Шутка Вершителей

Часть третья. Глава третья.

Когда первые слёзы встречи закончились, я узнала, что Авидея и Бертин сейчас в общинном доме, помогают Арьяне разобрать какие-то бумаги и вещи. Вернее, помогает Авидея, а Бертин увязался за сестрой. После моего “отъезда” он стал ходить за сестрой буквально по пятам. Боялся, наверное, что и она исчезнет из его жизни…. Бедный мой мальчик!

А ещё отец сообщил мне, что в Адании прошёл почти год.

Арьяна Сугиста была права: время в разных мирах течёт по-разному… Почему так, как считаешь, отец?

Другое измерение, возможно… Учёные из Деменеции даже предполагали, когда-то, такое…

А почему ты не спрашиваешь ничего про Миладу? — задала я вопрос отцу. Но ответ не успела услышать. Дверь с громким стуком распахнулась, и в дом влетел, пахнущий морозом, Бертин.

Мама!!! Мамочка!

Вслед за ними вошли Авидея и сама глава, Арьяна Сугиста.

Добро пожаловать домой!

Авидея обняла меня, вслед за братом. А на глазах главы я увидела блеснувшую слезу.

Ну, что! Давайте, рассказывайте, как вы тут жили без меня! — я поцеловала детей по очереди в макушки.

Айо, не буду вам мешать. Проводи меня, пожалуйста! — Арьяна выразительно посмотрела на меня. Я вышла за ней на порог, сказав детям:

Милые, я на минуту!

Моя ловушка сработала, Рокайо, — сказала мне Арьяна, — только она сработала не только у меня. Жрецы Ады уже в курсе. Они потребовали замкнуть ловушку и на них. Ты понимаешь, что отказать я не могла. Королевская канцелярия ждёт отчёта, Айо.

Я всё понимаю. Сколько у меня времени на отдых?

Сутки… Прости, больше я дать не могу. Скоро они явятся в общину, а мы с тобой должны… отредактировать твой рассказ так, чтобы тебе, милая, не пришлось оправдываться в несуществующих грехах.

А они у меня есть? — я усмехнулась.

Есть у каждого из нас… Поэтому жду тебя завтра перед закатом в своём кабинете.

Мы попрощались, и я вернулась к своей семье. У меня было время на отдых, а потом водоворот дел закружит меня в своём бесконечном танце.

Смыв дорожную грязь с тела, пообедав с семьёй, я готова была к продолжению разговора с отцом.

Так почему ты не интересуешься, как там поживает Милада?

Рамина разбаловала её. Я говорил тебе ещё до твоего путешествия: твоя сестра сама выбрала свой путь. И пускай уже идёт по нему до конца! — отец нахмурил брови. — Я же оказался прав?

Да, отец. — я помолчала. — Она жива-здорова. Родила колдуну малыша. Ты знаешь, ТАМ совсем плохо с детьми. Поэтому они и цепляются за любую возможность…

Это ИХ проблемы, дочка. Всё, не хочу больше об этом. Ты знаешь, что у Авидеи появился жених? Сокес Эльгат. Хороший парень.

Да- а-а? — протянула я удивлённо. Трудно уложить в голове такое, что твоя дочь уже выросла. И Сокас. — Он же только-только ходил сопливым малышом с вечно сбитыми коленками. А как он упал с длинноуха… Это же была просто песня!

Мы с отцом дружно рассмеялись. Моё сердце затопила волна нежности и полного счастья. Наконец, я была дома! Дети о чём-то переругивались у себя в комнате, за окном гудел холодный ветер, а на моём столе дымилась чашка горячего отвара. Непередаваемые ощущения тепла, родного дома, родителей и собственных детей! Все мои горести уже позади, я надеюсь на это.

На следующий день вечером я сидела в знакомом кабинете Арьяны и осматривалась. Ничего не поменялось за время моего отсутствия. Ничего! Только дети выросли за этот год без меня.

Чаю? — глава поставила передо мною кружку и налила туда тёмную дымящуюся жидкость.

Благодарю… — я сделала глоток и ещё раз почувствовала себя дома, в безопасности. Этого чувства мне так не хватало на Вензосе!

Ну, что, рассказывай, дорогая. Я тебя внимательно слушаю!

И моя речь полилась, как по написанному. Я рассказала в подробностях о своей жизни и работе в форте, о странных брачных обычаях королевства и колдунов, кто такие тенни и кашани, и почему, по мнению местных, у них рождается очень мало детей. Рассказала, как сама оказалась кашани военачальника, правда, забыв упомянуть о его родстве с королём. Я посчитала это лишней информацией.

