Слишком много

ГЛАВА 24

Тео

Я уже и не помню, как это — влюбиться в кого-то так сильно. От предвкушения встречи с Талией после работы я волнуюсь, как пчелиный рой в жаркий день. Мы проводим вместе все свободное время, но я не могу насытиться ею.

Мне снова семнадцать: я возбужден, увлечен, взволнован. Подросток в самом расцвете сил. Хотя сейчас мои чувства к Талии гораздо более зрелые и интенсивные. В те времена я бездумно срывался на любой девушке, готовой широко раздвинуть ноги, — таковы были преимущества сексуально озабоченного подростка.

У меня было более чем достаточно бессмысленного секса. Теперь желание стало другим, и его труднее вызвать. В наши дни не так легко вызвать мой интерес, но Талия не выходит у меня из головы с первого дня.

Когда я возвращаюсь с работы, белый G-Wagon Нико припаркован у обочины. Владелец прислонился к решетке радиатора, в горячем воздухе висят клубы дыма.

— Только не это. — Я указываю на сигарету в его руке. — Что, мать твою, случилось? Мы же вместе бросали!

— И теперь я курю один, — отчеканивает он, челюсть квадратная, вокруг него витает вечная атмосфера оборонительности. — Вы с Талией сегодня заняты?

Я беру пачку с капота и прикуриваю сам, делая долгую, глубокую затяжку. Почему я вообще бросил? — Нет, у нас нет планов. Почему?

— Кайя хочет пойти на двойное свидание.

Дым попадает не в то горло, обжигая мои легкие. Я кашляю так, будто курю свою самую первую сигарету.

— Кайя? — спрашиваю я, когда снова могу дышать. — Между вами теперь что-то есть

Он пожимает плечами, как будто тот факт, что Нико, мать его, Хейс встречается, не является самой странной и неожиданной информацией, которая когда-либо доходила до моих ушей.

Я всегда рассчитывал остепениться, когда появится подходящая женщина, и от Логана я жду того же. Хотя, как я уже сказал, он, скорее всего, остепенится на пару лет, потом сменит жену на более молодую модель и будет повторять это до самой смерти.

Мы оба встречались с несколькими девушками еще в школе, но Нико? У него никогда не было девушки. Я не думал, что он сможет посвятить женщине больше одного вечера.

— Мы встречаемся с тех пор, как девушки ушли в клуб, — признается он, опустив глаза на землю, где он пинает маленький камешек, прежде чем поднять взгляд. — Что? — процедил он, когда я все еще таращилась на него с несомненно ошарашенным выражением лица. — Вам с Талией так хорошо вместе. Я подумал, может, мне тоже стоит попробовать.

— Стоп… стоп… стоп! — Я отталкиваюсь от машины. — Значит я избегал тебя последние несколько недель, думал, что ты не одобряешь нас с Талией, а теперь ты…

— Что? Откуда, черт возьми, у тебя такие мысли?

— Ты всегда говорил, что жизнь холостяка — самая лучшая. У тебя никогда не было девушки, и…

— Да, не было. Но это не значит, что я против отношений. Господи, ты серьезно думал, что я не одобряю, что у тебя есть девушка? — хмыкает он, наполовину забавляясь, наполовину обижаясь. — Ты идиот, ты знаешь это? Мы не становимся моложе. Думаешь, я не знаю, что в какой-то момент мы все остепенимся?

— Мы? Не может быть, чтобы ты это имел в виду. Кто ты, черт возьми, такой?

— Конечно, мы. — Он закатывает глаза на мою театральность. — Ты меня совсем не знаешь, да? — Он качает головой, в его голосе звучит горечь, заставляя меня почувствовать острый укол вины. — Однажды я хочу иметь семью. Девушку, к которой можно вернуться домой. Я ничего не имею против тебя и Талии. Она мне нравится. С ней весело и она держит тебя в узде.

Если он действительно так говорит, то он прав. Я не слишком хорошо его знаю. Я жил предположениями.

— Прости, брат. Это было дерьмово с моей стороны — просто предположить.

