Суженая мага огня

66 Идем на суд

— Папа! — с криком выскочила на улицу.

Сердце гудело набатом и готово было разорвать грудь.

Но отца во дворе уже не было. Меня окружила стража.

— Мне надо поговорить с королём! Отведите!

— Мне велено отвести вас в темницу, идёмте, принцесса, — вперёд вышел грозный и рослый рыцарь. Я едва доставала ему до середины груди.

— Нет! Вы не понимаете! Ристус — Тёмный!

Сверху упали комочки снега. Вскинула голову и увидела на каменном балконе Ристуса. Глаза мага искрились предостерегающим голубоватым сиянием, белая кожа при дневном свете сделалась ещё более бледной и тонкой, и обтягивала череп, словно бумага.

— А я говорю, что тёмная — это вы, принцесса! — прошипел Ристус. — На Суде всё прояснится, не бойтесь! Мы обязательно узнаем истину! Стража, отведите под замок и рот заткните! — приказал маг.

Я заметалась на крыльце, желая вырваться из кольца окруживших стражей. Огонь внутри бурлил страшной силой, и от напряжения мана вытекала через вскрытые каналы запястий. В теле разлилась слабость, ноги задрожали, а кандалы на руках сделались не в меру тяжёлыми.

— Пожалуйста, не надо! Отойдите! Я хочу поговорить с отцом!

Я закипела от возмущения. Огонь поднялся неуправляемой волной и захлестнул меня. Я бы разразилась яростным огнём и дотла выжгла башню мага, если бы не кандалы!

В руках возникла разрывающая боль, мана мощным потоком потекла в землю через проколы.

— А-ай-ай! — вскрикнула я от боли.

Воздух вокруг прогрелся от истраченной силы, я засияла янтарным светом. Рыцари испугавшись отпрянули на несколько шагов и прикрыли лица руками.

— Колдует, ведьма! — завопили они.

Сияла я недолго. Силы быстро иссякли. Я упала на колени от слабости, в глазах потемнело. И только тогда, убедившись, что я не опасна, меня подняли под локти и поволокли. Холод и боль объяли тело. Я не смогла удержать последние крупицы сознания и провалилась во тьму. Беспощадную, безысходную, угнетающую…

Из далека донёсся голос Генри, его грозное рычание, которому я редко бывала свидетельницей. Почувствовала, как ослабли руки, державшие меня. Рыцарей кто-то отчитал, распугал, взял меня на ручки и куда-то понёс.

Очнулась от того, что меня гладили по голове.

— Всё будет хорошо, Трис, обещаю тебе… — прошептал Генри.

— Генри! — встрепенулась я, стараясь сесть на постели.

Но слабость была так велика, что мне едва удалось поднять голову. Руки были закованы в кандалы, и боль по-прежнему пронзала кожу.

— Сними это с меня… — простонала я.

— Тише-тише, Трис… — паладин удержал меня за плечи, стараясь уложить обратно. — Я здесь тайно! Если кто узнает — я не смогу прийти на суд и помочь!

— Ты мне помочь собрался?! Почему так поздно?! Ты не смог меня защитить! Вы все не смогли! Ристус…

— Тш-ш… — властно прижал пальцем мои губы, и глаза его вспыхнули опасностью. — Не кричи, я знаю. Доверься, мне. Всё будет хорошо… — голос Генри сорвался. — Пресветлая, не могу глядеть на тебя такую, хочется забрать тебя и сбежать, нарушив все законы мира.

— За нами объявят охоту… — осознала я.

— Да, магистр объявит нас тёмными и даже король Орвин не сможет нас защитить.

Перед глазами предстало наше сомнительное будущее…

Зачарованная принцесса и паладин, которого она околдовала — такие легенды пойдут о нас. Какая жизнь нас ждёт в бегах? Рано или поздно нас обнаружат и убьют. И нас, и наших детей... Вся многовековая борьба рыцарей Света с Тёмным Лордом окажется бесполезной.