Говоришь, что вы совершили в храме обряд?

Да, я и не предполагала, что выхожу замуж. Это было против моей воли. Было такое ощущение, что на меня воздействовал один из наших жрецов…

Боги любят баловаться такими вещами. Иногда их шутки переходят все мыслимые границы. Так говоришь, как выглядел артефакт, который определил в тебе кашани?

Как кристалл на цепочке, огромной кристалл, прозрачный, но не до конца.

Гммм… Есть, над чем подумать! А что там с колдовством? Много ли и часто им пользуются местные?

Практически никогда. Если бы не Гэйелд и его группа в чёрном, то колдовства я бы там и не встретила вовсе.

Занятно. Говоришь, что по легенде Вен и Ада (да смилостивится Вездесущая!) были супругами?

Так считает колдун. Подтверждения его слов я нигде не встречала больше.

А в чём твоя избранность для Вена?

Я рожу третьего ребёнка. От своего муженька… — я поморщилась. — Для их мира это событие из ряда вон выходящее…

Родишь? Рокайо, тебя можно поздравить?

Я замолчала, уставившись в окно. Страные слова странного голоса у Врат будоражили меня, но изменений в организме я не чувствовала. Может, ещё рано?

Я не знаю… Беременность, конечно, возможна, только вот я не верю в избранность и предначертанность, как бы колдун меня не пытался переубедить. Что может сделать один человек? Особенно для изменения положения дел в целом мире?

Не знаю, не знаю… — Арьяна встала из-за стола и подошла к полке с книгами, взяв одну из них в руки и показав мне заголовок на обложке.

“Труды и путешествия Ореллы Благословенной”, - прочитала я.

Ну, скажешь тоже… Такие люди рождаются раз в тысячелетие! — я вспомнила, с каким упорством в школе до нас, детей, пытались донести мысль, что только труд на благо всего общества является единственно верным смыслом нашей жизни. И только он может нас вознести на пьедестал успеха. И всё это делалось на примере нашей первой королевы, женщине, которая остановила все конфликты в Адании и пошла по пути отказа от личного взамен общему. У неё не было ни семьи, ни детей. Только труд, ежедневная работа для формирования общества всеобщего процветания. После неё осталась процветающая Адания, три платья и тетрадь мемуаров, которая до сих пор хранится в королевском дворце. Она завещала выборность королев, но уже лет пятьсот мы не следуем этому правилу. Королевская династия у нас одна. И власть переходит от матери к дочери. Правда, к достойной дочери. Королева должна родить не менее троих. Через какое-то время проводится “конкурс королев”, и на нём выбирают лучшую, а старая королева уходит на покой. Если дочерей у королевы нет, или она рожает одну или двух, то в конкурсе принимают участие все ближайшие родственницы королевы.

Ты же не отрицаешь саму возможность этого факта, Айо?

Конечно, нет. Но я же здесь…

Может, твой ребёнок сам захочет отправиться на Вензос, когда вырастет! Ты об этом не думала?

Нет, и пока рано говорить об этом…

Да, ты права! Только не рано говорить о жрецах Ады, что скоро прибудут к нам. И что ты им будешь говорить. Неужели ты считаешь, что я не поняла, что твой рассказ не полон? — Арьяна внимательно посмотрела на меня. Её взгляд прожигал, но я не отвела глаза. Такие игры всегда хорошо выходили у меня. Этим меня не проймёшь.

Да, я кое-что утаила. Но, поверь, ничего такого, что изменило бы суть. Я просто не хочу определённых проблем и лишнего внимания к себе…

Рокайо, я всё понимаю, дорогая, только вот жрецов Ады ты этими словами не проймёшь: они тебе как раз могут обеспечить и лишнее внимание, и проблемы, если почувствуют в твоих словах хотя бы оттенок фальши!

И что же мне делать? — я немного растерялась.

Есть у меня мысль, и я знаю, как помочь тебе. Только определись уже: ты беременна или нет? Потому что если беременна — то моя помощь тебе и не понадобится. Ты сама, как лекарь, знаешь, что беременные плаксивы, переменчивы, раздражительны и непостоянны. Пробелы в твоём рассказе мы легко сможем списать на это. А теперь иди домой, уже поздно. А я останусь и ещё подумаю, как нам быть с тобой.

