Седьмая звезда

Глава 3

И опять, как в старые времена, каждый четко знал свои обязанности и своё место, они снова и снова заставляли свой «бронтозавр» бороздить просторы необъятного.

На этот раз им повезло. Что-что, а запутывать следы пираты умели лучше всего. Они оторвались на безопасное расстояние от имперскх стервятников, потерявшись среди далёких звёзд, породившего их космоса. И только после этого Энн смогла спрятаться в своём укромном уголке на корабле.

Она не услышала ни звука, но она уже знала, что Зур стоит рядом. Ей даже глаз не пришлось открывать, чтобы понять, что он здесь.

— Я так хотела отдохнуть, можно мне побыть одной, Зур? — проговорила она, не убирая руки с лица.

— Хм, а вот я хотел бы узнать, что же с тобой на самом деле произошло, — прозвучало в ответ и его руки решительно подняли девушку с кушетки.

Энн рассержено шумно вздохнула и села.

— Ну почему ты никак не уймёшься? Я же уже всё тебе объяснила. Что я должна ещё сделать? — она спокойно заглянула в тёмные глаза Зура.

На её глазах человеческий облик брата мгновенно сменился, обличая истинную его химерную суть. Теперь перед ней был человекоподобный ящер, высокий, гибкий, с сизой блестящей плотной кожей, с глубоко посажеными сквозящими острым умом глазами, стоящий на двух крепких ногах, скрестивший на своей мужественной груди мускулистые руки. Один его вид, внушал необыкновенную силу и непревзойденность. А чего стоили эти гипнотические глаза! Тот, кто впервые видел глаза химеров — был не в состоянии отвести взгляд, полностью попадая под его властное влияние. Этим притягивающим взглядом, химеры могли заставить сделать что угодно, подавляя им волю, страхи и собственное человеческое «я». Строением своего тела химеры напоминали людей, это было словно слияние ящера и человека. Но у этой расы имелась уникальная особенность- химеры были хамелеонами. То есть они могли примерить на себя любой облик. Их организм имел такое поразительное свойство быстро преображать тело, мгновенно меняя кожу, массу, скелет, цвет и форму глаз, и даже голос. Но их естественный природный облик выглядел угрожающе, это было в самом выражении лица, глаз, вибрации голоса и даже осанке. Химеров боялись из-за их особой чувствительности к малейшим колебаниям эмоций, они могли разгадать любое состояние души, но сами, тем не менее, были очень жесткими, молниеносными, хваткими и хитрыми существами.

— Я так понимаю, мне нужно бояться, потому что будет серьёзный разговор? — покачала головой Энн, видевшая такие преображения не один раз, хорошо зная своего самого старшего брата.

— А ты разве ещё боишься меня? Скорее пренебрегаешь. В каком бы лице я ни был. Ты же знаешь, как бы ты ни старалась скрыть что-то от меня — я всё равно чувствую тебя, стоит тебе посмотреть на меня или пройти мимо. И сейчас я ощущаю, как тебя внутри всю трясёт, это боль и разочарование, это желание скрыться, страх не думать. Чего ты мне не сказала, Энн?

— Скажи, а тебе эта твоя способность никогда не надоедает? Это же так низко подсматриваться и прощупывать всех подряд, ощущать их эмоции и состояния, видеть сомнения, читать мысли по выражению глаз. Не нудно, нет?

— Ты не все подряд! — Зур наклонился над ней и приблизился лицом почти вплотную. — Ты часть моей семьи, часть меня и я должен знать тебя полностью! — глубокий с хриплыми оттенками голос звучал настойчиво.

