Сокровищница тайн

В землях Шама когда-то старик поселился. Ей-ей,

Был он с духами схож: он всегда сторонился людей.

Он рубаху свою плел из трав, и, хваля мирозданье,

Кирпичи он выделывал, чтобы добыть пропитанье.

Те, что бросили меч и прощенья стремились достичь,

Брали в землю с собою лишь только могильный кирпич:

Ведь того, кто во тьме, в смертной тьме, не имел покрывала,

Хоть и грешен он был, все же высшая воля прощала.

И работы нелегкой привычная шла череда,

И в привычное дело все больше влагал он труда.

И по воле небес некто юный, красивый на диво

К старику подошел, и взглянул, и промолвил спесиво:

«Чтоб тебя укорять, подыскать не сумею я слов.

Месишь глину, старик, но ведь ты не погонщик ослов.

Что ты бьешь по земле? Что работой позоришь ты небо?

Ты найдешь и без этого корку насущного хлеба.

Брось свои кирпичи, приведи всю работу к концу,

Образец твой негоден, к другому приди образцу.

Делать комья земли! Гнуть над ними без устали спину!

Сколько лет ты намерен с водою размешивать глину?

Вспомни, жалкий бедняк, что давно уже стал ты седым.

Не для старых твой труд. Предоставь же его молодым».

Молвил старец: «О юноша, речью неумной не трогай

Для тебя непонятного. Шел бы своею дорогой.

Знай, что делать кирпич подобает седым старикам.

Лишь носить кирпичи молодым поручают рукам.

Я за труд свой взялся потому, что в нем вижу поруку,

Что не стану к тебе за подачкой протягивать руку.

Я не нищий, о нет, и с алчбой не гляжу я вокруг,

Ем я хлеб, что добыт лишь трудом этих старческих рук.

Ты меня <не кори, я добытым довольствуюсь хлебом.

Коль тебе я солгал — да не буду помилован небом!»

И в смущенье великом, услышав спокойный ответ,

Порицатель ушел. Неразумный давал он совет!

Знать, на нашей земле много было увидено старым.

И за дело свое принялся он когда-то недаром.

В двери мира стучать не довольно ль тебе, Низами?

В двери веры стучать ты благое решенье прими.