Штангист: Назад в СССР. Том 2

Глава 25

— А меня Вовой. Вовой Медведем, — с улыбкой представился я.

— Медведем? А почему тебя зовут Медведем? — Вдруг удивилась девчушка Марина.

— Это, наверное, фамилия такая, — ответил ей Никита.

— Да, — кивнул я. — Фамилия.

— Какая смешная и интересная, — хихикнула Марина.

— А чего тут смешного? Очень даже хорошая фамилия, — серьезно ответил ей Никита.

Никита Белоусов. Значит, вот он какой, этот мальчишка-штангист, с которым мне придется потягаться.

— Ну так что? Мы и правда полезем за котенком? — Спросил он, подымая взгляд к верхушке дерева.

— Ну Марина же хочет его спасти.

— Хочу! Очень хочу! — Тут же пискнула девочка.

— Ну вот, значит, будем спасать, — улыбнулся я.

— Да, — В глазах мальчика заплясали искорки наивной детской решительности, — давай спасать.

Я тоже глянул наверх, на верхушку дерева. Котенок топтался на месте, стараясь подмять замерзшие лапки под себя.

— Быстрее! Он же замерзает! — Поторопила нас Марина.

— Мы тоже замерзаем, — задумчиво сказал Никита, присматриваясь, откуда бы лучше лесть на ветку.

— Давай работать по старому плану. Я лезу, а ты принимаешь кота. Договорились?

— Договорились, — кивнул мальчишка после мгновения задумчивости.

— Ну лады, — ответил я и тоже стал присматриваться к стволу.

Видно было, что деревце подрезали снизу, чтобы росло оно красивым и стройным. На стволе тут и там остались пенечки от растущих тут когда-то веток и сучков.

Я встряхнул руками, схватился за ствол, и, опершись ногой как раз о такой пенек, полез. Жесткая и скользковатая кора неприятно холодила руки, однако, я все же добрался до верха и вытянулся, схватившись за ветку. Котенка, испугавшись моего приближения, прижался к стволу. Стал неумело шипеть, показывая маленькие клычки.

— Ну что ты, дурачок? — Ласково спросил я. — Чего боишься своего спасителя? Я тебе ничего плохого не сделаю. Не переживай.

— Он что, тебя бриться? — Донесся снизу звонкий голосок Марины.

— Он больше высоты боится. Глупыш. Ну ничего. Сейчас я его…

Я взял немного выше, уперся одной ногой в пенек от сучка, другую пришлось повесить в воздухе.

Когда я аккуратно взял котенка за шкирку, он, повинуясь древнему инстинкту, разжался из комка, растопырил ножки.

— Ой! А ему же так больно! — Воскликнула маленькая Марина.

— Вова, ты с ним осторожнее! — Добавил Никита.

— Не переживайте. Его так мама носит. Он привык.

Я аккуратно снял котенка с ветки, прижал к себе. Этот маленький комочек был мягким и очень теплым. Приятно грел грудь, когда вокруг густел утренний легкий морозец.

— Так, кто там у нас снизу? Принимай бойца, — проговорил я и спустился чуть-чуть ниже, отстранил от себя котенка.

— Принимаю! — Сказал Никита и воздел руки.

— Насчет три: раз, два, три!

На «три» я отпустил котенка. Пролетев метра полтора, он тут же оказался в руках у Никиты. Мальчик тоже на мгновение прижал перепуганное животное к себе, но потом, почти сразу отдал его Марина. Девочка стянула с себя шарфик, закутала котика, словно куклу, и прижала к себе.

Я медленно спустился, еще ниже, потом спрыгнул.

— Ну, как там наш пострел? — Спросил я, заглядывая в шарфик.

Котик, широко раскрыл глаза и уставился на меня испуганным взглядом. Тем не менее он дал себя погладить, не стараясь больше ни на кого нашипеть.

— Хорошо, сначала дрожал немного, но уже все, — сказала девчушка.

— Ну и хорошо, — я улыбнулся и глянул на Никиту. — Считаю, что обе спасательные операции прошли успешно.

— Очень успешно, — кивнул мальчик и протянул мне руку. — Спасибо, Вова.

