за старое?

Энн молча кивнула, закусив губу.

— Он ведь ещё подростком перестал воспринимать тебя как свою сестру. Зур выбрал тебя как свою самку. Хотя разве бывает что-то общее между химерами и людьми? И он уже не отпустит тебя, Энн. Никогда и ни за что. Остановить его может только смерть. Но если ты захочешь — мы попробуем повлиять на него, хотя бы чтобы он не распускал руки и другие части тела.

— Не лезьте, будет только хуже, сам можешь себе представить. Тогда наша семья уже точно перестанет существовать, а я этого не хочу!

— Тогда если так, может, для тебя и лучше быть с Зуром? — вздыхая, проговорил Лакур, усаживаясь рядом. — Перестанешь вспоминать солдата и звать его во сне. С ним у тебя всё равно ничего и никогда не получится.

Нервно всхлипнув, Энн удрученно покачала головой:

— Мне так тяжело, Лакур, так тяжело, что иногда хочется умереть!

В его добрых глазах светилось понимание и сочувствие, от чего ей ещё больше захотелось разреветься у него на плече.

— Один этот выбор для меня уже убийственный. Наверняка, я слабовольная идиотка, раз не могу понять, что со мной творится и куда мне нужно идти! Я хочу тебе всё рассказать. Мне нужно это кому-нибудь излить, а кроме тебя мой бред слушать больше не кому.

— Ну почему, есть ещё Сеярин, которого не просканирует Зур, вот ему очень удобно доверять свои тайны. Да не смотри на меня так, я шучу! Выкладывай брату, что ты ещё натворила, пока Зур стоит на вахте.

— Когда я чуть не погибла на мертвой планете, знаешь, кто на самом деле меня отыскал? Кто привез моё бессознательное тело на «Азимут»? — взбудоражено начала Энн. — Это был Илай! Он зафиксировал моё местонахождение и почувствовал что что-то не так. Он спас меня! И не отходил от меня, пока не явился конвой. Его обвинили в неподчинении и связи с пиратами. Илаю грозит военный трибунал! … Из-за меня. Это было … невыносимо, смотреть, как его уводят, …словно душу вырывали. И хуже всего то, что пропал вебфлеш! Я точно помню, что он был, когда Зур привез меня на корабль. Пусть мы не можем быть вместе с Илаем, но так я хотя бы могла знать, где он, а теперь …. Думаю, вебфлеш взял Зур. Зур умён, слишком умён. Он наверняка уже всё просёк. Ждёт теперь только удобного момента.

— Ох, Энн! Вот ведь дерьмо! И почему тебя понесло на эту опасную трассу?! Надеяться быть с солдатом — всё равно, что идти по минному полю. Это дорога в никуда. Вы абсолютно два разных полюса, хотя и одной расы. Я не спорю, может он и отличный парень, но всем нам и ему, в том числе будет лучше, если вы будете далеко друг от друга. Хорошо, что пропал вебфлеш, меньше будешь думать, быстрее забудешь! Если желаешь ему добра — оставь его! Иначе его убьёт или Зур или имперцы.

— Легко сказать, — вздохнула она, — иногда я завидую Тиару.

На следующие сутки «бронтозавр» опустился на одну из планет созвездия Паука. Созвездие действительно напоминало собой это насекомое — по центру находилась крупная звезда, а шесть маленьких находились от неё на равноудаленном расстоянии, как лапки паука. Пираты приземлились на одну из таких «лапок» — планету Чага.

Ещё один факт, почему к этому созвездию прикрепилось такое название, это то, что все эти планеты кишели насекомыми, в особенности пауками. Старые непролазные дебри диких джунглей были опутаны паутиной. Говорили, что если уснуть под одним из деревьев — то наутро можешь проснуться завитым в кокон паутины. Она была везде. Чтобы пройти вперед, приходилось прокладывать себе путь, разрывая перед собой эти застывшие нити. Поэтому под пологом паутины живились вечные сумерки, сырость и шуршание членистоногих, ютившихся на хилых растениях и гнилых ветвях. Население этих планет было малочисленными и почти истреблённым. В основном это были отсталые от цивилизации племена аборигенов, исповедующих древнюю культуру — дан, поклоняясь духам подземного мира. Невысокие, смуглые, щуплые, словно подростки чагары бесшумно двигались, растворяясь в паутине.

