Стану смелой для тебя

Глава 6

Глава 6

Поначалу сосредоточиться хоть на чём-то кроме того факта, что на расстоянии нескольких метров сидит Чернов, смотрит в экран своего ноутбука, очевидно совершенно не смущаясь из-за её присутствия рядом, для Санты было практически невыполнимой задачей.

Дурное сердце выскакивало, ноздри щекотало смешение местных запахов, которые с момента первой встречи плотно засели в девичьей памяти под знаком «Данила», пальцы слушались плохо…

Исполнять задание из-за этого было сложно. Санта скользила взглядом по строкам и съезжала… Снова возвращалась… И съезжала…

С Данилой они почти не говорили. Он был занят своим, она вроде как своим. Обратись к нему – ответил бы, но сам до поры до времени не лез.

Несколько раз выходил из своего же кабинета, чтобы поговорить по телефону.

И если впервые Санта испытала легкую обиду – так ведь ведут себя люди, не доверяя… То потом поняла: Чернов поступает так по другой причине. Он позволяет ей работать, не отвлекаясь.

Это… По-джентельменски. Наверное.

Сейчас его в кабинете тоже не было.

На часах – почти десять.

Они провели вместе больше двух часов. Но беда в том, что привыкание к его присутствию рядом не наступило.

Его нет… И Санте проще. Он вернется – снова быстрее забьется сердце и вспотеют ладони.

Без особой на то причины. Просто по глупости.

Ведь бросивший такое претензионное «я – твой срок» Чернов на самом деле не собирался ни пугать, ни щемить, ни загонять в лишний стресс.

Работать под его началом оказалось не настолько уж страшным опытом.

Когда у Санты возникали вопросы – он отвечал без издевки. Когда слушал, что говорит она, преимущественно кивал. По ходу дела чему-то учил, вызывая непреодолимое желание впитать без остатка. Санте казалось, что первым опытом взаимодействия Чернов остался доволен.

Она же…

Всё было сложно.

И взаимодействовать, и вот сейчас переварить, пережить, проанализировать…

Санта продолжала сидеть в партнерском кресле, глядя на фотографию отца и его лучшего ученика.

Ждала, пока тот самый «ученик» вернется.

Пусть рвалась она, но к принтерам за распечатанными документами Чернов пошел сам. Наверное, зацепился с кем-то таким же поздно сидевшим языками. А может ему в очередной раз позвонили.

Санта не знала.

Но знала, что устала. И что хочет побыстрее попасть домой.

Раздумывала над тем, чтобы заказать такси, потому что за руль не тянуло… И над тем, что дома всё же обязательно откроет вино…

Будет прокручивать в голове те немногочисленные мини-диалоги, которые у них произошли, оживлять в памяти его вид, сладковатый запах туалетной воды, витающий по кабинету, тишину и стук мужских пальцев по клавишам…

Довольствоваться ничтожно малым, никак не определясь окончательно: ей хочется большего или просто страдать...

– Прости.

Санта вздрогнула, садясь в кресле ровно после того, как успела чуть расслабиться и даже подсползти.

Повернула голову, смотрела, как Чернов подходит к столу, кладет на его угол документы…

– За что?

Как мужские пальцы соскальзывают с листов, прячутся в кармане брюк. Сглотнула, силой заставляя себя отвлечься… Да хотя бы на фотографию.

Теперь уже краем глаза отмечая, что Данила возвращается к столику, захлопывает крышку, отправляет ноутбук в портфель.

Отвечает, только когда она поворачивает голову и чуть приподнимает подбородок.

– Уже поздно. Ты устала. Это видно. С учетом того, что за стажировку тебе платят чисто символически, а сегодня действительно вечер пятницы – гуманным было хотя бы не задерживать…

– Я не против.

Данила говорил вещи, на которые многие кивали бы, абсолютно разделяя и себя же жалея, но Санта понимала: работает всё не так.

– Я хочу учиться у вас. Если для этого нужно будет задерживаться – оно того стоит.

