Слепой царь (СИ)

Клик двадцать третий

Я сидел у телефона и думал. В принципе, какая разница, где сидеть? Для меня никакой. Что во дворе у фонтана; что на крепостной стене у бойницы или меж зубцов; что на башне; что в своей секции… Разница лишь в качестве воздуха.

Кстати, а откуда взялись башни? Почему башни? Почему не изба? Почему не пещера какая-нибудь? Сфера, треугольник, куб, да хоть параллелепипед, в конце-то концов?.. Откуда вообще взялись башни? Я ведь изначально создавал усадьбу. Мне и в голову не пришло возводить башню. Строить многоэтажку — было вынужденной мерой, потому что я понятия не имел, можно ли расширяться. А когда получилось, то вышла настоящая усадьба — с двором, парком или садом, комплексом зданий разного назначения. Даже ворота с гербом появились. Но вот башни не было. Что за пристрастие к этому виду строений? Книжные маги предпочитают жить в башнях. А вот в русских сказках что-то про башни ни слова. Наоборот!.. Высокие терема о семи венцах… Ага, а это разве не башни? Нет. Это терем высокий. Он не подразумевает округлостей. Терем имеет форму дома. Это может быть пятистенка, мазанка, обыкновенная с горницей или без оной, а может ещё что?.. Но не круглая башня. Это точно.

Башни-излучатели… Вроде что-то помню, но что? И откуда это? Нет. Не эти. А! Башня! Башня-переход! Точно. Вот откуда башни взялись здесь. Они из памяти. Башни-перехода. Темпорального перехода.

Когда появилась первая башня? Кажется, сразу после брачного обряда. Тогда сад исчез в одно мгновение.

Нет, нет!.. Давай сначала… Когда я появился здесь, это была башня? Не знаю. Снаружи я на это не смотрел. Да и не мог этого сделать. Ко всему наружу никто не выходил. Лестницу я уж позже стал строить. Стоп!.. Опять же, не я!.. Когда появилось много народа, второй этаж сформировался сам собой, или я его построил?.. Ерунда получается. Не помню я своих мыслей тех дней. Даже предположить не могу. Кажется, тогда образовалось что-то вроде семи или девяти этажей… Опять же, не башня. Дом. Нет. Не тогда. Позже. Когда мы планировали наше общее гнездо. Видимо, Сяомин подумала о башне. Вероятно, это её задумка. Я точно про башню не думал. Интересно, а в Китае, в том Китае, что остался где-то там, строили башни? Что — то я этого не помню. Да ладно. Это ничего не меняет. Но ведь как-то они появились? Китаянка не могла строить на моей территории даже самых обыкновенных сараев. Не было у неё такой власти. А вот она про свою говорила.

Та-ак! Говорила, вот это я помню точно. И при планировании цитадели башня оказалась встроенной в западное крыло дворца. А сам дворец вышел не четырёхугольным, как я представлял себе, а в форме звезды, если смотреть сверху. Одно крыло смотрит строго на север, ещё два на восток и запад, а вот ПРЯМО на юг нет крыла. На юго-запад и юго-восток — пожалуйста. А на юг — нет. Почему?

— Интересно девки пляшут… — Высказался вслух я.

В компьютерных игрушках маги тоже в башнях живут. Но если верить китаянке, она в эти игры не играла. Да и не могла этого делать по независящим от себя обстоятельствам. Я не играл потому, что просто не любил это бессмысленное время препровождения. У меня этого времени вечно не хватало, то на книгу, то ещё на что… И вообще… В этом мире всё как-то не так. Это не игра, вроде как. Хотя бы потому, что никаких логов, или системных сообщений не появлялось. Ни тебе ловкости, ни тебе мужества, ни выносливости… Ну, всё, что полагается в игре здесь напрочь отсутствует. А вот магия была. Или это не магия? Изольда утверждает, что это некий вид энергии нам неизвестный. Мы ведь не можем его даже замерить. Из чего он наполняется? Какой силой обладает? В каких единицах его измерять? Что он может, и как, чёрт побери, это происходит? Где первоисточник? На каком принципе работает? Чем питается, или подпитывается?

Ну, с башнями то понятно. Нет, с башнями совсем не понятно… Я имею в виду, что прежде чем что-то сотворить, мы создавали прообраз, план будущего строения. Стрелял молниями я при помощи тех же девушек. Причём, у самого меня энергии бы не хватило. Пришлось брать взаймы… Вот как это происходило? Почему я могу брать энергию у девчонок, даже без их разрешения, а вот они у меня не могут взять ни капли? Где нижний предел этой самой магии, а где верхний? Почему в море или океане этой энергии выше крыши, а на земле нет? Как я умудрился сообразить, что рукотворное озеро необходимо связать с морем? Почему его вода содержит магические компоненты, а вода из Белозёрского озера самая обыкновенная? Может потому, что оно не связано с морем? Ну, не строить же много километровый канал к морю чтобы проверить так это или нет?! Откуда вообще берётся эта магия? Где её источник?

