Штангист: Назад в СССР. Том 2

Глава 20

— Я сказал, выстроится по двое! — Кричал председатель жюри. — Выстроится в строй и…

Он кричал и раздавал команды. Ребята быстро, без паники встали и собрались в очередь, которую немедленно стали выводить парни постарше. Я тоже соскочил с помоста и вклинился в общий поток.

Когда попал в коридор, увидел, как сильно там дымит. Клубы густого серого дыма заполнили все пространство спортивной школы от волейбольного спортзала до самой мужской раздевалки. Казалось, воздух вокруг загустевал, когда дым все сильнее и сильнее распространялся всюдуг. Даже у зала тяжелой атлетики появилась плотная дымка, сквозь которую уже тяжело было пробиться взгляду.

Я почти сразу почувствовал, как засвербило в носу от дыма. Потом стало щепать глаза, и неприятная резь появилась в горле.

Благо до выхода было недалеко, и часть детей в сопровождении взрослых уже были снаружи. Организованную колонну замыкали дядя Костя и Александр, капитан-воспитатель из суворовского. Им помогали несколько ребят постарше, следя, чтобы никто из детей не отбился от общей группы.

Давки, к счастью, удавалось избегать, по крайней мере пока.

— Видать, проводка, — закашлялся, шедший рядом со мной Сережа. — Замкнуло где-то!

Я невольно глянул туда, где все уже было заполнено густым дымом — в сторону волейбольного спортзала. Внезапно увидел я, сквозь густой дым, как дверь там распахнулась, как появилось внутри какое-то движение. В волейбольном зале оставались люди.

— Там! — Крикнул я. — Там кто-то еще остался!

Сквозь общий гомон голосов, кажется, меня почти не услышали. Взрослые, отвлеченные наблюдением за детьми, не обращали внимания на мои крики.

Однако, расплывчатый, нечеткий силуэт снова замочил внутри зала. Потом мне показалось, что он осел к полу.

— Ты чего, Вова? — Удивился Сергей.

Мешкать было нельзя. Кто-то остался в задымленной части здания, и узнают об этом только через несколько минут, когда станут проводить перекличку, чтобы убедиться, что все вышли. А тогда будет уже поздно.

— Дай-ка! — Крикнул я Сереже, стягивая с него олимпийку.

— Ты чего⁈

— Там люди! Дай!

Мальчишка поторопился раздеться, а я перемотал его олимпийкой лицо и бросился к спортзалу.

— Кто откололся⁈ — Крикнули мне вслед из хвоста группы. — Э, малец, ты куда⁈

Я кинулся в дым, глаза защипало так, что почти сразу продвигаться пришлось на ощупь. К моему счастью, о пострадавшего я споткнулся почти на входе. Рухнув через него, я больно ударил руки. В плече постоянно нывшем, стоило мышцам чуть остыть, снова взыграла боль.

Потом послышался сдавленный кашель и слабое хриплое:

— Помогите…

Я обернулся, прищурился и проморгался, чтобы смахнуть с ресниц бегущие от дыма слезы. Кто бы не лежал у выхода из спортзала, он носил синее тренировочное трико и был… ребенком.

Я тоже откашлялся, быстро встал и нащупал незнакомца.

— Пойдем… Вставай.

— Н-немогу… — Борясь с кашлем, ответил мне кто-то.

По голосу я узнал этого «незнакомца». Надышавшийся дымом мальчик был Маратом Кайметовым.

Времени удивляться у меня небо. Я напрягся, зажмурился и потянул его встать на ноги. Потом поднырнул под руку, перенимая на себя весь основной вес тела Марата.

Держать его пришлось крепко — двумя руками. На ощупь продвигаться я больше не мог, а потому стал с трудом, сквозь пелену слез, смотреть по сторонам. Когда увидел робкий свет, пробивавшийся справа, первым порывом стало сразу бежать к нему. Инстинкт кричал мне: «Выход!» И я чуть было не поддался ему. А потом понял…

Нет, выходом это не было. Тусклый серый свет с улицы пробивался сквозь продолговатое, но узкое окно спортзала. Пойди я к нему, тут же попал бы в ловушку, ведь выхода там не было.

Тогда я развернулся, оставив окно по левую руку от себя, и быстро, что есть сил, помчался наугад, надеясь, что правильно сориентировался к выходу.

Адреналин колотился в висках, сердце, гоняя кровь, разогналось так быстро, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Мальчишеское тело било тревогу, и только силой собственной воли я в зародыше подавлял волны паники, вновь и вновь пытавшиеся подняться в груди.

