Шотландия

Убийство кардинала Дэвида Битона, 29 мая 1546 года Джон Нокс

Рано утром в субботу, 29 мая, собрались несколько десятков человек на церковном дворе, неподалеку от замка. Вот распахнулись ворота и опустился подъемный мост, чтобы пропустить внутрь повозки с камнем и известью для строительства (ведь сей Вавилон уже почти достроили); первым вошел младший Уильям Киркалди из Грейнджа, а с ним шестеро его людей. И спросили они привратника: «Проснулся ли его милость?», на что тот ответил: «Нет».

И пока Уильям беседовал с привратником, подошел Норман Лесли со своими людьми, а так как их было немного, они без труда проникли внутрь. Едва дошли они до середины двора, как появился Джон Лесли, и с ним четверо. Напуганный привратник хотел было поднять мост, однако Джон, уже ступивший на край, запрыгнул внутрь. И привратника, каковой приготовился защищаться, ударили по голове и забрали у него ключи, а самого скинули в ров; вот так были захвачены ворота и двор.

Раздались крики; работные люди, коих было более сотни, поспешно сбежали со стен, и их без помех и задержек выпустили наружу. Уильям Киркалди встал у задней двери, опасаясь, что хитрый лис попробует ускользнуть. Остальные же двинулись в покои для благородных и, не причиняя никому вреда, прогнали из замка более пятидесяти человек. Их же самих было всего шестнадцать. Кардинал, пробудившийся от шума, высунулся из окна и спросил сурово, отчего такой крик. Ему ответили, что Норман Лесли захватил замок. Услышав это, кардинал кинулся к задней двери, но увидел часового и вернулся обратно, взял свой двуручный меч и заложил вход сундуками и прочими препятствиями.

Тогда Джон Лесли подошел к двери и велел открывать. Кардинал спросил: «Кто это?», и Джон ответил: «Меня зовут Лесли». Кардинал продолжал выспрашивать: «Это Норман?», и ему сказали: «Нет, это Джон». И кардинал велел привести Нормана — дескать, тот ему друг. Но Джон ответил: «Говори с тем, кто стоит тут, никто другой не придет».

Сопровождали Джона Джеймс Мелвилл, человек, хорошо знакомый с мастером Джорджем Уишартом, и Питер Кармайкл, крепкий телом. Покуда они ломились в дверь, кардинал успел припрятать в угольях камина шкатулку с золотом. Когда он спросил: «Вы пришли забрать мою жизнь?», и Джон ответил: «Быть может, мы тебя и пощадим». Кардинал сказал: «Нет, поклянись перед Господом, что не убьешь, и тогда я открою». Джон же молвил: «Что не сказано, тому веры нет» и велел подать огня (дверь была весьма крепкой); принесли тлеющие угли и подложили под дверь. Увидев это, кардинал (или его служанка, не скажу точно) отпер дверь; он сидел в кресле и повторял: «Я священник, я священник, вы меня не убьете».

Джон Лесли (как и полагалось по принесенному ранее обету) ударил первым, единожды или дважды, а за ним Питер. Но Джеймс Мелвилл, человек скромный и добросердечный, узрев это, отвлек их в сторону и сказал: «Дело сие, по воле Господа, пускай оно тайное, надлежит совершить беспрекословно», после чего обнажил меч и молвил кардиналу: «Покайся в грехах своих паскудных, а прежде всего в пролитии крови праведника Божьего мастера Джорджа Уишарта, каковой, хотя пожрало его пламя на глазах у всех, требует мести. И мы посланы Богом отомстить тебе. Да будет Господь свидетель, что не ненависть к твоей милости, ни жажда твоих богатств, ни страх перед теми кознями, каковые способен ты учинить, не понуждают меня нанести удар, но то лишь, что был ты и остаешься упорствующим врагом Иисуса Христа и Его заповедей». И потом ударил он мечом дважды или трижды; и кардинал замертво пал на пол, успев только произнести напоследок: «Я священник… Горе мне! Все пропало!»