Он выбрасывает окурок на тротуар.

— Да, было. Еще более дерьмово с твоей стороны избегать меня три недели. Ты просто отморозок, ты знаешь это? Я понятия не имею, что в тебе нашла Талия, но это уже совсем другой разговор.

— Засранец.

— А если серьезно. Двойное свидание. Сегодня вечером. Мы идем в мой ресторан. Я заеду за вами в семь.

Он садится за руль, а мне остается только сокрушаться, что мой младший брат, мистер, держащий их на расстоянии вытянутой руки, встречается. Интересно, был ли у него такой же момент «что это, мать вашу, такое», когда он увидел, как я целую Талию в его гостиной?

— Талия только что вышла из душа, так что она недолго. — Я распахиваю дверь пошире, чтобы впустить Нико и Кайю.

— Она только что вышла из душа, и она недолго — это не одно и то же предложение, брат.

Они заходят внутрь, каждый шаг рассчитан, потому что Арес уже рядом, прыгает и лает под ногами.

— Не, ей не нужно много времени, чтобы подготовиться.

— Учись у нее, — говорит Нико Кайе, его тон почти умоляющий. — Твоей прекрасной заднице нужен час, чтобы выбрать платье.

— Может, если бы ты перестал пытаться трахать меня каждый раз, когда я голая, это не занимало бы столько времени? — Она гладит Ареса по голове, проходя дальше. — Я пойду проверю, не нужна ли Талии помощь.

— Прямо. — Я указываю в сторону коридора.

Она одета так, чтобы произвести впечатление, в крошечный боди-комбинезон, подчеркивающий ее безупречную, как у модели, фигуру и длинные ноги. У моих братьев есть определенный тип женщин, которые их привлекают. Логан предпочитает блондинок. Время от времени он может заценить брюнетку, как это было с Талией, но я не думаю, что он когда-либо трахал брюнетку.

Нико, с другой стороны, никогда не смотрел на блондинок. Он предпочитал брюнеток. Высокие, худые, с гладкими волосами и привлекательными лицами.

Я никогда не был таким привередливым. Пока девушка казалась мне привлекательной, цвет волос меня не волновал.

Интересно, какими вырастут тройняшки? Они еще слишком молоды и находятся под влиянием гормонов, чтобы иметь какие-то предпочтения. Все, что движется, имеет вагину и готово прикоснуться к их членам, наверное, уже достаточно.

Мы с Нико заходим на кухню, и я беру каждому по пиву, чтобы убить время, потому что теперь, когда Кайя присоединилась к Талии, она, как и в прошлый раз, будет помогать с прической, и мы застрянем здесь дольше, чем нужно.

Нико поднимает Ареса с пола, чешет ему уши и откидывается назад, чтобы щенок не лизнул его в лицо.

— Он становится тяжелым. Ты уже позвонил дрессировщику?

— Да, он начинает занятия на следующей неделе. Талия научила его нескольким трюкам, но он слишком дружелюбен к незнакомцам.

— Гэвин отучит его от этого. — Он погладил Ареса по голове. — Когда ты научишься вести себя хорошо, то сможешь иногда оставаться со мной.

— Не рассчитывай на это. Шон уже предложил посидеть с ним, когда мне понадобится.

— Он передумает, когда они усыновят ребенка.

Мы меняем тему, говорим о ресторане Нико и Джареда, в котором мы должны были пообедать сегодня вечером, и выпиваем половину пива, прежде чем дверь спальни открывается десять минут спустя.

Талия улыбается, довольная тем, как я смотрю на нее, а затем опускает взгляд, словно проверяя, чем я так доволен. На ней тот же наряд, что и в день нашего знакомства, — черная юбка с высокой талией и облегающий топ.

— Хорошо? Или недостаточно модно?

— Идеально. — Я протягиваю руку, безмолвно прося ее подойти ближе, чтобы я мог притянуть ее к себе для поцелуя. Именно так я хочу, чтобы она была со мной всегда. Близко. Моей.

