Шутка Вершителей

Часть вторая. Глава двенадцатая. По-новому…

— Тибо, всё нормально? — спросил за моей спиной знакомый голос, и я, обернувшись, увидела герцога, коменданта и нескольких воинов, встречающих меня почти за крепостной стеной, вернее, между ней и лагерем.

— Да, благодарю Вас, милорд, — ответила я, понадеевшись, что более беспокоить меня разговорами супруг не станет, но это оказалось зря.

— Давай, я помогу тебе, — кинулся подсаживать меня мой муженёк, и я, пряча неприязнь, молча и безропотно приняла его помощь. А когда очутилась верхом на лошади, то услышала:

— Как странно назвал тебя, Тибо, этот сектант… Это твоё прозвище? Окайо? И что оно означает?

— Я не знаю, господин Томарик, что имел ввиду этот колдун, может, заклинание какое произнёс…

— Ты мне врёшь, — вдруг прошипел мне на ухо муженёк и, подстигнув коня, умчался чуть вперёд. Подъехавший Тренган заметил:

— Не перечила бы ты ему, девка… Всем бы лучше было!

— Лучше? Кому? Уж точно не мне…

Мы проехали ещё несколько метров, как я решилась:

— Господин Тренган! Я считаю, что моя работа на кухне окончена!

— Наконец-то! — вдруг воскликнул мужчина и продолжил неожиданное: — Ты одумалась! Да где это видано, чтобы кашани самого герцога Топии работала, как обычная деревенщина? Можешь забыть теперь о работе! Я уже сделал все документы, и ноги твоей на кухне больше не будет!

Комендант чуть не плясал от радости, а я удивлённо посматривала на него: чего это он так разошёлся?

— Э-э-э, нет, господин Тренган, Вы меня не так поняли… Я хочу работать и буду… Никто ещё не называл меня лодырем и белоручкой! А ещё я хочу доказать всем тем, кто мне не верит, что я никогда не возьму ничего чужого! Всегда средства на свою жизнь я зарабатывала себе сама!

— Тибо, ты меня пугаешь, что ты ещё придумала?

Я собралась и сказала:

— Я хочу работать с медикусом Арратом Кенгором, быть его помощницей!

— Что? — комендант потерял дар речи, я продолжила:

— Зарплату Вы мне всё равно не платите, а я ведь могу принести много пользы на этой работе… Медикусу, например, не по чину, ставить примочки, делать перевязки, готовить настои и притирания! А я могу всё это делать, да Вы и сами это знаете, господин Тренган! Помогла же моя настоечка Вам?

— Помогла, Тибо… Но как же… А герцог?

— А он-то тут причём? — удивилась я. — Ему-то что за дело? По-моему, он раньше не интересовался, чем я занимаюсь днём… — а про себя подумала: "Лишь бы ноги раздвигала ночью".

— Всё равно, командир будет недоволен! Но я обещаю, Тибо, что поговорю с нашим полковым медикусом… А с деньгами… С деньгами я всё улажу!

Когда мы достигли лагеря, договорённость между мной и комендантом была достигнута. Мне оставалось только дождаться одобрения гарнизонного медикуса. Про деньги я не поверила. Мне показалось, что господин Тренган опять выдаст мне их из своего кармана.

Возле сворачивающих шатры воинов нас уже ждал отряд охраны. Герцог ко мне больше так и не подъехал. Мы отправились обратно, в форт.

Через два дня, вечером, за которые я так и не видела своего супруга, мы уже были на месте.

Я вернулась в свою комнату, никого не встретив в коридоре, но, почему-то, своих вещей там не обнаружала. Кровать была без матраса и подушки, на табурете не было моих мазей и притираний. Куда-то пропало и вязание. Занавеска и покрывало тоже исчезли. Усевшись на голые доски кровати, я устало вздохнула. Я была ещё слаба, да и дорога утомила меня. Мне сейчас не хотелось вступать ни с кем ни в какие конфликты и разыскивать пропавшие вещи.

