Темный Лев

Глава 27

Ярослав Ким

Пока таращусь на черный дисплей телефона, неописуемый страх с такой силой по венам херачит, что я металлическую ручку из двери с кишками выдираю.

— Алиса! — почти давлюсь воздухом, пока на всех скоростях в ее комнату пробираюсь. — Твою ж… — сердце в пятки срывается, увидев ее в ванной свернутую клубочком. — Ягодка! — на немыслимых скоростях ее на руки подхватываю.

Бля… заплаканная вся. Пять минут… Когда успела?

— Яр… — всхлипывает, ни живая ни мертвая. — Больно, не могу…

— Где, Алиса? — на кровать осторожно укладываю. Разматывает всего во все стороны, пока руки лихорадочно ее тело обшаривают. — Алиса, посмотри… посмотри на меня! — нависаю над ней, насильно глазки раскрываю.

Пиздец, сейчас сам ебнусь, ей богу…

— Где болит? — в глаза ее заглядываю, но… сука, телом ощущаю, что все… Все у нее болит.

Алиса безжизненно выдыхает, обмякая тряпочкой, голову набок перекатывает.

В этот самый момент, мой мозг такие ядерные команды выдавать начинает, что сознание не сразу соображает, что вообще происходит.

Только и слышу эхом голос зверя разъяренного «Кусай, Ягодка… Кусай». После чего маленькие зубки Алисы вонзаются в мою шею напряженную.

Ох… блядь… — зрачки мгновенно расширяются. Беспорядочное дыхание в нахер перехватывает и меня точно в наркоз вгоняет от ебейших, сбивающих с ног ощущений.

— Блядь… — только и успеваю судорожно выдохнуть, перед тем как все тело чудовищной эйфорией накрывает.

Твою ж… Сознание по нервам лупасит… Разматывает безжалостно… Алиса меня помечает. Помечает и, вашу ж мааать… Пленит окончательно.

— Кусай нашу Ягодку! — отчеканивает команду, слетевший с катушек тигр. — Заверши слияние…

В ту же секунду подчиняюсь безоговорочно. Вонзаюсь зубами в самую желанную на свете шею и содрогаюсь, ощутив во рту сладость ее божественной крови.

Разрыв снаряда. Полная остановка сердца. Зависание в пятисекундной потере сознания и…

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

Организм автономно перезапускает систему жизнеобеспечения и запускает необходимый процесс слияния нашей с Алисой крови.

Теряюсь на мгновение. Даже не так, выхлестывает, погружая в астрал. И вот, я пагубно захлебываюсь неопознанным, ума лишающим блаженством.

— Девочка моя! — сжимаю тело своей Ягодки до хруста, и дрожу… дрожу бесконтрольно, пока мы двусторонне жадно кровь потягиваем.

— Ярик, какой ты дурманящий! — отражает в моих мыслях.

И, о… рехнуться, как это взаимно.

Как себя ее чувствую.

Чувствую, как стремительно все в ней меняю, насыщаю собой и сам на клеточном уровне множусь, перенастраивая каждую частичку по ее персональному коду.

Мы в одно целое вливаемся. Генетически переплетаемся и в узлы пожизненные завязываемся.

Чувствую, как ее нестерпимая боль наслаждением смывается. И, черт бы меня побрал… Как же это охуенно! — у самого глаза закатываются.

Сколько время проходит не знаю. Перестал отслеживать на второй минуте. Но одно я знаю точно. Пока упивался ее нектаром утонченным, кислород мне не требовался. Ею дышал. Жадно. Ненасытно.

Отрываюсь от нежной шеи лишь потому, что стон чистейшего наслаждения в уши залетает. Медовый, пропитанный удовольствием, эротический стон.

— Яр… — выдыхает рвано и носом утыкается в мою шею. — Если я умерла, то я все равно счастлива.

Чувствую, как улыбается. Сам все 32 оголяю. Сжимаю крепче ее тело дрожащее и на себя перекатываю.

— Привет, Ягодка! — взгляд ее пьяный встречаю.

— Привет! — и смущением заливается. Улыбается лучезарно.

Смотрю на нее оценивающе, и просто в аут улетаю. Глазки то у нас, рубиновыми стали. Тигрица в первые себя показала. Знаю, минут через пять окрас звериный полностью сойдет, но… бог ты мой! В глубину искристую заглядываю:

— Алиса, ты смертельно красива, — головой в неверии мотаю.

Я будто впервые ее вижу. Такая волшебная вся, загадочная… Будто снова невинна и поэтому до одури желанна. Всю ее жадно осматриваю, нагло пачкаю глазами и на метке застываю.

— Моя! — победным восхищением расшвыриваюсь. — До последней клеточки…

Глаза хмелем заполняются, тяжелеют от счастья и я, окончательно потерявшись, вновь к укусу склоняюсь. Черт, как же вставляет…

Сходу языком рану тараню, нестерпимо зализываю ее, что стон оглушительный получаю.