— Давайте, голубки! Я умираю от голода, — кричит Кайя и на шпильках направляется к двери, а я все глубже погружаюсь в рот Талии.

— Если хотите продолжить поцелуй, делайте это в машине, — говорит Нико. — Только не забывай, что вы среди людей, хорошо?

— Я ничего не обещаю, — хихикает Талия, отстраняясь.

Я похлопываю ее по попке, переплетаю наши пальцы и следую за братом и его девушкой к машине. Черт, не думаю, что когда-нибудь привыкну к тому, что Нико с кем-то встречается. Если подумать, то, наверное, и не стоит. Он слишком непредсказуем, злобен и очень вспыльчив, чтобы отношения с ним были долгими.

У меня еще не было возможности посетить ресторан Нико, но как только мы переступили порог, я приостановился, чтобы полюбоваться заведением. Это далеко не то, что я ожидал, учитывая, что Нико — владелец ресторана. Вместо роскоши, капающей из каждой детали, здесь царит интимная и элегантная атмосфера. Тускло освещенная комната, заставленная двух и четырехместными столиками, рояль на возвышении в центре зала, за барной стойкой — аквариум с желтыми бычками и рыбами-клоунами, которые с любопытством плавают туда-сюда.

Официант подводит нас к круглому столику, примостившемуся у окна, за которым виднеется гавань, залитая светом оранжевых ламп. Быстро наступают сумерки, и первые лучи розового и фиолетового цвета прорезают безоблачное небо и отражаются в спокойных волнах.

Романтично, черт возьми.

Талия садится напротив меня, рядом с Кайей, которая нетерпеливо листает карту вин.

Не так я себе представлял это двойное свидание, но, может, оно и к лучшему. Не думаю, что я стал бы делать что-то еще, кроме как прикасаться к Талии, если бы она была ближе. Я спал, когда она вернулась домой после работы официанткой вчера вечером, и все еще спал, когда она ушла на работу сегодня утром. Почти двадцать четыре часа без нее — это слишком долго для меня. Я на взводе и не боюсь в этом признаться.

Сам себе… в своей голове.

Талия делает заказ для нас обоих: хвосты омаров на гриле на первое и копченый лосось на второе. Нико, как настоящий мужчина, выбирает стейк, а Кайя довольствуется пастой, рассказывая нам о новой маркетинговой стратегии, которую она разрабатывает, чтобы привлечь в Загородный клуб более молодую публику.

— Отныне мы будем проводить ежемесячные вечеринки «Неожиданная правда» в Загородном клубе. Первая состоится через три недели. Это будет намного больше, чем то, что вы видели раньше.

— Тебе стоит подумать о живой музыке, — говорит Талия. — Начни с местных групп, а когда молва наберет обороты, подумай о том, чтобы пригласить кого-нибудь более известного.

— О-о. — Кайя прочищает горло, бросает взгляд через мое плечо, затем на мою подругу. — Дин идет сюда.

Талия выдергивает свою руку из моей, пытаясь сплавиться со стулом. Мне не нравится такая реакция. Ни капельки. Я бросаю взгляд на Дина, который останавливается у нашего стола, скрестив руки и сведя брови. Он раскачивается слева направо, неустойчиво стоя на ногах, как будто на нем каблуки вместо коричневых кожаных туфель.

— Ух ты! — вздыхает он, глядя на Талию. — Теперь я знаю, почему ты отказалась от моих звонков и перестала обслуживать меня на поле. Я знал, что это еще не все. — Он показывает на меня и Талию: — Но я думал, что ты умнее, детка. Я поверил тебе, когда ты сказала, что не крутишь с Тео.

Я в мгновение ока оказываюсь на ногах, моя рука обхватывает его горло.

— А я думал, ты умнее, чем разевать рот на мою девушку. Если я узнаю, что ты хоть раз взглянул на нее, это плохо для тебя закончится, — шиплю я, отпихивая его назад.

— В чем твоя проблема? — Он покачивается на ногах, отступая назад. — Не веди себя так, будто тебе не плевать!