— Но я не принадлежу лично тебе. Я не обманываю тебя, не хочу вас предать, не хочу бояться или ненавидеть. У меня могут быть личные мысли и переживания?! Я хочу о чем-то грустить, о чем-то своём вспоминать, но я не должна освещать это вслух и делить своё внутреннее сокровенное с кем-то, даже если речь идет о членах семьи, о самых близких! Не нужно меня так ограничивать и зажимать Зур! Не загоняй меня в угол! Не заставляй убегать от тебя, а именно это мне и хочется сделать! Если я захочу, я расскажу всё сама, без подозрительных взглядов и принуждений. Я хочу чувствовать себя среди вас спокойно и защищено, а не ощущать, как меня просвечивают и разбирают по молекулам.

— А меня это бесит! Просто выворачивает наизнанку, я должен знать ответ и всё тут!

— Вот то-то и оно. Я ему здравствуй, а он мне прощай! Попытайся меня понять, хотя бы чуть-чуть, — теперь Энн сменила свою оборонительную позицию, заговорив с ним мягко с нотами страдания, она ведь знала его не один год, а тысячи — тысячи дней, которые сделали их более чем родными. — Пожалуйста, Зур. Ты же не хочешь, чтобы я жалела, о том, что вернулась? Ну, прими меня такой, какая я есть. Это всё оттого, что ты встретил меня в штыки, набросился с обвинениями, и я естественно замкнулась и отгородилась.

Теперь перед ним была не огрызающаяся и игнорирующая его слова Эннжи, такая холодная и обозленная — теперь перед ним сидела их маленькая Энн, расстроенная, мягкая, с теплыми понимающими глазами и сочувственной улыбкой. И Зур сменил гнев на милость. Снова приняв уже всем привычный человеческий образ. Одно мгновение и перед ней уже снова стоял молодой человек со смуглой кожей, высокий, стройный, кареглазый, с красивыми волнистыми черными волосами, его ахазский профиль был безупречный, каждая черта его лица, каждый изгиб его тела были идеальными. Он был по-настоящему завораживающе красив! Энн улыбнулась, и Зур присел рядом с ней.

— И всё равно ко мне ты относишься иначе, чем к остальным, — взглянув на неё искоса, произнес он.

— Почему это? Вы мои братья, моя семья, как иначе?

Ему показалось, что она искренне удивилась, поэтому он только пожал плечами. Энн протянула руки и крепко обняла его, положив ему голову на плечо, изо всех сил заглушая все свои лишние эмоции, чтобы снова не спугнуть подозрительность Зура.

— Какой же ты вредный и надоедливый червяк, Зур! — улыбаясь, проговорила она, — но я так скучала по тебе.

— Ну, допустим, я поверил, но в следующий раз я глаз с тебя не спущу, больше ты никуда не денешься, мне нужно, чтобы ты была рядом.

Убедившись, что она под его контролем, Зур со спокойной совестью отправился в пилотскую рубку, и только тогда Энн смогла расслабиться, но спать ей уже не хотелось. С Зуром всегда было не просто, он относился к ней ревностней, чем ко всем остальным, он всегда хотел быть лучшим для неё из братьев, Зур не терпел соперничества ни с кем. Их отношения однажды стали настолько запутанными, что для того чтобы сохранить воспоминания и существования их общей семьи они решили оставить все как было до … того. Зато ей больше всех приходилось скрывать от него свои чувства и эмоции, она училась контролировать себя, и иногда ей удавалось обхитрить химера ради своего же спокойствия. Но тогда это было так, ерунда, по сравнению с тем, что придется скрывать сейчас. Энн не знала, чтобы сделал Зур, узнай о том, что Энн завела отношения с другим мужчиной, да ещё и с солдатом Империи. Он бы не вынес, узнав какие чувства зарождались было в её душе по отношению к Илаю. … Но теперь Илая нет, а Зур никогда не узнает, и со временем она спрячет это воспоминание даже от себя самой. И Зур навсегда останется её братом и только братом.

— И что же вы накопали? Хот где-то есть намеки на следы Тиара? — Энн села на край широкого сиденья, так чтобы можно было видеть остальных.