Что-то здесь всё-таки не так. Вроде и физические законы совпадают, но копни глубже и на свет вылезает нечто несусветное.

Почему, к примеру, со мной появились женщины, а с Сяомин мужчины? Нет, то, что со мной женщины, понятно. Они отзывчивее мужчин. Они первыми придут на помощь инвалиду. Почему? Да потому что материнский инстинкт у них. А Сяомин? Ей что, не нужна такая же помощь?

Мужики, конечно, тоже придут, но далеко не сразу и очень ненадолго. Возиться с немощной — не их дело.

И всё же, почему у меня женщины, а у Сяомин мужчины? Понятно, что поначалу они помогли ей. А потом просто растерялись и не знали, что делать. Вот она и подобрала под себя всю власть. Да и условия сложились для неё удачнее. Но почему в её башне кроме мужчин появляются и женщины, а вот в моей башне только женщины? Чем объясняется данный парадокс? Или это закономерность? Тогда в чём эта закономерность заключается? И откуда берутся эти женщины и мужчины? С земли? С какой? А время? Я ведь не помню, из какого времени, но помню, что не молод был. Или это фантомный эффект?!

— Чур-чура… Детская игра… — Сказал я и вдруг сообразил, что это же песня!.. Но что там дальше, вспомнить не смог.

— Слушаю вас, хозяин. — Раздалось из дальнего угла.

От неожиданности я вздрогнул всем телом.

— Кто там?

— Я, хозяин.

— Кто я, и как ты сюда попал?

— Я — Чур. Попал по вашему зову.

— Кто? Чур? Что за Чур?! Бред какой-то. Мотнул я головой, раздумывая, как бы смыться отсюда. С галлюцинациями мне пока что не приходилось сталкиваться, а тут ещё и слуховые… — Ты кто?

— Чур.

— Блин. Я это уже слышал. Кто такой Чур?

— Домовой, если по-простому.

— Ну и дела?! — Я поднялся, и принялся расхаживать по кабинету. — Это мне мерещится или нет? Хорошо. Если ты Чур, то есть домовой, то ты что-то умеешь делать?

— В мои задачи входит охрана вашего имущества, границ вашего жилища.

— Опередило мой вопрос существо.

— Дьявол. — Выругался я. — И много вас?

— Почему много? — Спросили из угла.

— Я не знаю, сколько, я даже не спрашиваю, сколько, — начал раздражаться я. — Поясни, вас много в этом мире?

— В каком таком мире?

— Ёлки-палки!

— Если вы имеете в виду ваши владения, то не очень.

— Почему?

— Условия были плохие. Сейчас меняются. Мои собратья начали переселяться.

— изменились условия?

— Да.

— Вы раньше боялись людей?

— Нет. Мы никогда их не боялись, но и вступать в контакт с ними не желали.

— Почему?

— Это долгая история.

— У меня есть время послушать её.

— А у меня нет времени рассказывать её.

— Ты дерзишь.

— Нет. В мои задачи не входит замещать баянов.

— Кто такие баяны?

— Вещие.

— Чего?

— Рассказчики.

— Гусляры?

— Что-то вроде того.

— Ты говоришь, что вы не боялись людей, но и в контакт не входили. Почему?

— Люди разные бывают. — Уклонился от ответа домовой.

— Понятно. А почему ты здесь появился?

— Вы же меня вызвали?!

— Я понимаю, что я вызвал, хоть и не понимаю, как? Почему ты здесь появился в принципе?

— Условия изменились.

— Это я уже слышал. Почему именно в моём дворце?

— Всё начинается с головы. Можно мне заняться своими делами?

— Какие у тебя дела?

— Я уже говорил: охрана границ.

— Ты хочешь сказать, что занимаешься охраной границ моего государства?

— Нет. Только вашего дворца.

— И цитадели?

— Нет. Только дворца.

— А кто будет охранять цитадель?

— Другие.

— У тебя есть помощники?

— Скоро будут.

— Они в пути?

— Да.

— Разве ты не знаешь, что дворец защищён людьми?

— Люди защищают от людей.

— А ты от духов?

— и от духов. Можно мне уйти?

— Как мне тебя ещё можно будет вызвать?

— Как и сейчас.

— Твою медь! Какой ты умный… Я же не знаю, как я тебя вызвал? Можешь объяснить?

Но в ответ раздался лишь лёгкий хлопок с еле слышным шипением и тишина. Это меня взбесило. Что за дьявольщина?!

— Вернись! — Заорал я, топнув так, что зазвенели стаканы на столе. "Интересно, а откуда здесь стаканы?" — Подумал я и пошарил по столу. В углу что-то прошелестело.

— Извините, хозяин. — Произнёс прежний голос.

— Я запрещаю тебе покидать меня без моего приказа. — Прорычал я. — И так, вы людей не боялись, но и в контакт не вступали. Почему же теперь вошли?

— Хозяин, на ваш замок в любой момент может произойти нападение.

