Совенок. Вода и пламя. Шестая часть

Глава 2

Арвэл опустил голову. Не выдержал давления. В голове воцарился хаос. Подумалось о том, что отец с братьями расстроятся. Да и Цветтара вряд ли останется в Асмасе после такого. Это еще хорошо, что они с вулканами решили вопрос и ветвь больше не важна. Так что его смерть не станет бедствием для страны. Незаменимых принцев у них больше нет.

Можно было, конечно, возмутиться, что он не в ответе за предков. Что его смерть не имеет значения, но если империи важно показательно убить одного из ракханов, чтобы спать спокойно — он готов.

— Вы подпишете договор о мире и оставите Цветтару учиться у нас? — спросил Арвэл, стараясь голосом не выдать волнения. Не каждый день приходится выбирать между жизнью и смертью.

— Ты дорого оцениваешь свою жизнь, — с насмешкой вернул его император на землю, — но если тебе так важна моя внучка, — насмешка стала откровенной, — я готов обсудить условия ее учебы у вас. Ну и конечно, на время ее учебы вы можете быть уверены в нашем добром отношении.

Арвэл сглотнул, прогоняя туман из головы. Нужно собраться, ведь сейчас самый важный момент переговоров — торг. Стороны обозначили свои позиции, озвучили цену, осталось согласовать.

— Не думаю, что империи достойно столь часто менять свое отношение.

Его величество одобрительно кивнул, словно ждал именно этих слов.

— Вижу, не зря мои шаловницы выбрали тебя. Двадцать лет устроит?

Двадцать лет мира, спокойствия и возможности укрепить страну. Но Альгар только взойдет на престол и не успеет еще отрастить зубы.

— Тридцать, мы же с вами взрослые люди. У нас, знаете ли, выпускникам принято встречаться после учебы, — это было откровенной ложью, но Кайлес грозился устроить что-то подобное для своего «коронного» выпуска, — ее высочество расстроится, если ей придется пропустить встречу из-за войны.

Император недовольно покрутил головой, мысленно взвешивая что-то, потом махнул рукой:

— Может, ты и прав. Стар я уже для войны. Пусть Цветтара сама с вами разбирается. Да и Лифгану давно пора поставить на место, а то возомнили себя обладателями высшей магии. Советников в каждое правительство насаждают, будто мы сами, дети малые, без них не справимся.

Арвэл только успевал анализировать слова императора. Значит, Лифгана решила упрочить свои позиции. Выглядело это откровенной шпионской сетью. Но попробуй отказать, когда все менталисты страны проходили обучение в Лифгане и поддерживают их представителя. Н-да… Какой же отец молодец, что успел протащить Кайлеса в деканы. Не сразу, но постепенно они смогут заменить менталистов на тех, кто выучился дома и полностью предан стране.

— Доигрались, теперь на троне будет не их выпускница, а ваша, — с довольным видом закончил свою речь император.

Что же… Наверное, это максимум того, что он может добиться. Мирный договор с империей… Он разом закроет много вопросов, а главное Асмас перестанет быть страной предателей и изгоев.

— Спасибо, — искренне поблагодарил императора Арвэл, на него взглянули с сочувствием, как на идиота. Ах да. Казнь.

— Будут еще пожелания? — благожелательно улыбаясь, уточнил его величество — он мог позволить себе быть щедрым.

— Так, — сделал вид, что колеблется Пятый, — сущая мелочь. Даже говорить неудобно. Дело в том, что вы нам только за первый год обучения принцессы заплатили, но если у вас сейчас нет, то можно и в рассро…

Император вскинул руку, прерывая. Недовольно скривился:

— Ты границу-то не переходи, а то я не посмотрю, что ты мне нравишься.

— Прошу прощения, — склонил голову Пятый, пряча улыбку. Этот старик, больше похожий на лунную деву, чем на мужчину — с длинными седыми волосами и не по-стариковски ярко-голубыми глазами, ему тоже чем-то нравился.

— Монеты доставят в особняк. Твоих людей не тронут, обещаю. Проводят и на корабль посадят. Больше возражений нет?