Да, за окном уже сгустились сумерки. Но домой я не пошла. Я прихватила ключ от своей лекарской. Сделала давно запасной. Когда уходила, то пришлось сдать ключи Арьяне, и сегодня она мне их не отдала, да и не заговорила ни разу про мою работу в общине.

Открыв дверь лекарской, я зажгла лампу и осмотрелась. Мебель и мои декокты с настоями были почти все на своих местах, только на вешалке висел мужской рабочий костюм, да и пахло внутри как-то по-мужски. Глупо было бы предполагать, что Арьяна Сугиста оставит нашу общину без лекаря на такой долгий срок.

Я прошла к шкафчику с нужным мне веществом, вынула склянку и капнула в мензурку ярко-голубую жидкость ровно четыре капли. Затем взяла острый тонкий пинцет и уколола свой большой палец. Одна густая, жирная, ярко-алая капля скатилась по стенке сосуда, и, попав на голубую жидкость, забурлила, образовав жёлтый налёт. Теперь нужно было подождать. Около получаса. Взяв песочные часы нужного периода, я перевернула склянку. Песок бесшумно заскользил в воронку.

Я вздохнула. Этот способ определения беременности был стар, как наш мир, но ещё ни разу никого не подводил: четыре капли спиртового концентрированного настоя каперлянки, очень сильного яда, но в малых дозах — сильнейшего лекарства от некоторых инфекций, и капля крови потенциальной беременной. И результат будет невероятно точен.

Когда последние песчинки уже просыпались на горку, я уже знала ответ. Тут в дверь постучали.

Мэтр Сильв, мэтр, откройте! — голос главы вывел меня из состояния сонного оцепенения. — Я видела свет! Вы там! Откройте же! Ой! Айо? Я не знала, что у тебя есть ещё ключи. Что ты тут…

В ответ на все вопросы я показала склянку. Там, на дне, распустился микроскопический алый “цветок” — сугрессия крови в ответ на воздействие каперлянки. Я была беременна.

Та-а-ак… Всё понятно! Иди домой, Айо, — глава подхватила меня под руку. — Закрывай кабинет! На твоём месте, Айо, я бы пока никому ничего не говорила… Кто знает, как воспримут жрецы и королева факт рождения иномирного ребёнка?

А Вы? — я остановилась, и Арьяна остановилась вслед за мной, повернувшись ко мне лицом.

В этом вопросе я на твоей стороне, милая… Я видела этого колдуна: они такие же люди, как и мы! Только другие могут в этом усомниться… Понимаешь?

Но не будут же они…

Кто знает, Айо… кто знает… На Адании запрещено колдовство, но хранилище королев заполнено волшебными предметами. Ты помнишь про серьги — они оттуда!

Но Вы же сказали…

Арьяна усмехнулась.

Мало ли что и кому и когда я говорю. Ложь — орудие политики… Королева в курсе твоего путешествия. Поэтому сюда и едут жрецы Ады. Но, думаю, что этим дело не ограничится. Королева сама захочет с тобой пообщаться!

Неужели так всё серьёзно?

Конечно, Айо… Ты первая за много лет жительница нашего мира, посетившая соседний.

Мне бы не хотелось этого…

У тебя никто ничего не спросит!

Так за разговорами Арьяна проводила меня почти до дома.

Зайдёте?

Нет. Мы с твоим отцом несколько месяцев назад крепко повздорили. А что ты собираешься делать с домиком Тибольда?

Мы будем жить с отцом, поэтому не знаю даже.

Сдай его охотничьей артели. В этом году в горах много лобанов, и наши не справляются. Пришлось попросить в помощь охотников у соседей, Стревина и даже из Деменеции. Наши гостевые комнаты малы для всех желающих раздобыть серую шкуру.

Хорошо, я подумаю.

Айо, это ты там стоишь? — прозвучало со двора.

Да, папа.

Поздно уже, заходи в дом! Все разговоры оставь на утро!

Иду, — ответила я отцу, и Арьяна поторопилась со мною распрощаться. Видимо, что-то серьёзное действительно произошло между ними…

Десяток дней дома пролетели незаметно, жизнь потекла своим чередом. Я рассказала отцу в кратце о своём приключении и Миладе. Про беременность умолчала. Подумала, что когда придёт время, и так всё узнает. Долго такое не скроешь! Арьяна как-то встретила меня по дороге в лавку и спросила про ключи от моего дома.

Не передумала сдавать?

Нет…

На одиннадцатый день явился Ольдат Тронг. Это в моём доме они с супругой были мне соседями, а родительский дом стоял довольно далеко от нашей улицы. Да и мельничиха жила совсем в другой стороне.

