Стану смелой для тебя

Глава 31

Глава 31

– Проходи, Сант. Здесь безопасно…

Реагируя на легкую колкость, произнесенную Данилой из-за спины, Санта улыбнулась, дальше же сделала шаг в квартиру.

Замялась не из-за страха или скромности. Просто… Ловила момент.

Никогда ведь всерьез не думала, что окажется в его доме при подобных обстоятельствах.

А сегодня…

Практически ночь. Они поднялись вместе. Он сам пригласил.

Закрывает дверь, бросает небрежно ключи, обходя её – проезжает пальцами по всё той же голой руке – от плеча до коротких темных ноготков…

Смотрит в глаза, улыбается… И Санта улыбается в ответ, переживая прилив желания.

– Ванная здесь.

Данила проворачивает свободной рукой включатель, не спеша убирать пальцы с её кожи, кивает в сторону одной из дверей.

– Уверен, со всем разберешься.

Первым рвет зрительный и телесный контакт, проходит вглубь квартиры, параллельно доставая мобильный, проверяя что-то на нем.

Деликатно позволяет провести несколько минут наедине с собой за закрытой дверью.

Санта этой возможностью пользуется.

Замыкается в ванной, прижимается спиной к двери. Самой кажется, что абсолютно не волнуется, просто счастлива до невозможности, но когда поднимает руки, с улыбкой отмечает – пальцы-то дрожат…

Вот тебе и вся смелость…

Но какая к черту разница?

Оттолкнувшись от двери, Санта подошла к умывальнику.

Девочка в ней отметила, конечно, что квартира у него красивая. Для неё – темноватая, наверное, но ему соответствует.

Этот санузел, похоже, гостевой. Потому что его личных вещей в нём нет. А где есть…

От мысли, что сегодня она может это узнать, даже закружилась голова. А может это всё остаточно винное. Но стоило вскинуть взгляд в зеркало, как Санта тут же уткнулась в слегка лихорадочно разрумянившееся щеки и слишком блестящие глаза.

И причина тут не в вине всё же. Не в вине.

От ванной дальше по коридору Санта шла сама. Куда – было понятно.

На свет. И на звук.

Он стоял спиной ко входу в большой совмещенной комнате. Здесь и кухня, и большой высокий стол. И диван с плазмой. Понятно, что сделано так не с целью экономии пространства. Его тут – в достатке. Скорее, чтобы не создавать лишние преграды там, где в них нет необходимости.

Несколько дверей, скорее всего, ведут в спальни или, возможно, кладовые/гардеробные, но сейчас они интересовали Санту минимально. Куда больше – мужчина.

С интересом разглядывающий собственный винный шкаф. Державший телефон у уха, успевший с кем-то о чем-то заговориться…

И в этом была какая-то особенная расслабленность, а ещё доверие. Ведь к ней можно повернуться спиной. При ней не страшно проболтаться…

Чернов, наверное, ни о чём подобном не думал, а Санту проняло.

Почти так же, как его взгляд, когда повернулся, держа в руках бутылку.

Дальше, опустив её на стол, потянул с подвесного держателя один бокал. Перевернул его ножкой вниз уже на столе…

Откупорил бутылку, налил…

Только потом скинул вызов, попрощавшись, чтобы отложить мобильный на другой стол – кухонный.

Который, почему-то Санте казалось, чаще всего стоит без дела. Данила вряд ли кулинар.

Санта села на высокий табурет, потянулась к ножке бокала…

Не была знатоком, пусть и любила хорошее. Но сегодня захотела сделать гостеприимному хозяину приятно. Приподняла, пустила вино волной по стенкам, поднесла к носу, вдохнула, прикрыв глаза, прижалась губами к стеклу…

– Вкусное. Спасибо…

И врать не пришлось. Потому что действительно очень.

Санта произносит искренне, во взгляде Данилы прочла «я и не сомневался».

– А ты будешь?

– Я должен ещё домой тебя доставить.

Чернов пояснил, сердце Санты ускорилось. И взгляд, судя по всему, поменялся. Потому что Данила потянулся к щеке, проехался по скуле пальцами…

– Тебе там было некомфортно. Здесь должно быть проще.

Мужчина сказал буднично, а у Санты сжалось сердце. Она ведь не просила об особом отношении для себя. Но он старается. И не потому «не принял ее пас», что не хочет близости. Просто не хочет сводить свое отношение к сексу. Это… Трогает.

– А у тебя как дела?

Следующий вопрос Санты был произнесен торопливо. И явно для Данилы неожиданно. Его брови взлетели, он удивился.

– Ты спрашивал о моих делах. Я о твоих – нет. Но мне тоже интересно. Всё хорошо?

Уточнение девушки заставило Чернова снова улыбнуться. Скользнуть большим пальцем по скуле напоследок, после чего убрать.

Сзади мужчины стоял такой же табурет как тот, на котором сидела Санта, но отдаляться он не торопился. И это чертовски радовало.

– Всё, как всегда.