Арвэл мотнул головой. Император щелкнул пальцами, подавая кому-то знак.

— Я решил, мы не будем устраивать ничего публичного, — Арвэл опять поплыл, сердце с силой забилось в груди, в теле поселилась слабость, — у Листрага были личные размолвки с моим пра-прадедом. Я пытался разобраться в истоках, но наши столько всего накрутили — сам жыргхва теперь там ногу сломит. Знаю одно: Листраг не допустил восстания ракханов, уведя клан из страны. А мой предок его отпустил. Даже погоню не отправил. Потом, конечно, опомнился. Объявил сероволосых предателями короны, попутно на них еще пару преступлений повесили. Так что добрые лет сто ими вовсю пугали детишек. А после просто привыкли считать всех огневиков сволочами, так и живем, — и император, словно извиняясь, развел руками.

Арвэл сглотнул. Спросил, ощущая себя жалко:

— Как вы меня?

— Да ты не волнуйся, все готово, — заверил его величество радостно, — текст приговора составлен. Договор тоже, я только количество лет впишу, ну и обязательства Асмаса вернуть принцессу Цветтару живой и невредимой после окончания учебы. Подпишешь, а потом, яд конечно. Мы же цивилизованная страна. Яд особый, специально для огневиков разработан. Он сначала стихию блокирует, не позволяя выжечь заразу, а потом уже начинает убивать. За ощущения сказать не могу. Как минимум неприятно будет.

Арвэл слушал, кивая и не понимая, как он мог на все это согласиться. Яд? Поданный лично императором? И после этого он, дурак, мог еще о чем-то мечтать с Цветтарой⁈ Даже если их любовь окажется сильнее любого пожара, шакринарцы не позволят им быть вместе. Ракхан во дворце? Рядом с императрицей? Полстраны поднимется, чтобы скинуть его с трона, а вторая — чтобы убить.

— Ты можешь отказаться, — посерьезнел внезапно император, подался вперед, вглядываясь испытующе в лицо принца. — Я дам тебе уехать, Цветтару, правда, придется вернуть. Она девочка хорошая, согласится в обмен на твою жизнь. А дальше… сам понимаешь. Вассалитет — единственный вариант. Иначе, — голос императора наполнился силой, от которой даже огонь в камине прилег, съежившись до пары язычков пламени, — я вас уничтожу.

Арвэл смотрел в лицо своего убийцы, думая о том, что когда-то и Шестому придется научиться угрожать врагам, быть сильным и жестким. Жаль, он этого не увидит.

— Я готов, — ответ вышел тихим, но голос не дрогнул.

— Хорошо, — махнул рукой император, и за спиной Пятого раздались шаги, на столик перед ним приземлился поднос с бокалом, наполненный алой жидкостью. Рядом легли бумаги.

— Изучай, — величественно кивнул император, — хотя твой секретарь все уже проверил.

Арвэл уважительно склонил голову, в империи умели соблюдать протокол — на каждом листе стояла печать Паллара.

Обязательства по учебе принцессы он просмотрел по диагонали — ничего сверхобычного шакринарцы не требовали, свой приговор и вовсе отложил в сторону. Зачем читать о давнем? Те дела давно стали пеплом. А вот мирный договор изучил внимательно и после поставил свою размашистую подпись. А после сразу, боясь передумать, опрокинул в себя содержимое вычурного, со сложным узором на стекле бокала. Едкий вкус ударил по нервам, свел гортань и потек, холодом выжигая внутренности, вниз.

— Молодежь, — неодобрительно свел брови император, взглянул на часы, засекая время, — вечно торопитесь, даже умереть. А ведь мы еще толком не поговорили.

— Думаешь, мне самому это не надоело?

Арвэл мотнул головой, прогоняя окутывающий сознание туман. Ощущения были странными. Внутри, без огня, точно кусочек льда в пустоте поселился. Горло скребло от сухости. Тело сделалось чужим, мягким и ужасно тяжелым.

