Соблазнение

Глава 15

Ее волнение было ощутимым. Зверь чувствовал, как она подпрыгивает на скамейке напротив него, последствия каждого ее движения вызывали крошечную дрожь по полу кареты Эйдена. Его брат позаботился о том, чтобы было доставлено не только послание, но и удобный транспорт. Внутри его ждали грелка для ног и меховое одеяло, что немного смутило его. Эйден же не думал, что он был деликатным и нуждался в том, чтобы его баловали, хотя он был благодарен, что они были доступны для использования Теей.

Ему все еще было чертовски трудно поверить в то, что он сболтнул в ответ на такой простой вопрос. Одного предложения было бы достаточно. “Однажды я наткнулся на убитую женщину, и это разожгло мое воображение”.

Только этого не произошло — не в то время. Вид ее поблекшего лица, ее холодных и одеревеневших конечностей ошеломил его, мешая думать. Когда он побежал за помощью, ему показалось, что по его венам течет лед, отчего его бешеные шаги стали неуклюжими и неуклюжими. Когда он, наконец, нашел полицейского, он бормотал почти бессвязно, пока ему не удалось замедлить бешено колотящееся сердце глубокими вдохами и вернуть себе чувство спокойствия.

Какое-то время он думал, что, когда достигнет нужного возраста, поступит в столичную полицию, но боялся, что станет таким же неспособным к сопереживанию, как констебль, который рассеянно похлопал его по спине и отправил восвояси, не задумываясь о том, что девятилетний мальчик только что увидел нечто такое, от чего ему месяцами будут сниться кошмары.

Он был благодарен, что пришло послание, и ему не придется проводить остаток ночи, размышляя о прошлом. Но было бы лучше, если бы это произошло немного позже, предпочтительно после того, как она рассказала о своей страсти. То, что ее взгляд был сосредоточен на его губах, когда она искала ответ, сделало для него почти невозможным перевести дыхание, когда он ожидал ее ответа. И теперь ему нужно было отвлечься от этого хода мыслей.

— Ты знакома с четырехкарточным хвастовством?

— Нет.

— Эта игра довольно популярна в клубе Эйдена, поэтому мне следует научить тебя правилам, как определить, какую карту выбросить, чтобы у трех оставшихся было больше шансов привести тебя к выигрышу.

— О, я не буду играть в азартные игры. У меня нет на это денег. Мне просто любопытно. Я никогда раньше не была в игровом клубе. Я с нетерпением жду возможности увидеть все, погрузиться в эту атмосферу.

Он был готов поспорить на два своих корабля, что, как только они прибудут, она действительно сядет за стол, чтобы попробовать свои силы в игре.

— Вопрос, который тебе нужно решить, займет много времени? — спросила она.

— Не долго.

— Возможно, у меня будет возможность понаблюдать за твоей игрой.

— Тогда позволь мне все объяснить, чтобы ты могла в полную меру оценить, насколько я искусен и умен в карточной игре.

Даже в темноте кареты он чувствовал, что ее взгляд прикован к нему, как будто она протянула руку и коснулась его пальцами в перчатках.

— Я понимаю, что знаю тебя не так давно, но я считала тебя скорее скромным, чем хвастуном.

Он хвастался мастерством, которого у него не было, чтобы вызвать у нее интерес к обучению игре. После того, как она пожелала ему спокойной ночи и он направился к двери, он понял, что она должна была быть с ним в клубе.

— Просвети меня.

Ее смех был мягким, и все же он поселился в его душе.

— Хорошо.

Он объяснил, как карты одной масти обыгрывают карты в последовательности, как три одинаковые карты обыгрывают карты одной масти или последовательности, как последовательность одной масти обыгрывает все.

— Это не очень сложная игра, — сказала она.

— Нет, но она ответственна за то, что состояния выигрываются и проигрываются.

Было опасно находиться с ней в темных пределах кареты, когда ее аромат гардении витал вокруг него, дразня его ноздри.

Покачав головой и глубоко вздохнув, он глубже вжался спиной в подушку, вытянул ноги и скрестил руки на груди. Сейчас было не время, чтобы притянуть ее к себе на колени и завладевать этим ртом, который дразнил его, чтобы еще раз ощутить на губах поцелуй, который преследовал его. Он мысленно поругал себя. Для этого никогда не будет подходящего времени.