Поэтому я просто положила сумку под голову, свернулась клубочком и заснула. Ночью меня разбудил жуткий шум от топота множества сапог по коридору. Дверь вылетела из петель от резкого удара, и я подскочила на кровати.

В дверном проёме стоял мой муженёк, а за ним маячили головы воинов и работниц.

— Ну, что опять случилось? — поднимаясь с кровати и потирая занемевшие руки спросила я.

— Ты тут ночевала, Тибо? — спросил меня герцог.

— Конечно!

— А мы думали, что… — сказал Тренган за его спиной, но герцог перебил его:

— Собирайся! Тебе выделили комнату в другом месте!

Я подняла подбородок, поняв, что герцог захотел поселить меня под свой бочок, поближе, чтобы не ходить в эту часть форта! Вот сейчас и проверим слова Гэйелда о том, что теперь он меня не тронет!

— Я. Никуда. Отсюда. Не пойду! — я подняла подбородок и прямо посмотрела в глаза супругу.

— Но Тибо… — опять начал говорить комендант за его спиной. Ко мне в комнату так никто и не вошёл.

— Это моё последнее слово. Вы сможете переселить меня только силой!

Герцог брезгливо посмотрел на голые стены и скудную обстановку, так, как будто увидел всё это в первый раз.

— Оставайся, если нравится… Только обратно свои вещи будешь переносить сама!

— Хорошо, господин Томарик! Завтра и займусь!

От моего официального обращения герцога перекосило, но мне уже давно было плевать на его чувства, как, впрочем, и ему на мои!

— Покойной ночи, Тибо! — сказал мне комендант, когда все ушли. Герцог же отправился обратно молча. — Сейчас мы просто поставим дверь, а завтра работники её починят…

— Благодарю, Вас, господин Тренган… Если бы не Вы, то моя жизнь здесь была просто невыносимой! — и я поклонилась мужчине, он поклонился мне в ответ, сказав:

— Не преувеличивай…

— Нет, это не преувеличение, господин комендант. Разве этот случай с вышибанием дверей не показатель?

И он, качая головой, вышел за порог и тут же кому-то сказал удивлённо:

— Вы?!!!

И по коридору затопали шаги сразу двух человек. Кто-то просто нас подслушивал под дверью!

Сон и усталость у меня как рукой сняло, и я, покосившись на едва прикрывающую вход дверь, вынула из сумки свои сокровища: платье, туфли и украшения. Я прекрасно помнила, что, кто-то из своих, из работниц, настолько ненавидит меня, что сначала обокрал, а потом и подставил, рассказав Осталии Бендерик о тайнике под половицей!

Я старалась быть осторожной. Мне просто понравились подарки, но только теперь я не знала, куда мне можно было бы их положить так, чтобы ничего не украли. И этот вопрос мне предстояло решить завтра же!

Утром я подхватила свою сумку и отправилась на приём к господину Тренгану. По дороге со мной очень вежливо здоровались, поглядывая на меня с удивлением и любопытством, все девушки и женщины, даже те, что со мной на кухне не работали.

И тут из своей комнаты вышла Эдда. Увидев меня, она вежливо поклонилась, ничего не сказав. Я тоже наклонила голову: с меня не убудит. Эдда была не виновата, что её подло обманули. Но сама я что-то всем доказывать и оправдываться не собиралась. Я себе дала время проживания в форте до следующего отбытия герцога из него. Бежать я теперь собиралась быстро, чётко и прямо к порталу.

У дверей кабинета коменданта было немноголюдно, но стоявшие к нему мужчины в военной форме, вдруг вежливо мне поклонились, и мне пришлось сделать тоже самое им в ответ. И когда секретарь позвал следующего посетителя, они знаками показали мне, что пропускают вперёд. Я была удивлена так сильно, что просто онемела! Ведь в прошлый раз меня разве что не оскорбляли вслух все эти военные хлыщи из высшего сословия!