— Я, может, тоже хотел бы как у вас — восемь жен. Там, глядишь, хоть одна бы да принесла мне сына. А так… — он огорченно махнул рукой, — девки вокруг. Из всех только Цветтара способна не смотреть мужику в рот. Остальные — тень мужа. Выбрать не из кого. Давно бы уже трон передал, было б кому. Разбавленную же троюродным родством кровь на трон я не хочу. Было дело — пробовали. Потом дворец год сушить пришлось. Вода еще та привередница, а бы кому подчиняться не станет. Ты спросишь, зачем нам такой контроль над водой?

Арвэл прикрыл глаза, пережидая приступ тошноты.

— Эй, ты там еще жив? — обеспокоенно поинтересовался император.

Вот же… болтливый старик. Пятый стиснул зубы, чувствуя, как тошноту пересиливает злость. Даже умереть спокойно не даст.

— Все в порядке, ваше величество, — выдавил он из себя.

— Так, о чем мы? — радостно вопросил император, вызывав у Пятого приступ удушающей паники — а вдруг он уже умер и теперь вечность будет слушать старика. — О контроле. У вас вулканы, у нас полно своих напастей: на востоке тайфуны, в центре засуха, на западе наводнения. Везде какое-то бедствие случается. Еще и стихия… обидчива, словно женщина. Я, конечно, вмешиваюсь в самых редких случаях, но должен служить примером оплота и силы. Так что слабого мага на трон нам никак нельзя. Слушай, давно хотел спросить, а что вы делаете, чтобы у вас мальчики рождались? Ну там заклинания особые или еда какая?

Арвэл застонал, моля об одном, чтобы дурацкий яд подействовал, наконец, избавив его от пустой болтовни.

— Молчишь? Не хочешь выдавать секрет? Так давай я у тебя его куплю? Обещаю, цена тебе понравится. Что? Сил ответить нет? Просто кивни.

Арвэлу очень хотелось просто лечь и умереть, но кресло было неудобным. Он дернул головой, и та бессильно упала на грудь.

— Будем считать это согласием, — произнесли вдруг над его головой. А потом его больно ухватили за волосы, задрали голову, грубо надавили на подбородок, заставляя открыть рот и внутрь полилось что-то ужасно горькое и противное. Арвэл протестующе замычал, но его держали крепко.

— Терпи, — посоветовал император, — сейчас отпустит.

Он отошел от Пятого, зазвенел чем-то.

— Все приходится делать самому, — пожаловался со вздохом, — и травить, и к жизни возвращать.

Сверху донесся мелодичный смешок.

— Учти, его воскрешение будет твоей волей, — пригрозил император воде, и та ответила громким смехом.

Арвэл открыл глаза, посмотрел мутным взглядом на довольного императора.

— Что? — ухмыльнулся тот. — Думал, я тебя взаправду убью? Я похож на идиота? Ваша ветвь мне потом покоя не даст. Мстить начнет. Калкалосов подговорит. Такийцев приплетет. Еще и собственная внучка претензии предъявит. Она же в Лифгану теперь ни за что не поедет, а как я могу доверить необученному менталисту трон⁈ Молод ты еще, чтобы подобные вещи просчитывать, — снисходительно посмотрел на него император, — но ничего, научишься.

— Так это все представление⁈ — прохрипел Арвэл. Грудь обожгло от обиды.

— Яд был настоящий, приказ об отравлении тоже, а что дело до конца не дошло, так вода имеет право на милость. Мы потому и топим тех, у кого нет четких доказательств вины. Если вода спасет, значит, человек оправдан.

Арвэл обессиленно прикрыл глаза. Ему было уже все равно. Топят, вешают… Смерть выпила из него все силы.

— Так, что у вас там с мальчиками? — его величество присел на ручку кресла.

Пятый не удержался, ухмыльнулся криво, ощущая, как от злорадства прибавляется сил.

— А для этого мужем вашей внучки должен стать я, — поведал он, не скрывая едкости.

Кресло скрипнуло от скатившегося с него императора.

Пауза тянулась долго. Очень долго. Пятый успел даже немного вздремнуть.

— Огневик на троне, — протянул император так, словно не верил в то, что сам сказал и обрубил емко: — Не бывать.