Энн наблюдала из-за угла, как их корабль покидали жуткие скрюченные жрецы, с неприязнью вспоминая их пророчества.

— От кого-то прячешься? — произнес за спиной голос Зура.

— От этих психотроников. В прошлый раз они наобещали мне столько ужасов, что добавки после этого как-то не хочется, — сдержано ответила Энн, не оборачиваясь.

— Я отправил Мака и Лакура привести местных знахарей.

— И чем меня будут лечить эти гомеопаты — пауками? Мне уже лучше! — резко бросила она.

— Ты ошибаешься, — как-то двузначно отозвался Зур, беря её под локоть. — Пойдем, прогуляемся.

Ступив за борт, они тут же ощутили легкое прикосновение к коже теплого и влажного воздуха. Пиратов привыкших лишь к механическим шумам корабля, естественные природные звуки приводили в изумление и замешательство. Спустилась ночь. Вокруг порхали почти сказочные светящиеся жуки, которые еле умещались на человеческую ладонь, где-то в траве наперебой трещали ещё какие-то обитатели фауны. Зур прокладывал путь, прорывая впереди себя паутину и наматывая её себе на руку. Когда они, наконец, остановились, у него в руках уже была целая охапка. Бросив её на землю, он кивком предложил Энн присесть рядом с ним.

— О чём ты сейчас думаешь? — задумчиво протянул он.

— Ни о чём, — равнодушно пожала плечами Энн, — Я устала, не хочу ни о чём думать. А что? Зачем мы сюда пришли?

— Поговорить о кошмарах. Не мучают больше, нет? — он смерил её внимательным взглядом, отчего Энн почувствовала себя мелкой частицей под мощной линзой микроскопа. — И Илай больше не сниться?

— Кто? — вдруг охрипшим голосом переспросила она. — Зур, пожалуйста! … Давай не будем говорить о кошмарах, я прошу тебя. Давай о другом! — Энн понимала, что её тон выдает её с головой, но в последнее время она совершенно перестала контролировать себе перед Зуром.

— О чём же? — ироничная ухмылка прямо прилипла к его лицу.

— Да хоть о паутине! — раздражаясь, бросила Энн.

— Чего же ты так сердишься? — Зур коснулся кончиками пальцев её изящной шеи, притягивая её к себе поближе. — Ну, хорошо. Пауки плетут здесь паутину уже тысячи лет. Мохноногие монстры ловят в свои сети таких хрупких и легких мотыльков, — Зур толкнул её на мягкую паутинную кучу и его слова, произносимые низким завораживающим голосом, стали чередоваться с поцелуями. — Со временем аборигены научились плести из неё веревки, ткать одежду и даже пологи для своих шатров. А когда эти планеты были исследованы имперскими учеными, в паутине был обнаружен специфический фермент, который дал возможность имперцам изготавливать микронную броню для своих солдат, делающих их неуязвимыми для пульсаров. Вот так эта паутина стала природным ресурсом. Ещё что-то рассказать? — уже тихим шепотом спросил он, скользнув рукой по её теплому бедру. Его уверенный магнетизм, сила его страсти снова и снова порабощали Эннжи. И она презирала себя за то, что когда Зур заходил в своих ласках уже слишком далеко она не то, что не пыталась — она не хотела его останавливать! Это был словно танец в языках пламени — испепеляющий и горячий, сметающий всё на своем пути! Каждым своим прикосновением, каждым движением уже будучи в ней, блеском своих глаз, Зур показывал ей, что такие отношения приносят ему наивысшее удовольствие, что ему её не хватало и конечно же, что она принадлежит лишь ему.

— Ты иди, — вернувшись спустя некоторое время обратно к «бронтозавру», Энн махнула Зуру в сторону корабля, — А я ещё поброжу немного здесь рядом, подышу.

Небрежно поведя плечом, Зур согласно кивнул, шагая в сторону люка. Энн медленно, не спеша, пошла вдоль корабля, огибая его сзади. Присев на небольшой выступ у левой опоры, она подняла голову, засмотревшись на звёздное небо. Миллиарды рассыпчатых сверкающих узоров. Чуть ли не единственное занятие, приносившее раньше столько успокоения и блаженства, сейчас всколыхнуло все её нагромоздившиеся чувства.