Твою мааать… Да простит меня, Таисия Тимуровна… Я плотничком на ее кровь подсаживаюсь.

— Боже, Ярик, — соблазнительное тело подо мной инстинктивно сотрясается. — Ох… остановись, — бессознательно коготки в мою спину вгоняет.

Неохотно отрываюсь от метки нереально маняще, в глаза ее красивые вновь погружаюсь.

— Как себя чувствуешь, Ягодка? — носом своим по ее щеке мажу, намеренно табун мурашек собираю.

— Твоей, Ким… Твоей себя чувствую…

Аааа! Несите каталку, я походу отъезжаю…

— Конечно, сладкая. Я в тебе сейчас плаваю, — млею не многу…

— Ты пометил меня, Ярик… — будто до сих пор не верит.

— Я испугался за тебя, мне кажется я даже не соображал, что делал…

Только сейчас вспоминаю ту, ужасающую причину по которой все это случилось.

— Тебе плохо было… — на бок ее перекатываю. Лицо ее в руки сгребаю. — Что случилось, Алиса? — возникшую тревогу наружу выливаю.

— Я не знаю… — голосок тщетно срывается. — Как только ты вышел, я словно в транс погрузилась… — губки дрожать начинают. — Прихожу в себя от какой-то яркой вспышки… и в моей руке телефон, — на шепот переходит. — Я, походу, пыталась с Темой связаться, даже не помню, как звуковые сообщения наговорила… — виновато оправдывается. — А потом… потом мне больно стало.

Ее тело напрягается, будто пытается воспроизвести недавние ощущения.

— Тише! — сжимаю ее беспокойно. — На меня смотри, Алиса.

Слушается маленькая. Слушается и замолкает.

— Дальше не надо… Не вспоминай, даже.

— Ярик, Тема, наверное, переживает за меня… — волноваться начинает.

— Мы ему позвоним, Ягодка… — обещаю, висок зацеловывая. — Как только ты успокоишь свое сердечко буйное, я наберу твоему брату.

Артем Злобин

— Ева, с Алисой точно все хорошо будет? — раз третий спрашиваю за последних пять минут.

— Уверена, — коротко отвечает, в тот же третий раз. — Ярослав успокоит твою кровиночку. Поверь, на этом Алисины срывы закончатся.

— Точно? — все никак не могу уняться. Мне то, тоже сейчас херово. Не дать не взять.

— Артем, иди работай, спокойно! — устало вытягивает. — Я подобным не шучу.

— А ты позвонишь ей? — интонацией играю, намеренно приказ вливаю.

— Нет, — капризно отрицает. — Зачем от самого интересного отвлекать…

— Тетя, блин… — кулаки от злости сжимаю. Вот намеренно же бесит.

— Все, родной, пока-пока!

Нет, ну нормальная вообще? И что теперь делать? Она же сама настоятельно рекомендовала не связываться с Алисой, а меня сейчас всего дерет во все стороны. Я хочу знать, успокоилась ли моя сестра.

Пока шагами кабинет мерил, телефон в руке сам затрезвонил.

— Как она? — сходу задвигаю, увидев на экране корейца.

— Все хорошо… — спокойно сообщает. — Вот рядом сидит, улыбается.

Улыбается? Кулаки сжимаю. Я чуть стену кулаком не проломил, пока в душе минометом херачило, а ей весело?

Так… Глаза закатываю, старясь успокоить волка озлобленного.

Раз… Два… Три…

— Привет, Алиса — спокойно выдыхаю. Знаю, она меня слышит. Ушастая моя.

— Привет, Темочка! — нежный голосок сестры, тут же трепетом заливается.

Черт, как ее обнять хочется…

— Нигде не болит? — а вот мой голос позорно срывается. Жуть как переживаю.

— Сейчас, все хорошо… — успокаивает ласково.

Фух… Ну и ладушки…

— Тем, ты когда вернешься? — теперь и ее тон в подрыв уходит.

Твою ж…

Зачем? Зачем мне возвращаться, когда ты с Яром? Да и куда? В нашу прежнюю квартиру я не поеду. Боюсь, разнесем ее на пару с корейцем.

— К свадьбе подоспею… — выдаю возвышенно, цокая языком.

— Тем, у нас ведь день рождение перед свадьбой… — тянет обиженно.

Вот нахрен? Нахрен мне напоминать? Я и без сопливых знаю, когда сердце пополам придется разорвать. Черт, Алисонька, неужели не понимаешь как мне херово?

— Давай, Алис, пошел я… — вместо ядовитых возмущений, прощаюсь благородно.

— Я люблю тебя! — слышу в динамике, перед тем как отключиться.