— Да, ядри твою мать, какое нападение? Кто может напасть? Ты можешь толком объяснить?!

— Кто угодно. Аспид, например. — Нехотя ответил Чур.

— Чего?! — Изумился я.

— Волкодлак.

— Ты, чо мелешь?!

— Оборотень.

— Блин, я точно сошёл сума. Ты хоть знаешь, кого называешь?

— Конечно, знаю.

— Тьфу, на тебя! Иди.

В углу снова что-то прошелестело. И тут же зазвенел телефон.

— Да. — Бросил я в трубку.

— Ваше величество, вы ещё будете сегодня принимать? — Раздался голосок Алёны Игоревны.

— А у меня что? Сегодня приёмный день?

— Но вы же сами предложили мне разработать график вашей работы? В том числе и общественной приёмной.

— Чего?! Общественной приёмной?!

— Да.

Здесь должно было быть: "Я сидел, тупо уставившись на белую (чёрную) пластмассу трубки". Что-то подобное со мной происходило. Только вот на трубку я уставиться не мог, хотя старательно изобразил это действо. Вполне реалистично, как мне показалось.

— Алёна Игоревна, — вкрадчиво заговорил я. — Вы мне объясните, пожалуйста, почему я узнаю о приёмных часах за пять минут до приёма?

— А кто вам сказал, что приём начинается через пять минут?

— Хм!..

— На какой день назначать? И сколько раз в неделю, месяц, год?

— Давай так… В неделю будет много. В год мало. Давай два раза в месяц.

— По понедельникам?

— Сума сошла! Понедельник трудный день. Только среда, не раньше.

— Договорились. Сколько часов?

— В смысле?

— Сколько приёмных часов?

— Два, я думаю, хватит. Ну, час в резерв на всякий случай. Вдруг понадобится больше времени. Да и предложения могут оказаться полезными.

— Договорились. Благодарю вас.

В трубке раздались короткие гудки.

Ну вот, ещё одна проблема… Какая-то общественная приёмная. На кой она мне нужна? Чего с ней делать? Понятно, что будут приходить люди, а я буду их принимать, выслушивать и что-то отвечать, обещать. Но чаще всего придётся что-то решать. А как решать? Что вообще происходит? На каком уровне наше государство или что тут у нас получилось? Ну, придёт, скажем, мужик. Попросит земли. А я ему: "Да бери сколько угодно! Сколько сумеешь обработать". А как насчёт законодательства? Земля у нас частная или государственная? Если частная, то продавать. Если государственная, то в аренду. А где он этот мужик денег возьмёт? За аренду платить надо, и денежки не маленькие. Не говоря уже о покупке земли в собственность. Нет, земля должна быть государственная. В частное владение можно отдавать лишь на определённых условиях. Выполняешь? Получи. Не выполняешь? Будь здоров, попрощайся. Кто будет следить? А кто его знает. Надо придумать комиссию по надзору за работай с землёй. Ага, потом эту комиссию начнут подкупать, расцветёт махровым цветом коррупция. Она и так расцветёт. Для того чтобы её искоренить, необходимо высоко сознательное население. А где его взять? Воспитать. Ага!.. Сколько тысячелетий понадобится? Блин, и оно мне надо?! Землю надо будет делить на обрабатываемую, государственную, и под строительство жилья. Тут тоже надо будет сделать некоторые разграничения. К примеру, участки с природными ископаемыми продавать нельзя. Но участки с нерентабельными разработками можно и продать в частные руки. Пусть выкручиваются. Я усмехнулся собственной находчивости.

Снова зазвенел телефон.

— Ну, что ещё? — Бросил я раздражённо в трубку.

— К вам посетитель.

— Не приёмный день. — Тут же отреагировал я.

— Он утверждает, что дело не требует отлагательства. Государственного значения.

— Хм! Он что? Баллистическую ракету на паровом двигателе изобрёл?

— Не знаю. Примите?

— Ладно. Пускайте. — Нехотя согласился я.

В кабинет вошёл громила. Видеть его я, разумеется, не мог, но по ощущениям и рассказам, последовавшим позже, мне показалось, что Гулливер по сравнению с этим великаном выглядел бы пупсиком. Да и голос его, зазвучавший откуда-то из-под потолка, говорил о немалом росте.

— Здравствуйте. Извините, не знаю, как правильно к вам обращаться. — Прогудел бархатным профундо мужик.

— Проходите, присаживайтесь. — Предложил я, не поднимаясь с места и не подавая руки. Не было возле меня никого, кто бы сориентировал, направил руку и так далее.

— Благодарю.

Великан сел и кресло под ним угрожающе затрещало.

"Надо будет попросить столяров поправить это кресло и укрепить его. Не дай бог развалится под посетителем?", — подумал я, а вслух сказал:

— Рассказывайте… Что за такое срочное государственное дело привело вас ко мне?