— Пожалуйста, — ответил я. — Ну что, пойдем обратно? Нам надо еще успеть посоревноваться.

— А мы ж с тобой в одной весовой, да? — Снова уточнил Никита, когда мы уже вошли в здание комплекса.

— Ну, — кивнул я. — Будем с тобой сегодня бороться.

— Ну что ж. Тогда удачи тебе, Вова.

Никита показал в улыбке белые зубы.

— И тебе удачи, Никит.

Соревнования начались по расписанию. Прошла жеребьевка, и как всегда, легчайшая категория выступала первой. Теперь очередность определилась только весом на штанге. Как всегда, начали с наименьшего. А потому, мне пришлось подождать.

Я видел, как юные атлеты волновались перед соревнованиями. Для многих подобные выступления были в новинку. Все же это не привычный многим спортивный зал в ДЮСШ, а целый, можно сказать, стадион. Стадион со зрителями и болельщиками. Столько внимания обрушивалось на молодых спортсменов пред выступлением, что многим выходило это боком.

Волнение подсмеивалось к страху перед штангой, и даже на легких весах шли провалы.

Привычным делом, начали мы с рывка. Старший тренер сборной передал судье по карточкам списки с нашими начальными весами. Конечно, можно было их изменить, но я не собирался этого делать.

Первый мой подход на рывок начинался с сорока трех с половиной килограммов, против сорока двух в прошлый раз.

— Ну что, Вова, ты готов? — Спросил старший тренер Сизый, подходя к нашей группе, ждущей в коридоре.

— Всегда готов, — с улыбкой пожал я плечами.

— Хороший ответ, — Сизый кивнул. — Судя по составам других сборных, у нас есть неплохие шансы на призовые места.

Сизый нагнулся ко мне, украдкой указал пальцем под сцену помоста.

— Смотри.

Я бросил взгляд вслед за его жестом. Там, под сценой, стоял Никита. Он разговаривал с полным низкорослым мужчиной с темной курчавой головой. Видимо, это был тренер их сборной. Может быть, даже и старший.

— Вон он, Белоусов стоит.

— А я уже с ним познакомился, — улыбнулся я.

— Правда? Когда успел?

— Да была тут одна интересная история.

Тренер на миг сделал задумчивое лицо.

— Ну что ж. Твоя главная задача на сегодня — победить Белоусова. Ни о чем другом даже и не думай.

Я хмыкнул.

— Конечно, я приложу все силы для победы. Но почему вы так на нем зациклены? Тут много и других ребят. Что, если кто-то выступит лучше нас обоих вместе взятых? Такое же тоже может быть.

— Может, — согласился Сизый. — Но Белоусов на нынешних соревнованиях фаворит в легчайшей. А у меня есть атлет, способный его побить. Ты, Вова. Я это знаю. Мы утрем нос этому Демидису.

— Демидису? — Удивился я.

— А вон, — старший тренер указал на курчавого мужчину, говорившего с Никитой. — Родион Демидис. Тренер его.

— А при чём тут Демидис?

— Ай… — Сизый отмахнулся. — Не бери в голову. Это дело взрослое. Твое дело — победить Никиту. Понял? Так что вперед. Дерзай.

— На помост вызывается Белоусов Никита Иванович. На штанге сорок пять килограммов.

На миг Сизый переменился в лице. Он поджал губы, строго глянул на Демидиса. Тот, поймав его взгляд, ухмыльнулся и подбоченился своими широкими, как медведя, руками.

— Вот харя хитрая, — пробубнил про себя Сизый и тут же, словно бы забыв про меня, ушел куда-то.

Проводив его взглядом, я задумался. Показалось мне, что есть между Сизым и Демидисом какой-то конфликт по спортивному поводу. Эта мысль меня тут же насторожила, и решил я, что надо бы с Сизым держать ухо востро, потому как были у меня определенные подозрения. Подозрения в том, что для решения этой своей ссоры, Сизый с Демидисом решили использовать своих подопечных — нас с Никитой.

Никита, к слову, выступил отлично. Он взял свой вес довольно легко и даже буднично. Только после его выступления у меня появилась мысль:

«А почему меня не вызвали прежде него?»

