Сверхмиазмы

Интерлюдия Проблески

Сайна открыла глаза.

Самочувствие было так себе. Тело было измучено и доведено до предела. Причину она знала. Еда и сон — это неэффективная трата времени. И если с первым удалось кое-как примириться, то спать телу она не давала.

А ещё дико болели живот и голова. Всё перед глазами кружилось, сильно тошнило. Ещё её знобило, и были все признаки повышенной температуры. Это уже последствия всего того, что было в неё влито и надето. Кольца на волю, зелья повышающие осознанность — по большей части из магических миров, всякие настои паучьих лапок на куриной крови.

Уф… зря она об этом подумала. Девушку всё же стошнило.

— Сестрёнка Сайна. Ты в порядке? Сейчас станет чуть лучше, подожди.

Механистка поймала взгляд холодных жёлтых глаз Альмы с плаваюшими в них чёными сгусками, напоминавшими тучи.

— Нет, конечно. Есть еда? Хоть что-то?

— Да, Сильван тебя слышал, — кивнула Альма. — Сейчас мы снимем все болезненные ощущения. Извини, некоторые виды воздействия не очень хороши, но братец Арк настоял…

— Он всё правильно настоял, — с трудом проговорила Сайна. — Мне нужна трезвая голова, иначе он превратит меня в бревно. Тебя, кстати, тоже превращать будет?

— Нет. Брат согласился, чтобы я стала Аалорном.

— Надеюсь, это подвид лесных фей с идеальной фигурой, — хмыкнула она.

Так, чувство юмора в норме, значит она точно пока что не ионит. Девушка прокрутила в голове всё с ней произошедшее и короткий период своего руководства Орденом в состоянии одержимости.

Наверное, бить себя ладонью по лицу уже поздно…

— Не шевелись. Духовный целитель работает через физический контакт, — произнесла Альма и положила руку ей на оголённую грудную клетку, поближе к области сердца.

Затем подняла левую руку и положила механистке на лоб.

Стало вдруг тепло и спокойно. На время девушка погрузилась в обрывочные воспоминания. Перед глазами мелькнуло несколько образов, которые она сочла фрагментами из прошлых жизней.

Какой-то парень с бородкой… кажется, боевой товарищ. Арбалет в руках. Светящиеся грибы в пещере, высокая светящаяся башня… Смутно знакомый парень с белыми волосами и в красной мантии… Затем картинки сменились другой жизнью — серое небо, высокие бетонные конструкции… наконец, начали мелькать иные незнакомые лица, которые она условно назвала матерью и отцом. Хотя точно сказать не могла — это вполне мог быть воспитатель или родственник.

Затем картины снова начали меняться перед глазами. Она почему-то увидела себя рядом с двумя бандитской наружности мужиками на крыше какого-то здания. Относительно современный город времён до апокалипсиса…

Стоп. Какого апокалипсиса?

Сайна захрипела и выгнулась.

Перед лицом было холодное и равнодушное лицо Альмы.

— Странная реакция на «духовного целителя». Похоже, не у одной меня в Ордене аномалии.

— Что-то не так?

Механистка снова лежала на деревянной кровати. Туман в голове пропал. Тело чувствовало себя всё так же паршиво, но теперь оно странным образом ей не мешало. Мысли были удивительно ясными.

— Наоборот, всё так. Твоя душа аномально отзывчива к навыку.

— То есть я здорова и всё такое?

— Металяшки в голове тебя вернут обратно часа через три-четыре… мм… Хау… шесть, если я буду присматривать за тобой… Восемь — если поможет сестрёнка Тия. Вернее, Дина.

— Делай, зови кого нужно. И мне нужны будут тела проходчиков с двадцать первого…

— Арк уже сказал Мордреду отобрать подходящие. Тебя ждут у терминала ионитов.

Сайна кивнула.

На душе заметно потеплело. Стена научила её подозрительности, и она всё ещё ожидала иногда удара в спину даже от близких. Но Арктур запомнил все её высказанные когда-то пожелания насчёт эволюции и возможных проблем с головой.

Встать, правда, не получилось. При попытке она едва не упала — помогла поддержавшая её Альма, но здесь выяснилось ещё кое-что. Они обе едва не повалились, только не на пол — а обратно на кровать.

Модификации ионитов все были достаточно тяжёлыми по весу, и после всех них девушка весила где-то под полторы-две сотни.

