Сокровищница тайн

Ты, при ветре благом высоко поднимающий стяг!

Ты, пред низменной пылью в испуге бросающий стяг!

Ты, стучавший в ворота дехканства, села не имея,

Ты, воздвигший престол Соломона, ничем не владея!

Ты не меч — что же значат удары один за другим?

Ты не бубен — зачем оглушаешь нас громом своим?

Рассыпай же дирхемы, как искры мечом, из кармана,

Будь надменным, вздувайся, как звонкий живот барабана!

Дэв влечет, но держись на ногах, сколько дэв ни влеки!

Ты не мертвый, — живой: не протягивай дэву руки!

Не склоняйся, не гнись пред каким-нибудь магом лукавым,

Не стремись быть хатиба мечом, притупленным и ржавым.

Государю хутбу возглашать златоустым дано.

Чти чиханье Адама — дошло до мессии оно[110].

Если кто полюбил, словно бабочка, пламя живое,

Так и целое войско его не смутит огневое.

Обретешь себе душу, коль с радостным сердцем вздохнешь.

Сбрось с себя власяницу — и целый ты мир обретешь.

Каждый дар твой, по сути, — грабеж на проезжей дороге, —

Не от бога, и богом клянусь, что забыл ты о боге.

Львом ты царственным будь и не бойся на кухне кота,

Тальком будь — ив аду не истлеет твоя лепота.

Если весь ты — подделка, пускай истребит тебя пламя,

Если ж злато и яхонт, тогда пощадит тебя пламя.

Долго ль будешь заносчив, поддельный, чей в прахе чертог?

Долго ль будешь ты занят собой, с требухою мешок?

Но с подобным стремленьем бывали до нас и другие,

До возвышенных санов хотят досягнуть не впервые.

Но взгляни: что же людям приносит возвышенный сан?

Вместо прибыли убыль, один лишь ущерб и обман.

Если даже на небе, горсть пыли, достигшая сана,

Словно солнце иль месяц упрочишься, поздно иль рано,

Может быть, с небосвода ты вниз не мгновенно падешь, —

Но ты создан из праха и вниз непременно падешь.

Сам себе не отрежь головы лезвиями гордыни!

Стать побойся ногою на гребень подобной твердыни!

Ты не птица, тебе недоступен высокий полет, —

Только душу исторгнув из тела, достигнешь высот.

С небосводом иди по высокой духовной дороге, —

Дивно молвить! — тебе даже небо поклонится в ноги.

Ты вином отравился — но в этом виновен ли яд?

Ты проступок свершил: кто ж — судьба или ты — виноват?

Добрый ты человек! Что судьбу попрекаешь?

От века Зла судьба не творила за нас, — так вини человека.

Постаралась судьба, проявила она мастерство,

Чтобы в нас над пороком достоинствам дать торжество.

Если сами с тобой деревенские мы простофили,

На судьбу не напрасно ль взыскание мы наложили?

Если цветом не чист, не всецело прозрачен рубин,

В склад сокровищ его ни один не возьмет властелин.

Много в мире камней, но таких обретается мало,

Из которых родится багрец благородного лала.

И жасмин и колючка — растенья. Хоть в этом их связь, —

В глаз вопьется она, из него же готовится мазь.

Если роза есть роза, она и без влаги фонтана

Будет лить аромат, неизменно свежа и румяна.

Знаю сам, что от влаги прекрасней и мягче цветок,

Но в жасмин обратить кто б колючку и плевелы мог?

Если б был этот мир на ином установлен законе,

То назад времена побежали б, за прошлым в погоне.

Трудно счастья достигнуть, на это нам не дано сил.

Хлеб едим ежедневно, — а много ль ты счастья вкусил?

Кто несчастен — принижен, во власти беды неминучей.

Ничего не боится попавший уверенно в случай.

Тот, кто случаю верит, живет под счастливой звездой.

Будь же счастью рабом, где б ни встретилось счастье с тобой.

Не метафора то, что ласкает могучего случай,

Власть, что случай дает, — не тождественность слов и не случай.

Тех держись, кто могуч, — и беды не изведаешь ты,

И о нуждах насущных избегнешь тогда суеты.

В уголке не сиди ты с какими-то нищими вместе,

Действуй в первом ряду ради славы и подлинной чести.

Под четой Близнецов для удачи родись ты на свет

И орех расколи: обещает он счастье иль нет?

В дверь удачи стучась, ты пади на колени у входа,

Узел низменных дел развяжи, — это будет свобода!

Простодушна вода, что веселой волной притекла,

Что к огню из страны, где узлистый алой, притекла.

Не делись своим сердцем, но следуй за сердцем всецело,

Ведь обуза и так — на пути твоем бренное тело.

Долго ль будешь ты руку протягивать к ветви иной:

«Мне бы счастья побольше, так мало испытано мной!»

Ты захватишь весь мир — и прекрасно! — но только отчасти:

Ты из мира уйдешь — так зачем устремляешься к власти?

Брось же алчность, — она преградила твой праведный путь.

Нестяжанье над нею готово секирой взмахнуть.

Этот купола центр, бирюзой осененный небесной, —

Для тебя он широкий, для мыслей возвышенных — тесный.

Или вовсе не думай и силой весь мир полони,

Иль возвышенной мыслью его от себя отгони!

В человеческом прахе совсем не осталось познанья,

«Человека души» не осталось во всем мирозданье.

И в «скрижалях достоинств», в двух книгах писцов девяти,

Ни единого нет, кто бы к тайному мог подойти[111].

Знай, что недругу смысла не должно протягивать руки,

Знай, живая вода не находится в пасти гадюки.

Враг разумный — пускай твою душу он горем потряс —

Лучше друга, который в невежестве грубом погряз.