— Честно сказать, — заговорил посетитель. — Я тут немного приврал. Мне трудно судить, государственное это дело или нет. Давайте я вам расскажу, а вы сами определите его уровень.

— Договорились. Я слушаю. — Сказал я, демонстративно ставя подбородок на скрещённые пальцы рук.

— Дело в том, что мы — группа археологов.

— Вы из института? — Не удержался я от вопроса.

— Нет.

— А, из университета! — Снова предположил я.

— Нет. — Вновь возразил посетитель. — Мы сами по себе.

— То есть?

— Ну!.. Нет такой службы, или факультета. Я даже про университет только что от вас услыхал.

— Но как же вы тогда собрались? — Немного удивился я.

— Это долгая история. Нас всего пятнадцать человек специалистов, и человек десять сочувствующих. Точнее, студентов-недоучек. Собрались мы в Синегорске случайно. На бирже труда.

"Ничего себе! У нас уже и биржа труда имеется", — подумал я.

— Так вот. Делать мы ничего не умеем, кроме как раскапывать могилы. Ну и раскапывали, помаленьку. Да только толку с этого было мало. А тут сидим как-то раз возле здания биржи, в ожидании возможных рабочих мест. Как вдруг выбегает какой-то служащий и просит меня проследовать за ним. Ну, мы-то все сами по себе. В группу ещё не организовались. Я и решил, что дело касается только меня. Поднялся, и отправился внутрь здания. В одном из кабинетов кроме начальника за столом, сидело три человека. Явно неместных. Я решил, что это мои работодатели, но, увы. Я немного ошибся. Это были горные гномы.

— Горные гномы?! — Переспросил я. — А кто это?

— Обыкновенные шахтёры. Их называют горными, потому что есть оседлые или городские. В основном это старики и старухи, которым трудно жить в горах. Условия тяжёлые. Я слышал, что они сами себя так называют потому, что некоторое время жили в глубоких пещерах, прячась от более сильных племён.

— По-вашему это местные жители?

— Ну, наверное.

— А вы кто?

— Я стрижик.

— Кто?! — Не удержался от восклицания я.

— стрижик. Так местные называют пришлых.

— Гм! А почему не чижик?

— Не знаю.

— или пыжик? — продолжал фантазировать я.

— Не знаю. — Повторил посетитель, и продолжил: — Тут вообще с этим очень интересно получается. На одних землях, как в Аркаиме, появившиеся принялись было уничтожать местных, но тех оказалось гораздо больше. В результате началась резня, которую сумела остановить принцесса аркаимская.

— Она местная?

— Разумеется.

А вот это для меня была новость. Я был уверен, что Милисента такая же, как и я, как Сяомин, Лина и прочие — рождённые башней. Но тут выясняется, что она настоящая местная наследница престола. Я мысленно поперхнулся. Теперь стало понятным её поведение относительно замужества. Она не хотела крови, решила пожертвовать собой ради спокойствия и примирения. Это похвально, но может всё же не такой же ценой?! Да и не собирался я идти войной на них. Оно-то мне зачем? Ни армии толком, ни оружия… Но как же быть в таком случае с библиотекой, о которой она говорила? Фотодокументами? Она же про Екатерину знает?! Что-то не складывается пасьянс.

— Она сумела, — Продолжал тем временем посетитель, — объединить вокруг себя местную знать. Прибрать к рукам гвардию, а следом и все войска. Когда вы решили объединиться с ней в брачном контракте, мы решили, что лучшей партии для нашего государства просто быть не может. Если б вдруг начались военные действия, то нам ничего бы не светило. Нас бы просто смели с лица земли. Даже памяти бы не осталось. Но вы поступили очень мудро.

Я усмехнулся про себя. Какая мудрость? Я понятия не имел обо всех этих делах. Да и не я решился на объединение, а принцесса. Вот она-то, скорее всего, сразу поняла, что пришельцы могут дать новые знания. Помочь в развитии. Вот кто действительно мудрый. А я решил, что у неё проблемы с головой…

— Простите… — Остановил я рассказчика. — Это очень любопытно, но откуда у вас такие сведения?

— Я же говорил, мы же археологи.

— Археологи обычно изучают прошлое, но никак не настоящее.

— Одно другому не мешает. Наоборот. Прошлое помогает лучше понять современность.

— Это как же? А, впрочем, давайте ПО существу. Эту дискуссию мы продолжим в следующий раз.

— Хорошо. В кабинете, как я уже сказал, кроме хозяина находилось ещё трое шахтёров. Они рассказали, что в горах, вовремя изысканий, произошёл сход лавины. Причём настолько мощный, что вершина горы полностью очистилась.

— Хм!.. Я не лавинщик, но разве такое может быть?

— Я тоже не знаток лавин. Я лишь повторяю услышанное.

— Надеюсь, вы хоть посмотрели на ту гору?

