Темный Лев

Глава 6

Алиса

— Иди ягодка, умоляю иди… — дыхание Ярика обжигает мои ненасытные губы. Мамочки, оно такое сладкое и притягательное, что только его и хочется вдыхать.

— Еще, Яр, — подбираюсь ближе, — Еще поцелуй! — сама касаюсь его раскрытых губ.

Они у нево ярко алые, зацелованные, искусанные мной, ведь сегодня я сполна вытащила из нашей встречи. Я буквально занималась сексом с его ртом, осмелев наконец… Ведь по голосу Артема, моя тигрица усекла, что брат сдается. Передает-таки меня в руки своего вечного недоброжелателя.

Не понимаю своих чувств. Меня то окрыляет, от нежных поцелуев Кима, то… приземляет от внутреннего переживания за брата.

Вот куда он собрался? Обиделся? Сдался? А что, если там опасно? А вдруг с ним что-то случится? Я же… Я же ума лишусь без него. Чувствую ведь.

Отсекаю все негативные мысли. Мне больно от них. Волнуюсь. Намеренно конвертирую опасную тревогу в нечто провокационное и запретное. Так просто легче…

— Хочу твой язык Яр, везде хочу… — словно в бреду транслирую, перевоплощаясь в нечто безбашенное. Я словно пьяной становлюсь за какие-то миллисекунды. С Яром по-другому не умею.

— Ох, Алиса помолчи… — Ким сгребает мое лицо в свои ладони. — Что же ты творишь? — глубину своих зеленых глаз в меня вливает. — Губишь же… — выдыхает рвано и целует, целует, да так нежно что сердцевина пульсировать начинает.

— Люблю тебя! — шепчу, в раю утопая, — Люблю!

— Все маленькая, поднимайся, — головой отрицательно мотает, — А то, я за себя не ручаюсь…

Последнее говорит более серьезно, а меня, проказницу, и это умиляет. Он так старательно сдерживается, лишнего не позволяет и, его слова «за себя не ручаюсь», точно приглашение на что-то большее.

— Что ты сделаешь, Ярик? — искушаю шепотом. — Разденешь меня? Будешь трогать? Целовать?

Знаю по краю лезвия хожу, но я такая. Не переделаешь. У меня голову сносит, когда он рядом. Почему бы и ему не снести?

Ярик вдруг стискивает меня сильней и заталкивает в пустой лифт, который только меня и ждал.

— Все, Злобина, — пугающе рокочет голос над ухом, — доигралась! — нетерпеливо припечатывает к стенке. Я аж воздухом давлюсь от такого резкого поворота событий. Не ожидала. — Что ты там говорила? — шепчет сексуально, ведя носом по моей шее. — Повторяй! — принуждает похотливо и, боже… касается рукой моего оголенного бедра с внутренней стороны. — Ну! — торопит, пронизывающим взглядом обливая. При этом его рука, мучительно медленно ползти вверх начинает.

Боже, от возбуждения дрожать начинаю… Ох! Глаза закрываю, пытаясь вспомнить чем вообще провоцировала.

— Раздевай! — выталкиваю из себя то первое свое заветное. Яр на секунду прищуривается, словно убеждается в правильности, а после греховно улыбается и, господи… бессовестно отодвигает полоску моих трусиков в сторону.

— Дальше! — командует властно, а у меня уже искры из глаз, до такого откровения мы еще не доходили. — Скажи это, Алиса! — с ядерной хрипотцой заставляет.

Ой…ой…ой…

Там же… Там же, все мокро!

Мамочки, что делать? Что происходит? Он так смотрит… Почему он так смотрит? Боже, горит все между ног, я ведь чувствую его руку. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, но я все же решаюсь…

— Трогай — умоляюще выстанываю еще и киваю в придачу, так отчаянно жажду его прикосновений.

И он трогает…

— Боже! — точно электричеством прошивает моментально. Я аж лужицей растекаюсь, ощутив его пальцы на своих складочках. — Ох! — сокращаюсь разом, чувствуя легкое надавливание на бугорок. Как же хорошо! Как же хорошо, господи…

Дыхание беспощадно срывается и мое и его. Впервые так близко, впервые так откровенно и пошло. Пальцы эротично утопают во влаге, изучая пульсирующую плоть, а я позорно поскуливаю от наслаждения.

— Дальше, Алиса! — это уже со звериным рыком выдает. Сам еле сдерживается, вижу же на грани, но я и тут нас не жалею…

— Целуй! — срывается с губ последнее желание.

И все…

Как в стену с разгона, как поездом пополам, как стекло в дребезги — такое ощущение вызывает касание его языка к жаждущей плоти.

— Твою мать! — несдержанно ругается Ким, сжимая мои голые ягодицы. — Алиса я сдохну, какая ты вкусная! — снова пробует меня, а я со стоном его волосы в кулаки сжимаю. — Черт! — лбом в живот мой упирается. — Хочу тебя, ягодка! — дышит надсадно, а у меня в голове уже только одно — «Возьми!»

