Соблазнение

Глава 28

Стоя у ярко горящего камина в маленьком доме своей мамы и ожидая, пока его братья и сестры поприветствуют друг друга, обнимут маму, нальют себе выпить и рассядутся по своим любимым местам в комнате, Зверь размышлял об иронии своей жизни.

Долгое время, будучи Зверем Уайтчепела, он не считал себя достойным женской любви, жены и детей. Он беспокоился о позоре, который навлечет на них, потому что он вообще ничего не знал о том, откуда он пришел, немного стесняясь того, что он считал несовершенством. Поскольку он никогда не собирался жениться, его никогда не беспокоило, что он владеет борделем. Благодаря этому он смог помочь некоторым достичь лучшей жизни. Хотя он также знал, что это не даст жене повода хвастаться начинаниями своего мужа. Но опять же, это не имело значения, потому что он представлял себя без жены.

Затем Тея вошла в его жизнь с силой шторма, который так легко мог оставить за собой разрушение, и ей удалось развеять все причины, по которым он считал, что недостоин ее, пока он, наконец, не понял, что это так. Он попросил ее руки, она сказала "да". Он никогда не испытывал такого удовлетворения, такой радости.

Теперь он был наследником герцогства. Он получил силу, чтобы исполнить ее мечту. Брак с ним вернет ее в Общество, сначала как графиню, а со временем и как герцогиню. Но теперь она не хотела выходить за него замуж из-за позора, который, как она думала, принесет ему — и, что более важно, их детям. Что ее присутствие в их жизни усложнит принятие его и их детей.

Ерунда.

Как он мог просить своих родителей не признавать его публично своим сыном? Как он мог разбить их сердца, когда они уже однажды были разбиты из-за него? Как он мог отказаться от наследства, которое они с гордостью и радостью передали ему? Он даже не был уверен, что закон позволит это.

Он чувствовал себя так, как, по его предположению, чувствовал бы себя, если бы остался на корабле, направляющемся в море, — без привязи, без швартовки, отчаянно ищущий безопасную гавань. Казалось, он больше не знал, кто он такой. Тропинка, по которой он шел, была полна ежевики, и он не знал, как обойти ее, не наткнувшись сначала на шипы.

Боль в его сердце была почти невыносимой. И он не знал никакого способа удержать других от падения в ежевику вместе с ним.

Именно прочистка горла Мика вывела его из тревожных раздумий. Его семья собралась вокруг него, дамы сидели в мягких креслах, их мужья примостились на подлокотниках. За исключением его мамы, которая никогда не выходила замуж повторно, не была заинтересована в этом, посвятила свою жизнь воспитанию чужих детей.

Его сердце сжалось так сильно, что боль распространилась по всей груди. Он любил этих людей всеми фибрами своего существа. В течение тридцати трех лет, до появления Теи, они были лучшей частью его жизни. Толкотня, споры, драки. Делились секретами, защищали его спину, твердо стояла на его стороне. Время от времени ругая его — особенно Эйден, — но всегда гарантируя, что он знает, что они никогда его не подведут, они все были в этом путешествии вместе. Они никогда не оставят его позади.

Лица его братьев и сестер представляли собой сочетание тревоги в их глазах и улыбок, которые они с трудом сдерживали. Весь день он репетировал то, что собирался сказать, и теперь слова разлетелись, как сухие листья, уносимые ветром.

— Мы все знаем, что ты собираешься жениться на Алтее”, - наконец сказал Эйден в тишине.

— Тебе не нужно нервничать, рассказывая нам. Мы одобряем ее.

Если бы только это было так. Он вздохнул. Покачал головой.

— На самом деле, похоже, я не женюсь на ней, но это не то, почему я попросил вас всех прийти. Я недавно узнал, кто я такой.

Увидев, как расширились их глаза, он сменил позу. Это было неправильно. Он знал, кто он такой. Он был Зверем Тревлавом — только он им не был. Предполагалось, что он Бенедикт Кэмпбелл. Он ценил то, что все держали язык за зубами, не засыпали его вопросами, давали ему время собраться с мыслями.

— Я постараюсь рассказать длинную историю коротко. Мои родители — Эван и Мара Кэмпбелл, герцог и герцогиня Глэсфорд. Я их единственный сын, он покачал головой, их единственный ребенок. Наследник герцогства.

— Черт возьми, — тихо сказал Финн. — Ты из знати. Законный.

— По-видимому, да.

— Откуда ты знаешь, что они твои родители? — спросила Джилли.

Ему казалось, что он бросает ее, оставляя единственной, кто вообще ничего не знал о том, как она появилась на свет.