Секретарь, тоже с поклоном, проводил меня к дверям. Когда я вошла, комендант что-то писал, а, подняв свою голову вверх, он очень удивился, особенно узрев меня с сумкой.

— Тибо? Что случилось? Вы с герцогом куда-то уезжаете?

— Мы с герцогом? С чего бы это? — я в начале не поняла, к чему он так сказал. — А-а-а… Вы про сумку… Так у меня комната без дверей, а в сумке — дорогостоящие подарки от благодарных выздоровевших… Не хотелось бы их потерять!

— Я понял тебя… Мой секретарь уже распорядился, и дверь тебе сделают… Я также приказал Эдде найти тебе помощниц, чтобы они обратно перенесли твои вещи…

— Да, кстати, господин комендант, а где они? Куда это Вы меня выселили? — я придала своему вопросу веселья.

— Так твой супруг сказал тебе: к нему в дом, по соседству… Там тебе определили огромные покои! Может, откинешь свою гордость и передумаешь? Тебе теперь с ним век жить…

— Нет, благодарю… — смеяться мне как-то перехотелось. — Вообще-то, я пришла к Вам насчёт работы с медикусом…

— Я не говорил ещё с господином Кенгором, но сегодня собираюсь сделать это. Подождёшь один день, Тибо?

— Да, конечно… — и я, попрощавшись, отправилась в общий зал для работниц на завтрак. Кухонные девушки должны были уже поесть, следующими ели прачки и две потасканные гарнизонные шлюхи. Столы были уже пусты, но я села вместе со всеми.

Работницы замерли.

— И не гребуешь садиться с нами, кашани брата короля? — заговорила хриплым голосом одна из них.

— С чего это? — буркнула я.

— Ты должна есть с серебра и золота в хозяйской гостиной… А подавать тебе будут молодые красавицы из наших богатеек!

— Однако же я сижу здесь и ем из глиняной посуды. А обслужить себя могу и сама! — отрезала я. Потом взяла из общей корзиночки кусок лепёшки и засунула себе в рот. Женщины переглянулись, но больше меня не трогали.

Потом я послонялась по двору, благо погода стояла хорошая. Было уже достаточно прохладно, удушающая жара начала отступать. Я присела на чурбачок рядом с крепостной стеной и смотрела на купающихся в грязи квочек. Кудахтанье и клокотание этой домашней живности немного спасло меня от тоски. Без дела она хватала меня за горло, заставляя мыслями переноситься домой, к детям и отцу!

Тут и нашёл меня посыльный от коменданта. Он сказал, что господин Аррат уже ожидает меня для предварительной беседы.

Я быстрым шагом направилась вслед за посыльным. Возле лечебного домика никого не было, и вошла в знакомую дверь.

— Кто там? — резко окликнул меня мужчина, уткнувшийся носом в какую-то книгу, даже не отрываясь от неё.

— Это я, Тибо Ганнарик, господин Аррат… — и не успела я договорить, как мужчина, будто ошпаренный, подскочил со своего места и заговорил:

— Госпожа Тибо! Добрый день! Присаживайтесь! — он начал нарезать вокруг меня круги, преданно заглядывая в глаза. — Вы меня простите за прошлый раз. Я просто не знал, что Вы — кашани… Только не пойму, почему Вы решили скрыть этот факт! Это же такая честь!

Я поняла, что если сейчас не прекратится поток льстивых слов и бесполезных расшаркиваний, то я просто не смогу и тут работать, а тогда просто сойду с ума!

— Ну, хватит Вам, господин Аррат! Я здесь не за этим! Берёте меня своей помощницей или нет? Просто отвечайте! — я схватила мужчину за руку и резко встряхнула его.

