Седьмая звезда

Глава 28

Они пришли в себя, когда теплые лучи утреннего света уже скользили по их телам. Выходя из этого необъяснимого наваждения, Зур и Энн обнаружили, что они снова перенеслись в другое место. Но не назад, а скорее вперед, потому что это место было им незнакомо.

— Если этому есть какое-то объяснение, то не ищи его у меня, — протянул Зур, рассматривая окружающую их местность и сверяясь с картой. — Видимо никогда не поздно, поверить в древние легенды и силу, правящую этим миром. Одно я теперь понимаю, что путь этот не простой!

— Ты можешь найти это место на карте? — подбирая свои совершенно сухие вещи, спросила Энн, с удивительным спокойствием поглядывая на Зура.

С того мига в пещере, что-то окончательно изменилось в её душе и в отношениях. Все приходящие эмоции стали поверхностными, потому что в глубине переливалась их любовь, которая теперь стала монолитной основой.

— Судя по карте, — Зур улыбнулся, уловив её ощущение, — Мы почти преодолели весь путь, перескочив приличный отрезок. Осталось лишь взобраться на плато, где собственно и должен быть мост Карадал.

— А плато на вершине этой горы?

— Мы снова будем карабкаться вверх, — кивнул Зур. — И я знаю, что тебе это не нравиться. …Мы пройдем Энн, мы одно целое, это наш путь. Я выберусь на эту гору без веревок легко, ты нет.

— Звучит «оптимистично», и как мне попасть наверх, сидеть и ждать пока неизвестная сила перенесет меня туда из жалости?

— Не совсем. Мы всего лишь усложним мне задачу — я понесу тебя на спине! — на неё уже смотрело лицо ловкого и сильного химера. — Запрыгивай! Обхвати меня покрепче ногами и держись!

Его гибкое тело с удивительной способностью могло сохранять равновесие, даже со смещенным центром тяжести. Сильные руки и мощные ноги Зура достаточно быстро и уверенно перемещались вверх по горному отвесу, неся свою ношу, с облегченной душей, ведь всё что ему было нужно — уже было с ним.

Но мало было взобраться на плато, сложнее было противостоять свирепому ветру, который явно пытался смести с этой небольшой ровной площадки все лишние предметы. Ветер буйствовал с неимоверной, сверхъестественной силой! Сложно было удержаться, тяжело дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить или слышать друг друга. В этой ситуации сипат был просто незаменим. Ощущая друг друга, они действовали согласованно без слов. Приходилось цепляться пальцами и носками за любые трещины и выступы в породе, чтобы хоть как-то продвигаться дальше. Теперь Энн была снизу, а Зур накрывал её своим телом, чтобы девушка не сорвалась от жестких порывов ветра. Где-то недалеко, на противоположной стороне плато виднелось слабое, еле различимое свечение, вот туда они и направлялись, упрямо борясь со стихией.

Это было размытое, окутанное туманом пятно в воздухе на краю каменной площадки, а за ним был просто обрыв, пропасть. И это свечение было единственным намеком на мифический невидимый мост.

— Ты помнишь, что говорил старец? — прокричал ей прямо в ухо Зур. — Нужно верить и не разрывать рук!

— Если веришь ты, то мне незачем сомневаться, ведь мы упадем вместе! — попыталась ответить Энн и ветер мгновенно стих, как будто его и не бывало.

Поднявшись в полный рост и взявшись за руки, взглянув друг другу в глаза, с улыбкой они шагнули за край. …

Ничего не видно, только густой окутывающий серый туман, настолько плотный, что нельзя было даже различить рядом идущего Зура. Ни под ногами, ни сверху, ни по сторонам, только клубы тумана. Энн ощущала, как крепко держит её за руку Зур. Но чем дальше они продвигались, с каждым новым шагом, тем отчетливее становились слышимые голоса. …Много голосов! Она не узнавала их, но вдруг …Энн отчетливо услышала голос Чи. Звонкий, гортанный голос брата. А затем она увидела перед собой его образ, который улыбался и протягивал к ней руки:

— «Энн, мне так не хватает вас! Я скучаю. Так хочется обнять тебя, снова почувствовать жизнь».