«Выход должен быть где-то здесь», — думал я, слушая гомон толпы народу, выливающейся наружу. Именно этот шум и стал основным ориентиром для движения.

А потом впереди возникла большая мужская фигура. Сильная рука тут же схватила меня за плечо, поволокла. Другая вцепилась в трико Марата, висевшего у меня на плечах.

Спустя пару секунд плотный, густой до невозможности дым, стал разряжаться. А еще через мгновение и вовсе превратился в молочную дымку. Только тогда я увидел, кто пришел мне на помощь. Это был Капитан, тащивший нас с Маратом к выходу.

— Сейчас, сейчас уже выберемся, — сказал он, сжав зубы.

Я быстро бежал вслед за ним, сощурив больные от дыма глаза. Рядом, в полубессознательном состоянии, спотыкаясь, бежал Марат.

К счастью, к этому моменту коридор был уже свободен. Когда мы выскочили на улицу, свежий, сырой воздух так ударил в нос, что закружилась голова.

— Сюда быстрее! — Кричал капитан, — освободите лавку!

Он согнал каких-то ребят, усевшихся на нее и наблюдавших за клубами дыма, вырывавшимися из дверей и окон школы.

Снаружи гомонили. Гул сотен голосов неприятно врезался в уши.

Мы уселись на лавку. Я тут же избавился от влажной от дыхания олимпийки, которой замотал лицо.

— Как вы? — Присел капитан к нам.

Я проморгался, с трудом глянул на Марата, который, кажется, терял сознание.

— Он… надышался… — отрывисто ответил я.

— Дай-ка!

Капитан взял олимпийку, кто-то из взрослых, стоявших рябом, помогли уложить Марата на землю, подсунули ему под голову Сережену скомканную одежду.

— Скорую уже вызвали? А пожарных? — Крикнул капитан.

— Едут! Вызвали, с почты!

— Вова! Вова, ты где⁈ — подскочил дядя Костя. — Ты что с ума сошел? Куда ты…

Тренер, замер, уставившись, на лежавшего без чувств Марата. Капитан опустился к нему, похлопал по щекам. Парень не очнулся.

— Надо воды, — проговорил я, откашливаясь от неприятной рези в горле.

— Воды! — Крикнул капитан. — есть у кого-нибудь вода⁈

Кто-то передал ему стеклянную бутылку минеральной воды. Капитан вылил ее себе в ладонь, стал брызгать в лицо Марату. Мальчик пару мгновений не реагировал, потом сощурился, стал кашлять, тяжело перевернувшись набок.

— Живой, — выдохнул Капитан. — Ты посмотри, живой! Вова, ты как понял, что в дыму кто-то есть?

— Увидел силуэт, — сказал я немного устало. — Понял, что в волейбольном зале остались люди.

— Почему ж ты никому не сказал? — Удивился дядя Костя. — Ты же мог и сам там сгинуть!

— Я пытался сказать, — слегка улыбнулся я, — да только в суматохе никто не услышал.

Дядя Костя нахмурился и поджал губы. Понимающе покивал.

— Ты молодец, Вова, — заглянул мне в глаза капитан. — Молодец. Это был смелый, отчаянный поступок. Ты человеку жизнь спас.

— А как было иначе? — Сказал я, глядя на приходящего в себя Марата.

Тот ворочался на земле, потом ему помогли встать и усесться на лавку.

— Что? Что произошло? — Спросил он растерянно.

Потом же его пустой взгляд прояснился, он глянул на дым, валивший из входа школы.

— Пожар начался, — пояснил Капитан, проследив за его взглядом. — А ты вот, скажи спасибо этому мальчишке, Вове Медведю. Если бы ни он, тебя бы, может быть, уже и на свете не было.

Марат глянул на меня сначала растерянно, а потом я увидел настоящий ужас в его глазах. Я тоже смотрел на Марата не отрываясь.

— Ну, чего же ты молчишь? — Удивился капитан. — Поблагодари его. Он тебя, считай, из огня и дыма вытащил.

Однако Марат не решился ничего ответить. Внезапно он вскочил, и, пошатываясь, убежал куда-то.

— Э! Ты куда⁈ — Крикнул ему вслед капитан. — Тебе нужна медицинская помощь! Эй, мальчик!

Через пару мгновений Марат исчез за чужими спинами многочисленных зевак, высыпавших во двор спортшколы. Все наблюдали, как клубы дыма валят из входа здания, как поднимаются они над крышей.