— Что? — гарнизонный медикус сразу сдулся. — Не пойму, госпожа, зачем Вам всё это надо? Вы теперь второй человек в форте Хэней. После слов герцога Ваши слова будут тоже законом. А Вы собрались солдатне фурункулы мазать, да нарывы вскрывать… Может, ещё и в рот какому-нибудь старичку полезете драть зубы? — На его холёном лице промелькнуло выражение брезгливости, и оно напомнило мне о муженьке, который также смотрел ночью на мою комнатушку. Это решило всё!

— Раз мой слово закон, значит, я приказываю Вам взять меня своей помощницей! В крайнем случае, если Вас не устроит то, как я буду работать, всегда сможете пожаловаться на меня моему миэру, не так ли?

Господин Аррат уставился на меня, как на сумасшедшую, но я всей своей позой и выражением лица показала ему уверенность в произнесённых мной словах.

— Хо-ро-шо… — разделяя каждый слог, ответил он. — Только во время службы будете слушаться меня бесприкословно, без этих всяких ваших бабьих выкрутасов!

Он встал и пошёл на выход.

— Следуйте за мной, Тибо Ганнарик! И не оставайте!

Мы вышли во двор и направились в интендантскую. Там мне выдали форму одежды, очень похожую на ту, что носил сам доктор, то есть, медикус. Форма была мужской, но из-за своей длины до пола, я могла тоже носить её! Под неё полагались тонкие штаны, что очень обрадовало меня: в этой стране главенствовали мужчины, и женщины, подчиняясь их законам, могли носить только платья! А по удобным штанам я уже соскучилась, радуясь, как ребёнок тому, что смогу их носить хотя бы так, под одеждой!

Потом Аррат долго и нудно вводил меня в курс дела, расказывая о санитарных и иных нормах, принятых в его "королевстве". Также он показал небольшую операционную, и я поразилась красоте, изяществу и материалу хирургических инструментов! Одной из моих задач было поддержание их всегда в стерильном состоянии.

Для этого там стояли жаровня и металлический ящичек. В этот ящичек требовалось положить все инструменты и каждое утро полчаса обжигать их на этом закрытом огне в ящичке.

Это было очень похоже на то, как я сама обрабатывала инструменты, только вместо огня у меня была электрическая печка, разогревающая жарочный шкаф до высокой температуры. Наш мир не так уж сильно отличался от Вензоса, просто в определённых вещах мы ушли немного вперёд. Это было в и социальном плане, и в технологическом. Но сильного варварства, которого опасалась Арьяна Сугиста, тут и в помине не было!

Вспомнив о старосте нашего поселения, я схватилась рукой за две подвески, висящих у меня на шнурке. Камень-переводчик и кольцо записи моих похождений. Неужели же всё это, что было и будет ещё со мною, увидят те, кто дал это кольцо Арьяне? Возможно, и сама королева? Мне тут же захотелось выбросить его куда-нибудь подальше, но мне предстояло ещё возвращение (в чём я даже и не сомневалась), а также разбор всего происходящего. И врядли тем, кто разрешил мне это путешествие, понравится остаться без своего артефакта! А там, помимо королевы, был замешан и Храм, в чём я тоже не сомневалась! Те трое служителей до сих пор вспоминались мне. Не хотелось бы стать предметом изучения того молодого служителя, что как-то воздействовал мне на память и мозг.

— Тибо, давай договоримся, что сегодня, так уж и быть, ты можешь поотвлекаться и помечтать, но завтра ты приступишь к работе собранной и целеустремлённой! Рах ты сама захотело тут работать, то будь добра выполнять мои задания чётко и быстро!

— Господин Кенгор, мы с Вами опять на "ты"? — подняла я бровь в усмешке. Мужчина затушевался и ответил:

— Пока Вы… То есть, ты, работаешь на меня, то я буду обращаться к тебе так, как посчитаю нужным… На приёмах Вы, как жена моего непосредственного начальника, будете получать долю моего почёта. Кстати, работать тут было именно твоим желанием, так что… — и он развёл руками.