— Чи, милый, — прошептала она, быстро моргая от наворачивающихся слёз, — Прости меня за всё, я тебя люблю, …мы будем помнить тебя, братишка! — Энн протянула к нему руку, но образ Чи тут же исчез.

Перед Зуром неожиданно возник образ Ванды. Сначала она молча, осуждающе смотрела на него, но затем тихо произнесла:

— «Я родила тебе сына, а ты отправил меня в мир бесплотных духов, заставил бродить в вечной пустоте, вдали от моего ребёнка. Ты должен последовать за мной, вместо тебя уже есть кому остаться в мире живых. Тебе здесь ждут твои предки, Зур!»

— Я не убивал тебя, Ванда, и не отдавал такого приказа, хотя по нашим законам за такие проступки казнят. Это твой отец посчитал, что так он загладит свою вину, — ответил ей Зур. — Вы хотели обмануть меня, хитростью заставить меня привязаться к тебе, и это было не правильно. Вы сами обрекли себя на муки. Но я не держу на тебя зла, и ты …прости меня, если я косвенно послужил причиной твоей смерти. Мой сипат никогда не позволит мне выбрать другую женщину. Вы бросили вызов силе. А сына я не брошу. Я скажу если это даже слишком поздно — спасибо тебе за него! — И Ванда исчезла, как и появилась.

Они шли дальше, а голоса всё окликали, заставляя оглядываться, кто-то появлялся и манил за собой, призывно махая рукой. Голоса просили, умоляли, кричали и плакали, переворачивая внутри душу, но, ощущая теплую ладонь Зура, Энн не останавливалась.

Неожиданно туман между ними рассеялся, и они смогли не только ощущать, но и спокойно видеть друг друга, хотя по-прежнему вокруг них была беспросветная серая мгла. И вдруг им обоим путь преградил образ Илая. …Увидев его, Энн замерла от боли, а затем, встрепенувшись, ей захотелось броситься к нему, но Зур крепко держал её за руку. Илай молча протянул к ней руку, но она не почувствовала его прикосновения, только холод. Он улыбнулся ей такой знакомой милой открытой улыбкой, обратившись к ней со всей своей нежностью:

— «Привет, малыш! Я безумно тоскую без тебя, ты мне нужна. Энн, любимая, вечность отпустила нам так мало времени, а здесь в пустоте его вообще не существует. Почему всё так несправедливо? Если бы ты только была рядом, если бы я мог видеть твои глаза, и вечность была бы уже заполнена! Не уходи, побудь ещё немного!»

Но душившие её эмоции мешали ей произнести хотя бы слово. Вместо неё проговорил Зур:

— Отпусти её, дружище. В мире живых её время ещё не закончилось. Она унесет с собой память о тебе и твоё сердце, которое живет вместе с ней. Я буду заботиться и защищать Энн, потому что люблю её, и буду любить до последнего дня. Прости, мне повезло больше, ведь я умру с ней в один день. Мы больше не соперники и не враги с тобой, …если Энн любила тебя, значит, ты был этого достоин, и я приму это, научившись уважать твою память, но я не позволю духу забрать у меня мою Энн.

Прежде чем он исчез, она успела поймать взгляд этих любящих синих глаз, а сжавшееся от боли сердце, напоминая о себе, чуть не разорвало грудь.

— Энн, это всего лишь иллюзия! Обман! Образы, вытащенные из нашего подсознания для последнего испытания! — с досадой произнес Зур, с силой сжимая её руку. — Это всё для того, чтобы заставить нас растеряться и поддавшись эмоциям сбиться с пути. Души наших умерших в другом мире. Разве любящие звали бы тебя с собой во мрак? Посмотри на меня, я рядом, я живой и я люблю тебя!

Энн заглянула в эти удивительные глаза, в которых отражалась её душа, где на дне этого черного омута её ожидала его любовь, его стойкая мужественная преданность. И не важно, что он принадлежал другой, не похожей расе. Различия в оболочке были не важны. Важно было лишь то, что их души отыскали путь к слиянию, и эта связь дарила ей ощущение необыкновенного счастья — которое было даже больше чем вечность!

