Слепой царь (СИ)

Клик восьмой

У башни творилось что-то невероятное. Едва не плачущая Генриетта стояла в центре этой галдящей толпы, обиженно поджимала губы, стыдливо прикрывая глаза. А кругом кричали, вопили, размахивали руками совершенно голые особи мужского пола.

— Что тут происходит? — Спросил Матвей.

— Это ты у меня спрашиваешь? — Усмехнулся я. — Ты лучше скажи, на каком языке они орут?

— Не знаю.

А я вдруг отчётливо понял, на арабском. Принудить умолкнуть эту ораву можно было лишь одним способом, к которому я и прибегнул. Сложив руки в молитвенном жесте, подражая муэдзину, запел:

— Правоверные! Помолчите! Послушайте меня! Я скажу вам, что надо дальше делать.

И это возымело своё действие. Толпа мгновенно замолкла. Я продолжил, опустив руки и нормальным тоном:

— Внимание! Сейчас, соблюдая строго очередь, вы отправитесь в специальную комнату, где найдёте одежду и еду. Каждый берёт себе по комплекту, выходит в общий зал и одевается. Те, кто оденется, опять же соблюдая очередь, поднимаются по лестнице наверх. Там вас встретят, и покажут куда надо идти дальше. Мы предоставим вам жильё для начала, одежду, еду. Через несколько дней после того, как вы придёте в себя от перемещения, мы поговорим о дальнейшем нашем сосуществовании. Матвей, — обратился я к охраннику, переходя на русский. — Пошли мужиков, чтоб следили за порядком и показывали, где тут гальюн.

— Хорошо. — Кивнул тот, скрываясь в башне. Ко мне подошла Дженни.

— Что тут случилось? Почему Павлина меня не пускала? — Спросила она.

— Ты лучше прибереги вопросы на будущее, а покудова иди наверх, принимай людей. Помни, они покамест по-русски ни в зуб ногой. Предупреди на том конце Ядвигу. — Распорядился я.

— Она в ужасе! Столько народу! Просто не успевает.

— А почему Марианну не подключит?

— Подключила. Всех, кого могла, уже подключила.

— Ладно, иди, работай. Скоро эта толпа иссякнет, станет легче.

и эвакуация началась. Хотя точнее сказать продолжилась.

Минут через сорок мы наконец-то смогли подняться наверх.

— Так, теперь мы отправляемся на северо-запад. — Уведомил я своих спутников, коих, впрочем, осталось очень мало.

— Придётся подождать Генриетту. — Напомнила Лина.

— Она знает, что активен тот портал, где я нахожусь. Вот пусть и приходит. У нас времени нет. — Отрезал я.

Мы вошли в портал и оказались, как и следовало того ожидать, на стыке гор и леса. По моим прикидкам это была родильная башня сопляка.

— А где же тюряга? — Спросил я, не дав осмотреться.

— Вообще-то тюрьма была в прямой видимости от нашей родильной башни. Но что-то её не видно здесь. — Сказала Лина, медленно обходя по кругу.

— Павлина, посмотри. — Попросил я.

— Смотрю. — Недовольно отозвалась девушка. — Но ничего не вижу.

— Ладно. Сейчас Матвей придёт, спустимся вниз и поглядим, какой сюрприз ждёт нас здесь?!

— Тебе мало сюрпризов? — Спросила Лина.

— Мне вообще всего мало. — Раздражённо ответил я.

— Извини.

— Нет, ничего не видно. С той башни гор вообще видно не было, а лес едва виднелся. — Сказала Павлина, опуская бинокль. — Мы у самых гор, на стыке с лесом.

— С какой именно? — Попросил уточнить я.

— Что? — Не поняла бывшая снайпер.

— О какой башне ты говоришь?

— О юго-западной.

— Это я уже догадался. Пойдём вниз, что ли?..

— Минутку. — Раздалось от портала. — Мы уже здесь.

Вскоре вся компания была в сборе и бодро двигалась по лестнице к первому этажу. В холле было так многолюдно, что не укладывалось в голове, как они здесь все поместились. Увидев на лестнице хорошо одетых людей, в зале воцарилась тишина. Хоть и до этого там особо шумно не было.

— Во как! Умеют же организоваться!.. Не то, что некоторые. — Вырвалось у меня в абсолютной тишине.

— Это не так просто, как вам кажется. — Раздалось снизу.

— Догадываюсь. — Усмехнулся я. — Сколько вас здесь?

— Двести тридцать восемь человек.

— Ого! И как же вам удалось так компактно разместиться? В другой башне подобного типа сто пятьдесят человек чуть не передушили друг друга.

— Вы пришли спрашивать, или объяснить, как выбраться из этой ловушки?

— Помочь, разумеется. Но скажите, почему никто из вас не попытался подняться наверх?

— А ты сам попробуй. — Грубо ответили мне снизу.

— Ладушки. — Сказал я, опираясь на перила. — Кто тут главный организатор, подойди сюда.

— Не могу, слишком тесно. Послышался прежний голос, ведший со мной беседу издалека.

Плохо. Очень плохо. Тогда придумай, дружище, как мне пройти к входным дверям?

— Зачем? Они заперты.

— Затем, чтобы открыть их и впустить свежий воздух. А потом объяснить, что и как надо делать дальше.

— Да, задачка.

После чего раздалось несколько команд. Толпа едва заметно зашевелилась, создавая видимость прохода.

— Только очень быстро. — Снова заговорил невидимка. — Начинаем расступаться от лестницы, сразу после прохода смыкаемся. Иначе кто-то задохнётся.

— Девчонки, вы пока остаётесь здесь. Матвей, бери меня за руку и быстрым шагом вперёд.

Мы спрыгнули с последней ступеньки и галопом, если так можно выразиться, помчались сквозь толпу, врезаясь в неё словно нож в замороженное масло.

— Э! — Вскричал невидимка. — Мы так не договаривались.