Ответ Данилы – типичный. А у Санты в голове проскакивает, что рано или поздно это «всё, как всегда» может начать неимоверно бесить (прим. автора: о да, детка, поверь, очень даже может).

И это же вызывает улыбку.

Санта снова тянется к бокалу, делает глоток в тишине, смотрит поверх стекла на Данилу… Его пристальный и адресный ответный не дает успокоиться улью. Внутри – волнения. Ещё немного и гудящие крылатые начнут прорываться. И вот это предвкушение – просто фантастически приятно.

– Такие ответы не очень помогают в разговоре…

Реагируя на колкость от умницы, Данила усмехнулся. Сделал движение вперед, его ладонь опустилась на голую девичью коленку, чуть проехалась, пробираясь под ткань платья…

Санта непроизвольно сжала ножку бокала сильнее, затаила дыхание.

– Поверь, стараюсь, как могу…

Практически незаметные движения мужских пальцев на коже, а ещё на то, как взгляд Данилы с каждой секундой будто теплеет, заставили Санту сглотнуть, сдавая собственное волнение с потрохами. Дальше – она залпом осушила бокал.

Поставила на стол, следила, как Данила снова подливает.

– Очень вкусное. На самом деле…

И пусть может поглумиться над её комментарием, кивает серьезно. Так же смотрит.

– Я знаю. Я впервые у вас дома попробовал. Твой отец угостил…

Говорит обыденную вещь вроде бы, а Санту внезапно сковывает. Она видит, что взгляд Данилы становится более пристальным, он будто проверяет…

Санта знает, что. И в ней первой действительно поднимается боль. Следом – злость… Но она умеет работать с собой и над своими недостатками. Закрывает глаза, вздыхает. А когда её глаза снова встречаются с глазами Данилы – в них штиль. Губы растягивает улыбка…

– Я рада, что папа когда-то выбрал тебя. Он не прогадал.

Звучит жизнеутверждающе. Даже, кажется, немного неправдоподобно. Потому что Данила смотрит иронично, Санта же пожимает плечами.

Если отбросить всю шелуху, она считает именно так.

– А ты?

Следующий вопрос становится для Санты неожиданным. Она замирает. Думает… Понимает. Вздыхает…

– Я по-прежнему не жалею.

– Это хорошо…

Данила говорит неопределенно, после чего его рука съезжает с женской коленки. Сам он – отступает. И пусть понятно, что передвижение в пределах квартиры не может значить разлуку, но Санта переживает сожаление из-за того, что он отдаляется.

Данила подходит к аудиосистеме, включает, клацает – на ней и прихваченном по пути телефоне. Проходит мгновение – и комнату заполняет музыка. Как обволакивает, тоже бежит по коже электрическими разрядами…

И пока Чернов возвращается к столу, печатая что-то на мобильном, Санта в очередной чертов раз набирается смелости.

Тянется к рельсам держателя за бокалом для него. Ставит рядом со своим, наполняет.

Ловит вопросительный взгляд, краснеет…

– Так нечестно. Не хочу быть пьяной в глазах трезвого. Условия должны быть равными.

Конечно, она юлит. Конечно, имеет в виду совсем не это, не этим руководствуется, но Данила принимает правила.

Пробует свое же вино, взглядом проходится по ней…

– «Условия должны быть равными»... Вас этому на юрфаках ваших учат?

Задает вопрос, заставляя Санту улыбнуться сначала, потом фыркнуть.

Ведь по сути он иронизирует, повторяет стандартную, набившую оскомину, реакцию обывателя на пафосные речи начинающих энтузиастов их общей профессии…

– Чему нас там только ни учат…

Ответ Санты – ни о чём. Но Даниле содержательный и не нужен.

Они снова близко. Он к ней не прикасается, но его нахождение рядом всё равно пьянит лучше любого вина.

За которым он снова тянется, ведь её бокал требует обновления, но Санта оказывается быстрее.

Хватает за ножку, допивает. Дальше – красиво (как самой хочется верить) спрыгивает со стула, направляется к мойке.

Она правда не хочет терять голову. В приоритете: всё помнить. Всё ощущать. Ей не нужно больше вино. Оно – всего лишь предлог.

Струя из смесителя ударяет по дну бокала, быстро его наполняя. Санта споласкивает, стряхивает, задвигает вглубь по рельсам…

Собирается вернуться. Она даже тему придумала, но не успевает…

Как когда-то давно на другой кухне, Данила подходит к ней сзади.

И её опять обволакивает.

Его теплом. Запахом. Мужские ладони идеально ложатся на талию. Спускаются вниз по бедрам, возвращаются на место, а потом снова вниз…

К голому плечу прижимаются губы…

Санте кажется, что он наконец-то делает то, что хотел весь вечер. Что ему её тоже чертовски не хватало.

– Останешься, да?

Данила спрашивает, улей в солнечном сплетении трещит по швам…

Мужчина и без слов всё понимает, но слова ему тоже нужны.

