Я боялась расплескать молоко для детей, осторожно виляя между прохожими. Наёмнику не составило труда меня догнать. Он схватил меня за плечо и развернул к себе.
— Пусти! — взвизгнула я.
— Успокойся, поговорим, красавица! — Расс подтолкнул меня к забору. — Что ты слышала?
Хрипотца наёмника хмельным перегаром опалила щёку.
— Ничего, пусти… — отвернулась я, жалобно глядя на уходящую вдаль улицу.
Мысли в голове мешались, и сердце гудело набатом в груди. Зачем?! Зачем я вообще заговорила с ним?!
Ну, как зачем… Его бы убили, если бы я промолчала!
Тёмные глаза Расса изучающе скользили по моему лицу, шее, груди, пока не наткнулись на кувшин в руках. Взгляд застыл.
— Ты уверена, что всё верно поняла, послушница? — прошептал он, приблизив лицо.
— Уверена.
Мои глаза широко распахнулись от страха. Сбивчивое дыхание дало понять наёмнику, что я действительно всё поняла правильно.
— Проклятье! Пять лет работал со Свеном, и он вот так легко отправляет мою душу к Салаиру! Бежим со мной, умница моя? — вдруг сказал наёмник.
— Что?!
— Они тебя найдут, — он снова принялся разглядывать моё лицо, и взгляд его сделался взволнованным, даже трепетным. — Вернее, даже не найдут, конец тебе… Бежим сейчас же. Прочь из города. У меня в конюшне лошадь, есть немного денег — нам хватит.
— Нет, меня ждут! — Я прижала кувшин к животу. — У меня дети…
Расс пылко выдохнул и выпустил меня.
— Беги скорее!.. Может, и не найдут тебя… — он сделал несколько шагов от меня на середину улицы и обернулся: — Спасибо тебе, умница моя. Не забуду. Пусть Арнос хранит тебя!
Махнув на прощание рукой, Расс скрылся за спинами прохожих. Я прижала кувшин и побрела в святилище. Сил бежать уже не было.