Вся её иллюзорная обманчивая реальность разбивалась вместе с падающими звёздами. Энн ощутила, что где-то там, вдали на маленькой еле заметной мигающей точке — может и сейчас мучается от мыслей Илай.

Она вспомнила каждое его слово, которое он произнес на «Азимуте», о том, что постоянно чувствует её в своих мыслях, в своём сердце.

Что где бы она ни была — он будет ждать и верить.

И о том, что на самом деле для счастья отпущено так мало времени. Воспоминания смешались с ощущением вкуса поцелуя Зура, и на Энн упала такая тяжесть вины и отчаянья, что, не сдержавшись, она горько разрыдалась, содрогаясь всем телом.

Сузившиеся глаза наблюдали, как вздрагивают её плечи. Её тихий плач, словно раскаленной сталью заливался ему под кожу, пробуждая в нем его необузданную химеру.

Шорох шагов, и Энн тут же затихла, но он даже не заметил, как одним рывком поставил её на ноги, прижимая к обшивке корабля.

— Не желаешь всё-таки набраться смелости и прекратить делать из меня идиота??!! — прорычал он. — Может, хватит разыгрывать страдающую жертву!!! А? Скажи, Энн, о чём ты рыдаешь и что это такое?

Она с испугом перевела взгляд с его разгневанного лица на его ладонь, держащую включенный вебфлеш. — Я хочу знать! Всё, до конца! — сердито прошипел Зур. — Имею право, как никто другой!

— Зур отпусти, мне больно, — раненым шепотом произнесла Энн.

— Мне тоже! Это твой последний шанс, доказать мне свое доверие. Скажи мне правду, если я узнаю всё сам и не от тебя … никогда тебя не прощу!

Это был уже совершенно другой Зур, не тот, что полчаса назад! Из его глаз на неё смотрела жестокая свирепость хищника. Это было второе лицо её обожаемого Зура!

— Я … я не знаю, как тебе всё это объяснить, — начала она. — И в том, что произошло, нет моей вины и моего предательства. И я по-прежнему дорожу своей семьей, всеми вами, помни это, пожалуйста. Просто … я встретила парня, … солдата Империи. По странной случайности нас с ним соединили в супружескую пару …

Из груди Зура вырвался стон полный гнева и отчаянья. Он с размаху ударил изо всех сил кулаками по железной обшивке корпуса, прямо у неё над головой.

— Что?! — тяжело задышал он, — Супружеской … продолжай!

— Я не хотела этого! Так сложилось. А потом … потом я поняла, что он не такой как все. Что он не пёс! Что он благородный, искренний, чистый.

С каждым словом, под меняющимся страшным взглядом Зура, Энн всё сильнее вжималась спиной в корпус:

— Я почувствовала его одиночество, его трепет… Нас потянуло друг к другу, — тут у Зура мелькнуло такое выражение лица, что Энн с ужасом зажмурилась, — Мы были с ним близки. Я переспала с ним, потому что захотела.

Это был словно умирающий вопль загнанного зверя!

Разогнавшись, он всем телом ударился об обшивку корабля и, поддавшись своей ярости, Зур импульсивно схватил её за горло, приподняв от земли.

Энн задыхалась, она видела перед собой лишь его налившиеся кровью глаза. Вдруг его самого сзади обхватили ловкие щупальца, обвивая шею и плечи, заставляя послабить хватку. Зур отпустил её, резко обернувшись назад.

— Не мешай мне! — заорал он на Сеярина, с силой оттолкнув его в сторону. — Я хочу убить её!

Энн упала на колени, надрываясь от кашля.

— Зур! — застонала она, вытирая слёзы, — Я не твоя собственность, ты не можешь запрещать мне любить! Он спас меня с мертвой планеты, наплевав на свой воинский устав. Он не враг нам! Он любит меня, я знаю!