Уже озвучив и увидев в уголках мужских губ ироничную усмешку, Санта поняла: наверное, походило на подхалимаж. Но сама говорила искренне. Оправдываться не бросилась.

Да и Данила не ждал.

Кивнул, беря в руки портфель.

– Очень надеюсь…

Сказал немного обтекаемо, повернулся к Санте всем телом, посмотрел чуть пристальней…

– Утром в понедельник оформишь и подаем. Если меня не будет – к Саше. В первой половине дня сможешь?

Данила кивнул на стопку, Санта замешкалась на секунду, прокручивая в голове последовательность действий, и только потом ответила тем же.

– Умница.

Чернов заключил, очевидно не подразумевая ничего личного или значимого, Санта непроизвольно зарделась, не любя себя за вот такие реакции на пустые слова.

Для него каждая умница. А кто не умница – тот молодец. А ты тут расплываешься…

Чтобы алые щеки не бросились в глаза, Санта тоже встала, отвернулась, собирая свои вещи.

Чувствовала, что мужчина следит за её действиями. Снова нервничала. Успокаивала себя же, что ещё немного – и они разойдутся. Она вздохнет свободно…

Осознавала противоречивость собственных эмоций, но сделать с ними ничего не могла.

Так бывает. В голове и душе случается диссонанс. К огромному сожалению, подчас непобедимый.

Так же молча, как раньше к кабинету, они шли в сторону лифтов. Но на сей раз Санта уже немного впереди, то ли придумывая, то ли действительно ощущая короткие взгляды лопатками.

Пытаясь распрямить и без того ровную спину, сделать шаг изящней…

Мечтая о том, как они распрощаются на первом…

На кнопку вызова нажал Чернов, Санта сделала небольшой шаг в сторону…

– Если уходишь с работы после десяти – бери такси. Фирма компенсирует стоимость. Подаешь отчет – получаешь в конце месяца. Хорошо?

Чернов спросил, Санта кивнула, силой заставляя себя отлипнуть от него взглядом. Вздрогнула, услышав, что лифт на месте.

Зашла первой. Остановилась чуть сзади. Смотрела перед собой и немного на мужское плечо.

Хотела что-то сказать, но больше – молчать. И чтобы действительно поскорее оказаться подальше от него. Не потому, что плохой. А потому, что плохо.

Рядом с ним тревожно. Безнадежно. Грустно как-то…

Санта прислушивалась к тихому гудению лифта, со скоростью достаточной, чтобы заложило уши, несшему их вниз.

Следила, как на табло этажи сменяют один другой…

Считала их и удары сердца.

Сердце билось быстрее.

Делала последние вдохи с ароматом той самой туалетной воды.

Думала о том, что с этим надо прекращать.

Найти себе наконец-то кого-то досягаемого. Влюбиться там. По-человечески.

От этих мыслей отвлекло движение.

Чернов заблокировал телефон, спрятал в карман, запрокинул голову, чтобы размять шею…

Расслабленный такой. Абсолютно ни о чём подобном явно не заботящийся.

Санте даже завидно стало. И чуточку зло.

Она смотрела, как мужчина крутит, как проводит пальцами по бровям, вздыхает…

Поворачивает голову…

– Ты такси заказать не успела?

И спрашивает, заставляя Санту затаить дыхание.

Потому что, конечно же, нет.

– Не успела…

Прекрасно понимая, к чему вопрос, и что лучше бы сейчас соврать, Санта сказала негромкую полуправду. Данила кивнул.

Его взгляд ненадолго опустился в пол, потом снова на неё.

– Я подвезу. Так будет быстрее.

Мужчина предложил, но как-то без вопроса. Санта замешкала…

Умом понимала: нужно просто сказать, что её купер запаркован в двух кварталах. Что подвозить её не надо. Нужно просто вспомнить вот это всё о её мечтах побыстрее оказаться подальше. Побыстрее в кого-то нормального влюбиться. Но как-то…

– Наверное, вы правы. Спасибо…

Не хватает смелости.