— Ваше высочество, — Паллар ухитрялся идти спиной вперед, заглядывая ему в лицо, словно не верил, что перед ним принц: целый и невредимый. Во дворце секретарь перешел на официальный тон, разве что чуть заикался от волнения, — я уже не чаял вас живым-то. Как приговор увидел… — Арвэл скрипнул зубами — проклятые шакринарцы и тут не могли без демонстрации, — думал пожгу все. Хотел к вам пробиться, ну или к парням, а потом уже к вам. Связь-то нам отрубили. Но Съерр отговорил. Сказал, что не верит, что вы так глупо погибнете. Мол, уболтаете старую сырость, чтоб он своей плесенью подавился.

Пятый остановился. Оглянулся на Съерра. Безмолвный кивнул, подтверждая.

— Я бы его остановил, — добавил Съерр. — Вы же четко приказали — никакой самодеятельности. Да и какой огненный от воды погибнет⁈

— Я, — бросил Пятый, посмотрел с насмешкой на вытянувшееся лицо секретаря и приказал: — Моим ни слова о приговоре. Понятно? — Парни синхронно кивнули.

— Вот же жыргхва! — выругался безмолвный, поняв, что приговор не был шуткой.

— То есть… они… вас… — лицо Паллара на глазах наливалось смертельной белизной.

— Играли они, но играли по-взрослому, — устало усмехнулся Арвэл, обогнул окаменевшего секретаря и двинулся дальше по коридору. — Впрочем, — бросил он через плечо, — я ни о чем не жалею. Договор того стоил.

— Вы себя совсем не жалеете! — Паллар догнал его, зашагал сбоку, сердито сопя. — А если вы на каждой миссии так себя подставлять будете? Вас же надолго не хватит!

— Только на одну, — согласился Съерр.

— Вспомните, как на островах Веселого Ветра вас чуть не съели! — продолжал надрываться Паллар.

— Нас там в жертву хотели принести, — скрупулезно поправил Съерр, — а после приготовить, чтобы мясо не пропало.

— Пепла тебе в рот, — ругнулся Паллар. — Какая разница⁈ Я лишь хочу, чтобы наш начальник думал не только о работе, но и о себе. Мертвым большую пользу не принести.

— Вот тут ты неправ, — Арвэл замедлил шаг перед лестницей, выцепил взглядом ожидающего его в холле лорда Имхара, — иногда смертью можно добиться большего, чем жизнью. Но я рад, что сегодня этого не понадобилось.

— И что думаешь? — спросил Рельгар, не отрывая взгляд от камина. Из огня, скрючившись, высунулся его огненный двойник. Со стоном разогнулся. Почесал спину. Бросил раздраженно:

— А что тут думать? И не проси повторить. Мало того, что меня от этого болота тошнит, так еще я потом полностью собраться не могу. Такое чувство, что по дороге, пока тебе мокрое непотребство показывал, часть себя потерял, вспомнить бы еще какую… — и стихия озабоченно поскребла по голове. Его величество торопливо затушил рванувшие в стороны искры. — Не понимаю, зачем тебе эта девица? Своих мало? — продолжал ворчать огонь, темнее лицом от гнева, отчего казалось, что на него местами выплеснули черной краски.

Король отвечать не стал, по опыту зная, что стихии надо выговориться и отойти от сложной, еще и неприятной работы. Главное — Пятый жив. Хотя, конечно, с ядом шакринарцы переборщили. Рельгар до сих пор в себя прийти не мог от волнения за сына — сердце никак не успокаивалось.

Он встал с кресла, постоял, давая пройти слабости в ногах, дошел до шкафа, достал шипучего порошка. Вернулся и бросил щепотку на плечо стихии. Порошок, шипя и тихонько взрываясь, покатился по плечу огненного величества. Того аж передернуло, и он простонал:

— Хорошо-то как.