Зура рвали на части бушующие в нем дикие страсти. В гневе он швырнул в темноту злосчастный вебфлеш, и снова сгреб Энн в охапку, разъяренно тряся её за плечи:

— Как ты могла, дрянь, переспать с имперским выродком, перевозящим криокамеры?! Убивающие наш народ! Как ты могла так подло поступить со мной! Ты предала нашего отца! Говоришь, любит он тебя да?!! — Зур с силой толкнул её на землю, замахнувшись чтобы ударить, но тут на него сразу с обоих сторон набросились Сеярин и Лакур. Только в таком состоянии Зур не мог контролировать своей силы, которая неслась с огромной скоростью, совершая аварийную посадку. Яростно рыча, он разбросал обоих братьев, даже не заметив этого, снова добравшись до Энн, больно вонзив свои пальцы ей в плечи. Зур принялся кричать, вжимая её в землю:

— А мы разве ни разу не спасали тебя?!! Я разве никогда не жертвовал собой ради тебя?!! И это твоя благодарность?!! Ты сама растоптала нашу семью! Ты сейчас выстрелила в каждого из нас! А когда отдавалась мне — думала о нем, да?!! Я ненавижу тебя, Энн!

Зур продолжал рычать и вырываться когда братья, уже вчетвером оттаскивали его от теряющей сознание сестры.

Энн перевернулась, скрутившись клубком, и заскулила, ударяя кулаком по земле. Никогда и никому она не пожелала бы такого удушливого отчаянья и разрывающей душевной боли! Ей было больно …за Зура. Она даже не обижалась на него, Энн знала, какую она нанесла ему рану. Сейчас она валялась в пыли, словно чьё-то вырванное из груди сердце.

Прошла будто целая вечность, с тех пор как черный смерч отчаянья высверлил ей в душе огромную дыру. Энн была в себе, но на время она потеряла ощущение времени, ощущения своего тела, возможность воспринимать свет и звуки. Наверное, именно так и выглядит внутри черная дыра.

— Эннжи, — пробился к ней грустный голос Сеярина, — Ты, что всё ему рассказала?! Тоже додумалась. Лучше бы ты соврала — он превратит твою и нашу жизнь в кошмар. Пойдем, я должен отвести тебя и Тиара в селение знахарей.

— Я никуда не пойду, — выдавила она тихим шепотом.

— А тебя никто и не спрашивает. Не пойдешь — заставим! — отрезал брат.

Сеярин шел впереди, позади него послушно плелся Тиар, затем Энн и замыкал строй Лакур. Энн брела на слабых ногах, переставляя их автоматически, сейчас её сознание было далеко от её тела. Иногда она спотыкалась о торчащие пни, и падала на валяющиеся клочья паутины.

Когда она растянулась на земле в последний раз, то подняться уже не смогла. Тогда Лакур, горестно вздыхая, взвалил её на плечо и молча понес дальше. Лакур переживал за неё сильнее всех, не представляя как теперь Зур, терзаемый жаждой мести и крови, будет уживаться с их сестрой. С другой стороны, Лакур ощущал муки Энн, он тоже умел тонко чувствовать ее, так же как и Сеярин, но только в отличие от Сеярина Лакур умел страдать.

Время от времени он шумно вздыхал и качал своей рыжей волосатой головой, возводя глаза к небу.

Чагарские знахари принялись врачевать над Энн и Тиаром, делая на её взгляд бессмысленные манипуляции и процедуры. Она равнодушно со всем соглашалась, послушно выполняя все их ритуалы. Несколько дней, они подсаживали на определенные точки её тела каких-то пауков, чьи укусы обладали целебными свойствами. Следы от укусов ужасно пекли и чесались, но Энн и этого не замечала. Затем её погружали в глубокий чан с теплой лекарственной смолой, где она должна была сидеть часами. В конце концов, её заставляли становиться под струи водопада, вдыхать неприятный едкий дым и пить горькие отвары. Всё это она делала механически, даже не анализируя, что это за варварские методы лечения. Потому что все её мысли находились в полном тупике и замешательстве. Казалось всё, конец! Дальше обрыв и длительный полёт в бездну. Энн не видела дальше своего будущего. Она потеряла своё место в этом мире, а навалившееся разочарование отнимало силы бороться. Поэтому она не видела никакого смысла и в своём лечении.

Хотя что-то в ней встрепенулось, когда дней через пять за ними вернулись Мак и Лакур. Она взглянула на них своими воспаленными большими печальными глазами и тихо спросила:

— Как он?

Вместо ответа, Мак выразительно закатил глаза и покачал головой.

Это означало, что Зур продолжал кипеть от гнева, срывая свою злость на каждом, кто попадался ему под руку.

— Знахари сказали, что они бессильны в случае с нашим отцом. Его сознание не поддается их лечению. А вот ты, как выразились они, выздоровеешь, когда сама этого захочешь, — произнес Лакур, — Так что больше нам на этой планете делать нечего.