А может хочется наконец-то её проявить.

Машина медленно ехала по дорогам ночного города, Данила был увлечен ими, а Санта делала вид, что очень занята иногда своим телефоном, иногда видом за окном. Хотя на самом деле безуспешно пыталась придумать тему для разговора, которая скрасила бы их неловкое (скорее всего только для неё) молчание.

К сожалению, Данила этим не заморачивался. И своим отстраненным поведением давал более чем ясно понять: его предложение подвезти домой – исключительно вежливость. Новое проявление уважения к памяти умершего отца.

Данила притормозил машину на подъезде к очередному светофору, Санта не сдержалась – подняла взгляд от телефона и скосила его. Сначала на мужские пальцы, вальяжно лежавшие на селекторе режимов, потом от манжеты рубашки по пиджаку вверх до плеча, по шее, на профиль…

Первым делом просто отметила: губы шевелятся, потом только поняла – это слова. Салон обволакивает рядом с запахом кожи, смешением его туалетной и её парфюмированной воды, еще и звуками низкого мужского голоса.

– Я везу тебя за город, правильно?

Данила спросил, поворачивая голову, Санта непроизвольно скривилась, чувствуя вину за свой косяк. Потому что они едут уже пять минут. Она просто пассажир, который даже за дорогой не следит, но адрес назвать и не подумала.

– Нет, я там давно не живу.

И вроде бы чертовски приятно, что Чернов до сих пор помнит дорогу в сторону дома, в который когда-то периодически попадал… А с другой снова горько, потому что за те четыре года, что его не было на пороге дома Щетинских, в том самом доме поменялось всё.

Санта сказала честно, зная, что звучит слегка укоризненно. Следила за реакцией пристально. Получила…

Ухмылку.

– Взрослая…

А потом взгляд. Чуть более внимательный. Проходящийся по лицу, спускающийся на шею, возвращающийся к глазам.

Отзывающийся, хотя это неправильно…

– Новый адрес скажешь?

Данила спросил, Санта, конечно же, продиктовала. Получила подтверждающий кивок, дальше – снова молчание. Только на сей раз уже недолгое. И на сей раз нарушает его снова Данила.

– Давно съехала?

Задает абсолютно неформальный вопрос, скашивает на секунду будто бы искренне заинтересованный взгляд…

А в Санте зачем-то просыпается та самая легкая обидная злость. И пусть ему всё равно, пусть вот сейчас он ей помогает, хочется уколоть.

– Давно. Чуть больше года. Может съехала бы и раньше, но маме было сложно самой. Очередь, чтобы поддержать, не строилась…

«В частности и ты в ней не стоял».

Это промелькнуло в мыслях. Это подразумевалось. Это было понятно. Потому что Данила хмыкнул, снова скашивая, смотря будто бы озорно, но это – напускное. Просто оценил колкость.

– У каждого человека своя жизнь, Санта. Прости, я сейчас скажу ужасную вещь, но глупо было ожидать, что кто-то будет откладывать свою, чтобы помочь постороннему человеку…

– Как делал мой отец, да?

Данила действительно говорил неприятную, но правду. И в душе Санта сама это прекрасно понимала, но обида – она ведь не рациональна. Она просто есть. Просто мучает тебя. Просто требует выхода. И иногда вот так выходит.

– Именно. Как делал твой отец. Только он так делал, потому что хотел. Не ради благодарностей. Взрослый, Сант. Всё понимал.

Данила ответил спокойно, Санта не сдержалась – фыркнула, за что тут же получила новый взгляд. Чуть дольше. Слегка задумчивый.

– На маму похожа…

Будто объясняя его, Чернов произнес, Санта снова пожала плечами.

– На папу больше.

И сказала то, в чём сомневалась, но к чему стремилась.