— Ты же знаешь, я за сына переживал, — вздохнул Рельгар, беря еще порошка — любимое наслаждение стихии. — Сердце не на месте было. Не доверяю я шакринарцам. Всегда только о себе думают. Вот и эта… девица, которая так тебе не нравится. Заявилась без спроса, мол, вот вам подарочек — принимайте. Избаловал император свою внучку, — и его величество неодобрительно покачал головой, — мои дети так навязываться не стали бы. А выгода… Не знаю, не знаю. Кайлес-то, дурак, только рад — еще одна коронованная студентка на факультете. Он их там коллекционирует. Доску почета какую-то организовал. Только учеба на факультете лучше не станет, если там больше высоких персон начнет учиться. Но я о другом беспокоюсь…

— Боишься, что она Пятого с собой уведет? Видел я, как он на нее смотрел, — огненное величество, успокаиваясь, начал светлеть. Он сел на приступку у камина, спиной погрузившись в огонь, вытянул ноги, на лице появилось выражение блаженства. Очередная порция порошка шипящей струйкой потекла по груди.

— Пятый, может, и увлечен ею, но голову терять не станет, — фыркнул его величество, отодвигаясь от дымного облака, которым постепенно окутывался огонь. — Ему в империи не место. Не Цветтаре решать, кто станет ею мужем. Да и огненному там не рады. Или тебе мало, что они его отравили?

— Я предлагал, вообще забыть, что они есть, — проворчал огонь, повернулся боком: — Вот сюда посыпь. Ох, хорошо. Прям оживаю.

— Мы бы забыли, да кто нам даст⁈ — с горечью отозвался Рельгар. — А против империи мы, даже со всем огнем, лишь надоедливая блоха. Ишь, чего захотели… Вассалитет.

— Мокрицы, — согласно отозвался огонь, постанывая от удовольствия.

— Если они сдержат свое слово, то у нас тридцать лет, чтобы подготовиться к противостоянию. И тут я согласен с Кайлесом, учеба Цветтары — инвестиции в собственную безопасность. Ты знаешь, что последние тысячу, если не больше лет Лифгана ни с кем не воюет? Калкалосы не в счет. В этом мы должны у них поучиться, как управлять мягкой силой.

— Ишь, чего захотел! — обиделся вдруг огонь. — Головы дурить решил вместо драки! А как же я?

Рельгар вздохнул. Больше всего огонь проявлял себя именно в бою, в этом была сила и слабость огненной стихии. За свое правление Рельгар каких только обвинений не получал: в мягкотелости, трусости, нерешительности и в предательстве высоких идеалов стихии: гореть до конца. Последние годы спасали игры Огня. Но стихия все равно была недовольна: с Такией не сцепились, калкалосам хвост не надрали, Лифгану и ту не стали выжигать.

— Даже в Пятом больше огня, чем в тебе! — обвиняюще ткнул в него пальцем огненный двойник.

Рельгар вздохнул. Наверное, так и есть. Он слишком мягкий король. Влюбился в Шестую. Не смог избавиться от слабого сына. Разрешил женщинам учиться, работать. «Погонять мужиков во все места», — как говаривали подданные.

И это правда, что вместо войны Рельгар предпочитал переговоры. Сына и того отправил на заклание ради мира… Нет, он точно никудышный король.

— Зато теперь у тебя есть время, чтобы воспитать из Шестого достойного правителя, — не сдержал горечи Рельгар. Одна надежда, ассара не позволит сделать из воспитанника идеального в понимании стихии короля.

— Ладно, погорячился я, — признался с тяжелым — рой искр долетел аж до противоположной стены кабинета — вздохом огонь. — Вулкан вы усмирили. Приятно было посмотреть. Цепь собрали. Даже мне легче стало, а то эти источники лавы вечно хаос наводили. Не хочу я войны. Но сегодня едва сдержался, чтобы не подпалить бороду мокрюку. Такое унижение… Бедный мальчик. Если бы не вода — почуяла ведь! — пеплом клянусь, эта плесень остался бы без бороды!

— Спасибо, — искренно поблагодарил Рельгар. — Ты всегда на нашей стороне.

— Что делать, — усмехнулся огонь, — вы у меня одни такие… Преданные. И что стоишь? Сыпь давай. У меня еще вся левая сторона чешется. Шутка ли… Так далеко распыляться.

Его величество послушно полез в коробку за порошком.