— Не только посмотрел, но и взошёл на вершину. В смысле, добрался до лавиносборника. Удивительным оказалось то, что я до сих пор не понимаю, как такая громадная куча снежного покрова держалась там??? Ведь не было никаких козырьков, неровностей на земле, камней, валунов и прочего, что могло держать пласт. Но повторюсь, я не лавинщик. Однако вернусь к началу. Шахтёры рассказали о сходе, показали, куда эта гора съехала. А по пути слизнула такую кучу грунта и валунов!.. И самое интересное, что она вскрыла заваленную пещеру.

— искусственно заваленную или природные обвалы? — Уточнил я.

— Насколько мы можем судить, завалы были искусственные. К сожалению, нам не довелось видеть первозданный вид горы, и оценивать с разных точек зрения. Но по рассказам местных, это место считалось проклятым. Или не хорошим. Правда, объяснить причину возникновения такого поверья местные не смогли. Просто — плохое место и всё. И, конечно же, никто из них не подозревал, что под мозаичной скалой находится вход в пещеру.

— Не понял. Так на месте входа была скала?

— Очевидцы утверждают, что на том месте находилась мозаичная скала. — Подтвердил великан. — Лавина её снесла, под ней-то и оказался вход.

— Мозаичная… — Задумчиво повторил я. — Выходит, она состояла из кусков, а не была цельной. Нашли?

— Кого?

— Не кого, а что. Скалу?

— Как? В каком смысле?

— Ну, если скалу снесло, то она должна быть где-то внизу? Если не целиком, то фрагментарно.

— Так, как же её найти? Лавина же?! — Не понимал меня посетитель. — Там же снега столько!!! Всю котловину засыпало.

— подождём, пока растает.

— Не выйдет. Там выхода нет. Чаша. Впадина. Как хотите назовите. Если не промоет, то озеро будет. — Возразил археолог, и добавил: — Или болото.

— Кстати, а почему изысканиями новых месторождений занимаются обычные шахтёры, а не геологи?

— Геологов мало. Для них собирают образцы и отправляют в институт для анализа. Если обнаруживаются интересные или непонятные места, то геологи приезжают, осматривают заинтересовавшее их место находки. Обнаружение пещеры никак нельзя было отнести к их компетенции. Спелеологов у нас нет, зато есть археологи, которые сидят и ждут под окнами. Вот и позвали меня. В пещеру никто из них не входил, даже ко входу никто не поднимался. Поэтому никаких оснований обращаться к нам у них не было. На что я тут же обратил внимание хозяина кабинета. Мол, это не наша работа изучать пещеры. Но он очень просил. Даже пообещал в будущем помочь с трудоустройством. И мы всё-таки отправились туда.

— Ну, помог?

— Пока нет. Прошло слишком мало времени. Но я надеюсь, что он был прав, и работа у нас появится.

Я промолчал, на всякий случай. Пока что ничего интересного услышать не довелось. Но чтоб пауза не была расценена неправильно, я поднял трубку и попросил Алёну принести нам чаю. Археолог не отказался. Может потому, что в горле на самом деле пересохло, а может рассказ только начался, и предстояло длинное повествование. Секретарь-референт как будто знала, что потребуется чай. Она буквально через минуту вкатила столик с чайными принадлежностями.

— Спасибо. — Поблагодарил я, сильно удивившись, и обращаясь к посетителю: — Продолжайте.

— Так вот… — Сказал тот, шумно отхлёбывая из кружки. — Пещера сразу мне показалась подозрительной. Её вход был белым, как чистая салфетка. А на ощупь стены прохода прохладные, неестественно гладкие и твёрдые. Мы попробовали сделать скоб для анализа, и ничего не получилось. Не скоблится. Тогда мы попробовали отбить камнем. Ага, разогнались. Увлеклись. Притащили молот из ближайшей кузницы. Увы! Никаких результатов. Даже намёка на царапину. Вот почему я сразу сказал, что завал, скорее всего, был искусственным. Первые результаты нас так заинтриговали, что мы решились войти. Сам вход в пещеру был идеально круглым, как отверстие громадной трубы. Её диаметр составил около семи метров. Это ощущение усилилось, когда мы прошли немного вглубь. Стены оставались из того же материала, кроме того, сохраняли круглую форму. Причём, ни одного острого угла на поворотах не было. Всё было скруглено. Или закруглено… Не знаю, как правильно сказать. В общем, мы продолжили исследование на свой страх и риск. Шли мы не очень долго. Может час, может чуть больше. На самом деле можно было и быстрей пройти, но мы опасались подвохов, заодно осматривались. Ответвлений не было. Километра через три мы вышли в такую же белую пещеру. Но! Пол у неё был обычный, земляной, а вот стены и потолок всё те же. И форма здесь превратилась в шар. Вернее, в полусферу. Мы предположили, что из-за пола. Он явно насыпной. При более тщательном изучении выяснилось, что помещение имеет форму не шара, а вытянутого круга, то есть овала, или яйца, если хотите.

— Я ценю вашу деликатность, — сказал я. — Но мне хорошо известно, что такое овал, и что такое параллелепипед. Я даже знаю, как выглядит ромб.