Добрый денёк, хозяева! — произнёс он, когда отец впустил его на порог.

Добрый, добрый… — отозвались мы.

Тибо, я вот к тебе пришёл…

Ко мне? Зачем это?

Так Калдия отправила. Говорит, что с моей лергией лучше тебя никто не справится.

Опять ел купальчиху?

Так, несколько ягод. Дюжа я к ней неравнодушен! Как увижу, так и сами они будто прыгают в рот!

И где ты её находишь-то, зимой… А что же новый лекарь? Мэтр Сильв, кажется? Почему к нему не пошёл?

Так он надыть сказал мне, что если ещё раз притащусь к нему… Да, так и сказал: “притащусь”, то он меня самолично плетью отходит… От моей дурости, значица… Чтобы купальчиху не жрал…

Я услышала за спиной тихое хихиканье. Это Авидея насмехалась над нашим соседом. Я строго посмотрела на неё.

А что такое, мама? Ты этого лекаря Сильва не видела же, нет? Он здоровее любого охотника в нашем селении. Да и из пришлых никого таких размеров нет. Руки во!!! — и Авидея показала размер руки нового лекаря. Ольдат закивал головой, видимо, подтверждая всё сказанное моей дочерью.

Я поняла, милая. Проходите, Ольдат, проходите на кухню, вот сюда. А ты, Авидея, принеси мне быстро настой в самой большой бутыли зелёного стекла из погреба! Сейчас сделаем притирание шеи…

Авидея помчалась выполнять мои указания, а я протёрла стол и дала чистую тряпицу, чтобы Ольдат обтёр краснеющую шею. Авидея вернулась и поставила на стол бутыль. Я выдернула пробку, и, “О, Всемилостивица!” побежала в уборную быстрее ветра, чуть не сбив ног стоящую на проходе дочь. Здравствуйте, явные признаки беременности!

Вывернув желудок, я привела себя в порядок, прополоскав рот и побрызгав водою в лицо. Возле дверей меня встретили обеспокоенная Авидея и отец. Ваухан хмурил брови.

Ты ничего не хочешь сообщить нам, дочь? — я скосила глаза на кухню и округлила их.

Он ушёл, мама. Я отдала ему всю бутыль и велела растирать шею и лицо, когда наестся опять ягод.

Хорошо, родные. Всё равно скоро уже станет заметно, — я присела на стул. — Я жду ребёнка!

И кто же… счастливый… гммм… отец?

Ты его не знаешь, папа, и, надеюсь, никогда не узнаешь…

Так у нас будет братик или сестрёнка? Здорово! — восторженно вскрикнула Авидея.

Милая моя, отец, только я прошу вас об одном: никому ни слова! До поры до времени я не хочу, чтобы об этом узнали. Так надо…

Опять глава морочила тебе голову! — отец стукнул по столу.

Арьяна тут ни при чём! Я сама не хочу лишних разговоров по общине. Всё-таки, мужа у меня сейчас нет…

Добившись от родных обещания молчать, я, конечно, не успокоилась. Нужно было купировать такие казусы в зародыше. Я спустилась в подвальную кладовую, перебрала старые запасы трав и решила сварить себе особенное зелье, от тошноты при беременности. Единственное, пить долго его было нельзя. Семь дней через семь, а потом можно начинать заново. Иначе — выкидыш! Да, я как лекарка могла и вытравить своё дитя из утробы, но только об одной мысли об этом я приходила в ужас! Это было противно самой женской природе, кощунством и грехом! Я знала некоторые истории из жизни знати в нашей столице, когда незамужние дочери богатых придворных вели беспутный образ жизни, а потом убивали своих нерождённых детей. Я их осуждала и презирала. Дитя же не виноват, что мать не умеет держать свои ноги сомкнутыми!

Через какое-то время отвар был готов. Я поставила его на подоконник остыть и настояться. Хлопнула дверь: Авидея побежала на свидание. Бертин спустился на ужин. Покормив сына, я зашла в комнату отца. Тот сидел, опустив голову и уставившись куда-то в пол.

Папа? Ты чего? — я увидела, как слеза скатилась по его лицу.

Да так… Вспомнил маму и рождение твоё и Милады. Мы были так счастливы… Так счастливы!

Папочка! — я бросилась в объятия к отцу, и из моих глаз тоже потекли слёзы. — Всё теперь будет хорошо! Я обещаю тебе!