Сокровищница тайн

На земле проживающий, нежный, как сам небосвод,

Холит небо тебя, и земля, и течение вод.

Ты ниспослан «а землю, но ты и не знаешь, что дело

Краткой жизни твоей величавей земного удела.

Молока звездной вечности древле не ведал твой род,

Ибо сахаром милости был ты накормлен с высот.

И <не должен ли быть ты душою прекрасен за это?

Должен быть ты прекрасен и полон великого света.

И каламом предвечности, где-то от смертных вдали,

Был прекрасный твой облик начертан для нашей земли.

Сердце смертным даруя, решили в высотах, что нужен

Для живущего стан, опоясанный нитью жемчужин.

Ничего, что ты слаб. Ты скажи: «Я на этом лугу

Отличаться от ланей и сильных оленей могу».

Все живущие твари тебе услужают покорно,

Это бедные птицы, в силках увидавшие зерна.

Ты — Хума. В каждом деле ты чести доверенным будь,

Безобидным и тихим и в пище умеренным будь.

Всех живущих на свете земная зовет мастерская,

И великих и малых к насущным делам привлекая.

Совы в сказках пугают, грядущих невзгод не тая,

И для кладов зарытых они ведь нужней соловья.

Те, которых завеса земному открыла пределу,

Душу в теле имеют, по ценности равную телу.

Хоть жемчужины эти — ничто перед морем твоим.

«О жемчужины мира!» — порой обращаюсь я к ним.

Убивать ты не должен больших или малых, ведь виру

Ты за кровь не отдашь, и страданья не надобны миру.

И плохие и добрые чтут повеленье твое,

И в плохом и в хорошем они — отраженье твое.

Те, кого ты обуешь, дадут тебе шапку за это,

Чью-то тронешь завесу — твоя будет также задета.

Не жалей, словно утро, завесы ночной превозмочь,

Будь завесы хранителем, словно глубокая ночь.

Любят осы завесу пурпуровой розы. Единой

Ты покрылся завесой, прозрачной завесой осиной.

Долго ль мошкою будешь — о, как ее участь горька! —

Ты гоняться за пищей меж тонких сетей паука?

Те, завесой укрытые, те, что миры создавали,

Многозвездной завесою тайну твою закрывали.

На путях за завесой ты все приобрел и пришел,

Отстранивши завесу, в земли новоявленный дол.

Надо сердце забыть, коль оно разлюбило завесу.

Не внимай ничему, что навек позабыло завесу.

Тот волшебник, что скрыт за завесою с давней поры,

Ткань завесы лазурной вознес не для праздной игры.

Только этой завесы касайся признательным взглядом,

Новых песен не пой, стародавним прельщаемый ладом.

О завесе услышав, пойди многомудрым вослед,

За завесою тайн стань участником тайных бесед.

Чище светлой души станет тело твое, только надо,

Чтоб его сорок дней окружала темницы ограда.

У побывших в темнице высокое качество есть.

Был в темнице Иосиф. Темница — великая честь.

Чем же высший почет, чем же ценность души обретают?

Всё забвением благ — ты к забвенью спеши! — обретают.

Ты души серебро в отрешенья горнило вложи.

«Дай мне золото сердца», — отказу от мира скажи.

Ты подвижником стань, избери себе путь только правый,

Только так ты достигнешь величья и подлинной славы.

Коль себя ты смиришь, то динару блестящему дан

Будет правды твоей и смиренного сердца чекан.

Лишь поймешь, что с тобою природа в союзе и разум,

Сказ «Кузнец с москательщиком» вспомнишь, бесспорно, ты разом.

Этот веет пожаром, вздувая огонь, а другой

Овевает прохожего амброй своей дорогой.

Ты в поклаже природы спасенья не сыщешь: далеко

Птица клеть унесет, и закроется смертное око.

Ты привыкни к пути, что исполнен обмана всегда,

Будет благостный рок вожаком каравана всегда.

Чтоб главенства достичь отказаться должны мы от страсти.

В отрешенье великом величье пророческой власти.

Покорив свою душу, ты радостным сердцем взыграй

И обуйся скорей: издалека завиделся рай.

Стань душою, что колокол, в блеске грядущего дива,

Будь служителем веры, не темным прислужником дива

Ты в святилище веры опасайся от злого огня,

Чтоб не ведать смятения в грохоте судного дня.

Был неверный избавлен от злого, от страшного рока

Лишь затем, что сродни приходился он роду пророка[97].

Взгляд высоко взнесенных не есть ли благая броня

Для исполненных веры, для полных святого огня!