— Я тоже люблю тебя, Зур, — улыбнувшись, прошептала она, — И хочу быть с тобой до конца. — Энн потянулась к нему, обвивая его за шею, целуя его в мягкие теплые губы, которые тут же стали перекликаться с ней ответным чувством.

Когда, отрываясь от поцелуя, они оба открыли глаза, то оказалось, что они уже находятся не на призрачном мосту, а в огромной пещере, которую тускло освещал круглый камень, лежащий на постаменте.

Мягкий голубоватый свет окутал их своим сиянием. Боясь отпустить девушку, Зур произнес:

— Вот оно, Око Владыки. Невозможно поверить, но Омас оказался прав. Ты готова выразить своё желание и быть услышанной?

— А ты думаешь, что я ещё сомневаюсь? Конечно, готова, и не думаю, что моё желание не совпадет с твоим, — усмехнулась Энн.

Одновременно возложив руки на эту вселенскую тайну, оба в душе пожелали одно и то же — возрождение сипата, чтобы уже никогда не расставаться. Свет стал резче, ярче, слепя глаза до боли, нарастая до извергающейся вспышки. Какое-то время ничего невозможно было разглядеть, но потом ощущения и ориентация постепенно стали восстанавливаться, поражая их в очередной раз.

…Вокруг были горы, а над ними чистейшее изумрудное небо, яркий дневной свет освещал красно-желтые разводы на безмолвных камнях, снова навалилась жара, и Энн, в обнимку с Зуром, как ни в чем не бывало, стояли возле уединенной пещеры старца Омаса, в исходной точке пути «следов сипата».

— Эти прыжки в пространстве уже начинают мне надоедать! — проворчал Зур, потянув за собой девушку к пещере.

Омас стоял в той же позе и даже в том же месте посреди своего убежища, сложив на груди руки, застыв в смиренном ожидании. Казалось, его совсем не удивило их возвращение, даже наоборот он как будто уже был готов к этому.

— Вот твоя карта, мудрый Омас. Мы прошли путь к Оку Владыки только в один конец, обратно нас вернула непонятная мне сила, — протягивая свиток старцу, заговорил с ним Зур.

— Почему непонятная, …эта сила в тебе, мой правитель, — прожурчал тихий голос Омаса. — Ответь мне, нашли ли вы ответы, которые искали?

Но тут Зур не выдержал и усмехнулся, качая головой:

— Я понял в чём хитрость. Те, кто отправился бы в этот путь лишь для того чтобы разорвать сипат — они бы никогда не дошли, и наверняка его и невозможно отменить, словно запланированный рейс. На этом пути пара с недоразвитыми чувствами просто погибала бы, а доходили лишь те, кто стремился сохранить свою любовь. Этот путь — это бурное русло реки, посреди которого двое сидят в лодке, и учатся грести одновременно. И мы с Энн выплыли. Этот путь действительно помог мне, я чувствую, что на душе стало легко и тепло. Я не зря потратил столько времени! Скажи мне старец, чем я могу отблагодарить тебя, ты можешь просить у меня что угодно.

— Мне не нужны блага этого мира, правитель Зур. Храните свой сипат, эту легкость и тепло, берегите эту связь, поклоняясь в себе этой священной силе, вот и вся плата.

— А вот у меня есть к тебе мудрый Омас ещё одна просьба, но сначала я обращусь к Энн. — Зур с каким-то особенным торжественным видом взглянул не неё, мягко прикоснувшись к её руке, — Энн, я хочу, чтобы ты сейчас не думала, кем я явлюсь на самом деле на этой планете, я хочу, чтобы ты сейчас посмотрела на меня и восприняла как Зура, который тебя любит. И вот я спрашиваю тебя — ты станешь моей женой?

На какое-то мгновенье она даже растерялась, это было первое официальное предложение в её жизни, и это почему-то растрогало её:

— Я …и так ею уже стала, …разве нет? — пролепетала она.