— Вон, Дин, — выкрикивает Нико, хватая меня за руку, чтобы я не пошел за этим придурком. — Сейчас же. Я не стану его удерживать, если он решит, что пришло время пустить тебе кровь, и мы оба знаем, что ты не выйдешь из этого с целым лицом.

Дин смотрит на нас обоих с комичным изумлением, сравнимым с изумлением нью-йоркского таксиста, которому дали десять центов. Что такого в моей позиции, что заставляет его поверить, будто я не стану преследовать его, если он скажет еще хоть слово?

Я что, выгляжу так, будто прикалываюсь? Не думаю. Если бы это было так, пальцы Нико не царапали бы мне бицепс.

Дин одним движением поправляет пиджак и разворачивается, спотыкаясь между столами, его шаг неустойчив. Он чуть не спотыкается о свои ноги, пробираясь к бару.

Нико просит хозяина ресторана присмотреть за Дином, а затем резко дергает меня за руку, заставляя вернуться на свое место.

Пепельный оттенок щек Талии исчезает, когда я ловлю ее руку и провожу большим пальцем по костяшкам.

— Что он сказал тебе, когда ты пошла с ним на свидание? И почему ты не обслуживаешь этого засранца?

— Он сказал, что ты вышвырнешь меня из своего дома, когда мои дырки перестанут соответствовать твоим ожиданиям, — объясняет она пренебрежительным тоном. — Я набила ему морду. Думаю, он находит привлекательными женщин, которые не позволяют себе хамить. Он признался, что цветы были от него, и с тех пор не перестает приставать ко мне. Я попросила Джареда позвать кого-нибудь другого, чтобы обслужить его, когда… — она замешкалась, щеки побагровели. — Он шлепнул меня по заднице.

Нико снова хватает меня за руку, чтобы удержать на месте, но моя кровь закипает, а в голове бурлит ад, как старый мотор. Думаю, он понимает, что происходит, потому что его хватка ослабевает, а черты лица прищуриваются. Я знаю этот взгляд. Буря в его глазах — знак того, что он передумал и теперь готов помочь мне восстановить справедливость в отношении Дина.

— Мне жаль, — произносит Талия.

— Жаль? Ты сожалеешь? Черт… — Я наклоняюсь над столом и прижимаюсь поцелуем к ее губам. — Тебе не за что извиняться. Это я должен извиняться. Я превратил это в игру для него, когда оттащил тебя от него на вечеринке.

— Оставь это, ладно? Пожалуйста. Он не стоит таких проблем.

— Стоит. Если он еще раз к тебе прикоснется, я сломаю ему руки.

Мне требуется все, что я имею, чтобы не последовать за Дином, который в данный момент сидит за барной стойкой и потягивает стакан виски, как чай со льдом в жаркий летний день, игнорируя хозяина, который вежливо пытается его отстранить.

Талия еще не успела выпить первый бокал вина, как бутылка опустела, и ее содержимое попало в кровь Кайи, нарушив ее двигательные навыки. Официант быстро приносит еще одну бутылку, желая произвести впечатление на моего брата. Через несколько минут приносят еду, и мы почти всю трапезу обходимся без очередной бури дерьма.

— Похоже, мой ресторан чертовски популярен. — Нико скрежещет зубами, пока запихивает Кайе два десерта в качестве компенсации за вино. Сомневаюсь, что сахар — это то, что ей нужно. — Кай здесь со своей женой.

Я поворачиваю голову в сторону двери, и мои мышцы напрягаются. Я должен был знать, что снова столкнусь с ним.

Я должен был мысленно подготовиться.

— Это…? — Талия понижает голос до шепота. — Это тот парень, который украл твою игру?

— Да, — говорю я, доливая вино в их с Кайей бокалы. — Пейте. Мы уходим.

Кайя выпивает бокал одним махом, доедает кусочек теплого яблочного пирога и хватает свою сумку — и все это в течение тридцати секунд после того, как я объявляю вечер.

— Пойдем в Q, — предлагает она, подпрыгивая на своем сиденье.

— Неплохая идея, — соглашается Талия.