Карета остановилась. Лакей открыл дверь, и Зверь выпрыгнул наружу. Потянувшись назад, он помог ей сойти вниз.

Ее глаза слегка расширились.

— Я ожидал чего-то подобного Уайту.

Здание было кирпичным, каменным и прочным, но было вдвое меньше знаменитого джентльменского клуба.

— Только не в этом районе Лондона. Держись поближе, чтобы было понятно, что ты со мной.

Он предложил ей свою руку, и когда она обхватила ее своей, он испытал чувство удовлетворения и гордости, которые были ему не свойственны. Он повел ее вверх по ступенькам. Лакей открыл дверь.

Зверь провел Тею внутрь и, несмотря на тусклое освещение, заметил Эйдена, стоящего в конце короткого коридора и смотрящего в первую из нескольких больших комнат, где играли в различные азартные игры. Передав женщине за маленьким столом свое пальто и плащ Теи, он подошел к своему брату.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Эйден оглянулся через плечо, открыл рот, чтобы заговорить, остановился, его глаза слегка расширились — без сомнения, при виде Теи — и повернулся к нему лицом. Хотя, по правде говоря, он, казалось, не был особенно удивлен ее появлением. Скорее, он казался довольным, как будто правильно догадался, что в экипаже понадобятся грелка для ног и одеяло.

— Я попросил своего человека передать весточку и мне, когда он пошлетвесточку тебе. Ты же не думал, что я пропущу то, что ты задумал, не так ли?

Эйден всегда ничего так не любил, как быть свидетелем или участвовать в хорошо спланированной расправе или мошенничестве.

— Тея, познакомься с моим братом Эйденом. Эйден, позволь мне оказать тебе честь и представить мисс Стэнвик.

Эйден одарил ее одной из своих дьявольских усмешек, которыми он был так знаменит, взял ее за руку и поцеловал костяшки пальцев. Несмотря на то, что на ней былоперчатки и его брат не мог почувствовать шелковистость ее кожи, у Зверя все же было сильное желание ударить его. Что было явно нелепо, потому что Эйден был безумно влюблен в свою жену.

— Очень приятно, мисс Стэнвик.

— Приятно познакомиться с вами.

— Так как вы с моим братом познакомились?

Он все еще держал ее за руку, черт бы его побрал.

— В данный момент это неважно, — вмешался Зверь.

— Нам нужно перейти к делу. Где он?

Глаза Эйдена заблестели, когда он вернул свое внимание к Зверю. Из всех своих братьев и сестер Эйден был тем, кто смеялся больше всех и воспринимал жизнь как великую шутку. За исключением тех случаев, когда дело касалось его жены и сына. Тогда он был серьезен, как немой, сопровождающий похоронную процессию. Он наклонил голову в ту сторону, куда должен был посмотреть Зверь.

— За столом на полпути вдоль этой стены. Светловолосый мужчина, чье лицо нам виднее всего.

Мужчина был хрупкого телосложения, меньше, чем он ожидал. Стоя, он не мог быть выше пяти футов восьми дюймов, да и то с натяжкой. Его одежда была исключительно хорошо сшита. Его волосы выглядели так, как будто его камердинер несколько минут назад причесал их щеткой и уложил. Его движения были утонченными и элегантными. Она выбрала павлина, чтобы полюбить и выйти замуж. Теперь она стояла рядом с настоящим медведем.

Краем глаза он видел, как она слегка наклонилась вперед, без сомнения, пытаясь определить, о ком они говорят. Зверь понял в какой момент она увидела его, потому что она чуть слышно ахнула, отпустила его и прижала обе руки ко рту.

— Это Чедборн.

Она резко подняла на него взгляд, посмотрев, будто он предал ее.

— Ты знал, что он будет здесь?

Он кивнул.

— Послание проинформировало меня. В нем просто говорилось: "Он здесь." Это было все, что ему было нужно.

Она повернула голову в сторону карточной комнаты, затем снова к нему.

— Это тот вопрос, которым тебе нужно было заняться?

— Да.

— Что ты собираешься делать?

— Хочу убедиться, что он потеряет каждый фартинг, который принес с собой сегодня вечером.