Желание не успевает вырваться из груди — двери лифта беспощадно раскрываются.

Ким резко поднимается, возвышаясь надо мной, склоняется к виску, чтобы вдохнуть меня поглубже и на выдохе требовательно произносит…

— Иди!

Лев

Не успел я вернуться в офис, как мне позвонил глав врач и сообщил, что Романова написала заявление на увольнение и скоропостижно покинула больницу.

В ту самую секунду меня так накрыло, что думал сам вот-вот рвану и привезу ее на место. Какое-то больное неадекватно-маниакальное чувство, ей богу нахлынуло. Еле-еле сам себя остановил и взамен отправил своих ребят, чтобы присмотрели.

Я не готов ее отпускать. Не сейчас, когда ее спонтанное решение выдернуло из меня подозрение. Если до этого я считал ее абсолютно непричастной к случившемуся, то сейчас начинаю сомневаться в этом.

Первое — невинный не бежит. Второе — неприлично много факторов объединяет все случаи именно с ней. Третье — она очень скрытна и одинока. Четвертое — умна.

Все эти доводы заставляют хорошенько задуматься…

Если убийства пациентов связаны не на прямую с Романовой, то по крайней мере косвенно. Но ее безрассудный побег, однозначно может расцениваться как причастность к случившемуся. Но опять же, как показывает практика, начальные доводы могут быть ошибочными. У меня еще недостаточно полный пакет информации на Ринату. Команда в процессе сбора данных и пока еще толком ничего не ясно. Однако у меня уже есть одна догадка, которую очень настойчиво выдает моя интуиция… — она встречала подобные смерти ранее.

Мои размышления разрывает громкий стук в дверь.

— Лев Тимурович, можно войти? — заглядывает Завицкая.

— Проходи! — требую будничным тоном.

— Я нашла информацию, которую вы запрашивали! — докладывает с явной радостью в голосе и начинает… — Романова Рината Андреевна, родилась…

— Я сам посмотрю! — останавливаю ее чтиво холодным тоном.

Мне хочется уединиться с ее делом, подальше от посторонних глаз.

— Да, конечно! — тут-же соглашается, опуская папку на стол.

— Свободны! — абсолютно не меняю своего тона.

Девушка послушно покидает кабинет и я, точно с кем-то на перегонки, хватаю быстро эту черную папку со стола.

Так… Резко распахивая, с ходу принимаюсь сканировать каждую букву в деле.

Родилась в Ростове. Потеряла родителей в пятилетнем возрасте — автокатастрофа. Жила с бабушкой до поступления в мединститут. В 25 стала хирургом в больнице того же Ростова, но спустя два года, по неизвестным причинам, переехала в Калининград.

Не густо!

В прежней клинике проработала всего два года, после чего так-же спонтанно уволилась, без объяснения обстоятельств.

Совпадение?

Ландо…

По документам ей 30 лет, хотя на самом-то деле, не дашь даже и двадцати двух.

Генофонд? Выпила элексир молодости?

Внимательно разглядываю фото родителей и, явных признаков сходства особо не выявляю. Странно… Даже цвет глаз не совпадает. У обоих родителей карие, а у Ринаты синие. Причем, насыщено синие, такие таинственные и загадочные…

Не знаю почему… с первого взгляда они мне показались холодными, даже леденящими, но спустя несколько секунд я понял, это не так… Они такие мягкие и умиротворяющие что в них безоговорочно хочется влиться.

— Заметь, не я это говорю! — стебется Темный.

Моментально прихожу в себя, словно водой окатили. Сосредотачиваюсь на деле и не имея желания что-либо комментировать зверю, продолжаю изучать.

«Хирург от бога!» — Так сказал, ее бывший работодатель на прежней работе. Трудилась она на износ. Не любила излишнее внимание. Жила одна, на съёмной квартире. В отношениях с мужчинами не была замечена.

Ловлю себя на мысли, что меня этот факт, пипец как радует, аж улыбку вытягиваю, несвойственную мне.

На данный момент, Романова не имеет собственного жилья, хотя, денег на личном счету более чем достаточно.

Интересно. Не собирается долго задерживаться в Москве? Планирует обосноваться в другом городе? В чем причина?

Квартира в которой она сейчас проживает, расположена неподалеку от работы, примерно в двух кварталах, причем арендная плата, скажу я вам, не шуточная. Два года проживания в съемном жилье равносильно добротной двушки в центре города.

Романова не умеет считать деньги? Или не видит смысла в их ценности?

С такой внушительной суммой как у нее, уверен, любой соблазнится приобрести имущество в столице, но Рината по какой-то причине не ведется.

Не то слово, как интересно…

Единственное что она имеет в собственности — машина.

Захлопываю до неприличия тоненькую папку и, облокотившись на кресло, запрокидываю тяжелую голову назад.

Каким образом ты можешь быть связана с убийствами, Рината?