— Ты была моей женщиной, а теперь я предлагаю тебе официальный статус, но не хочу, чтобы тебя пугало моё положение, потому что теперь это уже не преграда. Я хочу, чтобы все воспринимали тебя не как мою приёмную сестру, гостюющую на Химере — я хочу, чтобы ты могла назвать себя моей женой. Поэтому я ещё раз спрашиваю тебя — ты выйдешь за меня замуж? — не сводя с неё внимательного взгляда, пронизывающих черных глаз, проговорил Зур.

— А что у химеров для этого есть специальный обряд? — спросила она, вдруг понимая, что несет в этот момент неимоверную глупость.

— Ты издеваешься надо мной Энн? — уже опешил Зур, теряя терпение.

— Я …люблю …тебя, Зур, — выдавила Энн, оттягивая время, накаляя напряжение вокруг Зура, который уже начал бледнеть, в первый раз не понимая, что твориться с эмоциями этой девушки. — И, наверное, …выйти за тебя …замуж, это было бы …самым большим безумием в моей жизни, …но я …сделаю это. Я хочу стать твоей женой!!! — выкрикнула она в конце, своей запутанной речи, чуть не доведя ею Зура до истерики.

Он шумно выдохнул, пытаясь растеряно улыбнуться:

— Ты Энн, просто с удивительным садизмом умеешь заставить мужчину волноваться! Уф! Иди ко мне! — Зур обнял, с нежностью прижавшуюся к нему девушку, и уже обратился к спокойно наблюдавшему за ними старцу:

— Я хотел бы попросить тебя мудрый Омас совершить над нами обряд сочетания священных уз, на официальной церемонии через две недели в Карханкуте. Мы бы хотели, чтобы это сделал, указавший нам путь к единству.

— Почту за четь, — поклонился Омас, — Сегодня же начну готовиться к церемонии.

Прямо из пещеры, соединившись по портвебу с распорядительным советником, Зур потребовал у него отчёта за прошедшие дни, чем ужасно испугал химерского министра, который наверняка решил, что правитель просто ищет повод от него избавиться:

— Но ваше Высочество, с тех пор как вы отдали мне указания, прошло всего лишь семь минут! — оправдываясь, произнес советник, нервно поправляя тугой воротник.

— Хм! — отключившись, неопределенно крякнул Зур, красноречиво взглянув на удивленную девушку.

— И как это понимать?! Что всего этого не было? Трудности, испытания, наши разговоры, дождь — это всего лишь иллюзия?! — выпалила Энн, не желающая мириться с миражами.

— Для вас это было реальностью, а для остальных всего лишь мгновеньем, — хитро прошептал Омас, — ведь я говорил, что не нужно думать о времени. На пути сипата его не существует.

Это возвращение в Карханкут, было началом абсолютно другой жизни. В резиденцию правителя Химера возвращался исцелившийся и изменившийся Зур и уже иная Энн. Там, на пути сипата они наконец приняли для себя одну важную вещь, что цель их существования — это стремиться друг к другу, а смыслом их жизни — является любовь, соединившая их в одну суть, невзирая на различия, на кучу недостатков и достоинств. Просто иначе они уже не смогли бы существовать в этом мире друг без друга.

Это понял и жесткий по своей натуре химер, обладающий невероятной силой проникновения и гибкости своей сути, которая выбрала равнение на любимую женщину.

Это понимала и упрямая, взбалмошная Энн, которая уже не могла представить себя оторванной от Зура, в конечном итоге она нашла свою орбиту. Теперь она даже не задумывалась, что принесет ей завтрашний день, какие снова могут возникнуть трудности — это всё было не важно. Ей было хорошо рядом с ним, она постоянно ощущала, что любима и что любит, где бы он ни был, она доверилась ему и это сделало его счастливым — лишь это было …главным.

То, что они как-то изменились, бросалось в глаза даже издалека. Когда они шли вдвоем, не спеша направляясь к «бронтозавру» нежно обнимая друг друга о чем-то беспечно смеясь, то каким глубоким светом светились их глаза, как заботливо и непринужденно Зур убрал с её лица прядь непослушных волос, как, вдруг подхватив её на руки, стал кружить её на месте, как звонко хохотала Энн — все эти признаки не ускользнули от внимательных братьев.