— А как договаривались? — Спросил я, пытаясь отдышаться и хватаясь за ручку двери.

Свежий, прохладный воздух потёк в помещение.

— Значит так, — крикнул я, перекрывая нарастающий гул. — Можете выйти, чтоб не было такой давки. Особенно ты, говорун.

И мы покинули помещение первыми. За нами буквально повалила толпа, чуть не сбив с ног. Мы посторонились, пропуская одуревших от духоты людей, прижавшись к стене у крыльца.

— Ну, вот и я. — Сказал мужичок, подходя к нам и протягивая руку. — Николай. Николай Никанорович Кожемякин, полковник, бывший, морской десант.

— Матвей Иванович Мурзиков, охранник. — Представился Матвей.

— Во, блин! А я и не знал, что у тебя такая весёлая фамилия. — Заулыбался я.

— А это наш граф. — Представил меня охранник. — Что это означает, поймёшь чуть позже. Сейчас займёмся переброской людей. Их накормить ведь надо, напоить, жильём обеспечить.

— У вас и это есть?! — Удивился Николай Никанорович.

— Есть. И много чего другого есть. — Хмуро ответил Матвей.

Подошли девчонки.

— Больные, раненые, придавленные есть? — Спросила Генриетта.

— Да вроде нет. — Неуверенно ответил бывший полковник.

— И на том спасибо. — Облегчённо вздохнула врач.

— Где Дженни? — Спросил я.

— Я здесь. — Откликнулась девушка, подходя.

— Дженни, дорогая, мне очень жаль тебя гонять по лестницам, но видишь, что твориться?

— Вижу. — Вздохнула девушка. — Ядвига там с ног сбилась.

— А Виктор, что людей не дал?

— Дал, сам занимается, но их ведь не так уж и много.

— Матвей, — обернулся я к охраннику. — Придётся тебе вернуться. Там эти азиаты могут чёрт знает что устроить. Надо срочно организовать патруль, или что-то наподобие дружинников.

— Мы готовы помочь. — Вмешался полковник. — Только поесть бы для начала…

— Сейчас всё вам будет. — Успокоил я Кожемякина. — Погодите чуток. Так, Дженни… Нет… Где ваша горилла?

— Здесь я! — Раздалось у меня над ухом.

— Тихо ты, труба Иерихонская. Сейчас дуй наверх, сообщи Виктору, чтоб подошёл к порталу. А сам быстро назад.

— Есть! — По-военному ответил Гаврила.

— Полковник, — обратился я к Кожемякину. — Прикажи своим орлам, чтоб не отходили далеко от башни.

— А что там происходит? — Поинтересовался тот, не обратив внимания на мою просьбу.

— Лина, в чём дело? — Спросил я.

— Стоят, черту щупают. — Ответила девушка.

— А! Ну, пусть щупают. Не жалко. Полковник! Отвлекись от созерцания обмацывания нашей преграды.

— Что там? — Спросил Николай Никанорович, указывая на людей, лапающих воздух.

— Там ограничительная черта, за которую никто не может выйти.

— Получается, мы в клетке?

— Почти. — Согласился я. — Только в очень большой клетке. И у клетки этой есть очень серьёзный изъян.

— Какой?

— Это преграда для людей, но не для диких зверей и птиц.

— То есть?

— А то и есть. Если сейчас из леса выскочит тигр или дикие кабаны, то, извините, кирдык придёт вашим людям. Об этом я и попросил Вас несколько минут назад. Прикажите немедленно отойти от барьера и держаться стен башни.

— Готово! — Сказал запыхавшийся Гаврила.

— Дженни?!

— Не кричи, я здесь. — Отозвалась девушка.

— Начинайте эвакуацию. Матвей, посвяти полковника в детали, пусть помогает. По окончании процесса, прошу всех ко мне на обед. Полковник, это касается и Вас.

— Благодарю. — Немного удивлённо ответил Николай Никанорович.

После обеда перешли в приёмную обсудить некоторые детали. Первым задвинул речь я.

— И так, что мы имеем… А имеем мы на сегодняшний день огромное количество новорождённых и никакой организационной системы. У нас вообще ничего нет. Какие планы? Что надо сделать в первую очередь? С чего начать? В конце концов… В общем, я бегаю по башням, карты нет, люди прибывают, Ядвига сейчас упадёт в обморок, и никто ничего не может предложить. Со своей стороны, хочу заявить, что необходимо срочно создать группы приёма, которые будут каждое утро обходить все башни и забирать оттуда вновь прибывших.

— А что ты тогда будешь делать? — ехидно спросила Лина.

— Делами заниматься. Я обещал Кичиро Кумагаи помощь три дня назад, и до сих пор с места не сдвинулись. А его дело для нас сейчас крайне важно. Нам нужна армия, или точнее, группа людей, которая будет нас защищать. Иначе грош цена всему, что мы тут делаем.

— А чем кормить собираешься эту армию? — Не унималась Лина.

— Сначала нужна армия, а потом начнём организовывать подсобные хозяйства. Фрукты, кстати, вчера собирали?

— Собирали. — Ответила Ядвига.

— И сколько собрали?

— Ну, весов у нас нет, а собрали несколько тонн яблок, сейчас продумываем места под склады, оборудование. Очень помогает библиотекарь.

— Кстати, а почему её здесь нет? — Нахмурился я. — Мне надо знать, какая литература наиболее востребована? Чего не хватает? Альбина? В чём дело?

— А я тут причём? — Удивилась девушка. — Я занимаюсь гужевым транспортом, верховыми лошадьми и так далее. Короче, основу нашей транспортной системы.

— Хм! Ядвига, это твоё упущение.

— Нет. Возразила та. — Список приглашаемых к вашему обеду составляю не я.

— Дьявол! Тебе не стыдно валить вину на графа?

— Нет.