— Ну, что Вы, господин Аррат, я не против! А про приёмы Вы смешно сказали, — и я хохотнула. Медикус удивлённо посмотрел на меня.

Договорившись о своём рабочем времени, я попрощалась с мужчиной и отправилась на ужин. Обед мы с ним благополучно пропустили. На этот раз я была вприподнятом настроении, так что не стала дожидаться, когда поедят работницы с кухни, и вошла в обеденный зал. Когда я там появилась, воцарилосьтакое молчание, что только пролетающие жужелицы нарушали эту тишину.

— Тибо? — вдруг раздался голос Эдды, и я повернулась в ту сторону, гле сидела повариха.

— Добрый вечер, Тибо… А что ты тут делаешь?

— Собралась поесть…

— Так тебе накрыли в столовой для господ…

Я подошла к столу взяла тарелку и молча наложила в неё еды из большого котла, стоящего в середине стола. Под странные взгляды девушек и женщин, я взяла ложку и отломила хлеб. Есть хотелось просто жутко! И я стала наполнять живот, ни на кого стараясь не обращать внимания.

Поев, я подошла к стене, где стоял котелок с отваром, и налила себе и отвара из трав и сушёных ягод. Поморщившись от удовольствия, я отхлебнула их кружки.

— Тибо, — вдруг за моей спиной опять заговорила Эдда, — я не знаю, что с тобой сделали эти проклятые колдуны, но ты стала настоящей красавицей! И теперь твоё место не здесь…

— А где моё место? — слишком громко и резко ответила я, поворачиваясь лицом к поварихе. — Где? Нет, милая Эдда, моё место там, где я нужна, где я могу заниматься чем-то полезным… Кстати, Вы не видели моё вязание?

— Оно у меня… Когда твои вещи переносили, я забрала…

— Вернёте? — я прямо смотрела на женщину, та так же прямо смотрела мне в ответ.

— Конечно… Просто я хотела сохранить! Ведь растащили бы, дуры… Герцог сказал, что его супруга теперь не нуждается в этих вещах, а в чём будет нуждаться, он тебе купит! Мне пришлось сказать ему, что тебе такое точно не понравится…

Мои кулаки непроизвольно сжались. Что? Он хотел выкинуть мои вещи? Пока я лежала без сознания, приходя в себя от его жестокости, он собирался оставить меня без всего?

Я поставила кружку на стол, понимая, что не смогу сделать ни глотка.

— Завтра вернёте?

— Да… — и она неожиданно схватила меня за руки. — Тибо, — зашептала она, — одумайся! Не ссорься со своим миэром! Не доведёт это вас до добра!

Я вырвала свои руки из захвата Эдды, который у неё в силу размеров и профессии был стальным, и прошептала также в ответ:

— Не лезь ко мне в душу, Эдда! Я сама разберусь! Иди учи Осталию, а меня не трогай!

Эдда с ужасом на лице отшатнулась от меня, а я вышла из обеденного зала в ратрёпанных чувствах.

Я понимала, что обидела повариху, но меня тоже грызло чувство несправедливости: как она могла? Как она могла поверить, что я — воровка? И что она пытается меня свести с этим герцогом? У меня при мысли о нём скручивало живот.

И в голове сейчас у меня пульсировало только: бежать, бежать, бежать…

Я не знаю, как я шла по улице, по-моему, меня кто-то звал, но я стремилась поскорее вернуться к себе и остаться одной. Но перед своей дверью я заметила мужскую фигуру. В полутёмном коридоре сначала я не поняла, кто это, и резко остановилась. Но мужчина сделал шаг вперёд, выйдя на свет от окна. это был герцог.

— Тибо… — едва слышно произнёс он, а я сглотнула: не видеть его, не слышать желания не было!