— Зур сказал привести нас обратно на корабль?

— Нет, Энн, он ничего об этом не говорил. Он вообще, знаешь ли, если не орет, то не разговаривает совсем. Мы сами решили, что пора собираться и уматывать. Будем надеяться, что он не убьет тебя, как только увидит. — Обеспокоено, но сдержано ответил Мак, попытавшись выразить на своём лице подобие поддержки.

Когда они добрались до «бронтозавра» уже сгустились сумерки, и сияние первых вечерних звёзд перекликалось с мерцанием светящихся в траве жуков. Братья принялись готовиться к полёту.

— Давай, Энн, заходи и прячься в своей каюте, Мак установил там специальный замок. Зура пока нет на корабле, он где-то бродит, — шепнул ей Сеярин.

— Никакие замки его не остановят, если он захочет войти, — с досадой произнесла она. — Может, стоит поговорить с ним ещё? Попытаться убедить и успокоить?

— Это самоубийство, но дело твоё. Далеко не отходи и будь на связи, — проворчал Сеярин.

Найти Зура было не сложно. Прорванный в паутине туннель привел её куда нужно. Пока она шла к нему, её тело с каждым шагом покрывалось морозом, а ноги становились ватными, это было всё равно, что идти без оружия в пещеру к горному медведю.

Зур лежал на земле, закину руку за голову. Ему даже не нужно было смотреть, кто приближается, он безошибочно определял их всех по шагам.

— Убирайся!!! Я не хочу видеть тебя! Не искушай меня сломать тебе шею! — со злостью и пренебрежением бросил он.

Но Энн и не собиралась уходить. Именно сейчас начиналась настоящая битва на прочность! Они или должны будут выдержать проверку их необъяснимых свитых в единое целое отношений, или проиграть, и тогда одно целое лишиться своей жизненно важной части, лишая одного из них жизни, а себя, обрекая на вечную кровоточащую пустоту.

— Что, не всё ещё рассказала?! — заскрежетав зубами, прорычал Зур, принимая, свой естественный облик химера, разгневанного ящера, обращая на неё свои черные, полные скрытой угрозы глаза.

Энн мужественно встретилась с этими глазами, опускаясь рядом с ним на землю. Его куртка была наполовину расстегнута и Энн заметила на его груди пять косых глубоких, ещё свежих царапин, будто он пытался сам себя разорвать, терзая свою плоть.

— Что это? — она всего лишь на миг прикоснулась к нему кончиками пальцев, как он отпрянул от неё словно обожженный, оттолкнув её руку.

— Зур, послушай, я ведь не боюсь умереть от твоей руки! Я понимаю, почему ты злишься, я сама на себя злюсь. Ну! Ударь меня! Но только один раз, чтобы больше я уже не встала. Чего же ты ждешь, химер? Я готова принять твой выбор, так же как ты не готов принять меня и понять!

— Нет, это ты не можешь понять, почему я злюсь! — выкрикнул он. — Ты думаешь только о себе! Ненавижу! Ты была моей частью, я всегда чувствовал, как бьется твоё глупое сердце, где бы ты ни была! И сейчас эту часть вырезали с мясом, растоптав мою честь! Ты бросила сюда грязью! — гневно ударил он себя в грудь.

— Не я, а ты думаешь только о себе, Зур! Я всегда была предана тебе, всегда моё сердце тебе принадлежало больше чем остальным. Но человек не всегда властен над своими чувствами, и никто над ними не властен, ни ты, ни я. Это случилось, не зависимо от моей воли, так решило моё сердце.

— Оно привязалось к человеку, которого ты совсем не знаешь! — с презрением произнес он, не сводя с неё ненавидящего взгляда.

— Не обязательно знать. Любовь не выбирает по качествам — она приходит и всё, без разбору, как болезнь или как благословление.

— Чушь! Я не желаю слушать этот ничтожный бред! — рычал он не так со злостью, как с болью.

— А то, что я выбрала вас это тоже бред? Я не пошла за ним, я пошла за тобой! — бросила Энн, упрямо подползая ближе к Зуру. — Я не хочу, чтобы рушилась наша жизнь, не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Я не смогу тебя потерять Зур, чтобы ты сейчас мне не говорил! — её ладонь всё-таки легла ему на исцарапанную грудь. Теплая, чешуйчатая сизая кожа химера вздрогнула, но в этот раз Зур не оттолкнул её от себя, позволив ей нежно гладить его мускулистое тело. Осмелев, Энн потянулась к нему, поцеловав в губы.