— Ладно. Согласен. Моё упущение. Так, немедленно пригласить. Кстати, и Марианну. Она ведь тоже у нас активистка. И вообще, на будущее, если есть активные люди, да к тому же с предложениями, немедля ко мне.

— К тебе некая Екатерина на приём просится. — Тихо заметила Сяомин.

— Кто? — Искренне удивился я.

— Ты плохо слышать стал? Катюша!

— Тут станешь не только плохо слышать, скоро в немого превращусь. Передай, пусть придёт сегодня после ужина.

— Обязательно. — Сухо ответила китаянка.

— Да. Возвращаясь к нашим делам, хочу добавить, что не бойтесь нагружать людей работой. Они от безделья сума сойдут. Таких дел наворотят…

Вошла Галина Павловна. Дождавшись паузы, поздоровалась.

— Здравствуйте! За всех ответил я. — Прошу прощения за мою невнимательность. Кстати, а где шеф-повар?

— Я уже здесь. — Ответила Доминика Витамини, стоя в дверях.

— Входите, не стесняйтесь. Стулья дамам или кресла, что там есть? Быстро.

— Уже. Ответил Матвей, позаботившийся о комфорте женщин заранее.

— Кто догадался вызвать шеф-повара? — Строго спросил я.

— Я. Ответила Альбина.

— Так, кажется, я тебе обещал поцелуй за догадливость?

— Да.

— Дарю, но, насколько я помню, ты, тогда же, и провинилась. Наказываю. Проще говоря, поцелуя ты не получишь. А теперь серьёзно. Это касается всех.

Дальше я разливался соловьём почти час, раздавая указания налево и направо. Все они в основном заключались в том, чтоб к вечеру подготовили необходимые предложения по предметам первой необходимости, первоочередные задачи и их решения. Поиск людей, анкетирование, безопасность. После чего распустил народ на полчаса, оставив при себе Матвея, Николая Никанорыча, Кичиро Кумагаи, Альбину и Сяомин.

— И так господа, а вам придётся немного потерпеть. Я собираюсь предложить вам организовать нечто похожее на штаб. Нам нужны вооружённые силы. Правда, это на сегодняшний момент звучит смешно. Однако кто его знает, что нас ждёт впереди. Короче, нашему мастеру восточных искусств Кичиро Кумагаи необходимы ученики. Матвею Иванычу так же не помешают люди, знающие охранное дело. Николаю Никаноровичу вообще нужны военные. Причём, много, очень много. Чем больше, тем лучше. Среди вновь прибывших наверняка есть кадровые военные, профессионалы, как Павлина, кстати…

— А кто она? — Поинтересовался Кожемякин.

— Снайпер. Профессиональный снайпер.

— Оно и видно.

— Как видно? — Встрепенулся я.

— Поведение, взгляд, манеры. — Пояснил полковник.

— Спасибо. Продолжим. Каждый из вас проходил срочную службу, знает, что это такое не понаслышке. Предполагаю, что на самом деле каждый из вас является кадровиком. Только признаваться в этом вам не с руки. Ну, да это дело ваше. Нам надо выработать стратегию и тактику нашего будущего.

— М-да! Не имея никаких вводных задачка на любителя. — Прокомментировал мою речуху Кожемякин.

— Разумеется. — Согласился я. — Я в военном деле вообще дуб. Полный дуб. Я даже автомата в руках никогда не держал. А теперь и ни к чему. Ладно. В общем, вводные у вас очень скоро появятся. Сейчас упор должен быть на разведку и рукопашный бой. Возможно, на метание ножей, если у нас будут кузнецы, которые сумеют выковать таковые. Даже если их нет, то необходимо подготовить специалистов подобного профиля. Задача сверхсрочная. После современных стандартов стали, забудьте о прошлом, как о счастливом сне. Дай бог, чтоб хоть бронзу научились выплавлять в ближайшее время. Надо жить сегодняшними реалиями. У нас, между прочим, на сегодня ещё три башни. И сосед справа, к которому мы так и не добрались.

— А что с машиной будем делать? — Спросил Матвей.

— Какой машиной? — Полюбопытствовал бывший полковник.

— Есть у нас такая. Но пока что не до неё. Пусть стоит.

— Может попробовать пригнать её сюда? — Не унимался Матвей.

— По бездорожью? Как ты себе это представляешь? Оставь. Сейчас не до этого. Вот вам, полковник Кожемякин, первая вводная.

— Бывший полковник. — Хмуро поправил меня Кожемякин.

— Для того времени, бывший. А для нас, настоящий. Запишите, на всякий случай. Не-то забудете. — Усмехнулся я, и продолжил: — Звери, живущие в лесу, без проблем преодолевают черту, защищающую нас от других жителей этого мира. Подумайте, как защититься от диких зверей без оружия. Это раз. Необходимо срочно создать патрульную службу. Сегодня к нам прибыла группа азиатов, среди которых есть очень ненадёжные товарищи. Я не знаю их национальностей, да это и неважно для меня, важно, чтобы у нас в доме, здесь в тылу было спокойно и безопасно.

— Вы предполагаете, что люди, попавшие в необычные условия, под воздействием стресса начнут делать глупости? — Уточнил полковник.

— Начнут? Они уже сделали. Почему мы так удивились, когда пришли к вам. Вы не задумывались? Потому, что в предыдущей башне люди обворовывали друг друга, и просто в наглую отбирали еду и воду, а не делились, как у вас было. Как Вы думаете, после такой информации можно доверять всем поголовно из той группы?

— Я понял. — Немного смутился Кожемякин.

— Я не обвиняю Вас, полковник, я просто ставлю в известность — из чего проистекают мои предположения. И вообще, у нас очень плохо поставлена информация. Надо дать задание Бережновой, чтоб подумала на эту тему. Может, стенгазету какую?.. Не знаю. Короче, задача ясна?

— В общих чертах. Ответил за всех Матвей.

— Честно говоря, не совсем. — Возразил бывший десантник. — Действительно, информации очень мало.