— Ты помнишь о той старой вражде между нашим отцом и Навом? — спокойно взглянул на неё Зур. Энн внимательно слушая, кивнула. И глядя в её сосредоточенное лицо, он продолжил. — Так вот, мы узнали, что однажды обкуренный Нав купил у одного торговца порошок из какой-то очень редкой травы, которая растет штак знает где, и вот если подсыпать эту травку в пойло, любое существо забывает кто он и что. Тогда Нав взболтнул торговцу, что хочет помочь одному старому другу провести лучшие годы в своей жизни. А затем нам попался один из бывших партнеров Нава, который…

— После того как ты его чуть не прибил! — вставил Лакур, нетерпеливо перебивая брата.

— Да, нам пришлось очень сильно нажать, чтобы он вспомнил, — продолжил Зур, — и он признался, что видел Нава вместе с Тиаром незадолго до его исчезновения.

— А где сам Нав? — нахмурилась Энн.

— Этот старый веник хорошо заметает свои следы. Он растворился! — пожал плечами Мак.

— Но у меня есть одно предположение, — поднял брови Зур. — Если допустить, что Нав подсыпал этот порошок Тиару, то чтобы он сделал дальше, чтобы насладиться своей местью?

— Отдал бы его имперцам? — спросил Жако.

— Нет, — покачал головой Зур, — Имперцы с удовольствием сцапали бы и его самого. Я думаю, что Нав продал нашего отца работорговцу. Вряд ли он убил его, скорее всего он потешается, оттого что Тиар теперь превратился в переросший овощ, с которым кто угодно может делать что угодно. Нам нужно искать работорговцев. Вчера на нашей частоте проскочила информация, что один такой кораблик видели возле Ландау. Летим туда, а там посмотрим.

Они гнались за кораблем работорговца несколько суток, пока тот не согласился показать им свой товар, приземлившись на одном из астероидов.

— Эта вошь хочет, чтобы за просмотр мы отвалили ему солидную сумму. Это гнилье своего не упустит, у них особый нюх на прибыль! — злился Зур. — Я, Мак и Жако отправимся к нему, а вы оставайтесь здесь. И смотрите в оба.

— Знаем, не маленькие, — пробасил Лакур.

— А? …, - она только успела раскрыть рот, как Зур тут же возразил.

— А ты тем более, будешь на корабле.

Энн обижено пожала плечами и отвернулась.

Она была у себя, когда через время до неё донеслись голоса Мака и Лакура.

— Вы уже вернулись? — заглянула Энн в грузовой отсек.

— Да там не на что смотреть! Нашего отца среди них нет. Так по мелочи, несколько имперских солдат, аквазанец и тройка плоскоголовых маржев, — отозвался Мак. — Вот если хочешь, можешь взглянуть, я их снял, не зря же мы отвалили ему столько таланов за просмотр.

Энн положила на ладонь камеру Мака и замерла, ощущая как в ушах колотиться её сердце, а перед глазами начинается расплываться туман.

— Энн!

— А? — она посмотрела на Мака невидящими расширившимися глазами.

— Что с тобой? Тебя словно молнией шибануло!

— А … а где Зур? — выдавила она, снова переведя взгляд на плоский экран.

— Он в пилотской рубке, вызывает Честера. А что это Энн, ты так побледнела?

— Послушай Мак …

— О, мне не нравиться твоё лицо, — покачал он головой, делая шаг назад.

— Ты как человек должен меня понять …

— А вот теперь мне не нравиться, как ты это говоришь! Однозначно подстава! — предостерегающе выставил он руку вперед, уже ожидая от сестры очередную сумасбродную выдумку.

— Мак! Проклятье! Мне нужно на этот корабль! Позарез! Прямо сейчас! Отвлеки Зура! — Энн нахмурилась и вся съежилась от напряжения, приготовившись отстаивать свой интерес. — Очень тебя прошу!

— А ты думаешь это возможно?! Отвлеки Зура! Да он же просветит меня своими лазерами, он мне все мозги перевернет! — взмолился Мак.