Ведь мой заявленный вес был меньше, и я должен был выступать первым. Не понимая, в чем же дело, я хотел было пойти к старшему тренеру, но не успел.

— На помост вызывается Медведь Владимир Сергеевич. На штанге сорок пять килограммов, — прозвучало из динамиков.

— Сорок пять? — Прошептал я про себя. — Что за черт?

Нет, меня напугал не сам вес, а то обстоятельство, что повышение со мной никто не согласовал. Не успел я подумать о Сизом, как он нашел меня сам.

— Ну что, дерзай, Вова, — с улыбкой сказал мне тренер приблизившись.

— Почему со мной не согласовали повышение веса? — Нахмурил я брови.

— Что? Как это не согласовали? — Сизый изобразил удивленный вид. — Ты о чем это, Вова?

— У меня было заявлено сорок три с половиной.

Прозвучал первый сигнал, говорящий о том, что мне нужно было прибыть на помост немедленно.

— Да что ты, сорок пять, что ли, не вырвешь? — Развел руками тренер. — Иди! Все у тебя получится! Нормально выступишь!

— Вы повысили вес без моего ведома, — заглянул я тренеру в глаза снизу вверх.

— Вова, ну ты чего? Тебе выходить надо!

— Зачем? Почему мне ничего не сказали?

Прозвучал второй сигнал. После третьего у меня останется тридцать секунд, чтобы подойти к штанге. Иначе подход будет считаться неудачным. Я обернулся к помосту.

— Вова, ну, иди же! — Подгонял тренер.

— Мы с вами еще поговорим, — бросил я и, оставив Сизого с удивленным от такого ответа лицом, отправился на помост.

Я поднялся на сцену, потом зашел на помост. Судьи-рефери занимали свои специально отведенные для этого места с трех сторон помоста. Это были взрослые мужчины, внимательно следившие за каждым спортсменом. Жюри, привычным делом, ждало начала подхода: кто-то делал пометки в документах, другие обратили все свое внимание на помост.

Большие трибуны, развернувшиеся вокруг, полнились людьми. Народ ждал, когда же я приступлю к штанге. В середине зала я заметил Артемия и Сергея с Матвеем. Последний поднял руку, потом сложил из ладоней рупор и крикнул что-то подбадривающее. В общем шуме, который не торопился стихнуть, я не расслышал его слов.

Глянув влево, я увидел под сценой и Никиту. Тот улыбнулся мне, поднял большой палец.

Когда прозвучал третий сигнал, я взял штангу в замок. Сорвал. Вес пошел гладко и уже через секунду, я поднимался на ноги из седа со штангой над головой.

— Вес взят! — Прозвучало из динамика, висевшего где-то над сценой, — опустить!

Тут все было по-взрослому. Если на других соревнованиях рефери использовали флажки, то здесь, у каждого на столе, стоял прибор с сигнальной лампой. После каждого подхода она давала или красный, или зеленый сигнал. Лампы над помостом дублировали сигналы рефери, чтобы показать всем окружающим вывод судей по подходу. Все лампы судий-рефери дали зеленый сигнал. Первый подход окончился удачно.

Когда я вернулся с помоста, Сизого уже не было. Тогда я поспрашивал у ребят, не видели ли они старшего тренера, оказалось, что нет. Дяди Кости тоже не было нигде видно, и я решил обратиться напрямую к судье на карточках, чтобы узнать, а не напутано ли у меня там с весом без моего ведома.

Когда я направился вдоль сцены, на другую сторону, тут же наткнулся на Никиту.

— А ты хорошо выступил, — улыбнулся Никита, — слушай, а ведь я никогда тебя раньше на соревнованиях не видал. Ты давно занимаешься?

— Подожди, Никит. У меня сейчас дела появились. Давай сейчас с ними разберусь, и поболтаем.

— Дела? — Удивился мальчик.

— С судьей на карточках.

— С судьей на карточках у нас обычно тренера разговаривают.

— И у нас тоже. Но сейчас нужно поговорить мне.

Когда я добрался до судьи на карточках, воспитанно подождал, пока он проследит за установкой веса для следующего спортсмена, а потом заговорил с ним:

— Здравствуйте.