— Вот закончим с анкетированием, можно будет делать кое-какие выводы, а пока что имеем то, что имеем. Скорняк есть, зоотехник тоже есть, библиотекарь, врач, полковник, то есть кадровый военный, хоть и любитель, но всё же знаток лошадей, снайпер, администратор, очень качественный, между прочим, активистка, шеф-повар, которая всю встречу молчала. А ведь у неё наверняка имеются какие-нибудь вопросы. Но она благоразумно решила, что не стоит забивать всем головы проблемами, которые она сама в состоянии решить.

Зазвенел телефон. Сяомин подошла к аппарату, послушала, потом обратилась ко мне:

— Тут Ядвига звонит, жалуется, что Доминика требует у неё ключи от складов.

— Каких складов? — Не врубился в обстановку я.

— Она хочет вблизи от кухни в подвалах организовать складские помещения, а ключи от подвалов у Ядвиги.

— Блин! Видите! Я же только что сказал, что женщина сама прекрасно знает, что надо делать без моего вмешательства. Немедля дать ей ключи и впредь не мешать Доминике в организации пищеблока. Да, пусть она сама решает, какие фрукты или овощи необходимо собирать сейчас, а какие позже.

— Ей нужны помощники. — Сказала Сяомин.

— Разумеется. Пусть подберёт себе сама.

— Ну и баба! — Восхитился полковник, смеясь.

— Бери в жёны. — Посоветовал я. — Пока не занята.

— Обязательно! Как только освобожусь.

— А теперь, господа, если вопросов больше нет, вперёд, пятнадцать минут вам на сборы и встреча на башне. Пора идти дальше. А то уже четыре часа, а у нас три башни впереди.

— Четыре. — Негромко заметила Сяомин.

Когда все вышли я спросил:

— Зачем ты меня поправляешь?

— Я не поправляю. Я уточняю.

— Я же чётко сказал, что четыре часа, зачем ещё уточнять?

— Я не о часах. Я о башнях.

— Ну? Почему четыре?

— Потому что восемь башен сторон света, из них три связаны с нами непосредственно, получается восемь, плюс наша общая, девять. И плюс пустыня.

— Хм!.. А в пустыне есть башня?

— ДА. Я уже смотрела по своей книге. Посмотреть и по твоей? Может там больше информации?

— Да, конечно. — Поторопился я, доставая книгу.

— А Катя, что напрашивается к тебе на приём, твоя вторая любовница. На которую, как ты знаешь, согласно закону о бракосочетании я не имею никакого воздействия. Признайся честно, скольких ты успел окучить?

— Сяомин-ян, успокойся. Я уже говорил, что тут ничего не попишешь. Что сделано, то сделано. Назад не вернёшь. Так что принимай данное, как оно есть и не вздумай устраивать мне сцены. Зачем она ко мне просится?

— Вот этого я не знаю. Она не сказала.

— Ладно. Встретимся, узнаем. А пока я выпью ещё сока. Очень уж пить хочется. Там в лесу сильно перенервничал.

— А что там произошло?

— А ты не знаешь?

— Откуда?

— Тигр напал на одну из новеньких.

— Тигр? На двух ногах?

— Слушай, не занимайся чухнёй. Шкуру тебе скорняк обещал подарить.

— Ты шутишь?

— Иди нафик. Не шучу я! Всё. Дай сок и отстань.

Северо-восточная башня встретила нас знакомой дорогой и одиноко припаркованным автомобилем у обочины.

— Красота! — Сказал я. — Здесь не должно быть проблем. Моя же вотчина! Родная. Так, Генриетта, Марианна и Дженни, быстренько вниз, посмотрели, предложили, забрали и наверх.

В принципе, я был прав. Никаких проблем здесь не было. Три новеньких девушки поднялись минут через десять и тут же были переданы Ядвиге Каземировне. После чего мы отправились на восточную башню.

Здесь приём был не просто холодным, ледяным! Сильный, пронизывающий ветер в мгновения ока отрезвил наши и без того трезвые головы.

— Да! — Протянул я, ёжась. — Довольно-таки тёплая встреча.

— Быстро вниз, простудитесь. — Приказала Генриетта.

— Погодь, Генриетта батьковна, — остановил я врача. — Нам тут осмотреться надо. Всем вниз, кроме Павлины, Матвея и Николая Никанорыча.

— И мне? — Дрожащим от холода голосом, поинтересовалась Лина.

— И тебе. В обязательном порядке.

— Голая степь. — Сказал Матвей, разглядывая горизонт.

— Лина, — повысил голос я. — Быстро вниз, или… Ну, ты поняла, что я хотел сказать.

Девушка вздохнула, но послушалась. Как мне показалось, с удовольствием.

— Так, Матвей. Это ты невооружённым глазом. А что Павлина скажет? Кстати, Дженни передала бинокль Николаю Никаноровичу?

— Послушайте, граф, — заговорил полковник. — Давайте договоримся, что Вы будете обращаться ко мне так, как обращаетесь к Матвею и всем подчинённым.

— Не, не договоримся. Ответил я, растирая замерзающие руки. — Дело в том, что никто, и Матвей в первую очередь, не являются моими подчинёнными. Это люди, желающие выжить, и добровольно согласившиеся подчиниться мне потому, что этому идиоту, в виде меня, повезло больше всех. Я могу делать то, чего не может никто. Возможно, в скором времени ситуация изменится. И тогда все вы дружно пошлёте меня куда подальше. А пока что она такова.

— Извините, и тем не менее, зовите меня просто Николаем, или полковником. Но имени отчества не надо. А то я стариком себя чувствую.

— Ладно. Договорились. Ну, что там видно?

— А ничего. — Ответила за всех Павлина. — Вокруг сплошная голая степь. На юго-востоке что-то есть, но очень далеко, невидно. Возможно ещё одни горы. Дымка.