Это было незаметно, но он увидел, как тревога в ее глазах уменьшилась, как будто она боялась, что он намеревался убить его. Это осознание причиняло боль, и он знал, что боль была иррациональной. Да, он был зверем, однажды он уже убил, и у него не было желания повторять этот опыт.

— Сколько фунтов в фишках тебе нужно для начала? — спросил Эйден.

Зверь не отводил взгляда от этих прекрасных голубых глаз, которые, как он боялся, могли проклинать его.

— Тысяча.

Эйден ушел, чтобы забрать деревянные фишки.

— Ты собираешься сыграть и рискнуть потерять тысячу фунтов? — спросила она, явно напуганная.

— Нет. А вот ты да.

Воздух вышел из ее легких, как будто он ударил ее.

— Ты что, с ума сошел?

— Не думаю. Как ты думаешь, зачем я учил тебя правилам игры в карете?

— Потому что ты хвастун.

Она была бы намного счастливее, если бы причиной было именно это.

— Тея. — Он твердо выдержал ее взгляд.

— Изначально с ним планировал сыграть я, но, выходя из библиотеки, я понял, что это не моя борьба. Это не меня он публично унизил. Это не от меня он отвернулся и не меня бросил.

— Забрав у него деньги, которые он принес с собой сегодня вечером, я ничего из этого не изменю.

— Не изменишь. Его унижение от проигрыша не сравнится с тем, что пережила, но это уже кое-что. И иногда это все, что можно сделать. Как только ты вернешь Эйдену тысячу фунтов, которую он тебе одолжил, остальная часть того, что ты выиграешь, будет твоей. Ты сможешь сделать с ними, что тебе заблагорассудится.

Ей совсем не нравилась надежда, которая наполнила ее при этих словах. Еще немного денег, которые можно отложить, возможно, достаточно, чтобы она могла немедленно заплатить Бет за приданое.

— А если я проиграю?

— Этого не произойдет. Я сяду рядом с тобой, и если тебе понадобится помощь в определении того, какую карту выбросить, ты можешь спросить меня.

Она действительно испытала бы некоторое удовлетворение, победив Чедборна.

— Он вполне может уйти, когда увидит меня. Как ты видел на примере леди Джослин, мне были бы более рады, если бы у меня была чума.

— Я сомневаюсь, что он уйдет. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала, что у тебя нет выбора. Если ты не хочешь играть с ним, это сделаю я. Но ты должна понимать, что он — цель моего прихода сюда сегодня вечером, и я добьюсь своей цели. Эйден может попросить одного из своих людей сопроводить тебя обратно в резиденцию. Ты можешь остаться и посмотреть. Или ты можешь сыграть и нанести ему пощечину, которую он заслуживает.

В этот момент она поняла, что была не очень хорошим человеком. Она не только хотела видеть, как Чедборн проиграет, но и хотела быть ответственной за его проигрыш. Приняв решение, она быстро и решительно кивнула.

— Нет, я сыграю с ним сама.

— Хорошо. Когда все будет сказано и сделано, я думаю, ты будешь очень рада, что сделала это.

— Вот, пожалуйста, — сказал Эйден, протягивая Бенедикту маленький поднос, наполненный деревянными фишками, и не выказал никакого удивления, когда поднос был передан ей.

— Каждая из них стоит десять фунтов. Удачи.

— Я постараюсь их не проиграть.

Он пожал плечами, как будто это не имело большого значения.

— Я не волнуюсь.

Он коснулся руки Бенедикта.

— Парень в красной рубашке, сидящий напротив Чедборна — просто похлопайте его по плечу, и он пересядет за другой столик.

— Нам понадобится твой специальный дилер.

— Дэнни уже там, он позаботится о том, чтобы Чедборн выиграл достаточно раздач, чтобы к вашему приходу он был поверил в свои силы. А теперь развлеки меня, поставив его на место.

Бенедикт покачал головой, и она заподозрила, что если бы он был из тех, кто закатывает глаза, то он сделал бы это. Как бы то ни было, он повернулся к ней.

— Ты готова?

— Можно сказать, что да.