— Я его точная копия, и мы с герцогом, — Зверь помахал пальцами у правой стороны головы, — похоже, это общая черта в семье.

— Ты, кажется, не очень доволен всем этим, — мягко сказала его мама.

— Честно говоря, это переворот в моей жизни. Это как шторм, который налетает и меняет береговую линию. Что-то осталось прежним, что-то ушло, а что-то просто изменилось. Я еще не совсем во всем разобрался. Они хотят встретиться с вами. Они хотят, чтобы я вернулся с ними в Шотландию на несколько недель, пока они не вернутся в Лондон на Сезон.

— Ты шотландец? — выпалил Эйден.

Он намеревался быть методичным в рассказе, сообщая им все важные детали. Вместо этого он кое-что опускал.

— Родился в Пертшире.

— Почему они отдали тебя? — спросила Фэнси.

Он отказался от намерения рассказывать длинную историю вкратце и поделился с ними всем, что рассказали ему герцог и герцогиня.

— Господи, — пробормотал Эйден, когда он закончил.

— Язык, — предупредила мама.

— Прости, мам, но Боже. Я думал, что такого рода интриги случаются только в книгах.

— Я бы хотел, чтобы это было так.

— Из тебя получится замечательный герцог, — сказала Джилли.

— Я знаю Глэсфорда, — сказал Торн. — Не очень хорошо, но наши пути пересекались. Насколько я помню, у него есть и другие титулы. Я полагаю, он даст тебе один из них в качестве титула учтивости.

— Граф Тьюксбери.

— Значит, теперь мы должны называть тебя милордом? — спросил Эйден.

— Только если хочешь, чтобы я тебе врезал. Я не хочу, чтобы здесь что-то менялось.

Но даже произнося это, он знал, что это невозможно.

На следующий день Зверь сидел за своим столом, пока Джуэл перечитывала документ, который он ей вручил.

Ранее он повез герцога и герцогиню навестить свою маму. Дух товарищества между ними возник мгновенно, возможно, потому, что они осыпали его маму благодарностями за то, что она оберегала его, и она выразила признательность за то, что он был одним из ее сыновей. Они хотели послушать рассказы из его детства, и она была только рада удовлетворить их желания.

Поскольку он знал все истории, он попрощался с ними, чтобы заняться кое-какими делами, которые нужно было уладить, прежде чем они уедут завтра. Сегодня вечером его мама, братья и сестры будут ужинать в резиденции герцога и герцогини.

С замешательством в глазах Джуэл покачала головой.

— Здесь написано, что здание принадлежит мне. Почему ты отдаешь его мне?

— Я всегда намеревался это сделать, когда мне придет время съезжать. Это время пришло.

— Но почему?

— Мне нужна причина?

— Я буду чувствовать себя лучше, принимая подарок.

— Потому что ты заботилась обо всем здесь. Ты заслуживаешь своей мечты о пансионе.

Она подвинулась на краешек стула.

— Я не хочу пансион. Я выбрала это только потому, что это звучало респектабельно. Я хочу, чтобы это место стало для других женщин тем же, чем оно было для меня: убежищем. Но они должны понять, что если они останутся здесь, то больше не смогут раздвигать ноги. У многих женщин нет выбора. У меня был. Я решила сделать это. Я сам выбрала, когда остановиться. Но этот второй шанс — он был у меня, потому что ты дал мне место.

Она подняла документ.

— Теперь ты дал мне еще один.

— Мне нравится твоя идея не иметь пансион. Я сделаю так, чтобы вся прибыль с одного из моих кораблей всегда поступала сюда, чтобы у тебя были средства управлять им. — Ты не обязанэтого делать.

— Джуэл, ты продолжаешь то, что я начал. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

— Что, если мы назовем это Приютом Салли Грин для запятнанных леди? В этих стенах мы их отполируем. -

Он одарил ее нежной улыбкой.

— Мне это нравится.

After После того, как они с Джуэл закончили свои дела, он пошел в свою комнату и запихнул то немногое, что у него было, в матерчатую дорожную сумку, которую купил перед возвращением сюда. Он бросил туда свои бритвенные принадлежности и щетку. Оглядевшись вокруг, он не увидел больше ничего, что ему было нужно. Свои самые ценные вещи — часы, миниатюру Теи, спрятанную в чехле, и спичечный коробок — он всегда носил с собой. Все остальное могло остаться. Он будет скучать по этому месту, по людям. Но вряд ли граф мог жить в бывшем борделе.

Он не мог представить себе жизнь со своими родителями, хотя их дом был достаточно большим, чтобы он мог целыми днями не видеться с ними. Возможно, он купит или арендует свой собственный. Он еще не решил. Он знал только, что больше не может находиться в этих стенах.