— Да. — Подтвердил полковник. — Там что-то есть, но очень далеко.

— Тогда пошли вниз. — Скомандовал я.

В верхнем зале, куда мы спустились, дрожа от ветра, народу было видимо-невидимо. На ступенях крутой лестницы стояла Генриетта и все девчонки, которые спрятались от холода.

— Во, блин! — Воскликнул я. — И что? Что стали?

— А что делать? Спросила Лина.

— Так, народ, немедля всем наверх. Придётся потерпеть.

Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы отправить тех, кто забил проход и спуск вниз. После чего смогли наконец-то заглянуть в нижний зал. Там было жутко. Жутко от того, что люди буквально впечатались друг в друга. Ещё что было ново, так это то, что здесь контингент был смешанным. Мужчин и женщин было приблизительно пополам. С трудом нам удалось разбавить эту прессованную массу и добраться до двери, предоставив возможность Ядвиге осмотреть нуждающихся, а Дженни с Матвеем заняться эвакуацией в полную силу.

За пределами башни выяснилось, что здесь черта запрета, как я назвал её про себя, проходила практически у крыльца.

— Почему так неравномерно стоят башни относительно преград? — Задал я риторический вопрос.

— Кто его знает. — Философски ответил полковник.

На этой башне мы задержались почти на полтора часа. И вот наконец последняя, юго-восточная башня. Здесь ветра не было. Но и тепла особого тоже не было. Пахло далёким морем, о чём я не замедлил сообщить.

— Ещё бы! — Фыркнула Павлина. — Море почти под ногами.

— В каком смысле? — Не понял я.

— Бухта. Очень приличная, удобная, как будто специально создана для размещения флотилии. — Пояснил Кожемякин.

— Кругленькая такая. — Добавила Павлина.

— И мол строить не надо. Уже есть. Вон там, можно будет сторожевики поставить, а чуть правее крейсера за милую душу войдут! Ага, вон там лучше будет гражданский порт построить. Видишь, Матвей, оконечность справа? — Комментировал полковник.

— Да, вижу. Но плохо. Без бинокля особо не поглядишь.

— Павлина, дай ему бинокль. — Попросил я за Матвея.

Дальше эти мужики даже и не подумали спуститься вниз, всё планировали, как, что да где построить. Стратеги хреновы.

Внизу, как ни странно, никого не было. Мы вышли из башни, прошлись немного, однако никаких следов человеческой жизнедеятельности не нашли.

— Отсюда далеко до моря? — Поинтересовался я.

— Не очень. Километров пять. — Ответила Павлина.

— А где черта?

— Кто её знает?!

— Тогда пошли. Надо найти черту. Вдруг нам действительно повезло и этот кусок моря наш.

Шли мы около получаса, может больше, но черты так и не встретили. К морю вышли совсем неожиданно и спустились к самой воде. Черты не было.

— Ура! — Закричала Лина! Море наше!

— Нет, не море. — Поправил я девушку. — Бухта точно наша. Пошли назад.

Наверху военные продолжали делить шкуру неубитого медведя.

— Хватит вам заниматься болтовнёй. Прекратил я их спор. Пошли домой. У нас уже всё.

— А где люди? — Спросил Матвей, оглядываясь.

— Да, действительно, поддержал Матвея полковник.

— Нету их здесь.

— Тогда для начала надо убедиться, что бухта под нашей юрисдикцией. — Предложил Кожемякин.

— Опоздал, десантник. — поддел полковника я. — Бухта под нашей, как вы изволили выразиться, юрисдикцией.

— Да! — Обрадовался Николай Никанорович. — Это же огромная удача! Значит, надо строить планы на будущее.

— Граф, а где же люди? — Продолжал вопрошать Матвей.

— Увы, но мы никого не нашли.

— А в подвалах? — Спросил полковник.

— Каких ещё подвалах? Здесь же нет подвалов?

— А Вы проверяли?

— Ну, коли Вы утверждаете, что они есть, то, милости прошу! Ищите. — Приглашающим жестом я отправил полковника с Матвеем вниз.

— Так, девчонки. Значится вот что… Все свободны, кроме Павлины. Идите домой, отдыхать, работать, в общем, заниматься домашними делами. На сегодня у нас всё.

— Мне тоже уходить? Спросила Лина.

— Думаю, что да. Тебе ведь тоже хочется отдохнуть.

— А ты?

— У меня ещё дела.

— Павлина, присмотришь за ним?

— Куда я денусь. — Проворчала девушка.

Когда площадка опустела, снизу поднялись кадровики.

— На самом деле, нет подвалов. — Удивлённо сообщил полковник.

— Ясное дело, я их просто забыл запланировать. Так, это мелочи. Ну — ка, возьмите-ка свою оптику и внимательно посмотрите на бухту. Что, где и как вы собираетесь строить?

И мужики принялись расписывать, что да как, да почему. В результате вырисовывалась прелюбопытнейшая картинка.

— Стоп, а вы что, пассажирский порт от торгового отделяете? — Остановил я их рассуждения.

— Конечно! А зачем смешивать котлеты и мух? — В свою очередь спросил полковник.

— Вы думаете, что в этом времени есть необходимость такого разделения?

— Да. Надо изначально разделить все порты, его службы и прочее. Бастионы у вас правильные или современные, из бетона?

— Хотелось бы из бетона. — Догадался Матвей.

— Нет. Надо исходить из реалий сегодняшнего дня. Гранит, ребята, только гранит. Мол, причалы, постройки и прочее, всё исключительно из гранита.

— А пушки? — Пошутил полковник. — То же из гранита?

— Хренушки тебе, господин полковник, а не пушки. Сам сделаешь, когда найдёшь кузнецов. Всё. Пошли. Дома надо срочно собрать военный совет, поделиться мнениями, заодно выработать ближайшие планы, в том числе и стратегию. Думаю, что карта нашей местности уже есть. Но надо будет проверить. Пошли.