Затем Сайна активировала ионную сеть, и на её зов отозвалась Вереск. После того, как девушка потеряла сознание, механизмы тоже потеряли контроль. Принцесса ионитов внутри неё не успела создать автономные узлы, потому всё управление было завязано напрямую на неё. И слава строителям! Иначе Ордену пришлось бы усмирять не только её, но и всю механику в убежище.

Вереск появилась спустя пол минуты. Видно, как спешила на зов. Эстерноид была разумным существом. Возможно даже способным испытывать привязанность к кому-то. Суть эстеризации механизмов всё ещё не уходила у неё дальше строчки среди навыков. Как на самом деле это работает и почему, она не знала.

— Она меня донесёт, — сказала Сайна, снова привстав на деревянной кровати.

Альма кивнула и встала. Затем Вереск бережно приподняла свою создательницу, закинула её руку себе на плечо и потащила прочь из убежища. Именно туда вскоре указала энхе.

Здесь она оказалась в просторном подвале, где велись активные работы. Несколько ледяных статуй проходчиков, заморозку которых поддерживали Лис и Кель.

Девушка заметила сероволосую кошкодевчку с длинным хвостом и высокого щетинистого мужика лет сорока пяти со шрамом и угольно-чёрной гривой пышных волос. За ними — каджит неопределённого пола. Покрытый шерстью двуногий с пушистым телом.

У Кота была эта раса, но он встроил вод от мимика, чтобы походить на человека и становиться полноценным каджитом только в бою.

— Сайна! Отлично, что ты пришла в себя, — приветствовал её Лис. — Арк сказал, чтобы ты выбрала себе основу для нового вида. Вон там!

Он указал в дальний конец комнаты. Там же, где находился спуск вниз.

— Слушай, а где мы?

— В обсерватории! — охотно ответил он. — В её подвале.

— Там есть подвал?

Проходчик пожал плечами.

— Мы стоим в ответе на этот вопрос.

Сайна передала ментальный приказ Вереск тащить её к трём замёрзшим телам.

Настроение быстро начало портиться.

С какими-то зельями Арк, или кто ему там насоветовал этот бешеный коктейль в неё влить, там точно перестарались.

Сейчас она чувствовала даже слишком как прежняя Сайна. Слишком человечная для того, кем она была сейчас со всеми этими аугментациями.

Трое бывших проходчиков стояли перед ней так же, как когда-то стояли в двадцать первом, когда погас их генератор, и последние защитники сектора просто в один миг замёрзли.

Так, это уже не люди. Более того, их души давно переродились и живут себе в каком-то секторе. Они даже не помнят и не знают, что здесь есть их тела.

Всё это Сайна повторила себе трижды — ровно по числу вполне человеческих лиц механистов двадцать первого.

Затем, наконец, включились модули логического анализа и просчётов. Механист внутри неё начал складывать в голове возможные версии рас, в которых ионические модули отключались при определённом алгоритме.

Главную проблему, которую предстояло решить — она поняла сразу же.

Все трое механистов двадцать первого не были призрачными. А значит чтобы перенести все её способности, нужно будет что-то делать с той её составляющей, что была аякаши.

Где-то в глубине души разгорелся азарт. Задача была интересной. И решалась как минимум двумя… нет, тремя способами. Ассимиляция и принудительное добавление новой цепи, которая будет нести нужный признак.

Арк может добавить древесную суть одного из астральных цветов. Например, через красный цветок из долины. Или Арк может создать подобный эффект через призрачные грибы. Таких у него нет, но на рынке точно должны быть фрагменты. Такие существовали в таблицах Серой, и самая слабая версия водилась где-то на седьмом. За пятнадцатым — уж подавно есть.

А что может она сама?

Как с помощью инструментов механиста и преобразованию сути в ионический код создать у одного из этих троих ледяных статуй способности перехода в призрачную форму?

— Могу усилить интеллект, — послышался голос Дины. Третий страж её разума появился бесшумно и будто из ниоткуда. — А если ты вдруг потеряешь контроль, могу вселиться и будем управлять твоим телом вместе. Не спеши. У нас есть время.

Через обычно язвительный голос суггестора теперь пробивалось сочувствие Тии. Раньше это она, будучи шаманкой, точно так же теряла над собой контроль, особенно из-за хаоса. Уж кому как не Сайне об этом знать. Так что сочувствие было более чем искренним.

— Всё в порядке, — сказала механистка. — Я люблю сложные задачи, если они интересны.