Он спросил Джуэл, где он может найти Тею, поэтому он был уверен, когда постучал в дверь ее спальни.

Когда она открыла ее, он с удивлением увидел синие тени у нее под глазами, как будто она не спала, и легкую припухлость век, как будто она плакала. Он не хотел, чтобы то, что он должен был ей сказать, эхом разнеслось по коридору.

— Могу я войти?

Она отодвинулась. Он поставил свою сумку в коридоре, прежде чем войти и закрыть за собой дверь. Она стояла всего в трех футах от него, но с таким же успехом могла находиться во Франции из-за расстояния, которое простиралось между ними. Он протянул ей сверток.

— Остаток твоей зарплаты и доплата за то, что ты уложилась в трехмесячный срок.

Когда она откроет его, то найдет дополнительную тысячу за то, что он не научил ее быть соблазнительницей. Если бы он сказал ей сейчас, она бы возразила, а он не хотел спорить об этом.

— Зачем отдавать его мне сейчас?

— Я хотел, чтобы между нами все было улажено до того, как я завтра уеду в Шотландию. Мы вернемся в начале марта, как раз перед началом сессии парламента.

— Я съеду.

— Нет необходимости. Я больше не буду здесь жить.

— Где ты будешь жить?

Он пожал плечами.

— Я еще не знаю. Я просто знаю, что не могу продолжать жить здесь.

Он ненавидел эту скованность между ними, как будто они никогда не были близки, как будто он не знал, как чудесно чувствовать, как ее мышцы пульсируют вокруг его члена.

— Если тебе когда-нибудь понадобится любовница…

Слова начинались легким тоном, становились все тише, пока не затихли, без сомнения, из-за охватившего его гнева, который он не мог сдержать. Это должно было быть видно по его глазам.

— Так вот что было прошлой ночью? Прослушивание?

Она побледнела. Он поморщился.

— Ты знаешь, что это не так.

— Я знаю. Ты этого не заслужила. Но я не хочу, чтобы ты была моей чертовой любовницей. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Я сказала тебе, почему я не могу выйти за тебя замуж.

— Ты думаешь, мне не наплевать, если кто-то повернется ко мне спиной? Неужели ты думаешь, что мы не можем научить наших детей, как обращаться с подонками? Я начал свою жизнь с издевательств, Тея. Это неприятно, может быть невероятно больно. Я не знаю, сколько раз я прятался в угол и плакал. Потом мне становилось стыдно, что я плачу. Но я пережил это и понял, что никогда не хотел делать ничего, что могло бы заставить другого человека почувствовать то отчаяние, которое я испытывал в тот момент. Это можно пережить, и благодаря этому, возможно, я стал лучшим человеком, чем мог бы быть в противном случае.

— Приличное общество — это совсем не то, что улицы Уайтчепела или трущобы. Ты недостаточно долго был лордом, чтобы понять, насколько это сильно отличается. Я думаю, со временем ты обнаружишь, что твое мнение по этому вопросу изменится.

То, что он чувствовал к ней, то, чего он хотел от нее, не изменится, но он не знал, как убедить ее в этом.

Он также понимал, что это совсем другое — быть преданным и запуганным теми, кого ты когда-то любил и думал, что они любят тебя. Те, кто плохо обращался с ним, никогда ничего для него не значили, поэтому он мог отмахиваться от насмешек, как от мух. Она не могла претендовать на то же самое. Люди, которые были важны для нее, были недобры.

— Поскольку я думал, что мы собираемся пожениться, я не принял никаких мер предосторожности, чтобы убедиться, что ты не забеременеешь от меня.

— Я предприняла.

Эти два слова сдавили ему грудь, потому что беременность было его последней надеждой заполучить ее.

Ее щеки вспыхнули.

— Я предполагала, что ты попросил Джуэл научить меня, как избежать беременности по какой-то причине.

Он кивнул.

— Только воздержание — стопроцентная гарантия. Если ты обнаружишь, что беременна, ты должна сообщить об этом. Внутри свертка ты найдешь адреса моих родителей в Лондоне и Шотландии. Ты всегда можешь связаться со мной через них.

— Я знаю, ты не понимаешь, что мое решение действительно к лучшему, но придет время, когда ты поймешь.

— Возможно, ты права. Но что я могу сказать тебе в этот самый момент с абсолютной уверенностью, так это то, что я никогда не перестану любить тебя.

Ее лицо сморщилось, и ему было невыносимо смотреть на это.

— Прощай, Тея.

Он вышел из комнаты, схватил свою сумку и направился в неизвестность.