Выйдя из портала, я сразу же ощутил изменения. В чём конкретно, не знаю. И всё же что-то изменилось. Не отвлекаясь ни на что, отправился к себе.

Сяомин отсутствовала. Видимо, где-то носилась по хозяйству. Явно не ожидала моего раннего возращения.

Подойдя к телефону, задумался. А какой номер у Лины? Набрал наугад.

— Ало? — Раздался в трубке голосок Лины.

— Привет! Чем занимаешься?

— Жду твоего звонка.

— Врёшь.

— Вру, конечно.

— М-м-м!.. Что делаешь?

— Я же сказала, жду твоего звонка.

— Блин, кончай свои шутки.

— Я не шучу.

— Хм! Тогда быстро ко мне. Сяо нет… — Я хотел ещё что-то добавить, но прикусил язык, осознав, что могу быть неверно понят.

— Ты на что намекаешь?

— Дьявол! Так и знал… — Я досадливо поморщился. — Ни на что я не намекаю. Просто посмотреть книгу надо, очень срочно. Прошёл порталом и вдруг понял, что что-то изменилось. А что, не пойму. Может книга подскажет?

— Сейчас приду. — Ответила девушка и положила трубку.

В книге на самом деле появилась карта нашей местности. Сейчас я сидел и думал, как её заполучить, точнее, размножить для наших военных. Не то очень неудобно получается. Кроме карты, вдруг выяснилось, что в бухте, вернее, на берегах бухты уже построены кое-какие сооружения. Приложение в виде словаря сокращений подтвердило мои догадки. Это были все те строения, которые называли Матвей с Полковником, а я автоматически переносил их на местность с учётом их пожеланий. Так ли вышло на самом деле, не знаю, но мол, причалы и прочие постройки имелись в наличии. Здесь же видна была черта, то есть граница наших владений. По морю мы граничили с пустыней с одной стороны, и со степью с другой.

— Слушай! — Вдруг воскликнула Лина. — А если попросить нашу художницу просто перерисовать карту?

— Где взять эту художницу?

— Ядвига нашла сегодня одну. Правда, красок у неё нет нормальных, так она пошла в библиотеку и посмотрела рецепты натуральных красок. Отправилась экспериментировать. Кисточку ей один мужик сделал.

— из чего?

— Из беличьего хвоста.

— Блин! Где он белку-то нашёл?

— Да их тут тысячи бегают. Бери, не хочу.

— Не надо зверушек убивать. Пусть ручные будут. Красиво же.

— Но и сдерживать популяцию надо. — Возразила девушка.

— Согласен. Скоро мужики всех белок изведут.

— Зачем?

— На кисточки для бритья. Конечно, если чем бриться будет.

— А ты чем бреешься? — Поинтересовалась Лина.

— Станком. — Хмуро ответил я.

Мне вдруг стало стыдно, что я трачу творческую энергию на такую ерунду.

— Ты не огорчайся. — Заметила моё изменившееся настроение девушка. — Тебе действительно больше всех надо. Ты же наше лицо.

— Ладно тебе, лицо… Давай, вызывай свою художницу. — Кстати, а как это тебе удалось так быстро заполучить информацию у Ядвиги? Не стояла же она у портала в ожидании тебя?

— А телефон на что?

— Ладно. Зови.

На первый военный совет были приглашены: Николай Никанорович Кожемякин, Матвей Иванович Мурзиков, мастер боевых искусств Кичиро Кумагаи, Прасковья Леонидовна Земская (известная всем под именем Павлина), Сяомин и я.

Когда штаб собрался, я извлёк из папки, сделанной на скорую руку, три экземпляра карт масштабом один к 200. Мужики, увидев такое сокровище, сначала охренели, а потом офигели, и лишь после этого вдруг спросили чуть ли не в один голос:

— А сколько у нас квадратиков?

— Двести тысяч. — Ответил я без задней мысли.

— А ты считать в школе учился? — Ехидно спросил Матвей.

— Ты чо хочешь сказать?

— А то, что, судя по карте, у нас не двести тысяч, а двести пятьдесят. Или даже двести шестьдесят.

— Сяо-тян, глянь, пожалуйста, в книгу. Эти ребятки, кажется, гигантоманией страдают. — Попросил я.

Китаянка пошуршала переворачиваемыми листками, помолчала, делая театральную паузу, и торжественно возвестила:

— Двести шестьдесят семь тысяч километров, триста восемьдесят два метра.

— Во! Какая точность. — Восхитился полковник, записывая цифры на обратной стороне своего экземпляра.

— А откуда ещё шестьдесят тысяч? — Удивился я.

— Да кто ж тебя знает, за что ты бонусы получаешь. — Пожала плечами Сяомин.

— Но я ничего такого не делал?

— Тут в бухте, вернее, по берегу изображены какие-то фортификации. Можешь пояснить, что это? — Поинтересовался Кожемякин.

— Это, дорогие мои, мой вам подарочек. Помните, вы, стоя на башне, рьяно спорили, что и где должно быть? Так вот. Потом я попросил вас рассказать подробнее. А сам активировал творческое умение и создал всё, что вы задумывали. Причём, один в один. Помните про гранит?

— И пушки появились? — Оживился Кожемякин.

— Ага, гранитные, как заказывал. — Съязвил я.

— Вот это здорово! — Восхитился Матвей.

— Отсюда и бонус. — Задумчиво предположила Сяомин.

— Почему ты так думаешь? — Спросил я.

— Я не думаю, я знаю. Ты занял свободное место, у тебя хватило творческой энергии сделать это. Отсюда и бонус. Только он может боком вылезти.

— Бонус? Почему?

— У тебя хватило энергии, а хватит ли её у сообщества, которому ты эту землю вместе с бухтой передашь.

— М-да! Это мысль. Ладно. Надо будет поразмышлять на досуге. Смотрите, поправьте меня, если я ошибаюсь. Выходит, что от северо-востока до северо-запада нас окружает лес. На западе горный хребет, а от юго-запада до юго-востока сплошная пустыня. Правильно?