— Да-а-а-а, они всё-таки восстановили сипат, — протянул Лакур, глядя на них из-под косматых рыжих бровей.

— Вот что у Зура не отнять, так это то, что он с одинаковой силой может, как любить, так и ненавидеть! — заметил, улыбаясь, Мак.

— Но когда он любит, выгоды всем от этого намного больше, для Энн, для нас, и даже для самих химеров, — кивая лысой оливковой головой, поддержал их Жако.

— Бери круче — для Вселенной! — с невеселой иронией добавил Бунн.

— А я рад! — утвердительно заявил Сеярин, словно с ним кто-то спорил.

— Ой, кто это у нас говорит?! Иди ещё потренируйся репетировать радость, а то уж больно она смахивает у тебя на угрозу, — тут же оживленно сцепился с ним Лакур. — Кто-нибудь одолжит аквазанцу протез радости?

— О, господи! — обреченно вздохнул Мак, хлопая себя ладонью по лбу, чтобы не видеть, как Сеярин вцепился всеми своими щупальцами в огненно-рыжую шевелюру Лакура.

— Как же я счастлива всех вас видеть! — воскликнула Энн, с умилением глядя на братьев. — Сеярин, ему не пойдет короткая прическа!

— Боже мой, Эннжи, где ты была? Посмотри, …тебе лучше виднее, я не поседел, нет? — Бунн обиженно и взволнованно взглянул на неё, когда она протянула к нему руки, чтобы обнять.

— Нет, Бунн ты такой же замечательный каким и был! — проговорила она, крепко обнимая друга. — Со мной всё хорошо, всё уже позади! Я скучала!

— Мак! — обернувшись, Энн провела пальцами по жестким курчавым волосам брата, — Тебя не сильно задели? Зур говорил мне, что ты ещё ходишь, но ты же знаешь Зура! Я сама хочу убедиться, что твой гениальный мозг не пострадал! — засмеялась она, глядя на то, как Мак в шутку уворачивается от неё.

— Слушай, мы тут так все переживали, и я разработал специально для тебя новый поисковый чип, введем его тебе под кожу и уже, если даже захочешь — не потеряешься!

— Отличная идея! — присоединился к ним Зур, после того, как растащил в стороны Сеярина и задиристого Лакура, — Расскажешь потом в подробностях. Для верности на нашу Энн нужно поцепить как минимум пять таких чипов. Но сейчас хочу вам кое-что сказать. … Братья мои, пираты. … Должен отметить вашу стойкость и верность, мы преодолели ещё один непростой отрезок нашей жизни. Я думал, что почти пропал, но вы не подкачали. И вот мы снова вместе, даже с пополнением. Хочу кое-что предложить, если вы конечно захотите, вы могли бы перебраться с корабля в мой замок, — громко объявил Зур, обводя всех взглядом вернувшегося лидера. — В этой резиденции достаточно места для целого пиратского легиона. Вы можете жить с нами, временно или постоянно. По крайней мере, вы будете знать, что есть место, где вас всегда ждут, накормят и обогреют, потому что мы семья!

— Да и малышке Нике будет с кем поиграть, мы привезли сына Зура, — добавила Энн, с благодарностью взглянув на него.

— Кто этот парень, черт возьми, Энн?!! — воскликнул Лакур. — Я что-то не пойму где делся Зур, этот злобный и заносчивый монстр?!!

— Так, я попрошу, — усмехнулся Зур, покосившись на брата, — Это ещё не всё. Энн согласилась выйти за меня замуж. Через две недели состоится церемония, вы все естественно приглашены, думаю, вы не пропустите свадьбу единственной сестры. Прощение ни у кого и ни за что просить не буду. Просто знайте, что мы с Энн счастливы.

— О-го-го! — радостно протянул Жако, — А веселиться будем по нашему или по химерским традициям?

— Боюсь, химерам, наши пиратские традиции не понять, — ответил ему Зур, — Но после официальной части мы обязательно устроим семейную вечеринку.