Асмас встретил Пятого солнечной погодой. Они прибывали днем, но он проснулся еще в потемках и не смог больше заснуть. Лежал, прислушиваясь к умиротворяющему плеску волн за бортом. Представлял, как ступит на родной берег, как встретится с братьями. Наверное, навестит мать.

После свидания со смертью он многое пересмотрел из прошлого, отбросив ненужным мусором давние обиды, иначе стал смотреть в будущее. У принцев королевской ветви с рождения была расписана судьба: выучиться, пройти ритуал взросления, жениться, стать во главе тэората и принять власть избранного огнем брата. Для высочеств не существовало иных вариантов, кроме как стать частью королевской ветви и быть готовым отдать жизнь ради Асмаса или ради короля. Огонь связывал их не только ради вулканов, но и ради друг друга. Ветвь делала их сильнейшими магами в мире. Но теперь все в прошлом, и они могли выбирать другую судьбу.

Арвэл вышел на палубу, поежился от свежего утреннего ветерка, кивнул пробегавшему мимо боцману и вгляделся в сереющую за бортом тьму. Еще нескоро появятся огни острова, но внутри зудело нетерпение, и он остался стоять, положив ладони на поручни.

Море было спокойным, от воды тянуло теплом. Здесь, в Асмасе, середина осени радовала солнечными днями, и Арвэлу подумалось, что некоторые упрямцы будут купаться до снега — огневики не боялись холодной воды. А он… При мыслях о воде в памяти восстал дворец Шакри-нару, в ушах послышался звенящий шепот. Н-да… с огнем проще как-то. С водой же не знаешь, как и реагировать: то ли всерьез она, то ли издевается. Понятно, почему женщинам с этой стихией легче общаться.

Арвэл напряг глаза — где-то там, слева от курса, лежали острова Пятого тэората. После того, как он устанет от дипломатической суеты, женится, сможет осесть в собственном дворце, став правителем тэората. Погрузится в круговорот рутинных дел: школы, дороги, целительские. Будет выделять деньги, ругать нерадивых подчиненных, присутствовать на собраниях и быть властью для своих людей.

Арвэл стиснул зубы: скука.

«Хочется большего?» — шепнула насмешливо волна за бортом, облизала бок корабля, плеснув горсть соленой воды в лицо.

Арвэл стер капли, сердито поджал губы.

Да, тесно. После того, как он побывал во многих странах, Асмас стал казаться маленьким. Нет, он не стал любить его меньше. Видел во снах. Тосковал на чужбине. Но вернувшись, ощущал эту тесноту, а через какое-то время уже выискивал новую цель для поездки.

«Ты словно воздушник — ни дня покоя», — шутил отец. Арвэл и сам не понимал, в кого он такой — неуемный. Он словно испытывал жизнь на прочность, берясь за самые рискованные миссии, находя особую прелесть в риске.

«Просто он еще не нашел своего якоря, вот и мотыляет его, — мудро замечал Второй, добавляя со вздохом: — Я тоже был таким, пока не встретил свой огонек».

Якорь… Кажется, он нашел один, но совсем не был уверен, что осилит удержать его рядом. Да и… Вода и пламя. Звучало дурной шуткой.

И он с мрачным видом уставился на начинающий розоветь кусок неба.

— Сын! — отец с силой обнял его, крепко прижал к себе, и Арвэл удивленно затаил дыхание. Обычно отец не позволял себе проявлять чувства, тем более при посторонних. Только когда Пятый был маленький и жил с мамой ему доставалась порция скупых ласк вечно занятого родителя.

А тут… при всех…

— Я так рад, что ты вернулся! — радость в голосе короля заставила Арвэла ощутить вину. Каково было бы отцу, если бы он действительно умер?

— Ваше величество, отец, — голос все же дрогнул, но Арвэл быстро взял себя в руки, — вот отчет о поездке, а вот договор, который мы заключили с империей. Это дары от лорда Имхара.

Бумаги отец взял, но читать не стал, на дары даже не взглянул, вместо этого посмотрел внимательно на сына и спросил, понизив голос:

— Тяжело пришлось?

Арвэл моргнул, прогоняя стойкое чувство, что отец в курсе всего.