– Спорно…

Чернов улыбнулся, Санта не нашлась с ответом. Снова почувствовала возмущение… На сей раз попыталась потушить. Глупо было бы спорить с человеком, доказывая, что ты – копия отца. Глупо и бессмысленно. Лучше молчать. Снова следить за дорогой. Абстрагироваться…

Пока не вздрогнешь, на очередном вдохе слыша тот же голос.

– Мама спокойно отпустила?

Чернов спросил, глядя перед собой, Санта несколько секунд соображала, не послышалось ли.

– Думаю, нет, но для меня делала вид, что воспринимает решение спокойно.

После чего ответила правду куда более откровенную, чем предполагал разговор с абсолютно проходным человеком. Не другом. Не приятелем даже. Просто… Один из тех, кто не стал откладывать свою жизнь, чтобы помочь.

– Я часто там бываю. Приезжаю на выходных. Но добираться каждый день оттуда неудобно. Вот я и…

Санта начала говорить, а потом сама же осеклась. Лишняя информация. Для Чернова – абсолютно не интересная.

Замолкла, посмотрела перед собой опять.

Почувствовала, что волоски на руках приподнимаются, потому что Данила снова смотрит. Как бы ждет…

– Снимаешь?

Зачем-то спрашивает. Зачем-то мотивирует говорить дальше…

Зачем-то делает эту поездку менее бессмысленной, чем ей предстояло стать. А ещё зачем-то делает вид, что вот сейчас ему не всё равно.

– Нет. Папа купил её при жизни. Она на меня записана, поэтому когда делили… – Санта начала, снова запнулась, мотнула головой. – Она моя.

И попыталась съехать с болезненной темы, на которую сама же случайно завернула. Но Данила…

Он не просто так юрист. Профессия предполагает обращать внимание на детали. Копать в суть.

– Братья на многое претендовали?

Чернов задал вопрос, Санта снова скривилась.

Повернула голову, на секунду встречаясь взглядом с мужскими глазами, вздохнула…

Об этом лучше не говорить с Данилой. Нет смысла. Только душу себе выворачивать лишний раз. Да и зачем позорить вроде как родных людей. Но…

– На всё.

Санта ответила честно. Смотрела сначала на кивок, потом на усмешку. Потом на то, как Данила качает головой, снова чуть её поворачивает…

– Ты с ними общаешься вообще?

Мужчина спросил, Санта ответила вздохом.

– Это не нужно ни им, ни мне. Они считают, что мы с мамой забрали у них отца. В его смерти винят тоже нас. А мы не будем защищаться там, где бессмысленно. Я не чувствую зова крови по отношению к этим людям. Мне немного больно, что это сделало бы больно отцу. Но это зависит не от меня. Я когда-то пыталась…

– Шла на мировую?

– Пыталась пойти навстречу. Речь не об имуществе. Мне казалось, что папа хотел бы… Этого не случилось при его жизни, но я по глупости думала, что после смерти мы сможем стать родней… Я ошиблась. Больше не хочу пробовать.

Санта и сама не заметила, как разговорилась. От тех воспоминаний всегда передергивало. И сейчас тоже. Тот опыт для неё стал куда более травматичным, чем равнодушие посторонних.

То, что старшие сыновья Петра устроили после его смерти – было гадко. Но до этого никому нет никакого дела. Сейчас старший – Щетинский Игнат – занимает место её отца в Лексе. Младший в ней же работает.

Они получили часть во всём, что не было оформлено на Санту и не было личным имуществом Елены. У Петра не было завещания. А у его старших сыновей – совести. Во всяком случае, по отношению к его вдове и младшей дочери.

– Поэтому и в Лексу не пошла?

Из размышлений в реальность вернул новый вопрос.

Прежде чем ответить на который, Санта довольно долго смотрела на всё те же пальцы на рычаге.

– Меня там никто не ждет.

Ну а правду произнесла, смотря уже в глаза.

Искренне и грустно. Наверняка неуместно. Поэтому быстро отвернулась к окну.