— А что будет с отцом? — заговорил Сеярин, разбавляя всеобщую радость таким болезненным фактом.

— Я приказал освободить его из-под стражи. Энн всю дорогу убеждала меня, что его нужно простить, — бросил Зур, всё время поглядывая на стоявшую рядом девушку. — А она ведь упрямая, вы же знаете! Так что я поговорю с ним, а вы сами решайте, как относиться к нему, но думаю, Энн обработает и вас.

— Так значит свадьба. …А что же химерские законы, и как отреагируют на это твои подданные? — теперь уже Бунн с интересом смотрел на правителя в его человеческом обличье, в которое облачился химер, как только приблизился к братьям.

— Теперь я их законы! Мне не указ химерский ропот, потому что будущий наследник у них уже есть. И за эти четыре года я взял под контроль всех глав родов, создав на планете свой правящий министериум, который полностью исполняет мои указания, а я наблюдаю и вношу корректировки. Химеры больше не манипулируют мной, скорее я ими! — с легким небрежным высокомерием проговорил Зур, а потом, изменив тон в более дружественное русло, добавил. — И самое главное, Бунн — я люблю Энн! Я чувствую, что ты никак не можешь в это поверить, потому что ты видел меня в ярости, далёкой от трепетных чувств к этой девушке, но тебе придётся, потому что я действительно …не могу без неё жить.

— Раз уж здесь все свои, тогда я тоже признаюсь, — лукаво произнесла Энн, с игривыми искорками в глазах. — Я выхожу за Зура, и приношу эту великую жертву, …не только ради спокойствия нашей семьи, и даже не ради галактики, которая и не подозревает, кому она обязана триллионами спасенных жизней, …и даже не ради того, что я сама хочу выжить, …этот отчаянный шаг я совершаю ….ради моей любви к нему. Теперь я могу чистосердечно заявить, что я жить не могу без этого химера!

— Я думаю, эта жертва будет не напрасной, — язвительно заметил Зур, обнимая её и целуя в губы, — И почему мне иногда хочется тебя придушить?

Командующий военной базой «Аватар-4» в полном недоумении пялился на полученное сообщение.

— Это просто какой-то нонсенс!!! Генерал Пруст, четвёртое подразделение патрульных в полном составе, а так же операторский отсек приглашаются на официальную церемонию бракосочетания правителя Химера??!! Мне кто-нибудь объяснит, что это за шутка?

— А кто же невеста? — Сэм Пруст с напряженным любопытством взглянул на возмущенного командующего.

— Эннжина Мунн! …Это что, та Эннжина Мунн? Или меня кто-то решил так по-идиотски разыграть?!!

— Вряд ли кто-то решиться на подобный розыгрыш, который грозит межпланетным конфликтом. У меня есть данные, что Эннжина Мунн действительно находится на Химере. Ведь это официальное сообщение, полученное с резиденции правителя Химера? — поднял брови генерал, пряча в глазах улыбку.

— Да, это сообщение нам отправили химеры!

— И что вы прикажете кронгенерал?

— Вы же прекрасно понимаете, Пруст, что проигнорировать приглашение химеров — значит бросить им вызов! А мы и так с ними нос к носу удерживаем границы, одна мелкая стычка и столкновения не избежать! Поэтому вам нужно отправляться на Химер вместе с операторами и патрульными, …но вы так же должны понимать, что ни одной дипломатической имперской комиссии ранее химеры не позволяли приземлиться на своей планете, вы будете первыми, кого из имперцев, они официально пригласили. А это уже огромная ответственность! Вам нужно подготовиться и проинструктировать людей! Немедленно вплотную займитесь этим! — раскрасневшийся командующий неопределенно замахал руками, на абсолютно спокойного и уравновешенного Самуэля Пруста, который уже представлял, как он обрадует ребят из подразделения, которых когда-то вела Энн.

Но это были не единственные имперцы, которые получили официальное приглашение с Химера. Такое же сообщение получил и Натан Мунн, которого со всей его семьей искренне желали видеть в резиденции правителя.