Суженая мага огня

47 Маленькая невеста

— Совсем забыл с этими сборами… — паладин нахмурился.

— Леди Либретта! Ну, не женское это дело — виола! — запричитала герцогиня. — Генрих, вот зря ты начал учить Либи, определённо зря!

Девочка надула губки и погрустнела.

Я перевела взгляд на Генри и кивнула ему:

— Я бы с радостью послушала вашу игру.

— Ладно, Либи, беги за виолой, поиграем немного, — улыбнулся Генри.

Девочка сорвалась из-за стола и побежала к лестнице.

— Тише, Либретта! Не потревожь бедняжку-Рэндеваля! — окликнула леди Элизабет.

— Ла-а-адно!

— Привезла свою виолу сюда, в Вейгард, представляете, Триса, — пожала плечами герцогиня. — Генри учит её с раннего детства, и она действительно очень хорошо играет. Сейчас услышите.

Генри жестом пригласил нас переместиться на диван.

Либретта принесла виолу. Встала в центре комнаты, поклонилась и грациозно поднесла смычок к струнам.

Заиграла музыка, отрывистая и весёлая.

Я узнала мелодию — Генри играл её во время нашего первого ужина, только делал это несколько быстрее. Я бы сказала, сильно быстрее.

— Да. Так. Хорошо, — прокомментировал паладин в ответ на вопрошающий взгляд Либи, держа руку у меня на талии.

Горячая ладонь обжигала бедро через плотную ткань платья, и я не могла надышаться ароматом вербены, исходящим от Генри. Хотелось положить в ответ ладонь ему на колено или обнять за плечи, но я не отваживалась при герцогине и невесте, и лишь теребила собственные пальцы.

Либи запнулась в переборе, попробовала ещё раз, но быстрый пассаж никак у неё не выходил.

— Эх, не получается! — буркнула она.

— Не спеши, помедленнее, — сказала я. — Проигрывай все звуки, не глотай их. Пусть сперва это будет очень медленно, но скоро сможешь и быстрее, как сэр Генрих.

Генри как-то странно улыбнулся, поглядев на меня.

— Вы учились играть на виоле, Триса? — удивилась герцогиня.

— Нет, я нет, — покачала головой.

Но внутри была твёрдая уверенность, что виола мне хорошо знакома.

— Ну, и хорошо, — хмыкнула леди Элизабет. — Не женское это. Хотя Генрих настаивает, чтобы Либи училась. А Либи только рада научиться всему, что умела леди Беатрис.

— Принцесса играла? — я вскинула брови.

— Да, Генрих учил.

— Музыка развивает душу! — кивнула Либретта, и смычок снова сорвался в сложно месте.

— Давай покажу, — протянул руку паладин.

Девочка передала ему виолу и отошла в сторону. Генрих встал, приложив инструмент к подбородку, и накрыл струны смычком. Пассаж в его исполнении прозвучал чисто, громко и уверенно.

— Ох, никогда у меня так не получится! — тяжело вздохнула юная леди.

— Получится, не переживай. Думаю, Генри и сам долго этому учился, — сказала я, запоздало сообразив, что назвала его по имени, которое позволено произносить только очень близким людям и желательно наедине: супругам или любовникам. Даже мама называла Генри Генрихом и никак иначе.

— Очень долго, — согласился он.

Виола запела в руках Генри новой протяжной мелодией.

Я заслушалась, любуясь своим паладином, сотканным из Света, огня, крепких мышц и пропитанным ароматом вербены.

— Ой, эту так любила леди Беатрис, — прошептала Либи, опустившись рядом на диван.

— Помнишь? — удивилась герцогиня, переведя взгляд с сына на девочку. — Он её все эти годы не играл…

— Помню, — кивнула Либретта.

Тягучая, густая мелодия заставляла дрожать фарфор на полках и будоражила кровь. Мурашки пробежали по позвоночнику при тянущихся восходящих к вершине звуках, достигших пика и обрушившихся умопомрачительно быстрым вихрем струнных голосов.