— Извините.

— Ничего. Бывает. Я слушаю.

— Так вот, вход в это яйцо расположен с тупой стороны. А вот в противоположном конце оказалось озеро. Круглое, будто блюдце. И занимает оно почти половину пещеры.

— Я чего-то не понял. Как оно может занимать половину пещеры, при этом быть круглым?

— Вот и мы задались этим же вопросом. Такое ощущение, будто его специально огораживали таким способом, дабы сохранить форму.

— Хорошо. И что же интересного во всём этом, кроме материала, из которого выстроен тоннель, точнее проход, к пещере?

— интересно хотя бы то, что пещера искусственная. Это однозначно. Как предшественники сумели выстроить такую пещеру, а главное, зачем? Ну и самое интересное, если принять за исходную точку соглашение о том, что вход был искусственно завален, то вопрос, что пытались там скрыть?

— Не исключено, что скрываемое давно исчезло. Вы же там ничего не нашли?

— почти.

— Что значит: почти?

— Озеро оказалось тёплым.

— Термальные воды. — Констатировал я.

— мы тоже так подумали. Но! Нам удалось выяснить, что уровень воды в озере поднимается. С его помощью искусственно пытались затопить пещеру. Но почему-то не сумели. Когда мы смогли добраться до дна, то были огорошены. Дно озера было из того же материала, что и облицовка пещеры. А в самом конце этого рукотворного яйца оказалось сливное отверстие, заваленное двумя громадными валунами. При помощи местных нам удалось вытащить их наружу.

— И озеро высохло. — Слегка усмехнулся я.

— Нет. Озеро пока что не высохло. Оно резко понизило уровень, и нам удалось установить истинные его размеры.

— Я всё понимаю. Но что это даёт? Вы узнали, что до этого кто-то здесь жил. Что-то строил. И что? Это и так было известно. Странный материал, которым облицевали проход и пещеру. Всё вместе выеденного яйца не стоит.

— А зачем всё это делалось? Неужели вам не интересно?

— Очень интересно. Но я думаю, что вряд ли там найдутся ответы. Хоть на один из тысячи вопросов. Мы не настолько богаты, чтоб бросать деньги на ветер. Завтра, может быть, но не сегодня. Вы же сами понимаете, что это, скорее всего, было обыкновенное ритуальное помещение.

— Тогда где рисунки? Где фрески? Где хоть намёк на живопись? Где остатки статуй божеств?

— Под землёй. Вы же сами сказали, что пол насыпной.

— И вы не хотите докопаться до истины?

— Каким образом?

— Вывести землю оттуда. Расчистить пол и убедиться так это или нет.

— И что нам даст результат?

— Я не ясновидящий. Откуда мне знать, что там есть? Но я чувствую, есть там нечто такое, чего мы даже предположить не можем. — Горячился посетитель.

— Убедили. — Согласился я, хоть и не был уверен в собственной убеждённости. Я поднял трубку: — Алёна Игоревна? Зайдите на минутку. С блокнотом.

весь вечер эта встреча не выходила у меня из головы. Я распорядился создать пока что факультет археологии, с возможным последующим расширением. Дал задание определить финансирование. Зачислил в штат сразу 17 человек. Определил на работу. Начислил оклад. Но вот уверенности в правильности своих действий как-то не чувствовалось. Не верил я в результат затеи. Не было никаких доказательств. Но почему-то эта пещера не вызывала у меня большого интереса. С другой стороны, засела, как заноза в башке.

Наконец все переговоры были завершены, задания распределены, приказы розданы, и я собрался подняться к себе. В этот момент в кабинет вошла Лина.

— Привет! — Сказала она, каким-то счастливым голосом.

— Привет. Буркнул я. — Почему без доклада?

— Хм! Мне выйти?

— Не надо. Раз уж пришла, рассказывай, что случилось?

— Случилось?.. М-да!.. Случилось. Дождь на улице.

— Чего?! — Не поверил я.

— Дождь, говорю. — Повторила Лина и, взяв мою руку, провела ею по своим влажным волосам.

— Ну, ни фига себе?! Ты что? Под душем искупнулась?

— Да нет же! Говорю тебе, на улице ливень. Не веришь? Пошли на башню, сам убедишься.

Поднимаясь наверх, в который уже раз я ругнулся, мол, какого лешего лифт не построил, бегать туда-сюда не так просто. А когда старым стану? меня что, на носилках Носить будут? Лина только весело смеялась. Её радовал дождь. Ещё бы!.. Сколько мы здесь пробыли, дождей не было. Даже намёка. А тут на тебе, дождь!!!

На башне было сухо. Ни капельки влаги. А вот за ней что-то шумело. Я протянул руку за ограждение, но, толщина стен превышала длину моей руки.

— Странно! — Удивилась Лина. — Вокруг идёт дождь. Крыша дворца мокрая, а башня сухая… Пошли вниз.

— Пошли. — Согласился я.