Успокаивающе положив руку ей на поясницу, он повел ее вокруг столов, сквозь толпу людей. Это была странная смесь хорошо одетых и грубо одетых людей. Она сомневалась, что хоть одна женщина, которую она заметила, принадлежала к знати. Их шерстяные платья были простыми и незамысловатыми, волосы заколоты, но далеко не так аккуратно, как могло бы быть. От трубок и сигар в комнате было так накурено, что у нее защипало глаза. Даже некоторые женщины попыхивали тонкими сигарами. Казалось, все баловались спиртным. Лакеи суетились вокруг, наполняя бокалы.

Люди были настолько поглощены своей игрой, что никто не обращал внимания, когда они проходили через зал. Если бы здесь были другие лорды, кто-нибудь, кто мог бы узнать ее, она подумала, что вряд ли они заметили бы ее. В конце концов, она больше не одевалась как аристократка, а как простолюдинка, а дворяне редко смотрят в лица простолюдинов, если только они не стоят прямо перед ними, как это было с леди Джоселин в тот день. Поэтому она не чувствовала, что идет по пути, чреватым какой-либо опасностью быть узнанной кем-то другим.

— Неужели твой брат так легко одалживает такие суммы всем подряд?

— Это не ссуда, Тея. Если ты проиграешь все, тебе не нужно будет их возвращать.

Она резко остановилась и посмотрела на него.

— Ты же не серьезно. Он просто отдает их мне?

Он одарил ее снисходительной улыбкой.

— В конце концов, если он останется за столами достаточно долго, тот, кому ты проиграешь деньги, проиграет их клубу, и они вернутся в казну Эйдена. Это одна из причин, по которой игорные заведения так прибыльны.

— Он не всем дает деньги.

— Нет, все остальные должны вернуть ему деньги с процентами. Только семья может играть без каких-либо вложений.

— Но я не член семьи.

Он вздохнул.

— Сегодня вечером ты со мной, и я организовал это маленькое предприятие, так что фишки — это одолжение для меня. А теперь пойдем, пока Чедборну не надоело играть.

Она увидела тот момент, когда Чедборн заметил ее. Его глаза стали круглыми, как у совы, и она пожалела, что ее новые платья еще не были готовы. Платья, которые сидели бы на ней идеально, а не висели немного свободно, потому что она больше не была девушкой, у которой было еды в избытке, и которая проводила каждый день, наслаждаясь целой коробкой конфет в шоколадной глазури, развалившись на обитом бордовым бархатом диване с книгой в руках. Ее волосы — совсем другое дело. В качестве своего первого урока горничной Эстер потратила больше часа перед ужином, заплетая их в элегантную прическу.

Он не поднялся на ноги, когда она приблизилась, а остался сидеть, и она довольно злобно надеялась, что это потому, что от ее вида у него ослабли колени. Хотя она подозревала, что правда была немного более обескураживающей: он просто больше не считал ее заслуживающей небольшой любезности.

Его неподвижность заставила ее еще больше оценить то, что Бенедикт не только вскакивал на ноги всякий раз, когда она входила в комнату, но и проявлял такое же уважение к женщинам в его резиденции, которые зарабатывали свои деньги, оказывая интимные услуги. Ей было интересно, смотрел ли он на кого-нибудь свысока. Когда она быстро взглянула на него, то увидела в его темных глазах, что он смотрел свысока на Чедборна. Она нашла это осознание ободряющим.

Как ни странно, вся активность за столом прекратилась, и она подозревала, что это было скорее результатом присутствия Бенедикта, чем ее собственного, что, где бы он ни появлялся, люди замирали, пока не определяли, чего он хочет. Или, возможно, дело было просто в том, что “специальный дилер” — она понятия не имела, что делало его особенным, — ждал их прибытия.

Она остановилась в шаге от стола, ее пристальный взгляд остановился на голубых глазах, которые еще недавно так нежно смотрели на нее, заставляя ее чувствовать себя драгоценной.

— Лорд Чедборн.

— Леди Алт…

Он остановился, недовольство отразилось на чертах лица, которые она когда-то считала невероятно красивыми. Интересно, как предательство сделало его гораздо менее привлекательным.

— Алтея, какого дьявола ты здесь делаешь?

— Для тебя я мисс Стэнвик, и я здесь, чтобы забрать все твои деньги.