— А ты скажи ему, что в турбине прорвался шлейф или что перегорели провода в заднем кармане. Пусть что-нибудь чинит, я не знаю!

— Ты хочешь, чтобы я повредил турбину? Он смешает меня с дерьмом! Ты этого хочешь?! — Мак был почти в истерике.

— Ладно, не ломай, скажи, что тебе показалось, а если он всё-таки спросит, где я, скажи, что я отлучилась ненадолго, что полетела к торговцу …за безделушкой! — напирала на него взбудораженная Энн.

— Это к работорговцу то? На самом деле, зачем ты туда летишь?

— За безделушкой и лечу! — возмущенно пожала она плечами, не успевая на ходу придумать ничего лучше.

Она приземлила челнок на единственно ровную площадку около несуразного и громоздкого корабля работорговца.

— Давай, открывай, я хочу у тебя кое-что купить! — колотила Энн в обшивку люка.

— Когда речь заходит о деньгах, я понимаю любое наречие вселенной! — ответил ей, появившийся в открывшемся проёме торговец, такой же несуразный и крупногабаритный, как и его корабль.

— Недавно у тебя были мои братья, — не давая ему опомниться, заговорила Энн, — Я хотела бы ещё раз взглянуть на твой товар.

— А у тебя есть за что, детка?

— Ну, по-моему, они заплатили тебе достаточно, чтобы смотреть на это суток эдак трое! Но если я захочу кого-то взять, то у меня есть вот что! — и девушка вынула из-за пазухи маленький мешочек. — Здесь алмазы, это лучше чем таланы, да, торговец? Веди меня, мы теряем время!

В глазах торговца сверкнула радость наживы, слащаво ухмыльнувшись, он пропустил девушку внутрь. Пленные сидели на полу грузового отсека. На каждого из них был надет хомут, затыкающий рот и обездвиживающий руки, а ноги были просто прикованы к массивному кольцу, привинченному к полу. Но хомут не помешал Энн рассмотреть того, кого она уже узнала. Это был Илай! Теперь уже без всяких сомнений.

— Сколько? Сколько ты хочешь за вот это? — ткнула она в него пальцем, напуская на себя небрежность и отвращение.

— Двести таланов! Или камешки!

— Да ты наглеешь! За такие деньги можно купить целый остров! Кто даст тебе столько за имперского солдата, ты с ума сошел? Таких берут неохотно, никто не хочет связываться с имперскими чистильщиками. Сбрасывай цену или не видать тебе камешков! — деловито отмахнулась от него Энн.

— Но ведь тебе он зачем-то нужен, — хитро улыбнулся торговец, щуря свои и без того узкие глазки, на рыхлом расплывшемся лице.

— Тогда оставайся ни с чем! — скривившись, бросила Энн, собираясь уходить.

— Подожди, сто пятьдесят моя последняя цена! Из искренней симпатии к тебе! — торговец с надеждой и нетерпением заглянул ей в глаза, почти уже ощущая в своей пухлой руке драгоценный холод не ограненных камней.

Энн достала из своего мешочка пару средних камушков и сунула их торговцу в ладонь.

— Вот, всё что ты заслужил. Отстегивай его и давай мне ключ от хомута! — отрезала она, с презрением глядя в эти мутные и проданные глаза.

Торговец недовольно вздохнул и протянул ей ключ. Его подельники отстегнули пленника от кольца, подводя пленного офицера прямо к девушке.

— Помочь доставить на корабль?

— Сама справлюсь! — Энн подхватила Илая под локоть и поволокла его за собой к своему челноку.

Когда они уже оказались внутри за накрепко задраенным люком, только тогда она набралась смелости и посмотрела в эти полные непонимания и удивления глаза. Энн вставила ключ, и хомут ослабил хватку, позволяя Илаю избавиться от него.

— Ты жив, Илай! — выдохнула она, рассматривая его заросшее и помятое лицо.