— Да, господин Томарик, — едва выдавила из себя, стараясь держаться от герцога на расстоянии.

— Тибо, нам нужно поговорить…

— Извините, господин Томарик, я очень устала… Работа, знаете ли…

— Я же могу приказать, Тибо… — раздражённо ответил он, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я их постоянно отводила: притворяться больше не собиралась, да это уже и не имело смысла! Я нашла, что мне было нужно, а теперь можно было и убираться отсюда! Пусть только уедет!

— Так прикажите! — резко ответила я, чуть ли не пинком открывая комнату и захлопывая за собой дверь. Та тут же вздрогнула от удара, и я вслед за ней!

— Тибо, — прорычал, как медведь в наших лесах, герцог, а я обхватила свои плечи руками и смотрела на дверь, как на ядовитую гадину. Неужели опять вынесет?

Но нет, вскоре я услышала быстрые шаги, что удились от дверей. Я резко присела на постель. Меня знобило. Я рукой провела по кровати, и почувствовала что-то знакомое: это было моё покрывало, что я сшила в первые дни в крепости!

Подпалив светильник, я обнаружила в комнате все свои вещи, а за спиной, на покрывале — вязание, что я не закончила до моего заключения под стражу. Ещё я увидела в комнате кое-что новое: маленькую тумбу с ящичками у стены, большое зеркало, почти в пол в овальной раме там же, а под окном — маленький столик с двумя изящными деревянными стульчиками, такими крохотными, но так удачно вписавшимися в эту крохотную каморку!

"Муженёк подлизывается!" — решила я, но была всё же рада этому нечаянному уюту, который так любила дома. С мыслями о доме я и заснула.

А утром, переодевшись в новую рабочую одежду, я покрасовалась на себя в новое зеркало, и отправилась на новое место работы, зайдя на завтрак. Только вот есть со всеми вместе я теперь не стала, а взяла кувшинчик с отваром и лепёшки с собой. В домике у медикуса было место со столом, где я собиралась и расположиться.

Работницы опять внимательно рассматривали меня и перешёптывались. Но я больше не обращала ни на кого внимания.

Войдя в домик медикуса, я услышала громкий разговор Аррата с каким-то офицером.

— Тибо, доброе утро! — завидев вошедшую меня, сказал он. — Я сейчас уйду, одному воину выбило глаз, нужно будет обработать рану…

— Так может, я с Вами? Наложу повязку?

— Нет, оставайся тут! Инструменты и бинты лучше приготовь… Вдруг понадобятся!

Офицер удивлённо посмотрел на меня, оглядел мою форму с ног до головы, и они с господином Кенгором ушли. Я вошла в операционную, развела в жаровне огонь и взяла ящичек с инструментами, чтобы поставить его туда, какуслышала за спиной:

— Тибо!

Я чуть не уронила инструменты, в последний момент взяв себя в руки. Поставив ящичек на жаровню, я медленно обернулась, продолжая держать щипцы в руках. Передо мною стоял герцог.

— Раз ты не захотела разговаривать со мною вчера, отговариваясь усталостью, то я решил, что утро — то что надо! Ты же не устала, Тибо?

— Нет, гос…

— Тсссс, Тибо! — герцог сделал шаг ко мне и приложил свой палец к моему рту. Я тут же замолчала. — Называй меня Ольфен, милая…

И он попытался приблизиться ко мне, но я уже отмерла и сделала шаг назад. Слово "милая" просто убило меня.

— Что Вы хотите, господин Томарик? — он и что, взаправду думал, что я с улыбкой начну называть его по имени?

— Тибо-Тибо, — укоризненно окивал головой этот… — Мы же с тобой вроде как муж и жена, а ты меня на Вы ипо фамилии… Не хорошо!

Герцог опять попытался подойти ко мне поближе, но я, каким-то чудом увернулась и бросилась к двери из операционной. Но не успела. Мужчина перехватил меня прямо рядом с ней и придавил своим телом к стене.