Поглядев в глаза Генри, я поняла, что он с большим трудом сдерживается, чтобы не похитить меня из-под стражи сию минуту. А если узнает о ребёнке, долгожданном наследнике, то голову вовсе потеряет. Я сомкнула губы, закусила до боли язык и не стала ничего ему рассказывать.

Откуда-то взялись силы:

— Я пройду суд! Докажу, что я первородная, что я истинный маг! И тогда мы сможем выступить против Ристуса!

— Докажешь. Ты первородная и очень сильный маг, ты заслуживаешь признания. Давно его заслуживаешь. Я никогда не был на твоей стороне, но теперь сделаю всё, чтобы ты получила то, о чём мечтаешь.

Голос Генри погрустнел, взгляд уставился в пустое место. Во мне закипела злость: ничего-то ты не понимаешь, Генри! Но я потом тебе расскажу. И дам потрогать…

— Всё, мне пора. Держись, Трис. И знай, на суде я сделаю всё, чтобы доказать твою истинность.

Генри спешно встал от моей постели и даже не поцеловал на прощание.

Грусть тяжёлым покрывалом объяла сердце, я закрыла глаза и снова провалилась в забвение.

***

Меня разбудили шаги. Я приоткрыла глаза и попыталась откинуть одеяло, но кандалы потяжелели настолько, что мне не хватило сил. Очень ослабла. Мана вытекла из хранилища, я осталась опустошённой.

Сумею ли поставить щит? Ох, суметь бы встать!

Шаги раздались вновь. Зазвенела связка ключей, скрипнула тяжёлая дверь спальни и на пороге возник закованный в железо рыцарь.

Меня охватило яростное возмущение, что ко мне в покои ворвался неизвестный мужчина. Но сил выставить его и отругать не оказалось. Я бессильно продолжила лежать в подушках и беззвучно шевелить губами.

— Принцесса Беатрис, пора, — произнёс холодный голос рыцаря. — Суд начинается. Сейчас вам помогут привести себя в порядок.

В спальню вошли две девушки в сопровождении Идды, принесли воду, полотенца и платье.

Идда принялась кормить меня бульоном.

— Трис, пожалуйста, поешь, — прошептала она, склонившись к уху так, чтобы девушки не слышали. — Нам не велено разговаривать с тобой… Поешь ради малыша!

Слова травницы придали сил моему духу. Я поела.

Идда задрала на мне рубаху и незаметно для всех погладила по животу.

— Король волнуется о внуке, — снова прошептала мне над ухом. — Малыш в порядке. Крепись, моя девочка.

Меня омыли и одели. И всё это так стремительно быстро, что от мельтешения девушек у меня закружилась голова.

Через минуту в комнату толпой вошли рыцари и подняли меня под руки. Глаза закололо от яркого света факелов, когда вывели в коридор. Меня несли по переходам замка, как бурная река несёт тонкую щепу: быстро и неостановимо.

Наконец отворились двери в большой высокий зал с каменными сводами, в котором горело множество магических ламп. Храмовый зал, в котором нас когда-то обвенчали с Генрихом.

Ложи в углублениях стен были заполнены людьми в багровых рясах магов с накинутыми на голову капюшонами.

Я знала, что маги не открывают лиц на суде, чтобы подсудимые ведьмы не прокляли их.

Где-то там Генри? И, наверняка, отец…

Я скользнула взглядом по толпе, но все были одинаковы, и я никого не узнала. Обещал помочь… Но где же ты?

У стены стоял стул с цепями. Меня усадили и приложили к ногам стальные оковы. Закончив пристёгивать, стражи расступились.

И тут я действительно испугалась.

— Подождите, а магические кандалы не снимут? — развернула гудящие руки.

— Нет, принцесса.

— Как?! — воскликнула я. — Как же мне защищаться?!

— Разве можно защититься от Праведного огня? — хмыкнул рыцарь, уходя в сторону.

Генри, неужели ты позволишь?!

— Начинаем Суд! — провозгласил магистр Ристус, сидевший на возвышении в кожаном кресле, обитом золотом.

Воздух сделался горьким и тяжёлым.