— Лучше бы я умер! — и он заглянул ей в душу с такой невыразимой тоской, что у Энн сбилось дыхание.

— Я … случайно оказалась среди беженцев. Знаю, ты ничего не понимаешь, но поверь, я хочу помочь тебе, … спасти тебя. Дальше чтобы ты ни увидел и не услышал — помни об этом. Нет времени всё объяснять, нужно возвращаться на корабль. Ты только верь мне! — горячо проговорила она.

— Ты живешь среди пиратов?!! — с горечью поинтересовался Илай, всё всматриваясь и всматриваясь в её лицо, с ужасом пытаясь понять, что происходит.

— Теперь ты презираешь меня? — невесело усмехнувшись, прошептала Эннжи. Илай долго не отвечал, пристально изучая застывшее выражение её глаз:

— А я должен? — так же тихо спросил он, помедлив, коснувшись её руки.

— Там, на корабле мои братья, … мои приёмные братья. Они моя семья. Нас всех вырастил пират по имени Тиар. Теперь его похитили, и мы его ищем. А получилось, что вместо него я нашла тебя. — Энн тяжело вздохнула. — И они меня точно не поймут. Один из моих братьев — химер, поэтому я прошу тебя, старайся ни о чем не думать, не вызывай эмоции или воспоминания, думай о чем-то нейтральном, иначе начнется кошмар. Будет очень сложно, но я постараюсь тебя вытащить, даже если иногда я не буду похожа на себя.

— Да я уже и не знаю, какая ты есть на самом деле. Я и раньше-то этого не знал, не успел понять, — прошептал Илай, продолжая сжимать её ладонь.

— Нет, ты должен знать, — Энн смотрела на него умоляюще, с надеждой поймать в его взгляде понимание. — Тогда на базе … я была искренней. Все что было, … было по-настоящему. Только сказать тебе правду я тогда не могла. Так сложилось, что мы оказались из разных лагерей, с разными взглядами и отношением к ситуации, но …, - Энн осеклась, не в силах подобрать дальше нужных слов. — Я же говорила тебе, что ты выбрал не ту партнершу! — она опустила голову, но Илай мягко приподнял её за подбородок, проведя пальцами по её губам.

— А я не сказал, что жалею, — произнес он. — Я тоже был перед тобой самим собой.

— Ещё раз повторю, что будет очень тяжело, но можно ведь преодолеть любые преграды кроме смерти. Ведь так, солдат? — и она крепко обняла его, прижимаясь к его груди. — Я должна надеть на тебя это снова. Илай, помни — старайся контролировать свои эмоции. Что же теперь будет! — Энн на секунду закрыла глаза. — О, творец всемогущий, я так редко обращаюсь к тебе, помоги мне! — И она открыла люк, выводя за собой Илая уже в выпускной отсек «бронтозавра».

Первым, что она увидела — это было вытянувшееся от удивления лицо Мака. Сбоку раздался ехидный смех Зура и его холодный тон, прокрался ей за шиворот:

— Меня поразило уже то, что у работорговца можно купить безделушки! Но теперь ты добила меня окончательно, Энн! — он преградил ей дорогу.

Зур бросил на Илая брезгливый взгляд и, подняв брови, уставился на Энн. Он смотрел на неё так, как голодный удав смотрит на маленького кролика:

— Зачем ты притащила сюда этого имперца? Нет, нет, нет, не отводи глаза, Эннжи. Что это значит? Постарайся убедить меня и на этот раз! Начинай говорить, иначе я придушу тебя! — Его пальцы больно впились ей в плечи. Зур легко подтянул хрупкую Энн к себе, с каким-то садистским интересом изучая её лицо.

— Я … подумала, что вдруг нам придётся обменять Тиара на другого пленника. Вот я и решила, а почему бы не купить имперского солдата. На всякий случай, — пролепетала она, сжимаясь от боли.