До её квартиры осталось не так уж и много. Санта чуть-чуть надеялась, что вопросов больше не будет.

– Твоя мать сказала, что ты подавалась во множество мест, но везде получала отказы.

Только Чернов решил иначе. Продолжил разговор.

– Да. Молчание или отказы.

Санта ответила правду. Голову не поворачивала. Видела в отражении, что Чернов смотрит на дорогу, мельком на неё, снова на дорогу.

– Как думаешь, почему? – а потом задает вопрос, заставляющий мысленно скривиться.

– Потому что недостаточно хороша.

Когда-то Санте казалось, что озвучить это будет сложно. Сейчас же – само слетело.

Она много об этом думала. Сначала сильно переживала. Страдала. Отчаивалась. Потом… Смирилась. Собиралась продолжать пытаться пробивать лбом стену. Но череда отказов немного сбила с неё спесь. Что, наверное, хорошо…

– Неправда.

Не ожидала только, что от Чернова последует вот такой ответ.

Удивилась настолько, что сама не заметила, как оглянулась, ловя новый взгляд.

Будто жесткий. Или даже немного злой. Посылающий по рукам мурашки, а в живот стреляющий теплом. Слишком пристальный. Слишком личный.

И пусть весь разговор в машине ни разу не похож на безразличное перебрасывание фразами теми самими «посторонними» людьми, но именно сейчас Санте становится одновременно больно и хорошо. Он только что дал новый повод страдать. И новый повод любить.

– Ты – ничем не хуже других. Шанса точно достойна. Не внушай себе глупости. Дело в другом.

Санта смотрела на мужские губы, ловя слова. Когда они сомкнулись – поднялась до глаз, давая понять, что ей не очевидно.

– В чём?

– Ты – Щетинская. Они – Щетинские. Никто не знает, какие у вас отношения в реальности и как они могут поменяться. Никому не нужен промышленный шпион в рядах. Все знают, что Игнат — не фанат фейр-плея. Дело не в тебе, Санта.

– Почему тогда вы меня взяли?

Слова Данилы стали для Санты в определенной мере откровением. И следующий вопрос родился сам.

Был озвучен, ждал ответа. Чернов же не спешил. То ли обдумывал, то ли подбирал слова. Свернул с дороги в нужный двор. Остановился у нужного подъезда.

– Потому что меня об этом попросила твоя мать. И потому что я немного знаю твоих братьев. Помню вашу историю. Где-то так и предполагал. Просто надеялся, что ты сама это понимаешь.

– Я не думала в этом ключе.

– Неудивительно... Много на себя берешь.

Данила сказал беззлобно, легко улыбаясь. Пользуясь тем, что машина уже стоит, повернул голову полноценно, снова проходясь взглядом по девичьему лицу.

Заставляя непроизвольно сглотнуть. Потому что прозвучало не обвинительно, а слишком лично.

Будто он достаточно хорошо её знает, чтобы делать такие выводы.

Или она настолько очевидна. Примитивна. На ладони.

– Спасибо, что подвезли.

Не выдерживая первой, Санта начала отстегивать ремень безопасности, опустив взгляд. Вскинула на мгновение, попыталась улыбнуться, получила в ответ на благодарность кивок.

Уже взялась за ручку, но в последний миг затормозила… Выцепила взглядом совсем позднее время на приборной панели, замерла на несколько ударов сердца, сомневаясь, потом снова посмотрела на Данилу…

– Если хотите – у меня есть кофе…

Говорила и чувствовала, как щеки загораются. Уже произнося, не объяснила бы, зачем это делает. А вместе с тем, как в мужских глазах начали зажигаться смешинки, они же растягивать губы, захотела провалиться сквозь землю.

Чернов смотрел на неё с усмешкой, потом зачем-то на подъезд, на запястье с часами, снова на неё…

– Спасибо, Санта. Но я – пас. Для кофе поздно. – И произнес примерительно абсолютно разумную вещь, которая должна бы осадить. Да только...

– А для вина?