— Да. — Подтвердил полковник.

— А теперь скажите, господа, откуда, скорее всего, ждать беды?

— Да откуда угодно. — Отмахнулся Матвей. — Мы ни откуда не защищены.

— Ошибаешься, Матвей, — возразил полковник. — С запада горы, их преодолеть крайне сложно. Можно, но очень непросто. Всегда есть шанс и немаленький заранее засечь, особенно если наверху секреты поставить в нескольких местах. К тому же нам пока что неизвестно, преодолимы ли они в принципе? Вдруг там только одно-единственное ущелье или перевал имеется? Так их перекрыть вообще не проблема. Нет, с гор опасность может прийти, но держать там огромный контингент нет смысла. С юго-востока нас прикрывает море. Тоже не простая преграда. Лес, какой бы он там ни был, всё же защита. Хищные звери, буреломы, болота и прочее. На танках не так просто пройти.

— Откуда здесь танки? — Заметил Матвей.

— Я образно говорю, то есть, верхом на лошадях не проскочишь. Только пешком. И то очень сомнительно. На горбу много не унесёшь. С востока степь. Самая открытая местность. Врага за сто километров увидишь. Всегда успеешь подготовиться. И лишь пустыня открыта всем ветрам.

— Ну, не скажи. Степь так же открыта. — Возразил Матвей.

— Правильно. Где ты наблюдательные посты поставишь?

— У степи конечно.

— А у пустыни?

— По степи на лошадях можно, а по пустыне чёрта с два!

— Вот это как раз не факт. Парочка десятков верблюдов, плюс лошади вот тебе и полноценный караван.

— Но ведь издалека заметим? — Попытался отстоять свою точку зрения Матвей. — К тому же, ты видел здесь верблюдов?

— А не ты ли пару минут назад сказал, что все посты поставишь на степь? Вот и получается, что пустыня у тебя неприкрытой остаётся. Бери нас голенькими руками. А верблюдов я не видел, но предполагаю худшее. Если есть тигры, почему не быть львам? А видимость в пустыне куда хуже, чем в степи. Там свои оптические заморочки.

Все замолчали, обдумывая что-то своё.

— Всё это интересно, — заговорил я, — но у меня есть предложение. Мы стратегически слегка пролетели. В общем, нам стоит эту нашу центральную крепость оставить в тайне.

— То есть? — Спросил полковник.

— А то и есть. Берём за основу нынешнее население, тут мы уже засветились, а всех прочих новичков селим в бухте, таким образом создавая ещё одно поселение. Пусть не родовое, но у моря — это раз, морские пути и тому подобное, степь прикрываем — это два, главную базу прячем, и никто о ней не знает. Не только местоположение, но и вообще, добраться будет практически невозможно — это три! Для того чтобы нас найти необходимо иметь карту, а у нас её знают только?! — Я многозначительно поднял палец вверх.

— А что с другими башнями? — Спросил Николай Никанорович.

— То же будем строить селения. — Ответил я.

— А если среди новичков полезные люди окажутся? — Спросил Матвей.

— Вот тут-то и надо будет продумать систему переброски сюда. Точнее, критерии. Переводим человека в центр, здесь основная защита, здесь всё. И пусть человек работает, не отвлекаясь на мелочи жизни.

— Выходит, здесь рай метрополии, а там, значит, периферийный ад? — Уточнила Павлина.

— Нет. Просто здесь центр, основа, сердце всего, а там…

— Зона для быдла. — Не дала договорить Павлина.

— Перестань паясничать. — Одёрнул я девушку. — Нет. Не всё так просто. Тут надо будет очень серьёзно поработать. Создавать полицию, стражей, погранзаставы, законы, и многое другое. Защита их жизни и благосостояние должны быть на высшем уровне. Ничуть не хуже, чем в центре. Просто здесь будут жить и работать избранные. Те, которым мы будем доверять. До тех пор, пока будет существовать опасность для любого из нас.

— Всё равно получается метрополия. — Едва слышно вздохнула Павлина. Я пропустил мимо ушей очередную подколку.

— Мысль, конечно, интересная, но утопическая изначально. — Задумчиво произнёс Кожемякин. — А Вы уверены в тех, кто здесь уже есть?

— Нет, разумеется. — Ответил я. — Но для того и существует тайная полиция, тайная канцелярия, чтобы этим заниматься и отслеживать не благонадёжных.

— КПЗ, Сизо, тюрьмы, лагеря, каторга… — Не удержалась от очередного комментария Павлина.

— Увы. Не расстреливать же?! Я в этом отношении не кровожадный. Хотя!..

— Мы это уже проходили. — Вздохнул Матвей.

— У вас есть другие предложения?

— Нет, конечно. — Тяжело вздохнул Полковник.

— То-то! Ничего нового мы не придумаем, а учесть ошибки наших предшественников можно, и даже нужно.

— Тут такой мозговой центр понадобится… Учёные, юристы…

— Чёрт! И здесь эти твари появятся. — Поморщился Матвей.

— Чем они тебе насолили так, что ты их терпеть не можешь? — Поинтересовался Кожемякин.

— Да!.. Так!.. — Отмахнулся Матвей.

— Дело не в юристах, — продолжал вещать я, — а в том, чем и как они занимались там и будут здесь. Наша задача сделать так, чтоб они служили закону, а не оправдывали подонков. Это очень тонкая грань, но и её прорабатывать придётся.

— Выходит, мы создаём новое государство? — Поинтересовалась Сяомин.