— Ты издеваешься надо мной, да? — заиграв, желваками оскалился Зур. — Считаешь, будет равносильный обмен? А почему тогда ты не скупила всех одним махом? Сколько ты отвалила за него? — и Зур бесцеремонно начал ощупывать её, пока не вытащил у неё из-за пазухи мешочек с алмазами. — Ты с ума сошла, да? Это бы многое объяснило! На эти камушки можно выкупить Тиара без любого обмена! Ещё раз спрашиваю, зачем тебе именно этот имперский выродок?!!

— Отпусти меня! — выкрикнула Энн, вырываясь. — Ты уже забыл, о чём мы недавно говорили? Не делай из меня врага, Зур!

Зур отпустил её, даже оттолкнул от себя. Всё его внимание мгновенно переместилось на Илая. Он принялся ходить вокруг него, к чему-то прислушиваясь и заглядывая в глаза пленнику. И чем дольше он молчал, тем сильнее становилось беспокойство Энн. К ним уже успели спуститься все остальные, а Зур все изучал покупку.

Глядя на Энн, Лакур лишь недовольно покачал головой, а Мак, надувшись, даже не смотрел в её сторону. Энн снова оглянулась на Зура, но он уже стоял у неё за спиной. Его лицо перекосила странная ухмылка:

— Почему именно этот, Энн? Чем эта «безделушка» отличается от остальных?

Энн с непонимающим видом пожала плечами, решив промолчать.

— Отпустишь и этого? Будем выкупать всех имперских карателей, и выпускать их на свободу, как птиц? Романтично, благородно, вот только попахивает чем-то мерзким, — прошипел Зур.

— А может быть там, на «Аватаре» ей промыли мозги? — подал голос Жако.

— Нет, — щурясь, протянул Зур, — Здесь спрятано что-то другое. Иди, Энн. Жако прикуёт пленника здесь, — как-то странно быстро уступил он.

— Здесь холодно, а он ранен. Товар может испортиться, — сдержано бросила Энн, стараясь казаться равнодушной, и в тоже время уверенной в своих действиях.

— Не сдохнет!!! — рявкнул Зур, показывая ей головой в сторону рубки.

Эннжи зарылась в своём уголке с головой, чтобы подумать. Ей казалось, что вот именно теперь она танцует на кончике ножа. Сейчас она особенно ощутила, что может потерять всё. Всю свою сознательную жизнь, Энн помнила себя среди пиратов. Бывало, проскакивали какие-то смутные далёкие детские воспоминания, но они были такими размытыми, что-то в роде … дома и женщины, но Энн не была уверенна, были ли это детские фантазии или реальность. Тиар нашел её маленькой четырехлетней девочкой среди пожара в одной из брошенных колоний. Как раз это Энн очень хорошо запомнила. Тогда ей было ужасно страшно, вокруг наступало пламя, жар обжигал лицо, она ревела, стараясь перекричать шум трескающейся древесины, как вдруг её подхватили чьи-то сильные руки, и закутав в куртку, понесли прочь.