Его низкий грубоватый голос, решительно остановил её:

— Целуешь химера, хотя раньше никогда этого не делала, предпочитая мою человеческую маску. Готова, что угодно сделать, лишь бы пустить мне пыль в глаза, приспать мою оскорбленную гордость?

— Я хочу показать, что принимаю тебя любым, в человеческом образе ты или в своем естественном! — оправдываясь, проговорила Энн, глядя на него своими умоляющими серыми глазами.

— Какое же ты коварное и низкое существо, Энн. Так легко забыла уже своего солдата! Бросаешься то к одному, то к другому! Не трогай меня! — Зур грубо остановил её руку.

— Нет, не забыла! — уже с ожесточением произнесла она, — И я не бросаюсь под мужчин, как шлюха. Я люблю … вас обоих, и я не знаю, как это объяснить. Люблю каждого по-своему. Ты так же дорог мне, как и Илай, мне сложно было сделать выбор. Не рви меня, Зур, не терзай!

— Ах, любишь! А может, так тебе меня будет любить легче! — И Зур снова изменил свой облик, неожиданно обрастая внешностью Илая. Теперь на неё смотрел вылитый Илай, как две капли воды похожий на настоящего, только злость в его голубых глазах принадлежала уже Зуру.

Энн с ужасом шарахнулась в сторону, но Зур успел поймать её и повалить обратно на землю, нависнув над ней мощной глыбой.

— Тебе будет удобно Энн любить нас обоих, два в одном! — свирепым голосом Илая, произнес он, пытаясь сорвать с неё одежду.

— Нет, только не это! — застонала Энн. — Не делай со мной этого, прошу тебя! Не надо! Только не так! — она кричала и изо всех сил отбивалась от него.

— А почему тебе можно растоптать меня, а мне тебя нет?! — рычал он, искажая яростью лицо Илая.

Видимо, она задела свой переносной передатчик, когда боролась с Зуром, и их голоса услышали на корабле. Потому что через несколько минут, уже когда обезумевшему Зуру почти удалось подмять под себя кричащую Энн — прибежали Сеярин и Лакур.

— Все, Зур, оставь её. Пора стартовать. Мы готовы, — ледяным голосом произнес Сеярин, приготовившись защищаться от возможного нападения.

Зур действительно вскочил на ноги, агрессивно расправив плечи.

— Защитники явились! Говоришь, Лакур я зря обвинял вас в сговоре! Вы все знали, а значит вы такие же предатели, как и она!

— Нет среди нас предателей! — зашипел Сеярин и его бледно-розовые щупальца угрожающе посинели. — Чем сильнее ты будешь ей запрещать — тем сильнее она будет тяготеть к нарушению табу, это логика людей! И Энн не виновата, она уже не наша маленькая девочка. Её женская природа с помощью выбора набирается опыта. Почти двадцать лет мы скитались по космосу, и она знала лишь нас … и тебя, Зур. И когда перед ней открылась другая неизвестная душа — она поддалась искушению! И за это ты хочешь убить её?!

— Да хочу, потому что не могу простить ей её слабости! Потому что я бы никогда её не предал! — издав яростный крик, Зур бросился на брата.

— Зур, нет! — Энн попыталась встать между ними, но Зур одним ударом отбросил её в сторону, сшибая Сеярина с ног, покатившись с ним клубком по земле.

— О боже, Лакур, сделай что-нибудь! — взмолилась она, заламывая от отчаянья руки.

Зарычав, Лакур бросился в драку, и теперь они качались уже втроем, наматывая на себя паутину. Для неё это была самая страшная картина кошмара наяву — её братья дрались по-настоящему, и виновата в этом была она. Уловив момент, она запрыгнула на Зура сзади, обхватив его ногами и захватив в замок его шею. Но это мало помогло Сеярину и Лакуру, потому что Зур продолжал наносить им удары кулаками. Неизвестно чем бы это окончилось, если бы подоспевший Мак не выпустил в воздух серию разрывающихся выстрелов.