— Как всегда, — пожал он плечами, решив, сделать вид, что ничего не понял.

Рельгар неодобрительно нахмурился, оглядел собравшихся придворных и толпившихся за спиной сына членов посольской миссии.

— Корона высоко ценит заслуги каждого из вас, — повысил голос король, — и наградит отличившихся, а пока отдыхайте. Вы потрудились на славу. А ты за мной, — кинул он сыну, поворачиваясь ко всем спиной.

Знакомый кабинет встретил легким запахом дыма и сушеных трав.

— «Как всегда?» — сдавленно спросил отец, стоило Арвэлу закрыть за собой дверь, в его глазах мелькнули алые огоньки гнева. — Так значит, тебя всегда убивают ядом⁈

Арвэл опешил, почувствовав себя подростком, которого взрослые поймали на лжи.

— Решил скрыть? Паршивец! — его величество в гневе швырнул бумаги на стол и те разлетелись веером. Арвэл ощутил, как обида подкатывает к горлу. Он столько сделал, чтобы заключить этот договор…

— Ты следил за мной? — выдохнул он разочаровано.

— Что я упустил кроме отравления и голода? — в кабинет шагнул Харт, взглянул на младшего брата так, что тот понял — без полного отчета о поездке его живым отсюда не выпустят.

— Следил я, не он, — донеслось глухо из камина, затрещали дрова, полыхнуло, и огненный Арвэл наполовину высунулся из огня.

— Так мне не показалось, там, во дворце, был ты⁈ — потрясенно спросил Пятый, не в силах поверить, что удалось установить связь на столь дальнее расстояние.

Стихия самодовольно потянулась, положила голову на скрещенные руки, хитро прищурилась:

— Ты неплохо держался, сын огня, — пафос в голосе не вязался с фривольной позой огненного Арвэла, — я горжусь тобой, но в следующий раз просто дай ему в морду. Или подпали бороду, а лучше зад.

Рельгар мученически возвел взгляд к потолку.

— Ладно, здесь все понятно, — чужим голосом произнес Арвэл, старательно отводя взгляд от огненного себя, — но Харту ты бы не стал помогать. Кто? — он повернулся к старшему брату. — Паллар, да? — спросил, стараясь сдержать просящийся наружу гнев. — Как давно он работает на тебя?

Харт посмотрел на него, как на идиота, покачал головой.

— Он работает на страну.

— Ладно, — сдался Арвэл, понимая, что эти двое его переиграли на всех фронтах. — Только Цветтаре не говорите, — попросил, — не хочу, чтобы она чувствовала вину из-за меня.

Цветтара нашла его сама. Поймала, когда он шел по коридору, утащила в одну из гостиных, а там обняла, и он застыл, боясь пошевелиться, дабы не спугнуть. Сердце забилось, как сумасшедшее, голова поплыла от нахлынувших эмоций, и в тот момент он окончательно понял: плевать ему на огонь, на воду. Стихии не будут диктовать, кого любить, а кого ненавидеть. Это будет его выбор.

— Дурак! — принцесса отстранилась и маленький кулачок с силой впечатался ему в грудь. — Разве я разрешала тебе умирать⁈

Он перехватил ее ладонь, прижал к губам, и она застыла, глядя на него с испугом.

— Прости, — Арвэл отпустил ее руку, кляня себя за поспешность — она же еще ребенок! Пусть ее высочеству и исполнилось двадцать шесть, но выглядела она столь юной… И все же он не удержался — обвел овал ее лица. Прошелся кончиками пальцев по камням силы на лбу — интимный жест для любого мага — и с удовлетворением поймал взгляд расширенных глаз. Страха в них не было, только предвкушение.

— Отец рассказал? — спросил Арвэл. Не то, чтобы ему было это действительно интересно, просто надо было отвлечься. Огонь внутри бился, требуя чего-то большего, чем просто прикосновение, так что Пятый сурово напомнил себе, что он взрослый мужчина, а перед ним не простая девушка.

Принцесса кивнула, не отрывая от него завороженного взгляда, а потом привстала на цыпочки и сама коснулась его губ первым неумелым поцелуем.