Люди ожидали, что вот-вот в окнах появится огонь, что начнет он изнутри лизать школьный корпус, а потом выбьется наружу, охватывая крышу. Этого не произошло.

— А дым-то утихает! — Заметил дядя Костя, — Рассеивается!

Пожарный расчет приехал минут через семь. Команда тут же стала выяснять обстановку, и командир расчета сразу понял по каким-то одному ему известным признакам, что огня тут нету.

Отряд вошел внутрь и уже через минуту вернулся во двор.

— Нету там никакого пожара, — сказал усатый командир расчета, и показал до половины сгоревший сверток. — Шутиха это детская! Самодельная дымовая шашка! Дымовуха, то есть!

Это был целый скандал. Какой-то злоумышленник сорвал соревнования по только одному ему ведомой причине. Как быть с этим делом, никто решительно не понимал.

Здание школы стали активно проветривать. Детей внутрь не пускали, но если подойти к распахнутым настежь окнам, можно было увидеть, как все еще стоит и не выветривается внутри легкая дымка. Как пахнет там вонючей химической гарью.

К счастью, пострадавших не было. Только несколько мальчишек помладше да Марат слегка надышались угарным газом.

Как выяснилось, дымовуху запалили не в раздевалке для девочек, как думалось всем раньше, а в спортивном зале для волейбола. Когда взвешивание прошло, зал был пуст. Если поначалу дети и играли в нем с мячиком, то под конец дня, все устали и упорно ждали своей очереди на выступление на лавках или в разминочной.

Виновника нашли быстро. Компания младшеклассников рассказала милиции, что какой-то старший мальчик забрал у них дымовуху, которую те собирались запалить на пустыре, у совхозных озер.

Капитан из суворовского по имени Александр, рассказал, что я вытащил некоего мальчика как раз из волейбольного зала. Видимо, пацаны проявили усердие, пропитывая бумагу селитрой и начиняя свое творение горючей пластмассой. Задымило о-го-го, да так, что бедный злоумышленник надышался первым.

И имя этого самого злоумышленника быстро стало известно милиционерам. Дядя Костя рассказал им о Марате Кайметове, которого не оказалось на территории школы. Тогда милиция приняла решение срочно направить к Кайметовым участкового.

А между тем, судьба отборочных соревнований висела в воздухе. Нам оставалось только ждать, что же решат в спортивном обществе «Машиностроитель».

Домой, к слову, пришлось ехать на автобусе, потому как дядя Костя оставался в спортшколе, с милицией и пожарными. Оставили также и ребят постарше, которые должны были помочь руководству подсобной работой, пока оно оценивало ущерб.

— И зачем Кайметов это сделал? — Спросил Матвей, когда мы шли на остановку.

— Теперь у него проблемы будут. Серьезные, — добавил Артемий. — Из пионеров его точно выгонят.

— Возможно, и из спортшколы тоже, — пожал плечами Сережа.

— А потом посадят в тюрьму! — Дополнил Матвей.

Времени подходило шесть вечера, и сумерки уже загустели. Мы встали на автобусной остановке, сложенной из массивных беленых плит и стали ждать рейс.

Через дорогу, с рощицей соседствовал низкорослый кирпичный корпус совхозного склада. Когда под уличным фонарем, висевшем там на столбе электропередач, я заметил движение, то напрягся.

— Вова, ты чего? — Нахмурил брови Артемий.

Мальчишки проследили за моим взглядом.

— Там кто-то есть, — тихо сказал я.

Когда я заметил там мальчишескую фигуру в коротеньком меховом бушлате, смело направился через дорогу.

— Вова? Ты куда? — Побежал за мной тут же Матвей.

Остальные ребята не думали долго и тоже пошли следом. Достигнув корпуса склада, я прислушался.

— Ты чего? — Шепотом спросил Артемий.

— Т-с-с-с-с… Тихо.

Мне показалось, что я услышал приглушенный всхлип. Когда я медленно покрался по вытоптанной тропинке, которая вела за склад, увидел, как кто-то сидит на низком цоколе, повесив голову.

Я сразу понял — это был Марат. Он, тенью в темноте, вскочил, услышав наше приближение, резким движением утер слезы, а потом дал деру.

— Стой! — Крикнул я, помчавшись следом, по тропинке.

Остальные ребята тоже побежали за мной.

— Стой, Марат! — Кричал я в темноту. — Стой!