Мы спустились вниз. Во дворе действительно шёл дождь. Скорее ливень. Потому как капли сливались в сплошной поток. И стоило мне на секунду выйти из-под козырька над крыльцом, как тут же вся одежда пропиталась водой. Пришлось отправляться к себе сменить мокрое на сухое.

Переодевание закончилось… Ну, в общем хорошо. Лёжа на диване, я рассказал Лине о посетителе. Сказал и то, что интереса эта пещера у меня не вызывает, но вот засела, зануда, в башке, не выковырять. И не могу понять почему?

— Надо посмотреть её. — Констатировала девушка. Личное присутствие даст больше ответов, чем рассказ постороннего. Может, и ощущения появятся. А может, наоборот, всё устаканится.

Я подумал, и согласился.

Утром зазвонил телефон. Лина в это время находилась в душе, я же валялся на диване, размышляя: вставать или ещё поваляться? Звонила Милисента.

— Я только что из Аркаима. — Сказала она после короткого приветствия.

— и что? — Зевнув, спросил я.

— Там весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь шёл дождь. Когда я поднималась на башню, он ещё шёл. Правда, не столь интенсивно, как вчера, но продолжал лить.

— и что? — Повторил я.

— Неужели ты ничего не понимаешь? — Возмутилась королева.

— Блин, да что я должен понять? Дождь, как дождь, что в этом такого?

— Да не было у нас дождей. Никогда не было!..

— Погоди, погоди!.. А как же вы до сих пор жили без дождей?

— А вот так и жили. Я и слова-то такого не знала: дождь. Это Сяомин мне подсказала, что вода с неба дождём называется.

— Чёрт… И что? У вас там, в Аркаиме, религиозный бунт начался?

— Бунт, не бунт, но волнения могут начаться. Для людей это не просто неожиданность, это что-то сверхъестественное. Но это ещё можно пережить. Тут дела куда хуже.

— В смысле? — Уточнил я.

— Железную дорогу построили вдоль пустыни. Точнее, по её границе вдоль гор. Так?

— Ну?..

— Так вот, пустыня уходит в море.

— Не понял.

— Пустыня уходит в море. — Терпеливо повторила Милисента.

— Хм!.. Это как это?

— Очень просто. Оказывается, там дождь льёт уже неделю.

— Не понял. Как неделю? А почему никто, ничего не говорил?

— А у тебя было время народ послушать?

— А у тебя было время сделать то же самое и мне сказать? — Парировал я.

— Ладно. Я не знаю, какая там геологическая структура, но твой знаток граф Вамерфеев попытался пройти по морю вдоль берега, прилегающего к пустыне. И не смог. Там сплошным потоком идёт сель.

— Сель??? Откуда сель?

— Тогда он отправился по железной дороге, осмотреться с той стороны. — Не реагируя на мои вопросы, продолжала королева. — Так вот, оказывается, вода смывает песок в море. Вместо пустыни образуется залив. Вероятно, не очень глубокий. Потому как иначе песок смыть было бы затруднительно.

— Бред какой-то. Ты сейчас где?

— У себя.

— Свяжись с моим новым секретарём, попроси её пригласить Ивана Анатольевича ко мне. Срочно. Я через полчаса буду внизу.

— Как тебе твоя новая кисочка? — Спросила Лина, входя в спальню.

— Какая киса? — Не понял я, кладя трубку на аппарат.

— Новая секретарша.

— А почему кисонька?

— Ну, ты же все знакомства начинаешь одинаково.

— Лина, не хами. Я вашей кисоньки, как ты говоришь, даже не касался. Даже за руку не брал. Так что не надо из меня делать сексуального маньяка.

— Позволь не согласиться. А что ты сегодня ночью выделывал здесь?

— Так… Мамзель, вам не кажется, что вы переходите все рамки приличия?

— Нет. Просто у меня, как, впрочем, и не только у меня, сложилось впечатление, что ты сексуально озабочен.

— Ты знаешь, — признался я, — действительно, с некоторых пор я себя не узнаю. Умом понимаю, что так не бывает, и в то же время… Ну прям как в сказке. Хотя иногда и забываю. Но стоит лишь на минутку оказаться с противоположным полом наедине, как тут же возникает какой-то нездоровый зуд. Ладно. Я постараюсь следить за собой. А кисоньку не надо позорить. Пусть живёт себе.

— Ты другую найдёшь?

— А мне что вас мало?

— Видимо, мало, коли ты на других заглядываешься.

— Да с чего ты взяла?!

— Ладно. — Вздохнула девушка. — Поговорим потом. Кто звонил?

Я рассказал. Лина долго молчала, одеваясь. Потом сказала:

— Бог с ней, с пустыней. Пусть уходит в море, это нас не волнует. Хуже будет, если нам не удастся объяснить людям, почему вода падает с неба?

— И как ты собираешься это объяснять?

— Пока не знаю, но сейчас соберёмся и решим, что делать?

— Кто соберётся?