– Останусь…

Санта отвечает тихо, дальше же закрывает глаза, чтобы лучше чувствовать.

Как Данила целует в шею, как гладит бедра, как проходится по обратному маршруту – от запястий вверх до плеч, по ключицам проезжается, сильнее вжимая в себя…

Они могут начать прямо здесь и прямо сейчас. Санту это не смущает. Хочется. Но сдерживает одно «но».

О котором через минуту она уже не найдет в себе сил спросить.

Поэтому нужно сейчас.

Поэтому сейчас она снова смотрит перед собой, чуть отклоняется…

Данила улавливает её колебание. Тоже тормозит.

– Ты мне скажешь правду?

Санта задает вопрос, явно удивляя. Получив кивок, который различает в глянцевом отражении, выдыхает…

– Ты был с кем-то?

И спрашивает. Потому что не спросить не может, пусть ответ и способен сделать адски больно.

Этот вопрос откровенно мучил. Всю долбанную неделю по-особенному сильно. Ведь для неё это уже было бы предательством. А для него?

Что, если он вполне для себя допускает спать с кем-то ещё, пока они… Присматриваются?

Возможность такого развития события – очень далека от того, чего хотелось бы Санте. Но и исключать нельзя. Поэтому…

Озвучить свои сомнения было сложно, но куда сложней оказалось прислушиваться к тихой музыке, понимая, что ответа нет.

Пальцы Данилы придерживают её за плечи. Сам он не двигается. Она смотрит вниз – на столешницу. Он, наверное, в её склоненный затылок. И в голове Санты проскальзывает малодушная мольба: «соври»… Потому что резко становится понятно: она не готова. Она себя переоценила.

Мужчина вздыхает, немного расслабляет хват, просит повернуться…

Первую секунду Санта сопротивляется ему. Дальше – себе, подчиняясь.

Разворачивается, вскидывает подбородок и взгляд. Смотрит.

– Тебя интересует, сплю ли я с кем-то, кроме тебя?

Данила повторил её же вопрос, обнажив суть, которую сама Санта припорошила флером деликатности. Прозвучало грубее. Больнее. Но она кивнула. Потому что да.

– Нет, Санта. Я не сплю.

И пусть ей может быть хотелось бы сохранить видимость легкого безразличия, когда Данила ответил – Санта откровенно выдохнула. Закрыла глаза, чуть задрожала… Почувствовала слабость в теле.

Только сейчас поняла, насколько для неё это было важно. И насколько она не верила, что получит такой ответ.

Откровенно больно было отмахиваться от мыслей, которые приходили вечерами. Что вот сейчас он может… После неё. С кем-то ещё…

Пальцы Данилы поддели подбородок, он как бы просил открыть глаза и посмотреть в лицо. А Санте стало страшно, что она даже расплакаться может, и это будет глупее некуда.

Это в очередной раз обнажит её бесконечную ранимость перед ним.

Но она не умеет ему сопротивляться.

Поэтому снова делает, как он хочет.

– Я с тобой хочу попробовать, Сант. Честно хочу. Хочу честно. Я не сделаю гадость в ответ на искренность. Это я обещаю…

«Не обещаю только, что так же полюбить смогу».

Данила не озвучил, Санта сама поняла. Но пока… Ей уже было достаточно. Ей уже стало хорошо.

Она смотрела в глаза, ощущая, что становится легко-легко. На душе и под крыльями. Которые расправляются. Её спина снова ровная. Подбородок можно не держать. Мужские пальцы опускаются на плечи, едут вниз…

Данила чуть тянется, Санта – навстречу.

Они не прижимались друг к другу губами с прошлой субботы. И сегодня – как в первый раз.

Губы встречаются, улей волнуется в предвкушении.

Санта обнимает Данилу, он притягивает её к себе…

С каждой секундой целует всё настойчивей, всё сильнее вжимается в тело. Отрывается неожиданно, смотрит искристо, склонив голову и прищурившись…

– Под комодом не смотрела значит, да?

Санта знает, что он делает. Хочет засмущать. Но она слишком себя же накрутила возможностью «измены», слишком же сейчас ей хорошо. Поэтому не краснеет, как должна бы. И оправдываться не спешит. Тоже улыбается. Тянется к мужскому лицу пальцами. Очерчивает нос, подбородок, подбирается к губам…

– Спальня где?

Спрашивает тихо. Неожиданно. Притворно серьезно. Возвращает его наглый вопрос в их первую ночь. И по реакции Данилы понятно: он всё помнит.

Они оба не святые. Им обоим вместе хорошо. Обоим хочется ещё.

Данила расплылся в улыбке. Поиграл молчанием на нервах.

Потом же сделал шаг назад, одним движением чуть присел и поднял Санту над землей, дальше – забросил на плечо.

Реагируя на удивленный вскрик – рассмеялся, накрывая ладонью ягодицы.

– Давай провожу…

Отсмеявшись, прокомментировал, направляясь к одной из дверей. Впуская в свою жизнь ещё глубже.