Энн отчётливо помнила своё первое впечатление о Тиаре. Её принесли на какой-то корабль, посадили на стол, и она увидела это лицо. Сначала встревоженное. Внимательные глаза, нахмуренные брови, делали это в шрамах лицо ещё страшнее, но потом он, глядя на Энн — улыбнулся, и в его теплых глазах маленькая девочка почувствовала защиту, и она улыбнулась ему в ответ. Взрослый мужчина, стирая с её лица слезы, спросил, как её зовут, и не разобрав ответа, назвал её Эннжи. Тогда она в первый раз увидела и своих братьев, кроме Чи. Его они нашли позже. Тиар кого-то громко окликнув, сказал, что в их семье появилась сестра, и первым к ней подошел Зур. На протяжении всей своей жизни Зур принимал только человеческие обличья, так, ему больше хотелось быть похожим на приёмного отца. Зур опекал её сдержано, иногда устрашая для воспитания своим естественным видом ящера. Но со временем она привыкла и к этому, но Зура всё равно продолжала слушаться. Особенно, после того, когда они уже, будучи подростками, отправились на поиски провизии в джунгли на одной из планет. … На неё напали. Откуда-то сверху спрыгнуло что-то рычащее тяжелое и волосатое. Энн тогда только успела пронзительно закричать. После вспоминалось, как Мак помог ей подняться, а обернувшись, она увидала, что Зур добивал то чудовище. Зур был самым старшим и самым сильным из всех детей Тиара. Поэтому Тиар часто доверял ему оставаться за главного, рано начал поручать пилотировать корабль, преподавал азы пиратских законов. Впоследствии он научил этому всех. Они знали, как обращаться с оружием, умели пилотировать любую летающую посудину, разбирались в устройстве корабля, умели ориентироваться в звёздных навигационных картах, умели добывать себе пищу, умели … воровать и врать. Только вот у Энн это получалось хуже всего, поначалу она краснела, запиналась, потом она, конечно же, научилась «владеть лицом», как говорил Тиар, но всё равно ей было очень сложно переступить через себя. Воруя, она чувствовала омерзение ко всему, к чему прикасалась. Со временем её задачей стало собирать информацию, обо всём, что касалось интересов пиратства.

Энн обожала свою семью, она была привязана к ним всем своим сердцем. Тиар многому их научил. Он терпеливо рассказывал ей о звёздных системах и планетах, объяснял законы механики и гравитации, сдержанный закалённый в боях пират любил её как отец любит свою дочь. С ней он был более мягче, ласковей, чем с мальчишками. Но они и не стремились соперничать с ней, потому что тоже были привязаны к ней и друг к другу. Все дети Тиара могли умереть друг за друга, даже не смотря на то, что иногда между ними случались ссоры и недопонимание, всё равно — они были семьей. Ей снова вспомнилось как однажды, она, Зур и Лакур отправились искать заправщика в какой-то местный притон на Коре, и какие-то пьяные хамы начали отпускать в её адрес пошлые шуточки. А Зуру много и не нужно было, чтобы озвереть. Они с Лакуром тогда набили рожи всем, кто там был.

Как и многим пиратам, им тоже доставалось от имперских солдат. Сколько раз они уходили от карателей на еле живом подбитом корабле, сколько раз им приходилось прятаться от них на мертвых астероидах, где не было ни воды, ни пищи. Несколько раз им даже приходилось нападать на конвой. Один раз солдаты схватили Мака, а второй раз уже Чи и Жако. Ей самой не приходилось, но остальные убивали солдат. Защищаясь, они убивали солдат Империи! Они были её братьями и то, что она сделала, они расценили бы как предательство. Её предательство состояло в том, что ей стал дорог один из таких солдат. … Но она не хотела их предавать! Ведь она любит их! … Но и спасти Илая для неё стало так же важно. Страшно было то, что она не могла сделать выбор. Это очень её огорчало, и Энн не понимала, почему так, ведь с братьями она уже много лет, а Илая она знала всего несколько дней? Такой тяжести она никогда ещё не испытывала.

Решив, что прошло уже достаточно допустимого времени, Энн спустилась в рубку:

— А почему ты здесь один Жако? Где все остальные?

— Да, спят они. Все вымотались за последнее время. А что? — спросил ламиец, чуть повернув в её сторону лысую голову.

— Просто спросила, — пожала плечами Энн. — Ты тоже злишься на меня?

— Ещё не знаю. Но ты ведешь себя странно, Зур прав.

— Для тебя Зур всегда прав! — обижено бросила она.

— Но ведь ты даже не пытаешься доходчиво прояснить ситуацию. Мы подождём, посмотрим, что будет дальше. Если ты ошиблась, мы поможем тебе эту ошибку исправить, — широко посаженые узкие глаза Жако внимательно смерили её с ног до головы.

Она не посчитала нужным что-то ему сейчас отвечать. Достав из кармана ключ, Энн отправилась вниз.