Звериное нутро не обманешь, оно дуром во мне кричит, что связь вполне имеет место быть.

С этими мыслями, беру в руку телефон и уже набираю номер, указанный в деле.

Задерживаю дыхание, когда слышу первые гудки и не дышу все время, пока ожидаю ее ответа.

Не отвечает… С пониманием досадно выдыхаю.

Меня это даже слегка выбешивать начинает, после чего признаюсь, возникает острое желание еще раз набрать, точно я какая-то долбаная истеричка, коих сам на дух не переношу. Но… слава богу, успеваю вовремя тормознуть себя и, насильно собрав остаток холодных мыслей, решаю просто напечатать смс.

Я: Не советую покидать город!

Во мне закоренело такое ощущение, что она сейчас на подрыве ускользнуть.

Рината: Я подозреваемая?

Ответ не заставляет себя долго ждать, в ходе чего я прекрасно понимаю, мой звонок был намеренно проигнорирован. Этот факт еще больше раздора приносит в мои эмоции. Сумбур полнейший. Она что, не хочет слышать мой голос? Он ей не понравился?

Так, бл… Торможу свои неадекватные эмоции. Понеслись же…

Сосредоточься!

Включи логику!

Ее прямой ответ, лишь подтверждает, что она куда-то намылилась и это логично, так как есть вероятность, что Рината сейчас напугана. Думаю, не стоит усугублять ситуацию и затравливать ее давкой, нужно написать, что-то более лояльное.

Я: Завтра в 9-00 продолжится расследование, настоятельно рекомендую принять активное участье.

Перечитываю свою писанину и понимаю — это полная лажа. Рекомендую? После таких слов я сам бы не повелся. Забил бы на все и всех.

Ладно… Смс уже прочитано. Удалять не вариант.

Стою и просто терпеливо жду положительного ответа. Обычного «Хорошо» будет, в принципе, достаточно, но черт, Романова не реагирует на мое принудительное предложение. Совсем.

Впервые сталкиваюсь с подобным безобразием. Ни одно существо в мире так нагло не игнорило меня. Киплю не могу.

Первое, что хочется сделать, это плюнуть на собственные принципы и заявиться на порог ее съемной квартиры. Как так, она рискнула оставить меня без какого-либо ответа? В глаза эти дерзкие посмотреть хочу.

— Давай, вперед! — воспрял Темный. — Снова ощутить ее хочу…

Черт! В отрицание проваливаюсь и на корню рублю все воспоминания, связанные с Романовой.

Не поведусь.

Нет.

Не угадал.

Не отвечает — ее проблемы. Главное, она не сумеет куда-либо дернуться. Без вариантов. И завтра как миленькая прибудет в больницу, не сама, так с подмогой.

Запечатываю в себе собственное убеждение и напоследок набираю…

Я: На всякий случай, у вашего подъезда дежурит патруль. Так… чисто ради вашей же безопасности.

Алиса

Мамочки, как щеки горят! Прислоняюсь к двери своей квартиры и, боже… вспоминаю все то, что происходило в лифте. Его голос… взгляд… прикосновение… поцелуй…

Уф!

Особо пылко прокручиваю последний момент, когда язык Кима так нежно, но в то же время жадно пробовал меня там, внизу.

Ох, в груди аж запекло от новых пылающих во мне эмоций. Ноги инстинктивно сжимаются в надежде унять новую волну чувственной пульсации.

Ммм… саднит так, что дрожит все тело. И горе в том, что это ощущение никак не унимается, а наоборот множится в какой-то геометрической прогрессии. Прикоснуться хочется к изнывающей промежности.

Боже… что происходит?

— Яр! — всхлипываю непроизвольно, призывая к ответу. Так же невозможно… Это… это нужно как-то унять…

— Алиса? — взволнованно отзывается мой тигр. — Тебе плохо, маленькая? — голос явно в режим тревоги переходит.

Мне жуть как плохо… Причем не только от того, что невыносимо дурею от убийственного возбуждения, но и от того, что Артема нет.

Странно. Я вроде радоваться должна что наконец, могу с Кимом во все тяжкие сорваться, но в душе как-то пусто без брата. Невыносимо.

— Да! — подтверждаю всхлипом, стекая вниз по входной двери. — Мне плохо, Яр. Я одна… а еще, саднит все между ног, что хочется…

— Черт! — перебивает, ругательством Ким. — Алиса, если я сейчас поднимусь… мы… — замолкает на полуслове, а меня от предвкушения, всю жаром обдает, ничего не соображаю.

— Иди ко мне! — шепчу напоследок и намеренно обрываю мысленную связь.

Не хочу… не хочу больше ничего слышать. Головой мучительно мотаю. Его голос вдали от меня, только все усложняет.

Ким рядом нужен. Сейчас. И не только потому что я жажду его физически… Мне еще и моральная поддержка нужна. Я впервые одна без брата… А это невыносимо, как оказывается.