Судьей на карточках был серьезный худощавый, но широкоплечий мужчина. Немного сутуловатый, он обратил ко мне свое тонкокостное, с впалыми, гладко выбритыми щеками лицо.

— Здравствуй, — ответил он немного надменно. — Ты что-то хотел, мальчик?

— Хочу проверить мой заявленный вес.

Когда я назвал судье фамилию, он быстро пробежался по рукописным спискам.

— На новый подход вес еще не заявлен, — сказал он. — Хотя странно. Уже должны были бы заявить. Где твой тренер, мальчик?

Это обстоятельство мне тоже показалось странным, но я задал судье новый вопрос.

— Меня интересует уже взятый вес. Были ли там изменения?

Судья глянул на меня немного недоуменно.

— А ты не знаешь?

— Нет. Не знаю.

Судья почесал узкий подбородок.

— Как странно. Сейчас посмотрю.

Он снова погрузился в свои списки, и через полминуты выдал:

— Твой старший тренер заявил поднятие веса с сорока трех с половиной до сорока пяти. А что, у есть какая-то проблема? Если да, зови тренера, разберемся.

— Спасибо. Если что — обращусь.

После я направился обратно к своей команде, ждавшей кто в коридоре, кто в разминочной.

— Старший тренер не появлялся? — спросил я у Артемия, который вместе с Сережей спустился с трибун. — Не видели его, ребят?

— Не-а, — пожал плечами Артемий. — А что такое?

— А дядю Костю?

— А его видел, — вклинился Сережа. — он, кажется, в разминочной был. Потом ушел в тренерскую.

Я кивнул и пошел вперед по коридору.

— А что такое, Вов? — Крикнул мне в ответ Сережа.

— У меня вес не заявлен! — Обернулся я.

Тренерская располагалась немного дальше разминочной и направо по коридору. Это была просторная комната, где, на время соревнований, вели свои дела тренера разных сборных.

Не успел я пройти разминочную, как снова встретился там с Никитой. Мальчик выглядел обеспокоенным.

— Вова, а ты моего тренера не видел? — спросил он. — Родиона Филипповича? Он такой, невысокий, толстенький.

— Нет, не видел, — покачал я головой. — А что такое?

— Он у нас старший тренер, а Евгений Миронович, другой наш тренер, сказал мне, что мой вес на второй подход еще не заявили. Велел найти по этому вопросу Родиона Филипповича. Он и сам его ищет, да только его нигде нету.

— В тренерской был? — спросил я.

— Нет, не был. Но наверное, Евгений Миронович там в первую очередь посмотрел.

Я задумался. Как-то все это было скользко и странно.

— Пойдем-ка со мной. У меня та же проблема. Сейчас разберемся.

Мы потопили к тренерской. Заглянув внутрь, увидели, что наших тренеров там не оказалось. Зато был дядя Костя, который тихонько разговаривал с одним из ребят, что были постарше. Видимо, обсуждали какую-то тактику. Оказалось, он тоже не видел Сизого.

— Куда ж они девались? — Недоуменно потер шею Никита, когда мы вышли из тренерской.

Потом Никита вздохнул, продолжил:

— Ладно. Пойду хоть в туалет сбегаю, пока есть время.

Решив, что неплохо было бы проверить и туалет тоже, я вызвался пойти с ним. Там тренеров тоже не оказалось, однако мы услышали знакомые голоса у небольшого черного хода, который открыли немного дальше по коридору.

— Слышишь? — Спросил я.

Никита прислушался, робко покивал.

— Кажется, там Родион Филиппович. Вроде его голос.

— Ну-ка, пойдем.

Мы отправились к коридору.

— Зря ты опять это затеял, — Прозвучал незнакомый мужской голос, видимо, принадлежащий Родиону Филипповичу.

— Я затеял? — Удивленно спросил Сизый. — Родник, я тут не при чем. Все знают, что ты меня тогда подсидел. Что если б не ты, я бы в Усть-Кубанске сейчас не торчал.

— Окстись. Чего ты такое говоришь?

— Они что там, ругаются? — Спросил полушепотом Никита.

— Похоже на то, — кивнул я.

— Но… Почему? Что случилось-то?

— Вот сейчас и узнаем.