— А теперь все взяли себя в руки!!! — заорал он. — Видел бы вас отец! Это всё на что мы способны? Перегрызть друг другу горло? Зур! Корабль к старту готов, мы будем лететь или сразу начать рыть для кого-то могилу?

Зур брезгливо сбросил с себя Энн, шумно сопя, и бросая на братьев уничтожающие взгляды. Немая накалившаяся сцена длилась недолго. Сжав кулаки, Зур направился в сторону корабля.

«Бронтозавр» всё-таки взлетел. Только жизнь семьи с этой минуты стала иной. Они летели в неизвестность в прямом смысле этого слова.

— Натан, что ты собираешься делать? — Мирра бросала на мужа обеспокоенные взгляды. — Ты хорошо подумал?

— Да, Мирра, я все решил. Подумать только, моя родная сестра жива! Но я не успел ей доказать это. Мне нужно больше узнать о ней, я хочу попытаться разыскать Энн, — настаивал Натан.

— Но как ты можешь вот так всё бросить! Наш проект, станцию, меня, в конце концов? Натан, речь идет о пиратах, если ты будешь замечен в таких связях — на своей карьере можешь поставить крест! Это опасно для жизни, Империя на грани войны!

— Мирра, я не могу иначе. Не такой я человек — я не брошу её. Она моя родная сестра и я хочу, чтобы она знала, что я у неё есть. Я вернусь к вам, как только её найду и обещаю, я буду осторожен. У меня будет подготовленная команда, самый быстроходный корабль, оборудованный последним словом научной и военной техники. А для начала я встречусь с тем парнем, который привез её на «Азимут».

— Подсудимый, Илай Бош, военный трибунал вынес свой окончательный вердикт. Встать, для оглашения приговора! — стальным, будто безжизненным голосом зачитал военный комиссар. — Приговор смягчили ваши заслуги и безупречная служба. Илай Бош, вы разжалованы и переведены в рядовые. Вам назначено приступить к службе в пехотных войсках, вы поступаете под командование генерала Пэра. Учитывая военное положение, Империя не может разбрасываться хорошими солдатами. Надеюсь, у вас будет достаточно времени поразмышлять о противозаконных связях. Командование дает вам второй шанс доказать свою преданность!

Илай выслушал приговор совершенно спокойно, казалось, он был готов и к более худшей развязке. Ни сожаления, ни разочарования на его лице. Его крепкие плечи были расправлены, а в самой осанке читалось чувство собственного достоинства. Лишь в глубине глаз затаилась печаль, но это была другая печаль, совершенно не касающаяся его места службы. Пока длились эти дурацкие и бессмысленные допросы и невыносимое ожидание приговора, он много размышлял о своей жизни, об Энн.

Илай понял, что Энн нельзя приводить в его мир, где властвует холодная бюрократия, равнодушные законники и бездарная жестокость военных. Девушку, выросшую с пиратами — никто и никогда не реабилитирует. Если она попадет в лапы к имперцам, значит, точно будет обречена на смерть.

А следовательно — им не суждено быть вместе. И именно этот факт омрачил всё его существование. Теперь для него это представлялось именно существованием, а не жизнью. Ведь в его жизни должна быть она.

В коридоре его вдруг окликнули по имени. Илай удивленно обернулся, узнав шагающего ему на встречу ученого.

— Здравствуй, Илай. Слышал, тебя отпустили. Ты главное не падай духом, — ободряюще улыбнувшись, такими знакомыми глазами, проговорил Натан.

— Да мне в принципе сейчас всё равно, рядовой так рядовой, — повел плечом Илай.

— Слушай, я прилетел специально к тебе. Нам нужно поговорить. Это важно. Ты не против уделить мне часть своего времени?

— Мне нужно прибыть на курсирующий ковчег через два часа.

— Отлично, у нас достаточно времени. Я заказал изолированную кабину во втором секторе базы. Поехали.

Илай уселся за столик, с нескрываемым интересом ожидая начала разговора.

— Так вот, Илай, ты, конечно, очень удивишься, но разговор пойдет о моей сестре. Ни в одной имперской базе данных нет такой информации. Об этом знаю только я, моя жена Мирра, и сейчас узнаешь ты, — взволновано начал Натан.

Илай естественно удивился такому вступлению, улыбнувшись, он перебил его:

— Простите, а какое я имею отношение к вашей сестре? Я даже понятия не имею кто это!