Я подзываю официанта, обвожу взглядом зал, и задерживается на Кае. Он сидит за несколькими столиками от меня, его глаза устремлены на меня, на его предательском лице сосредоточенное, решительное выражение.

Пять минут спустя Нико расплачивается по счету, слишком упрямый, чтобы позволить мне позаботиться об этом.

— Хочешь оставить машину у дома? — спрашиваю я, как только оказываюсь на улице, пройдя долгий путь, ориентируясь по периметру комнаты, чтобы оставаться на безопасном расстоянии — то есть на расстоянии, превышающем расстояние приземления ботинка — от Кая. — Мы можем вызвать такси из твоего дома.

— Нет, я поведу. Подожди здесь. Я подгоню машину.

Когда мы приехали, парковка была забита до отказа, и он оставил G-Wagon на стоянке для сотрудников у задней части здания. Он взял Кайю с собой, чтобы либо присмотреть за ней, либо быстро трахнуть, пока мы с Талией ждем.

— Тео?

Мои глаза закрываются на короткую секунду. При звуке голоса Кая меня с ног до головы охватывает жаркое сияние, словно зажженный фитиль динамита.

— Послушай, парень, мы можем поговорить? Это важно.

Талия отходит в сторону и встает позади меня, все еще держа мою руку, крепко сжимая ее, словно знает, что я смогу держать себя в руках, если она будет рядом. В моей голове стоит гул, но ярость, которая обычно охватывает меня, когда я думаю о Кае, не приходит.

Прошло пять лет с тех пор, как Кай ударил меня в спину, но чувство предательства и всепоглощающий гнев всегда были на высоте, когда я вспоминал о Кае. Мне было горько, потому что он сделал небольшое состояние на нашей игре, но с тех пор как в моей жизни появилась Талия, деньги перестали быть моей целью. А вот она — да.

Ярость все еще присутствует, но уже не так заметна. Талия держит меня в узде, и прикосновение ее пальцев к моим действует как сильный транквилизатор.

— Нам нужно поговорить, — снова говорит он, как будто не к месту. — Да ладно, чувак. Прошли годы. Прости меня, ладно? Отпусти это.

Я поворачиваюсь и вижу его ближе, чем ожидал, всего в трех футах от себя. Возможно, в наши дни я не так сильно забочусь о деньгах, но вид его тупого лица все равно приводит меня в ярость. Фитиль перегорает, и динамит взрывается. Без обратного отсчета, без предупреждения, просто мгновенный взрыв.

Следующее, что я успеваю заметить, — это лежащий на земле Кай, из носа которого хлещет кровь.

— Нам не о чем говорить. — Я вздыхаю, трясясь, как разогнутая пружина. — Убирайся с глаз моих долой, Кай. — Я поворачиваюсь к Талии как раз в тот момент, когда Нико останавливает машину позади нее и вылетает с водительского сиденья до того, как колеса полностью останавливаются.

Кай поднимается с земли, его позвоночник напоминает металлический стержень, когда мой непредсказуемый брат бросается прямо на него.

— Залезай, Талия, — кричит Нико, прорываясь мимо нее. — Залезай! — Она отступает назад, поворачивается на каблуке и присоединяется к Кайе на заднем сиденье машины, захлопывая дверь. — Что, блять, я тебе говорил? — рычит Нико, возвышаясь над Каем. Он вообще возвышается над девяносто пятью процентами людей. — Держись от него подальше.

— Я просто хочу поговорить и все объяснить, чувак. Черт! Я совершил огромную ошибку тогда, Тео. Я был молод! Чертовски глуп. — Он трет лицо, затем вытирает окровавленные руки о штаны. — Мне очень жаль. Правда. Ну же, ты должен понять. — Он делает шаг ко мне, но один взгляд на моего брата меняет его мнение.

Я не могу винить его за то, что он струсил. Это чертовски страшно, когда Нико нависает над тобой в любой момент, но когда он в ярости, тебе нужен бункер, чтобы выжить. Он выглядит как заключенный в камере смертников — за плечами много безумного дерьма и терять нечего.