— Что же ты, Тибо, сбегаешь… Ты должна понимать, как это действует на мужчин… Мы же охотники… — после этого слова герцогрезко отпустил меня и закашлял, давясь воздухом.

— Засуньте свои охотничьи инстинкты себе в задницу, дорогой супруг! — сказала я, потирая отшибленный локоть. Сказывалось отсутствие тренировок. Мой муженёк не ожидал получить под дых от своей законной жены!

— Тибо, ты не понимаешь, как заводишь меня, — быстро нашёлся этот… и опять бросился на меня, резко захлопывая перед моим носом дверь. — Давай просто поговорим! Обещаю, что трогать тебя не буду!

— Клянитесь! Что не дотронетесь и пальцем!

— Клянусь!

— Говорите, что хотели! И ступайте прочь! Вы мешаете мне работать!

— Тибо, послушай! Я понимаю, что мы начали с тобой как-то неправильно… Но ты сама виновата! Не нужно было ходить под личиной! Кто же знал, что под маской уродливой старухи скрывается такая красавица!

И герцог с ног до головы оглядел меня, а меня от этого его взгляда опять кинуло в дрожь. И только потом до меня дошёл смысл сказанных им слов! Значит, теперь, когда я стала моложе и симпатичнее, то со мною можно разговаривать? А раньше что, было нельзя? А теперь, когда стала красивая, по его словам, можно и на люди вывести?

— Что скажешь, Тибо? Начнём всё сначала? — тихо и спокойно продолжал говорить со мной герцог, а я стояла и молча, как рыба, открывала и закрывала рот. Потом я вспомнила своё сидение в камере, на воняющем, набитом сеном, тюфяке, как я ждала его приезда, словно лучика солнца в полной темноие, а он приехал и чуть меня не убил…

— Нет, господин Томарик… Знаете, мы с Вами не виноваты в этом оба… Так распорядился Вен, что мы стали мужем и женой. Он же видит, как я этого не хотела да и не хочу до сих пор… Если Вы считаете, что имеете на меня право, так прикажите… Или возьмите опять силой! Вам не привыкать! Я добровольно больше на это не пойду… Хоть убейте!

Красивое, породистое лицо герцога на секунду исказилось, словно постарело: я увидела и синяки под глазами, и опущенные уголки губ, и синюшные крылья у носа. Но потом, поиграв желваками, он вернул себе своё высокомерное выражение и ответил мне:

— Как хочешь, Тибо, как хочешь… Не захотела по хорошему, то может получиться и по плохому…

— Не угрожайте… Не стоит… Степень Вашей подлости мне уже известна…

Он уже поворачивался к двери, когда при последних словах вздрогнул, как от удара. Но через секунду входная дверь за ним хлопнула, и я выдохнула. Эта передышка была мне просто необходима!

— Это правда? — вдруг я услышала голос медикуса откуда-то из-за шкафа со всевозможными склянками.

Вздрогнув, спросила:

— Что? О чём Вы?…

— Тибо, если это правда, то прости меня…

— О чём это Вы?

— Я плохо думал о тебе… Все женщины мечтают стать любовницами таких людей — богатых и наделённых властью… Я подумал, что ты из таких женщин, когда увидел тебя впервые… А вас просто связал Вен…

— Да, такова судьба…

— Прости всё равно! Я знаю, что это будет глупо, но… — и медикус подошёл и взял меня за руку, а потом поднёс к губам мою ладонь и поцеловал. — Прости ещё раз!

И в этот момент дверь опять открылась, и мы увидели за ней злого герцога, который смотрел на меня и господина Кенгора, как на самых злейших врагов!

— Не смей! Никогда! Больше! Трогать мою жену! — взревел он и выскочил за дверь.

— Ревнует, — сказал вдруг Аррат, отпуская мою руку. — Давай работать…