— Я, Сяомин, Милисента, думаю, что Изольда пригодится. А вот если найдётся среди прибывших хоть один священник, так ему цены не будет. Эти господа подкованы куда лучше народа. Легче будет Аркаимским храмовникам объяснить явление природы. А они уже понесут в массы.

— Тогда подключите сюда и Ядвигу. Она-то людей лучше знает. Да и списки у неё.

— Это дело. Спасибо за подсказку. Пока.

— Стой! А завтрак?

— А, да.

Она подошла к телефону и заказала завтрак в мой личный кабинет в апартаментах.

— Опять новенькую хочешь подсунуть?

— А ты что? Ещё способен? Удивилась Лина.

— Я хочу есть. — Сказал я, уклоняясь от прямого ответа.

Лина немного постояла, потом подняла трубку и отменила заказ.

— Пошли. Будем завтракать вместе. В общей столовой. — Решительно заявила она.

— Вышел из доверия. — Констатировал я, покидая спальню.

Как ни странно, однако разделить с нами завтрак больше никто не пришёл. Для меня это было удивительно — первый завтрак наедине с девушкой. Хотя!.. Может и не первый?..

Ел я с удовольствием. А вот Лина, кажется, кроме чая ничего не ела. Стоило мне поставить стакан на стол, как она подхватилась, зацепила меня, яко прицеп, и оттранспортировала к приёмной. После чего мгновенно испарилась. Мне ничего не оставалось, как отправиться на работу. Правда, что там делать мне никто не сказал.

В приёмной меня уже ожидал Вамерфеев. После краткого приветствия мы прошли в кабинет.

— Присаживайтесь, Иван Анатольевич, рассказывайте. — Предложил я, сам усаживаясь в кресло за столом.

Геолог устроился напротив и заговорил. Рассказ его не был длинным, и не был скучным. Он старался не использовать профессиональные термины, не злоупотреблял сленгом. Так что понимал я его хорошо. Вывод из всего сказанного был куда короче самого рассказа. Что происходит на самом деле, геолог не знал. И друзья его так же разводили руками. Смыть пустыню в море, как предположила Милисента, не получится. Физику ещё никто не отменял, и её законов в том числе. Может быть, море и отвоюет не много пространства, но всю пустыню оно подмять под себя не сможет. Разница высот обязательно скажется.

— Мы не знаем ложа, в котором находится песок пустыни, у нас нет возможности это проверить, и составить карту. Мы можем ориентироваться лишь на второстепенные признаки. А они говорят, что пустыня, как ни крути, находится выше уровня моря. Так что паника тут неуместна. А вот что станется с почвой в самой пустыне, так то только всевышнему известно. — Заключил свой рассказ граф.

— Скажите, Иван Анатольевич, есть угроза разрушения полотна железной дороги?

— Никак нет. Насыпь строили на совесть. Учитывая ландшафт местности. От железной дороги до края песка в самом узком месте не менее двух сотен метров. Так что если даже море поглотит пустыню, что просто невозможно, то в любом случае до железной дороги не доберётся.

— Благодарю, успокоили. И всё же, что же случилось? Как мне сообщили, местные предания утверждают, будто дождей здесь никогда не было. Они представления не имеют о том, что происходит с природой. Главная беда состоит в том, что все погодные изменения местные жители связывают с нашим появлением на их земле. Что, согласитесь, чревато.

— Если бы я знал, что происходит. Но я не метеоролог. Я геолог. А с точки зрения геологии, море не может поглотить пустыню.

— Кстати, дождь над пустыней закончился? — поинтересовался я на всякий случай.

— Нет. Не только не закончился, но даже усилился.

— А пирамида?

— Какая пирамида?

— Там, на краю пустыни мы случайно создали пирамиду, где захоронили странное животное. Её не смыло?

— Не знаю. — Честно ответил Вамерфеев.

— Иван Анатольевич, очень прошу вас немедля отправиться в Синегорск и проверить, в каком состоянии находится эта пирамида?

— Для вас это очень важно? — Уточнил граф.

— Это важно для всех. Я не знаю, что за чудовище мы там схоронили, но у меня есть очень стойкое ощущение, что пирамиду разрушать ни в коем случае нельзя.

— Хорошо. — Согласился Вамерфеев. — Сейчас отправлюсь туда. Кому сообщить свои наблюдения? или в письменном виде?..

— Достаточно позвонить моему секретарю и рассказать об увиденном.

— Договорились.

Он ушёл, а я задумался. Что за ерунда? С чего это Милисента решила, что пустыню смоет в море? А я, дурак, повёлся… Кстати, а как там дела у Стаховского и Дженни? Стоп!!! А Катя? Солнцеград как раз на стыке моря и пустыни!!! Я схватился за трубку телефона и тут же положил обратно. Номеров на память я не помнил. Да и Солнцеград находился не там. Это я с Южноморском спутал. Хотя узнать, как там дела, не помешало бы.

— Тьфу, дурак! — Выругал я сам себя. — А секретарь зачем?