Кай прочищает горло, покачиваясь на каблуках своих элегантных туфель.

— Слушай, я слышал, ты работаешь над очень крутым проектом. Я хочу помочь, понимаешь? Не могли бы мы завтра выпить и просто поговорить? Моя компания могла бы помочь тебе представить свою игру нужным людям. Все было бы как в старые добрые времена.

— Ты серьезно? — Я насмехаюсь, и мои брови сходятся к линии роста волос. — Ты думаешь, что сможешь повторить один и тот же трюк дважды? Что бы ты ни нюхал, либо прекращай употреблять, либо принимай половину.

— Мы передумали, — кричит Кайя, опустив стекло. — Талия хочет прогуляться по пляжу. Мы можем заехать за вином по пути туда.

— Тео, ну же, чувак. Играй. Давай, играй, — бросает он мне свои дерьмовые реплики, как в колледже. — Помнишь? Мы дружим уже много лет. Хотя бы выслушай меня. Мы учились в колледже, я…

— Мне все равно. Знаешь, как говорят. Обмани меня один раз и… Ты обманул, и больше не будешь.

Нико уходит первым, либо уверенный в моей способности сохранить свое дерьмо в целости и сохранности, либо не желающий убираться отсюда как можно скорее. Я следую его примеру, глухой к мольбам Кая.

Через полчаса мы вчетвером оказываемся в игровом зале, где спускаем с трудом заработанные гроши на игровых автоматах, а затем проводим пару часов на пустынном, темном пляже. Кайя и Талия пьют вино прямо из бутылки, которую Кайя купила, когда Нико не обращал на них внимания.

Мы отдыхаем, прислонившись к двум плюшевым игрушкам шести футов ростом, и наблюдаем за кучкой старшеклассников, веселящихся на лодке в нескольких сотнях ярдов от береговой линии. Везучие ублюдки…

Наступает полночь, темное небо над головой усеяно яркими звездами, но вечер снова превращается в дерьмо, когда Кайя, напившись в стельку, начинает спорить с Нико. Она хочет пойти в клуб, хотя без посторонней помощи не может удержаться на ногах.

— Ты! — кричит она, делая паузу, чтобы икнуть. — Ты не можешь указывать мне, что я могу или… — Она снова икает, глаза бледнеют. — … не могу! — Она тычет в грудь Нико длинным наманикюренным ногтем, а другой рукой подпирает свою тонкую талию. — Нахуй. Тебя. Я ухожу. — Она направляется к пирсу босиком. Хотя зигзагообразная походка выглядит лучше.

Нико быстро идет следом и хватает ее за бедра, подтягивая к себе. Он перекидывает ее через плечо, как мешок с картошкой, его грудь вздымается.

— Единственное место, куда ты пойдешь, — это прямо в постель.

— Ты мудак! — Она бьет его по спине маленькими кулачками, пинается и кричит, но это все равно что пытаться пробить танк пистолетом. — Опусти меня!

Я ухмыляюсь, когда он подчиняется, отпускает ее тело, и она скользит по его спине, приземляясь задницей на песок.

— Заткнись, — прорычал он, приседая, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Хочешь потанцевать? Флаг тебе в руки, но только не приползай ко мне завтра в слезах и с мольбами.

Ее прекрасное лицо искажается от шока. Губы разошлись, глаза на секунду расширились, прежде чем наполниться свежими слезами. Она смотрит на него с дрожащим подбородком, а потом срывается с места — она задыхается и хнычет, по ее щекам текут крошечные реки слез. Она бросается в его объятия, извиняясь между жалкими всхлипами.

Это самая странная сцена, свидетелем которой я когда-либо был. Тем более что настроение Нико меняется по щелчку пальцев. Его хмурый взгляд сползает, уступая место глубокой озабоченности, проступающей на лбу.

— Может, возьмем такси? — шепчет Талия. Она садится между моих ног, спиной к моей груди, и наклоняет голову, чтобы сказать мне на ухо. — Я устала. Ты должен заставить меня кончить, чтобы я лучше спала.

Я целую ее в макушку.

— Звучит как план.