У входа в грузовой отсек, лениво подперев стену, стоял Зур.

— Я вот думал, когда же ты появишься? Куда ты собралась, малышка Энн? — протянул он, словно полоснув её своим пренебрежительным тоном.

— Наверное, нужно накормить его и обработать рану на ноге, — стараясь выглядеть уравновешенной и спокойной, ответила Энн.

— Давай ключ! — нервно бросил Зур, протянув ладонь.

— Зачем? — Энн непроизвольно сделала несколько шагов назад.

— Послушай, … не надо меня злить, — Зур сдвинулся с места. Подойдя к ней, он властно обнял её, сильно прижав к своей груди, — Ты ведь дорожишь своей семьей, Эннжи? — угрожающе прошептал он ей прямо на ухо, — Ты никогда не сможешь воткнуть нож в спину своему брату? Мы разные, но все мы одной крови. Шагая назад, ты шагаешь в пропасть! Что ты в нём нашла такого? Кто он такой? Тебе ведь не наплевать на него верно, радость моя? Если бы было всё равно — ты бы не переживала, что он голоден.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь! — вырвалась Энн. — Вы всегда будете для меня моей единственной семьёй, и я дорожу вами. Вы нужны мне! — искренне проговорила она, смело, глядя ему в глаза.

— Но он тоже нужен? Да? — глаза Зура хитро блеснули, ловя её дернувшийся ускользающий взгляд.

— Зур… — Энн набрала воздуха и снова посмотрела в эти изучающие её глаза. — Почувствуй меня. … Скажи, ты веришь, что я предана вам, что люблю вас, как братьев? … По-моему, Зур, ты заходишь не с той стороны! Не так ты себе всё представляешь, не ищи плохого там, где его нет!

— Ключ! — резко прервал её Зур, требовательно протянув ладонь. — Иди, смени Жако в рубке, теперь твоя очередь стоять на вахте. А с пленником я сам разберусь.

Энн понимала, что если она сейчас не развернется и не уйдет — то этим она все только усугубит. И то, что сейчас Илай может подвергнуться опасности, она тоже отлично понимала. Оставлять его наедине с Зуром было слишком рискованно. Зур специально провоцировал её. Но, … нахмурившись, она всё-таки протянула ему ключ, и развернувшись, отправилась обратно в пилотскую рубку. Только сначала Энн бегом бросилась к Сеярину.

— Сеярин, проснись! Вставай же! — трясла она его, теребя за щупальца, свисающие прямо от подбородка.

— Не кричи так, я встаю, встаю. Ну, что стряслось? — его усталые глаза, взглянули на неё исподлобья. Встряхнув щупальцами, Сеярин сел, разведя руками: — Объясни!

— Зур очень сердится. Но ты ведь знаешь, я не способна причинить вам вред, Зур ошибается …

— Зур ревнует! — вдруг спокойно произнес Сеярин.

— Что ревнует? — растерялась Энн, уставившись на брата.

— Ну, ведь он всегда тебя ко всему ревнует. Зур страшный собственник, даже если речь идет о его семье, а тут ещё твоя забота о солдате. Этот солдат …, знаешь, я тоже заметил, что он какой-то не такой. Он …, - Сеярин пристально посмотрел на Энн, и его мягкие щупальца облепили её лицо. — Имперец переживал за тебя, — прошептал Сеярин. Ты что-то скрываешь, Энн. Ты перестала нам доверять?

— Некоторые вещи мне даже самой сложно понять, а говорить об этом Зуру тем более, — Энн тяжело вздохнула. — Ты просто верь мне, Сеярин, как верил всегда. Потом, я всё объясню. А сейчас ты должен не дать Зуру убить пленника. Спустись вниз, тебя он не прогонит. У тебя нет эмоций, поэтому ты ему не помешаешь. Остальные могут ему только в этом помочь. Сделаешь это?

— Ладно, — кивнул Сеярин, поднимаясь.