— Ещё как имеешь, судя из подслушанного мною вашего разговора, на «Азимуте». Я так понял у вас с Энн близкие отношения?

— Энн!! Ваша сестра это Энн?!! — опешил Илай. — Ещё один брат?

— Нет, нет, пираты не имеют к ней никакого отношения, у неё есть всего лишь один родной кровный брат и он перед тобой. Это долгая история, мы считали её погибшей, когда она пропала при пожаре четырехлетним ребёнком, тогда было много неопознанных трупов. … Когда ты привез Энн к нам на станцию, Мирра заметила наше внешнее сходство и сделала тесты. Всё сошлось. Вот, посмотри, — Натан достал миниатюрный портативный компьютер и включил голограммное изображение монитора, на котором высветились данные теста. — Я понимаю, что тебе тяжело доверять мне, ты совершенно меня не знаешь. И я не хочу, чтобы в разведке появились данные о нашем с ней родстве пока не смогу разобраться во всём. Понимаешь, Илай, я хочу её найти! Я пытался ей рассказать, когда она ещё оставалась у нас, но Энн была так агрессивно настроена, что ничего не хотела слушать!

— На допросе мне сказали, что ей помогли сбежать пираты. Пусть меня судили за мой поступок, но я рад, что Энн в безопасности. Вы можете рассказать мне, как всё было? — оживился Илай, которого подпитывала любая информация о ней.

— Из всего увиденного я понял, что моя сестра выросла достаточно неординарной личностью, — улыбнулся Натан, — Она взяла одного из солдат в заложники, воспользовавшись ножом, угрожала мне оружием, чтобы отправить сообщение своим названым братьям. Она тогда так странно сказала, что «мне никто не сможет помочь, кроме моего брата»!

— Да, — протянул Илай, усмехаясь, — Действительно совпадение. Они прилетели за ней все?

— Прибыло трое, все одеты в форму «черного вихря». Я пытался отстоять её, ведь она была очень слаба, но тот офицер оказался непреклонен. И Энн была неподражаема — в таком состоянии отчаянно дралась с солдатами! Я ужасно огорчился, но потом, скажу тебе по секрету, когда узнал, что это были вовсе не разведчики, я страшно этому обрадовался! Мне нужно её найти. Скажи, ты знаешь, где она?

Илай задумался, опустив глаза, его пальцы ловко перекидывали маленькую ложечку, было видно, что он сомневается:

— Допустим, вы действительно её брат, а что если вы работаете на разведку и подосланы ко мне специально, чтобы разузнать местонахождения пиратов? — он испытующе посмотрел в глаза Натану. — Я не могу рисковать ею, она действительно мне очень дорога.

— Чёрт! Какие доводы мне ещё привести? Я ученый, а не разведчик. Если я похож на доносчика … очень жаль. Ты был моей единственной ниточкой. Но я всё равно буду её искать, для этого я оставил свою станцию и семью. Прости, что отвлек тебя, я не обижаюсь, на тебя, правда, я всё прекрасно понимаю, — поднимаясь, раздосадовано произнес Натан. — Умолять я не привык. Что ж, тогда разговор можно окончить.

— Погоди, — бросил ему вдогонку Илай, — я знаю, как можно её отыскать. — Вот. — И он снял с руки браслет.

— Что это? — Натан с любопытством вертел в руке украшение из темно-серого металла.

— Это вебфлеш, пиратское устройство, — Илай надавив на браслет, раскрыл его, демонстрируя голограммное изображение карты звёздного неба. — Энн носит биочип, по этой карте можно определить, в какой точке она находится, если она не за радиусом спектра. Сейчас она на межевой границе, в созвездии Паука, видите этот мигающий огонёк? Я… — Натан отчетливо увидел мучительное терзание на лице солдата, — Я хочу отдать его вам. Я долго думал, … мы с Энн не можем быть вместе, слишком много для этого выстроено преград. Но когда вы её найдете, скажите ей, что для меня она по-прежнему важна, что она должна беречь себя ради меня. Передайте, что я тоже …люблю её. И буду любить всегда. Я чувствую, что могу доверять вам. Найдите её, может, у вас получиться изменить её жизнь. А мне пора, война уже почти объявлена, наша рота одна из первых будет брошена на граничные колонии. Прощайте, Натан!

— Я обязательно передам, — прошептал в ответ Натан, — Спасибо.