— В принципе, да. И я хочу, чтобы в этом государстве закон, заложенный предками, то есть нами, работал — не человек для государства, а государство для человека. И чтоб закон был один для всех, а не для богатеньких. Это главный принцип. Люди должны жить, работать, отдыхать, развиваться, учиться и так далее. Когда я говорю работать, это не значит вкалывать, как сейчас. Когда нет возможности голову поднять, с ребёнком поиграть, отдохнуть с семьёй, уделить внимание жене. В современном мире даже любят на ходу. Трахаются и все дела. А где ухаживание, где проявление истинных чувств? Где познание друг друга? Где притирка? У нас разрушили семью, разрушили самое главное и продолжают разрушать. А результат? Результат уничтожение государства.

— Что правда, то правда. — Опять тяжело вздохнув, согласился полковник.

— Правильно, Николай Никанорович, армия — это не игрушка, которой можно бросаться во все стороны, ломать и собирать заново. Армия обязана воевать, а не маршировать на парадах отдельными привилегированными батальонами или ротами. Армия не для витрины. Воин должен понимать, что в любой момент от него может потребоваться полная самоотдача вплоть до самого дорогого — жизни. Разведку вместе с разведчиками и агентурой надо беречь, как зеницу ока. Войска должны быть элитными, то есть воин не должен нуждаться ни в чём. Он не должен ходить и умолять предоставить ему жильё, стоять в очереди за хлебом, колбасой и так далее.

— А за пивом? — Едва слышно поинтересовалась Павлина.

— За пивом можно и постоять. — Улыбнулся я и продолжил: — Оплата должна соответствовать, и, разумеется, компенсации за увечия или, не дай бог, тотальный исход, должны перекрывать все потери по максимуму. Чтобы мать или престарелый отец, дети или жена не страдали от потери кормильца. Надо уважать воина, ценить его.

— А не возникнет ли при этом беспредел? Культ личности воина? Перекос ведь?.. — Спросила Сяомин.

— В этом и состоит наша задача — пройти по лезвию бритвы. Нам нельзя ошибаться.

— Не ошибается тот, кто ничего не делает. — Напомнил Кожемякин.

— Так-то оно так… — Вздохнул я. — Но за нашими ошибками стоит людская жизнь.

— Что правда, то правда. — Согласился со мной бывший десантник.

— Ладушки, ребятушки. — Решил закругляться я. — Сегодня мы сделали большое дело. Всем отдыхать в обязательном порядке. Завтра в восемь жду на завтрак, и с предложениями о проведении следующего дня с пользой для всех. Согласны?

— Принято. — Ответил Кожемякин. — А карту можно с собой взять? Поработать бы не мешало…

— Бери, разумеется, а для чего мы корячились, рисовали её?

— Спасибо. — Поблагодарил полковник, поднимаясь.

Когда все вышли, я обернулся к Сяомин.

— Ну что, вот у нас и время появилось для занятий личными делами.

— Увы, не получится сегодня.

— Это ещё почему?

— Ты глупый? Тебе всё объяснять надо?

— М-м-м!.. Но!.. Это же цифра?!

— Цифра или нет, но всё сохраняется.

— Блин. Что же делать?..

— Я отпускаю тебя к Лине. Через два часа ты должен быть дома.

— А сколько сейчас?

— Половина девятого. Время пошло.

Я поднялся, и шагнул к двери.

— Стой! — Окликнула меня жена. — Ты как её искать собираешься?

— Хм! Блин! А я и не подумал.

— Телефон на что?

— О! Точно!

Я бросился к телефону.

— Так, какой там номер?

Сяомин подсказала и вышла из приёмной. А я торопливо набрал номер.

— Алё?

— Вам кого? — Раздался в трубке голос Дженни.

— Хм! Я, вроде, к Лине звонил, а попал к тебе?

— Нет, это её номер. Позвать?

Наверное, да… — Растерялся я.

— Слушай, а зачем она тебе? Стой, не говори! Сама догадаюсь! Жена отпустила. Потому что она сегодня не может. Так?

— Так. — Согласился я.

— Ок. Ты выходи, я сейчас подбегу, отведу тебя к Лине. — Быстро оттараторила Дженни и бросила трубку.

Я вышел из приёмной, но не успел даже подумать ни о чём, как появилась счастливая Дженни.

— Пошли! — Сказала она, хватая меня за руку.

— Ты чего такая возбуждённая? — Заинтересовался я.

— Сейчас всё узнаешь.

мы шли какими-то переходами, коридорами, наконец, вошли в какую-то комнату. Здесь слегка пахло карболкой, хлоркой и ещё чем-то.

— Это же медпункт? — Предположил я.

— Правильно. Не могу же я тебя к себе в общагу тащить.

— А Лина?

— Как ни странно, но и Лина сегодня не может тебя принять.

— Вы что, сговорились?

— Нет, просто договорились.

— Ну и дела. Не боишься, что китаянка завтра всё узнает?

— поздно будет. Ей стоило бы для начала выяснить кое-что у других, или хотя бы у Генриетты. Ладно, мы будем болтать или?..

— или…

— Она тебя на всю ночь отпустила?

— Нет, разумеется. Будет ждать в половине двенадцатого.

— Ой! Тогда у нас почти нет времени! — Ойкнула девушка и принялась сбрасывать с себя одежду, не заботясь о том, что и куда упало.

— Во нравы пошли! — Произнёс я, озадаченно чухая в затылке.

— Тебе что-то не нравится? — Спросила Дженни, с треском расстёгивая сорочку на кнопочках.

— Мне всё нравится. Только вот…

— Безнравственность?

— Да фиг его знает.

— Ты долго будешь стоять столбом, или ты любишь, чтоб тебя раздевали? — Аж притопнула ножкой от нетерпения девушка.

— Вообще-то я сам люблю раздевать.

— Ну, так в чём дело?

— А ты хоть Лину поставила в известность? Вдруг Сяомин позвонит ей и поинтересуется? — Заволновался я, как мальчишка застуканный за неприличным действом.

— Всё договорено! Не беспокойся! — И Дженни принялась сдирать одежду с меня.

— Аккуратнее! Порвёшь! Дай-ка я сам.