Я узнала! Это была моя любимая музыка, и только он мог её так чувственно сыграть.

Губы задрожали.

Сомнений не осталось. Я знала, кто я… Но как я оказалась на болотах? Почему никто не узнавал меня? И самое главное — почему Генри не узнаёт?!

Я потёрла виски, занывшие от напряжения.

Может, всё же ошибаюсь? Хоть собственную свадьбу бы вспомнить или родителей? Ведь мой отец король! Но нет… Ничего этого не помню! Снова какое-то наваждение? Может, Тёмный Лорд играет со мной?!

От потока мыслей затрещала голова.

— Что с вами, Триса? — поинтересовалась герцогиня. — Вы бледны.

— Уже поздно, пора отдыхать, — произнёс Генри, не дав мне ответить. — Триса устала. На сегодня, пожалуй, довольно, Либи, — протянул виолу девочке.

— Как жаль! — вздохнула она. — Я буду очень-очень ждать, когда ты вернёшься! Очень буду скучать!

Либи не сдержала слёз, вытерев глаза ладошкой.

— Иди сюда, — паладин обнял девочку и поцеловал в лоб. — Я тоже буду скучать. А пока меня не будет, слушайся леди Элизабет и прилежно выполняй всё, чему она тебя учит.

— Ох, эти крючки выводить так тяжело… — вздохнула Либи. — Но я обещаю, дядя Генрих! Обещаю, буду самой умной и образованной женой и рожу тебе много сыновей!

— Подрасти и выучись для начала, малышка, а там Арнос рассудит.

Я глядела на стоящих друг против друга Генри и Либи, и сердце обливалось кровью. Она была очень молодой девушкой, но обещала стать прекрасной женщиной. Женой. Да, наверное, он заслуживает такую красавицу…

Я ведь уже немолодая, а через семь лет, когда закончится его траур, я буду уже совсем дряхлая. Пусть женится… Он — паладин, достоин счастья и хорошенькой молодой жены.

А я… Я бродяжка, найденная на болотах. Может, потому он и не хочет признавать, что я Беатрис, потому что опороченная жена ему больше не нужна?

Глаза запекло от подступивших слёз.

Либи ещё раз обняла Генри и печальным шагом отправилась наверх.

— Долго ты жил в браке с Беатрис? — вырвалось у меня.

Я хотела всё знать. Имела право. Хотела знать всё, что нас когда-то связывало, но сделалось прахом.

— Девять лет, — поглядел мне в глаза Генри.

— Девять?! — воскликнула я.

— Что тебя удивляет?

Все мы знаем, как быстро стареет женщина.

— И не завёл детей? Ты ведь так хотел…

— Не завёл. Беатрис не хотела.

Леди Элизабет, которая всё это время сидела молча, прочистила горло.

— Генри потому и взял Либретту к нам на воспитание после гибели сэра Грона. Хотел кого-то воспитывать.

— Мама, ну не только поэтому. Сэр Грон был моим наставником.

Леди Элизабет скромно улыбнулась и перевела на меня взгляд.

— Либретта очень любит Генриха. Пока как отца, но в ней уже проявляются женственные порывы, — сказала она.

— Я заметила, — произнесла я, поглядев на Генри, и с трудом сдержала порыв ревности.

— Но Либретта ещё молода, а я очень хочу внуков, — многозначительно добавила герцогиня. — Если родишь бастарда, знай, он не будет нуждаться.

— Перестаньте, мама, Трис не желает…

— Генри уже говорил… — мы заговорили с ним одновременно. — Спасибо, — добавила я, встретившись взглядом с герцогиней.

— Вот и славно. А теперь идите спать, я вас отпускаю.

Мы вошли в спальню. Генри закрыл дверь, и уже с порога мы начали целоваться.